1.
Прежде Креста Твоего, Господи, гора небеси подобящися: и облак яко сень протязашеся, Тебе преобразующуся, от Отца же свидетельствуему: тамо бе Петр со Иаковом, и Иоанном, яко хотяху быти с Тобою, и во время предания Твоего: да видевше чудеса Твоя, не устрашатся страданий Твоих. Имже поклонитися нам в мире сподоби, великия ради Твоея милости.
Прежде Креста Твоего, Господи, гора изобразила небо, а облако распростерлось, как скиния, когда Ты преобразился и был засвидетельствован Отцом в присутствии Петра с Иаковом и Иоанном, как имеющими быть рядом с Тобой и во время Твоего предания [на смерть], чтобы они, узрев Твои чудесные деяния, не испытали малодушия из-за Твоих страданий — поклониться им удостой нас с миром, ради Твоей великой милости.
[краткое содержание: Преображение = укрепление учеников в вере в преддверии Страстей]
2.
Прежде Креста Твоего, Господи, поим ученики на гору высоку, преобразился еси пред ними, лучею силы озаряя их, отсюду убо человеколюбием, отонуду властию, показати хотя Воскресения светлость: егоже и нас, Боже, в мире сподоби, яко Милостив и Человеколюбец.
Прежде Креста Твоего, Господи, взяв учеников на высокую гору, Ты преобразился пред ними, озарив их лучами силы, желая явить — с одной стороны, по человеколюбию, с другой, по [Своей] власти — блистание Воскресения, которого и нас, Боже, удостой с миром, как милостивый и человеколюбивый.
[краткое содержание: Преображение = намек на Божество Христа и предзнаменование Воскресения]
3.
Гора, яже иногда мрачна и дымна, ныне же честна и свята есть, на нейже нозе Твои стоясте, Господи, превечное бо сокровенное таинство, напоследок явлено сотвори: страшное Твое Преображение, Петру, и Иоанну, и Иакову, иже такова сияния лица Твоего не терпяще, и светлости риз Твоих, ниц на лице земли покрывахуся: иже и ужасом одержими, дивляхуся, видяще Моисеа и Илию, глаголюща с Тобою, хотящая приключитися Тебе. И глас от Отца свидетельствоваше, глаголя: Сей есть Сын Мой возлюбленный, о Немже благоизволих, Того послушайте, Иже и дарует мирови велию милость.
Гора, некогда окутанная мраком и дымом, на которой стояли ноги Твои, Господи, ныне — почитаемая и святая: ведь тайну, сокрытую прежде веков, в конце времен Петру, Иоанну и Иакову явило устрашающее Твое Преображение: они, не в состоянии вынести сияние лица Твоего и блистание одежд Твоих, склонились лицом к земле; они же и удивились, оказавшись в экстатическом состоянии, созерцая Моисея и Илию, беседующих с Тобой о том, что Тебе предстояло; и глас от Отца засвидетельствовал, говоря: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение, Его слушайте, ибо Он и дарует миру великую милость.
[краткое содержание: Преображение = раскрытие предвечных тайн Бога, которые должны свершиться во время Страстей, а также подтверждение Богосыновства Иисуса]
Прежде Креста Твоего, Господи, гора небеси подобящися: и облак яко сень протязашеся, Тебе преобразующуся, от Отца же свидетельствуему: тамо бе Петр со Иаковом, и Иоанном, яко хотяху быти с Тобою, и во время предания Твоего: да видевше чудеса Твоя, не устрашатся страданий Твоих. Имже поклонитися нам в мире сподоби, великия ради Твоея милости.
Прежде Креста Твоего, Господи, гора изобразила небо, а облако распростерлось, как скиния, когда Ты преобразился и был засвидетельствован Отцом в присутствии Петра с Иаковом и Иоанном, как имеющими быть рядом с Тобой и во время Твоего предания [на смерть], чтобы они, узрев Твои чудесные деяния, не испытали малодушия из-за Твоих страданий — поклониться им удостой нас с миром, ради Твоей великой милости.
[краткое содержание: Преображение = укрепление учеников в вере в преддверии Страстей]
2.
Прежде Креста Твоего, Господи, поим ученики на гору высоку, преобразился еси пред ними, лучею силы озаряя их, отсюду убо человеколюбием, отонуду властию, показати хотя Воскресения светлость: егоже и нас, Боже, в мире сподоби, яко Милостив и Человеколюбец.
Прежде Креста Твоего, Господи, взяв учеников на высокую гору, Ты преобразился пред ними, озарив их лучами силы, желая явить — с одной стороны, по человеколюбию, с другой, по [Своей] власти — блистание Воскресения, которого и нас, Боже, удостой с миром, как милостивый и человеколюбивый.
[краткое содержание: Преображение = намек на Божество Христа и предзнаменование Воскресения]
3.
Гора, яже иногда мрачна и дымна, ныне же честна и свята есть, на нейже нозе Твои стоясте, Господи, превечное бо сокровенное таинство, напоследок явлено сотвори: страшное Твое Преображение, Петру, и Иоанну, и Иакову, иже такова сияния лица Твоего не терпяще, и светлости риз Твоих, ниц на лице земли покрывахуся: иже и ужасом одержими, дивляхуся, видяще Моисеа и Илию, глаголюща с Тобою, хотящая приключитися Тебе. И глас от Отца свидетельствоваше, глаголя: Сей есть Сын Мой возлюбленный, о Немже благоизволих, Того послушайте, Иже и дарует мирови велию милость.
Гора, некогда окутанная мраком и дымом, на которой стояли ноги Твои, Господи, ныне — почитаемая и святая: ведь тайну, сокрытую прежде веков, в конце времен Петру, Иоанну и Иакову явило устрашающее Твое Преображение: они, не в состоянии вынести сияние лица Твоего и блистание одежд Твоих, склонились лицом к земле; они же и удивились, оказавшись в экстатическом состоянии, созерцая Моисея и Илию, беседующих с Тобой о том, что Тебе предстояло; и глас от Отца засвидетельствовал, говоря: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение, Его слушайте, ибо Он и дарует миру великую милость.
[краткое содержание: Преображение = раскрытие предвечных тайн Бога, которые должны свершиться во время Страстей, а также подтверждение Богосыновства Иисуса]
4.
На горе высоце преображься Спас, верховныя имея ученики, преславно облистал есть, показуя, яко высотою добродетелей облиставше, и Божественней славе сподобятся. Глаголющия со Христом Моисей и Илиа, показоваху, яко живыми и мертвыми обладает, и Иже древле законом и пророки глаголавый есть Бог, Емуже и глас Отечь из облака светла послушествоваше глаголющий: Того послушайте, Иже Крестом ада пленивша, и мертвым дарующа живот вечный.
Спаситель, преображенный на высокой горе в присутствии верховных учеников, просиял во славе, указывая, что те, кто являют высоту добродетелей, будут удостоены и славы в Боге. А Моисей и Илия, беседующие со Христом, указали, что Он — Господь живых и мертвых и является Богом, говорившим через Закон и пророков. О нем и глас Отца засвидетельствовал из светлого облака, говоря: «Его слушайте» — Того, Кто разоружает Крестом ад и дарует мертвым жизнь вечную.
[краткое содержание: Преображение = подтверждение: А) власти Христа над жизнью и смертью, Б) Его Божества и В) того, что о Нем говорили Закон и Пророки: вернее, Он Сам и говорил в Писании]
В последней стихире появлется еще один, очень интересный, смысл: Преображение свидетельствует о том, что подвиг христианских аскетов будет вознагражден. Недаром рассуждения о Фаворском свете занимают важное место в православной традиции умной молитвы. Причастность славе Божией — что невозможно без стремления к высоте добродетелей — то, к чему христианин должен стремиться всегда. Так Преображение становится не просто очередным праздником в целом ряду памятей церковного года, но предметом для ежедневного размышления.
На горе высоце преображься Спас, верховныя имея ученики, преславно облистал есть, показуя, яко высотою добродетелей облиставше, и Божественней славе сподобятся. Глаголющия со Христом Моисей и Илиа, показоваху, яко живыми и мертвыми обладает, и Иже древле законом и пророки глаголавый есть Бог, Емуже и глас Отечь из облака светла послушествоваше глаголющий: Того послушайте, Иже Крестом ада пленивша, и мертвым дарующа живот вечный.
Спаситель, преображенный на высокой горе в присутствии верховных учеников, просиял во славе, указывая, что те, кто являют высоту добродетелей, будут удостоены и славы в Боге. А Моисей и Илия, беседующие со Христом, указали, что Он — Господь живых и мертвых и является Богом, говорившим через Закон и пророков. О нем и глас Отца засвидетельствовал из светлого облака, говоря: «Его слушайте» — Того, Кто разоружает Крестом ад и дарует мертвым жизнь вечную.
[краткое содержание: Преображение = подтверждение: А) власти Христа над жизнью и смертью, Б) Его Божества и В) того, что о Нем говорили Закон и Пророки: вернее, Он Сам и говорил в Писании]
В последней стихире появлется еще один, очень интересный, смысл: Преображение свидетельствует о том, что подвиг христианских аскетов будет вознагражден. Недаром рассуждения о Фаворском свете занимают важное место в православной традиции умной молитвы. Причастность славе Божией — что невозможно без стремления к высоте добродетелей — то, к чему христианин должен стремиться всегда. Так Преображение становится не просто очередным праздником в целом ряду памятей церковного года, но предметом для ежедневного размышления.
1 (14) сентября — церковное новолетие
Всем нам привычно считать началом года 1 января, однако церковные книги — устав и Минея — начинаются с 1 сентября. Это день начала индикта; отождествление его с началом года связано с наследием Римской империи.
Одним из деяний Юлия Цезаря — последнего правителя Рима, пока тот еще оставался республикой — было введение юлианского календаря. А его преемник, Октавиан Август, превративший республику в империю, переименовал в честь Юлия центральный месяц лета, который мы знаем как «июль», а в честь себя самого — следующий за ним август (до того эти месяцы назывались «пятым» и «шестым», поскольку древнеримский год начинался с марта; названия четырех последующих месяцев остались прежними и до сих пор означают «седьмой» (сентябрь), «восьмой» (октябрь) и т. д.). Официальным же началом года был объявлен день рождения Октавиана Августа — 23 сентября. Это, впрочем, не мешало праздновать многие другие новолетия: Римская империя была обширна и допускала множество культурных различий.
Память о 23 сентября как начале года сохранялась еще долго — так, в Синаксаре Великой церкви, памятнике конца I тысячелетия по Рождестве Христовом (а оно состоялось как раз во время правления Октавиана Августа), 23 сентября помечено как «новый год». Возможно, с этим же связано установление на 23 сентября праздника Зачатия Иоанна Предтечи — во-первых, как наиболее раннего из описанных в Евангелии событий; во-вторых, потому, что рука св. Иоанна Предтечи использовалась в чине коронации византийских императоров — тем самым, связь 23 сентября с императорской символикой сохранялась. Неслучайно, по всей видимости, и то, что примерно с этого же дня начинается последовательное чтение Евангелия от Луки (кстати, единственного, где и говорится о рождении Иоанна Предтечи): после Пятидесятницы и до недели (воскресенья) по Воздвижении последовательно читается Евангелие от Матфея, так что ряд Евангелия от Луки начинается как раз между 15 и 22 сентября. В некоторых рукописных Евангелиях понедельник после недели по Воздвижении называется «понедельником нового лета».
Однако к средневизантийской эпохе началом года все-таки стали считать не 23-е, а 1-е сентября. Эта дата возникла из вполне светских документов: к этому дню заканчивали подсчет собранного урожая и вообще налоговых сборов. Налоговые документы велись в рамках периода из 15 лет, который назывался «индикт»; годы внутри этого периода обозначались как «такой-то год индикта»; 1-е сентября считалось переходом к очередному году либо к новому индикту. В том же Синаксаре Великой церкви под 1-м сентября помещен комментарий к понятию «индикт», а также указание, что именно в этот день Господь Иисус Христос пришел в синагогу в Назарете и прочел пророчество Исаии: «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим, и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето Господне благоприятное» (Ис 61. 1–2). Поэтому соответствующее евангельское чтение и установлено на 1-е сентября.
Новолетие в Константинополе праздновали торжественно; совершались процессии по улицам города и праздничные службы в нескольких церквях. Одним из особенностей богослужения в этот день было чтение Евангелия лично Патриархом — в году было всего 4 таких дня.
В древней Руси начало года праздновали в марте — очевидно, сентябрьское новолетие было здесь известно, однако считалось традицией, присущей византийской столице. Со временем, однако, этой традиции стали подражать: сначала в Новгороде, а затем и в Москве.
К XVII веку 1 сентября отмечалось в Московском Кремле торжественным чином «летопроводства» на соборной площади, с обязательным участием царя и всех высших лиц царства. Конец этому положил Петр I, сначала пропустивший ряд летопроводств по причине нахождения за границей, а затем, после совершения чина в сентябре 1699 года в соответствии со старой традицией, перенесший в том же году начало нового года на 1 января.
Всем нам привычно считать началом года 1 января, однако церковные книги — устав и Минея — начинаются с 1 сентября. Это день начала индикта; отождествление его с началом года связано с наследием Римской империи.
Одним из деяний Юлия Цезаря — последнего правителя Рима, пока тот еще оставался республикой — было введение юлианского календаря. А его преемник, Октавиан Август, превративший республику в империю, переименовал в честь Юлия центральный месяц лета, который мы знаем как «июль», а в честь себя самого — следующий за ним август (до того эти месяцы назывались «пятым» и «шестым», поскольку древнеримский год начинался с марта; названия четырех последующих месяцев остались прежними и до сих пор означают «седьмой» (сентябрь), «восьмой» (октябрь) и т. д.). Официальным же началом года был объявлен день рождения Октавиана Августа — 23 сентября. Это, впрочем, не мешало праздновать многие другие новолетия: Римская империя была обширна и допускала множество культурных различий.
Память о 23 сентября как начале года сохранялась еще долго — так, в Синаксаре Великой церкви, памятнике конца I тысячелетия по Рождестве Христовом (а оно состоялось как раз во время правления Октавиана Августа), 23 сентября помечено как «новый год». Возможно, с этим же связано установление на 23 сентября праздника Зачатия Иоанна Предтечи — во-первых, как наиболее раннего из описанных в Евангелии событий; во-вторых, потому, что рука св. Иоанна Предтечи использовалась в чине коронации византийских императоров — тем самым, связь 23 сентября с императорской символикой сохранялась. Неслучайно, по всей видимости, и то, что примерно с этого же дня начинается последовательное чтение Евангелия от Луки (кстати, единственного, где и говорится о рождении Иоанна Предтечи): после Пятидесятницы и до недели (воскресенья) по Воздвижении последовательно читается Евангелие от Матфея, так что ряд Евангелия от Луки начинается как раз между 15 и 22 сентября. В некоторых рукописных Евангелиях понедельник после недели по Воздвижении называется «понедельником нового лета».
Однако к средневизантийской эпохе началом года все-таки стали считать не 23-е, а 1-е сентября. Эта дата возникла из вполне светских документов: к этому дню заканчивали подсчет собранного урожая и вообще налоговых сборов. Налоговые документы велись в рамках периода из 15 лет, который назывался «индикт»; годы внутри этого периода обозначались как «такой-то год индикта»; 1-е сентября считалось переходом к очередному году либо к новому индикту. В том же Синаксаре Великой церкви под 1-м сентября помещен комментарий к понятию «индикт», а также указание, что именно в этот день Господь Иисус Христос пришел в синагогу в Назарете и прочел пророчество Исаии: «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим, и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето Господне благоприятное» (Ис 61. 1–2). Поэтому соответствующее евангельское чтение и установлено на 1-е сентября.
Новолетие в Константинополе праздновали торжественно; совершались процессии по улицам города и праздничные службы в нескольких церквях. Одним из особенностей богослужения в этот день было чтение Евангелия лично Патриархом — в году было всего 4 таких дня.
В древней Руси начало года праздновали в марте — очевидно, сентябрьское новолетие было здесь известно, однако считалось традицией, присущей византийской столице. Со временем, однако, этой традиции стали подражать: сначала в Новгороде, а затем и в Москве.
К XVII веку 1 сентября отмечалось в Московском Кремле торжественным чином «летопроводства» на соборной площади, с обязательным участием царя и всех высших лиц царства. Конец этому положил Петр I, сначала пропустивший ряд летопроводств по причине нахождения за границей, а затем, после совершения чина в сентябре 1699 года в соответствии со старой традицией, перенесший в том же году начало нового года на 1 января.
Существовало даже величание «новому лету»:
Величаем Тя, Живодавче Христе, Иже Духом Отчим помазаннаго и венец лету положшаго нам, лето приятно проповеданнаго.
Величаем Тя, Живодавче Христе, Иже Духом Отчим помазаннаго и венец лету положшаго нам, лето приятно проповеданнаго.
8 (21) сентября. Рождество Пресвятой Богородицы
Праздник установлен, по всей вероятности, в Иерусалиме, не ранее середины V века и не позднее начала VII века, — он еще не упоминается в армянском переводе иерусалимского Лекционария, зафиксировавшем состояние богослужебной традиции Иерусалима на 439 год, но уже присутствует в грузинском переводе того же Лекционария, выполненном не позднее 614 года.
Далее праздник распространялся, по всей видимости, именно из Иерусалима. Этим можно объяснить следующий удивительный факт: тропарь праздника, «Рождество Твое, Богородице Дево...», хорошо известен не только в православной, но и в католической традиции, где он служит антифоном Magnificat, то есть Песни Пресв. Богородицы, на 2-й вечерне (вторая вечерня — та, которая совершается не накануне, а в сам день праздника).
Кроме того, тропарь Рождества Пресв. Богородицы присутствует в иерусалимских сборниках, тогда как привычные нам тропари других важнейших праздников, как правило, имеют константинопольское происхождение и не засвидетельствованы в древнейших богослужебных книгах Иерусалима.
И в древнем иерусалимском гимнографическом сборнике — Тропологии (или, по-грузински, Иадгари), и в константинопольском уставе Великой церкви, и в латинском грегорианском хорале тропарь предписано петь на 1-й глас. Однако в современной Минее для тропаря указан 4-й глас. Очевидно, это обусловлено влиянием тропаря Рождеству Христову, который сходно начинается и содержит тот же образ Христа как Солнца правды (отсылающий к Книге пророка Малахии, гл. 4: «Для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце праведности и исцеление в лучах Его, и вы выйдете и взыграете, как тельцы упитанные»), но поется на 4-й глас.
Праздник установлен, по всей вероятности, в Иерусалиме, не ранее середины V века и не позднее начала VII века, — он еще не упоминается в армянском переводе иерусалимского Лекционария, зафиксировавшем состояние богослужебной традиции Иерусалима на 439 год, но уже присутствует в грузинском переводе того же Лекционария, выполненном не позднее 614 года.
Далее праздник распространялся, по всей видимости, именно из Иерусалима. Этим можно объяснить следующий удивительный факт: тропарь праздника, «Рождество Твое, Богородице Дево...», хорошо известен не только в православной, но и в католической традиции, где он служит антифоном Magnificat, то есть Песни Пресв. Богородицы, на 2-й вечерне (вторая вечерня — та, которая совершается не накануне, а в сам день праздника).
Кроме того, тропарь Рождества Пресв. Богородицы присутствует в иерусалимских сборниках, тогда как привычные нам тропари других важнейших праздников, как правило, имеют константинопольское происхождение и не засвидетельствованы в древнейших богослужебных книгах Иерусалима.
И в древнем иерусалимском гимнографическом сборнике — Тропологии (или, по-грузински, Иадгари), и в константинопольском уставе Великой церкви, и в латинском грегорианском хорале тропарь предписано петь на 1-й глас. Однако в современной Минее для тропаря указан 4-й глас. Очевидно, это обусловлено влиянием тропаря Рождеству Христову, который сходно начинается и содержит тот же образ Христа как Солнца правды (отсылающий к Книге пророка Малахии, гл. 4: «Для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце праведности и исцеление в лучах Его, и вы выйдете и взыграете, как тельцы упитанные»), но поется на 4-й глас.
Тропарь Рождеству Пресвятой Богородицы в византийской традиции:
https://www.youtube.com/watch?v=cL3eDFPlZlk
https://www.youtube.com/watch?v=cL3eDFPlZlk
YouTube
Απολυτίκιον γεννήσεως της Θεοτόκου
Απολυτίκιον. Ήχος δ’.
Η γέννησίς σου Θεοτόκε, χαράν εμήνυσε πάση τη οικουμένη
εκ σου γαρ ανέτειλεν ο Ήλιος της δικαιοσύνης
Χριστός ο θεός ημών’ και λύσας την κατάραν
έδωκε την ευλογίαν’ και καταργήσας τον θάνατον
εδωρήσατο ημίν ζωήν την Αιώνιον.
Ηχοληψία:…
Η γέννησίς σου Θεοτόκε, χαράν εμήνυσε πάση τη οικουμένη
εκ σου γαρ ανέτειλεν ο Ήλιος της δικαιοσύνης
Χριστός ο θεός ημών’ και λύσας την κατάραν
έδωκε την ευλογίαν’ και καταργήσας τον θάνατον
εδωρήσατο ημίν ζωήν την Αιώνιον.
Ηχοληψία:…
Возвращаясь к древнему Иерусалиму: первоначально этот тропарь служил вступлением к чину Божественной литургии в день праздника. Кроме него, в иерусалимском чине литургии ап. Иакова на день Рождества Пресвятой Богородицы были предусмотрены прокимен «Освятил есть селение Свое Вышний, Бог посреде eго, и не подвижится» (Пс 45. 5b–6a) со стихом Пс 45. 8, аллилуиарий со стихом Пс 44. 11 и еще два тропаря: «на умовение рук» и «на Свят...».
В древнем иерусалимском чине литургии вступительный, или входный, тропарь менялся в зависимости от праздника — в нашем чине литургии на этом месте находится неизменный тропарь «Единородный Сыне...» (наши тропари по малом входе имеют иное происхождение). Также менялись тропари:
— после Евангелия (он и называется «на умовение рук»), который фактически заменил собой проповедь (в нашем чине литургии аналога такого песнопения нет, однако он есть в чине воскресной утрени: «Воскресение Христово видевше...»);
— на принесение Даров, то есть на великий вход (часто он содержал в своем составе слова «Свят, свят, свят...», отчего и назван «на Свят...»; собственно, к тем же словам отсылает и наша херувимская, «Иже херувимы... трисвятую песнь припевающе...», имеющая, по всей видимости, иерусалимское происхождение);
— на завершение литургии (этот тропарь менялся реже; в нашем чине литургии ему соответствует песнопение «Да исполнятся уста наша...»).
Древний иерусалимский тропарь после чтения Евангелия на литургии Рождества Пресвятой Богородицы:
Во Твоем Рождестве, Всесвятая Дево, боговдохновенных мужей проречения исполнишася: первее Давид, праотец Твой, кивот святыни воистину Тебе провозгласи (Пс 131. 8); прозябла еси Ты, якоже рече Исаия, из корене Иессеова (Ис 11. 1); явилася еси Ты яко гора зримая, по Даниила словеси (Дан 2. 34); Езекииль Тя виде яко врата к востоку (Иез 44. 1), имиже возсия нам Солнце правды (Мал 4. 2) — Христос, имеяй велию милость.
Древняя иерусалимская херувимская на праздник Рождества Пресвятой Богородицы:
Воцарися Бог над языки (Пс 46. 9) — людие, радуйтеся: Бог неизреченный плоть бысть (ср. Ин 1. 14) и, якоже изволи, вселенней явися (ср. Вар 3. 38), и живот вечный даде человеком, и лесть идольскую на земли испраздни — Егоже ангели согласно воспевают и глаголют: «Свят, свят, свят Господь, имеяй велию милость»!
В древнем иерусалимском чине литургии вступительный, или входный, тропарь менялся в зависимости от праздника — в нашем чине литургии на этом месте находится неизменный тропарь «Единородный Сыне...» (наши тропари по малом входе имеют иное происхождение). Также менялись тропари:
— после Евангелия (он и называется «на умовение рук»), который фактически заменил собой проповедь (в нашем чине литургии аналога такого песнопения нет, однако он есть в чине воскресной утрени: «Воскресение Христово видевше...»);
— на принесение Даров, то есть на великий вход (часто он содержал в своем составе слова «Свят, свят, свят...», отчего и назван «на Свят...»; собственно, к тем же словам отсылает и наша херувимская, «Иже херувимы... трисвятую песнь припевающе...», имеющая, по всей видимости, иерусалимское происхождение);
— на завершение литургии (этот тропарь менялся реже; в нашем чине литургии ему соответствует песнопение «Да исполнятся уста наша...»).
Древний иерусалимский тропарь после чтения Евангелия на литургии Рождества Пресвятой Богородицы:
Во Твоем Рождестве, Всесвятая Дево, боговдохновенных мужей проречения исполнишася: первее Давид, праотец Твой, кивот святыни воистину Тебе провозгласи (Пс 131. 8); прозябла еси Ты, якоже рече Исаия, из корене Иессеова (Ис 11. 1); явилася еси Ты яко гора зримая, по Даниила словеси (Дан 2. 34); Езекииль Тя виде яко врата к востоку (Иез 44. 1), имиже возсия нам Солнце правды (Мал 4. 2) — Христос, имеяй велию милость.
Древняя иерусалимская херувимская на праздник Рождества Пресвятой Богородицы:
Воцарися Бог над языки (Пс 46. 9) — людие, радуйтеся: Бог неизреченный плоть бысть (ср. Ин 1. 14) и, якоже изволи, вселенней явися (ср. Вар 3. 38), и живот вечный даде человеком, и лесть идольскую на земли испраздни — Егоже ангели согласно воспевают и глаголют: «Свят, свят, свят Господь, имеяй велию милость»!
9 (22) сентября. Святых праведных богоотец Иоакима и Анны
Как чаще всего и бывает, на второй день великого праздника совершается память тех лиц, чье участие в празднуемом событии оказалось решающим.
В данном случае таковыми были родители Пресвятой Девы — праведные Иоаким и Анна.
В службе этого дня есть интересная особенность: в конце обоих циклов стихир вечерни поется не песнопение в честь Богоматери (как в большинстве случаев) или Господа (как в Господские праздники и их попразднства), а в честь святых.
Подобное помещение гимнов святым после стиха «И ныне и присно и во веки веков» — большая редкость. Можно сказать, что в этот день праведные Иоаким и Анна, чьи имена и так звучат почти ежедневно в составе отпустов вечерни и утрени, удостаиваются особой чести, в иные дни относимой только к их Пречистой Дочери и Божественному Внуку.
Самогласен на «И ныне» на «Господи, воззвах» на праздник свв.правв. Иоакима и Анны (авторства загадочного гимнографа по имени Ефрем Кариас; во всей Минее — а это огромное собрание текстов — содержится менее десяти его самогласнов):
О блаженная двоица! Вы всех родителей превзыдосте, яко твари всея Преимущую прозябли есте.
Истинно блажен еси, Иоакиме, таковы Отроковицы
быв родитель!
Блаженна ложесна твоя, Анно, яко Матерь Жизни нашея прозябла еси!
Блажени сосцы, имиже воздоила еси млеком Питавшую Питающаго всякое дыхание, Егоже молите — вам, всеблаженнии, молимся, — помиловатися душам нашим!
Как чаще всего и бывает, на второй день великого праздника совершается память тех лиц, чье участие в празднуемом событии оказалось решающим.
В данном случае таковыми были родители Пресвятой Девы — праведные Иоаким и Анна.
В службе этого дня есть интересная особенность: в конце обоих циклов стихир вечерни поется не песнопение в честь Богоматери (как в большинстве случаев) или Господа (как в Господские праздники и их попразднства), а в честь святых.
Подобное помещение гимнов святым после стиха «И ныне и присно и во веки веков» — большая редкость. Можно сказать, что в этот день праведные Иоаким и Анна, чьи имена и так звучат почти ежедневно в составе отпустов вечерни и утрени, удостаиваются особой чести, в иные дни относимой только к их Пречистой Дочери и Божественному Внуку.
Самогласен на «И ныне» на «Господи, воззвах» на праздник свв.правв. Иоакима и Анны (авторства загадочного гимнографа по имени Ефрем Кариас; во всей Минее — а это огромное собрание текстов — содержится менее десяти его самогласнов):
О блаженная двоица! Вы всех родителей превзыдосте, яко твари всея Преимущую прозябли есте.
Истинно блажен еси, Иоакиме, таковы Отроковицы
быв родитель!
Блаженна ложесна твоя, Анно, яко Матерь Жизни нашея прозябла еси!
Блажени сосцы, имиже воздоила еси млеком Питавшую Питающаго всякое дыхание, Егоже молите — вам, всеблаженнии, молимся, — помиловатися душам нашим!
13 (26) сентября. Память Обновления храма святаго Христа и Бога нашего Воскресения
Праздники Обновления [т. е. освящения] храма Воскресения Христова в Иерусалиме и следующего за ним Воздвижения Креста Господня тесно связаны друг с другом. Эти праздники важны для Церкви как свидетельство о том, что Распятие и Воскресение Христовы — не какие-то символы, а реально произошедшие события, чему есть в том числе и вполне материальные подтверждения, обнаруженные в ходе археологических раскопок в Иерусалиме во времена императора св. Константина Великого.
Во II–III веке гора Голгофа, пещера Гроба Господня и другие святые места Иерусалима были погребены под слоем обломков, оставшихся после разрушения Иерусалимского храма и иных зданий города Титом (сын императора Веспасиана, впоследствии и сам ставший императором) в 70 г., а затем строительства новых зданий по указанию императора Адриана от 130 г. — в том числе, языческих храмов Юпитера и Венеры.
По желанию святой равноапостольной Елены, матери Константина, и распоряжению самого Константина языческие строения Адриана были разобраны, обломки и мусор расчищены, а Голгофа и пещера Гроба Господня — раскрыты. Рядом с ними были построены большая церковь (Мартириум) и несколько дополнительных [ПРИМ.: существующая ныне церковь Гроба Господня стоит на месте константиновых построек, но представляет собой гораздо более позднее здание: прежние были разрушены в XI веке и затем выстроены заново).
На освящение этого церковного комплекса в 335 г. собралось множество епископов, и день освящения («обновления») на несколько веков сделался в Иерусалиме одним из трех главных праздников всего года; он праздновался так же торжественно, как Пасха и Богоявление. На праздник Обновления в город съезжалось множество паломников со всех концов Римской империи, ради них и был установлен обычай воздвигать Древо Креста Господня на второй день праздника — так появился день Воздвижения.
Иерусалимские церковные поэты написали для службы Обновления замечательные песнопения, весьма глубокие по содержанию. Некоторые из них доныне исполняются на вечерне и утрене этого дня. Кстати, эти же точно песнопения теперь поются всегда, когда освящается какой бы то ни было храм — устав предписывает включать их в состав вечерней службы накануне дня освящения.
Праздники Обновления [т. е. освящения] храма Воскресения Христова в Иерусалиме и следующего за ним Воздвижения Креста Господня тесно связаны друг с другом. Эти праздники важны для Церкви как свидетельство о том, что Распятие и Воскресение Христовы — не какие-то символы, а реально произошедшие события, чему есть в том числе и вполне материальные подтверждения, обнаруженные в ходе археологических раскопок в Иерусалиме во времена императора св. Константина Великого.
Во II–III веке гора Голгофа, пещера Гроба Господня и другие святые места Иерусалима были погребены под слоем обломков, оставшихся после разрушения Иерусалимского храма и иных зданий города Титом (сын императора Веспасиана, впоследствии и сам ставший императором) в 70 г., а затем строительства новых зданий по указанию императора Адриана от 130 г. — в том числе, языческих храмов Юпитера и Венеры.
По желанию святой равноапостольной Елены, матери Константина, и распоряжению самого Константина языческие строения Адриана были разобраны, обломки и мусор расчищены, а Голгофа и пещера Гроба Господня — раскрыты. Рядом с ними были построены большая церковь (Мартириум) и несколько дополнительных [ПРИМ.: существующая ныне церковь Гроба Господня стоит на месте константиновых построек, но представляет собой гораздо более позднее здание: прежние были разрушены в XI веке и затем выстроены заново).
На освящение этого церковного комплекса в 335 г. собралось множество епископов, и день освящения («обновления») на несколько веков сделался в Иерусалиме одним из трех главных праздников всего года; он праздновался так же торжественно, как Пасха и Богоявление. На праздник Обновления в город съезжалось множество паломников со всех концов Римской империи, ради них и был установлен обычай воздвигать Древо Креста Господня на второй день праздника — так появился день Воздвижения.
Иерусалимские церковные поэты написали для службы Обновления замечательные песнопения, весьма глубокие по содержанию. Некоторые из них доныне исполняются на вечерне и утрене этого дня. Кстати, эти же точно песнопения теперь поются всегда, когда освящается какой бы то ни было храм — устав предписывает включать их в состав вечерней службы накануне дня освящения.
Некоторые из этих песнопений.
1-я стихира на вечерне
Обновления почитати, Ветхий Закон и добре имеющся, паче же новая почитати обновленьми. «Обновляются бо острови к Богу» — яко глаголет Исаия, — яже разумети подобает от язык Церкви ныне устрояемыя и водружение приемлющия твердое Богом. Темже и мы настоящая обновления духовно да торжествуим!
ПЕРЕВОД:
Закон Ветхого [Завета предписывал] чтить [праздник] Обновления [старого Иерусалимского Храма], что хорошо, но еще более [он намекал этим на] почитание нового, [через само слово] «обновление». Ибо, как говорит Исаия, «Обновляются острова к Богу» (Ис 41. 1: так в Септуагинте, в евр. тексте немного иначе), — а это следует толковать как относящееся к Церквям, ныне создаваемым из [прежних] язычников и получающим у Бога надежный фундамент. Потому будем же и мы сегодняшний [праздник] Обновления торжествовать духовно!
2-я стихира на вечерне
Обновляйтеся, братие, и, ветхаго человека отложивше, в новости жизни жительствуйте, всем узду наложивше, от нихже смерть: вся уды накажем, всякую лукавую древа снедь возненавидевше, и сего ради точию поминающе, древних да бежим. Тако да обновляется человек, сице чтится обновлений день.
ПЕРЕВОД:
Братья, обновляйтесь! И, отложив ветхого человека (ср. Еф 4. 22), живите обновленной жизнью, наложив узду на все то, от чего — смерть. Воспитаем же все свои части тела, возненавидев лукавый плод древа [познания] и будем вспоминать о былых [грехах] только для того, чтобы бежать от них. Так да обновляется человек — и так да почитается день Обновления!
1-я стихира на вечерне
Обновления почитати, Ветхий Закон и добре имеющся, паче же новая почитати обновленьми. «Обновляются бо острови к Богу» — яко глаголет Исаия, — яже разумети подобает от язык Церкви ныне устрояемыя и водружение приемлющия твердое Богом. Темже и мы настоящая обновления духовно да торжествуим!
ПЕРЕВОД:
Закон Ветхого [Завета предписывал] чтить [праздник] Обновления [старого Иерусалимского Храма], что хорошо, но еще более [он намекал этим на] почитание нового, [через само слово] «обновление». Ибо, как говорит Исаия, «Обновляются острова к Богу» (Ис 41. 1: так в Септуагинте, в евр. тексте немного иначе), — а это следует толковать как относящееся к Церквям, ныне создаваемым из [прежних] язычников и получающим у Бога надежный фундамент. Потому будем же и мы сегодняшний [праздник] Обновления торжествовать духовно!
2-я стихира на вечерне
Обновляйтеся, братие, и, ветхаго человека отложивше, в новости жизни жительствуйте, всем узду наложивше, от нихже смерть: вся уды накажем, всякую лукавую древа снедь возненавидевше, и сего ради точию поминающе, древних да бежим. Тако да обновляется человек, сице чтится обновлений день.
ПЕРЕВОД:
Братья, обновляйтесь! И, отложив ветхого человека (ср. Еф 4. 22), живите обновленной жизнью, наложив узду на все то, от чего — смерть. Воспитаем же все свои части тела, возненавидев лукавый плод древа [познания] и будем вспоминать о былых [грехах] только для того, чтобы бежать от них. Так да обновляется человек — и так да почитается день Обновления!
1-й самогласен на утрене
Обновляйся, обновляйся, Новый Иерусалиме, прииде бо твой свет, и слава Господня на тебе возсия: сей дом Отец созда, сей дом Сын утверди, сей дом Дух Святый обнови, просвещаяй и утверждаяй и освящаяй души наша.
ПЕРЕВОД:
Обновляйся, обновляйся, Новый Иерусалим, ибо пришел свет твой, и слава Господня осияла тебя (ср. Ис 60. 1). Храм этот Отец создал, храм этот Сын утвердил, храм этот Дух Святой освятил — [Бог,] просвещающий и освящающий наши души.
В этой стихире говорится одновременно и о Церкви — Новом Иерусалиме, — и о храме Воскресения Христова в Иерусалиме ветхом. А отрывок из 60-й главы Книги пророка Исаии, с которого она начинается — это одна из паремий Великой субботы, пасхальное богослужебное чтение. Также и «свет», который упоминается здесь — это и духовный свет Евангелия, и намек на пасхальное освещение церкви в Иерусалиме, то есть на благодатный огонь.
Обновляйся, обновляйся, Новый Иерусалиме, прииде бо твой свет, и слава Господня на тебе возсия: сей дом Отец созда, сей дом Сын утверди, сей дом Дух Святый обнови, просвещаяй и утверждаяй и освящаяй души наша.
ПЕРЕВОД:
Обновляйся, обновляйся, Новый Иерусалим, ибо пришел свет твой, и слава Господня осияла тебя (ср. Ис 60. 1). Храм этот Отец создал, храм этот Сын утвердил, храм этот Дух Святой освятил — [Бог,] просвещающий и освящающий наши души.
В этой стихире говорится одновременно и о Церкви — Новом Иерусалиме, — и о храме Воскресения Христова в Иерусалиме ветхом. А отрывок из 60-й главы Книги пророка Исаии, с которого она начинается — это одна из паремий Великой субботы, пасхальное богослужебное чтение. Также и «свет», который упоминается здесь — это и духовный свет Евангелия, и намек на пасхальное освещение церкви в Иерусалиме, то есть на благодатный огонь.
На вечерне Обновления читаются паремии — отрывки из Ветхого Завета (как в ту же Великую субботу и на большие праздники):
— из 3-й Книги Царств: из 8-й главы, об освящении ветхозаветного Храма при Соломоне;
— из Книги Притчей: из 3-й главы: о том, что «Бог Премудростию основал землю и уготовал Небеса разумом»;
— и из 9-й главы, о том, что «Премудрость создала Себе дом и утвердила столпов седмь. Заклала Своя жертвенная, и растворила в чаши Своей вино, и уготовала Свою трапезу» — в христианской традиции это понимается как пророчество о Церкви и преподаваемых в Ней семи таинствах, а прежде всего — жертвенной чаше Евхаристии.
— из 3-й Книги Царств: из 8-й главы, об освящении ветхозаветного Храма при Соломоне;
— из Книги Притчей: из 3-й главы: о том, что «Бог Премудростию основал землю и уготовал Небеса разумом»;
— и из 9-й главы, о том, что «Премудрость создала Себе дом и утвердила столпов седмь. Заклала Своя жертвенная, и растворила в чаши Своей вино, и уготовала Свою трапезу» — в христианской традиции это понимается как пророчество о Церкви и преподаваемых в Ней семи таинствах, а прежде всего — жертвенной чаше Евхаристии.
Дмитриевская родительская суббота — суббота перед днём памяти вмч. Димитрия Солунского
В наше время широко распространена версия о том, что Дмитриевская родительская суббота была установлена благоверным князем Дмитрием Донским для поминовения воинов, павших в Куликовской битве. Однако эта версия впервые фиксируется только в 19 веке, а в более ранних источниках нет никаких свидетельств о связи между поминовением павших в Куликовской битве воинов (при том, что среди рукописей Троице-Сергиевой лавры сохранился даже отдельный синодик с частью их имен) и Дмитриевской субботой.
Более того, этой версии прямо противоречит наличие точно такой же поминальной субботы у народов, для которых Куликовская битва не являлась частью их национальной истории: болгар, сербов, потомков жителей Великого княжества Литовского. Так, у сербов эта суббота называется Митровске задушнице (то есть как и у нас), но у болгар — Архангелова задушница (то есть по имени архистратига Михаила, а не вмч. Димитрия), а в Белоруссии — Восеньскiя дзяды ("Осенние деды"; кстати, и в русском фольклоре неделя, на которой совершается Дмитриевская суббота, известна как Дедова неделя).
Таким образом, причину установления Дмитриевской субботы нужно искать в чём-то ещё. Этого поминального дня не было у народов южной Европы — в частности, у византийцев (отчего Дмитриевская суббота, как и Радоница, отсутствует в нашем богослужебном уставе, происходящем из Византии). Однако у других народов Европы в древности существовали осенний и весенний праздники в честь умерших предков. Судя по всему, осенняя "Дедова/Архангелова/Дмитриевская" суббота — как и Радоница весной — является результатом христианизации этого древнего обычая. Вместо жертвоприношений умершим, сопряжённых также с ритуалами для защиты от их возможного неудовольствия, Церковь установила в эти дни совершать сугубую молитву об их душах, побеждая языческий страх перед ними любовью и заботой о них.
В старину на Дмитриевскую субботу, помимо служб, устраивали большое угощение: в монастырях — для всех монахов и послушников, чтобы они в благодарность усиленно помолились об усопших; в миру — для голодающих и нуждающихся. Указом царя Иоанна Грозного в Дмитриевскую субботу было установлено совершение великой — то есть полной (с 17-й кафизмой и каноном без сокращений) — панихиды.
В старых русских уставах строй службы в этот день следовал уставу Вселенских родительских суббот. В современных сборниках уставных указаний службу предписано петь не по уставу Вселенских суббот, а как в рядовую субботу с "Аллилуия", причём с отсылкой к Типикону, что не вполне логично, так как Типикон о Дмитриевской субботе вообще не говорит.
В наше время широко распространена версия о том, что Дмитриевская родительская суббота была установлена благоверным князем Дмитрием Донским для поминовения воинов, павших в Куликовской битве. Однако эта версия впервые фиксируется только в 19 веке, а в более ранних источниках нет никаких свидетельств о связи между поминовением павших в Куликовской битве воинов (при том, что среди рукописей Троице-Сергиевой лавры сохранился даже отдельный синодик с частью их имен) и Дмитриевской субботой.
Более того, этой версии прямо противоречит наличие точно такой же поминальной субботы у народов, для которых Куликовская битва не являлась частью их национальной истории: болгар, сербов, потомков жителей Великого княжества Литовского. Так, у сербов эта суббота называется Митровске задушнице (то есть как и у нас), но у болгар — Архангелова задушница (то есть по имени архистратига Михаила, а не вмч. Димитрия), а в Белоруссии — Восеньскiя дзяды ("Осенние деды"; кстати, и в русском фольклоре неделя, на которой совершается Дмитриевская суббота, известна как Дедова неделя).
Таким образом, причину установления Дмитриевской субботы нужно искать в чём-то ещё. Этого поминального дня не было у народов южной Европы — в частности, у византийцев (отчего Дмитриевская суббота, как и Радоница, отсутствует в нашем богослужебном уставе, происходящем из Византии). Однако у других народов Европы в древности существовали осенний и весенний праздники в честь умерших предков. Судя по всему, осенняя "Дедова/Архангелова/Дмитриевская" суббота — как и Радоница весной — является результатом христианизации этого древнего обычая. Вместо жертвоприношений умершим, сопряжённых также с ритуалами для защиты от их возможного неудовольствия, Церковь установила в эти дни совершать сугубую молитву об их душах, побеждая языческий страх перед ними любовью и заботой о них.
В старину на Дмитриевскую субботу, помимо служб, устраивали большое угощение: в монастырях — для всех монахов и послушников, чтобы они в благодарность усиленно помолились об усопших; в миру — для голодающих и нуждающихся. Указом царя Иоанна Грозного в Дмитриевскую субботу было установлено совершение великой — то есть полной (с 17-й кафизмой и каноном без сокращений) — панихиды.
В старых русских уставах строй службы в этот день следовал уставу Вселенских родительских суббот. В современных сборниках уставных указаний службу предписано петь не по уставу Вселенских суббот, а как в рядовую субботу с "Аллилуия", причём с отсылкой к Типикону, что не вполне логично, так как Типикон о Дмитриевской субботе вообще не говорит.
Рождественский пост: в ожидании Рождества
Наступили святые дни Рождественского поста. Своей 40-дневной продолжительностью он напоминает Великий, однако в отношении особенностей богослужения он отличается от прочего времени года не столь явно, как Великая Четыредесятница.
Впрочем, Устав все же предусматривает совершение службы с пением «Аллилуия» и земными поклонами — как в Великий пост — в некоторые дни также и поста Рождественского. В приходской практике такие службы почти нигде не встретишь, что обычно объясняют как их непривычностью (хотя, повторю, они прямо указаны Уставом), так и сложностями с совершением литургии — считается, что при службе с «Аллилуия» литургию служить не положено. Устав, однако, в главе о Рождественском посте говорит об отмене литургии при службе с «Аллилуия» только «на соборе», то есть только в главном храме монастыря (кафоликоне), тогда запрета на ее совершение в небольших храмах (параклисах) — а значит, и в приделах многопрестольных храмов, даже и при службе с «Аллилуия» вне Великого поста, — нет.
Но и помимо возможности пения вечерни, утрени, часов в будние дни Рождественского поста по чину с земными поклонами, этот период года все же имеет различные замечательные особенности. Это и совершенно особый строй его последних 5 дней — предпразднства Рождества Христова (и, конечно, прежде всего, навечерия праздника); и предпразднственные воскресенья «праотцев» и «отцев»; и память пророка Даниила, предсказавшего время Рождества, и Вавилонских отроков, чудо с которыми прообразовало собой тайну Боговоплощения (с этим же связано и «пещное действо», некогда устраивавшееся в предрождественский период); и памяти пророков Авдия, Наума, Аввакума, Софонии, Аггея; и, наконец, начало исполнения — задолго до Рождества! — многих праздничных песнопений.
Наступили святые дни Рождественского поста. Своей 40-дневной продолжительностью он напоминает Великий, однако в отношении особенностей богослужения он отличается от прочего времени года не столь явно, как Великая Четыредесятница.
Впрочем, Устав все же предусматривает совершение службы с пением «Аллилуия» и земными поклонами — как в Великий пост — в некоторые дни также и поста Рождественского. В приходской практике такие службы почти нигде не встретишь, что обычно объясняют как их непривычностью (хотя, повторю, они прямо указаны Уставом), так и сложностями с совершением литургии — считается, что при службе с «Аллилуия» литургию служить не положено. Устав, однако, в главе о Рождественском посте говорит об отмене литургии при службе с «Аллилуия» только «на соборе», то есть только в главном храме монастыря (кафоликоне), тогда запрета на ее совершение в небольших храмах (параклисах) — а значит, и в приделах многопрестольных храмов, даже и при службе с «Аллилуия» вне Великого поста, — нет.
Но и помимо возможности пения вечерни, утрени, часов в будние дни Рождественского поста по чину с земными поклонами, этот период года все же имеет различные замечательные особенности. Это и совершенно особый строй его последних 5 дней — предпразднства Рождества Христова (и, конечно, прежде всего, навечерия праздника); и предпразднственные воскресенья «праотцев» и «отцев»; и память пророка Даниила, предсказавшего время Рождества, и Вавилонских отроков, чудо с которыми прообразовало собой тайну Боговоплощения (с этим же связано и «пещное действо», некогда устраивавшееся в предрождественский период); и памяти пророков Авдия, Наума, Аввакума, Софонии, Аггея; и, наконец, начало исполнения — задолго до Рождества! — многих праздничных песнопений.
Уже на Введение началось пение Рождественской катавасии, «Христос раждается». Она теперь звучит во все дни, когда на утрене поется полиелей или хотя бы великое славословие. Особенным будет день прп. Саввы Освященного (в этом году он приходится на ближайшее воскресенье), когда вместо «Христос раждается» прозвучит катавасия из второго канона Рождеству, «Спасé люди».
На наиболее же важные памяти в храмах должны звучать специально подобранные рождественские стихиры. Первая такая память — святого апостола Андрея Первозванного — празднуется прямо сейчас. В службе ап. Андрею содержится три стихиры Рождеству Христову.
1. На вечерне на «Господи, воззвах»:
Исаие, ликуй, Слово Божие восприими, прорцы Отроковице Марии:
купину горети огнем и не сгарати зарею Божества.
Вифлееме, благоукрасися;
отверзи врата, Эдеме!
И волсви, идите видети Спасение, в яслех повиваемое,
Егоже звезда показа верху вертепа — Жизнодавца Господа, спасающаго род наш!
2. На стиховне вечерни:
[Она же будет исполняться на третьем часе Царских часов навечерия]
«Иосифе, рцы нам: како от святых [т.е. из Храма] Юже приял еси Деву
— непраздну приводиши в Вифлеем?!»
— «Аз, – глаголет, – пророки испытав и ответ приим от Ангела, уверихся, яко Бога родит Мария несказанно»
— Егоже на поклонение волсви от восток приидут с дары честными, служаще.
Воплотивыйся нас ради, Господи, слава Тебе!
3. На утрене:
Восприими, Вифлееме, Божию митрополию* —
Свет бо незаходимый в тебе родитися приходит.
Ангели, удивитеся на Небеси;
человецы, прославите на земли;
волсви, из Персиды преславныя дары принесите;
пастырие, свиряюще, Трисвятое пение песновоспойте.
Всякое дыхание — да хвалит Вседетеля!
* Здесь игра слов: Ὑπόδεξαι (переведенное как «Восприими») может означать как «Принимай в гости», так и «Яви»; Μητρόπολις («митрополия») — это и «столица», и «государство, коему подчинены иные страны», и, конечно, намек на Матерь Деву. То есть фраза подразумевает и смысл «Вифлеем, готовься принять у себя Матерь Божию», и смысл «Вифлеем, яви себя как Божия [т.е. подлинная] столица», и смысл «Вифлеем, готовься стать центром мира, землей Божией».
На наиболее же важные памяти в храмах должны звучать специально подобранные рождественские стихиры. Первая такая память — святого апостола Андрея Первозванного — празднуется прямо сейчас. В службе ап. Андрею содержится три стихиры Рождеству Христову.
1. На вечерне на «Господи, воззвах»:
Исаие, ликуй, Слово Божие восприими, прорцы Отроковице Марии:
купину горети огнем и не сгарати зарею Божества.
Вифлееме, благоукрасися;
отверзи врата, Эдеме!
И волсви, идите видети Спасение, в яслех повиваемое,
Егоже звезда показа верху вертепа — Жизнодавца Господа, спасающаго род наш!
2. На стиховне вечерни:
[Она же будет исполняться на третьем часе Царских часов навечерия]
«Иосифе, рцы нам: како от святых [т.е. из Храма] Юже приял еси Деву
— непраздну приводиши в Вифлеем?!»
— «Аз, – глаголет, – пророки испытав и ответ приим от Ангела, уверихся, яко Бога родит Мария несказанно»
— Егоже на поклонение волсви от восток приидут с дары честными, служаще.
Воплотивыйся нас ради, Господи, слава Тебе!
3. На утрене:
Восприими, Вифлееме, Божию митрополию* —
Свет бо незаходимый в тебе родитися приходит.
Ангели, удивитеся на Небеси;
человецы, прославите на земли;
волсви, из Персиды преславныя дары принесите;
пастырие, свиряюще, Трисвятое пение песновоспойте.
Всякое дыхание — да хвалит Вседетеля!
* Здесь игра слов: Ὑπόδεξαι (переведенное как «Восприими») может означать как «Принимай в гости», так и «Яви»; Μητρόπολις («митрополия») — это и «столица», и «государство, коему подчинены иные страны», и, конечно, намек на Матерь Деву. То есть фраза подразумевает и смысл «Вифлеем, готовься принять у себя Матерь Божию», и смысл «Вифлеем, яви себя как Божия [т.е. подлинная] столица», и смысл «Вифлеем, готовься стать центром мира, землей Божией».