Уважаемые коллеги, подписчики Telegram-канала «История химии», все, кто интересуется историей науки в целом и историей химии в частности!
В начале 2024 г. Отделение химии и наук о материалах Российской академии наук приняло решение о создании Комиссии РАН по истории химии. Разработаны и утверждены «Положение о Комиссии по истории химии», «План работы Комиссии по истории химии на 2024 год» (документы опубликованы на сайте комиссии). Одним из пунктов этого плана предусмотрено создание Telegram-канала Комиссии. Сегодня мы запускаем в работу этот канал – «История химии».
Первое сообщение в нашем ТГ-канале посвящено вот какой теме…
В 1931 г. произошло событие, которое можно назвать системообразующим в становлении науки в СССР. С 6 по 11 апреля 1931 г. в Москве состоялась I Всесоюзная конференция по планированию научно-исследовательских работ. «Ее целью было подытожить и обобщить первый опыт, накопленный практи¬кой планирования, а также обсудить дальнейшие задачи в этой области. <…> Конференция вышла за рамки собственно планирования. Речь шла о большем – о построении централизованной системы научной деятельности, планируемой и управляемой сверху, исходя из народнохозяйственных планов и интересов. Под наукой понималась лишь наука, обслуживающая производство; фундаментальные исследования, результаты которых служат отправными точками для новых исследований, третировались в ряде докладов как «наука для науки». В числе задач науки на первое место выдвигалась «скорая научно-техническая помощь производству», - отмечает российский исследователь Г.А. Лахтин (Лахтин Г.А. Организация советской науки: история и современность. – М.: Наука, 1990. – 224 с.).
Инициатором и организатором I Всесоюзной конференции по планированию научно-исследовательских работ стал Н.И. Бухарин. Он выступил с развернутой программной речью. Основные положения ее сводились к следующим директивным утверждениям: «Сама научно-исследовательская работа подлежит планированию»; «План есть самое мощное орудие классовой политики пролетариата на фронте научно-исследовательской работы»; «Максимальная увязка между теорией и практикой, с приматом этой практики, с подчеркиванием утилитарной (не бояться сказать это слово) стороны научно-исследовательской деятельности должно быть нашей задачей».
Но на Конференции было немало сказано о конкретных, а не идеологических проблемах развития науки в СССР, в том числе химии. Сегодня, например, вполне актуально звучит доклад выдающегося отечественного физикохимика А.Н. Фрумкина «Новые проблемы в химии». Есть с чем сравнить и что анализировать.
В начале 2024 г. Отделение химии и наук о материалах Российской академии наук приняло решение о создании Комиссии РАН по истории химии. Разработаны и утверждены «Положение о Комиссии по истории химии», «План работы Комиссии по истории химии на 2024 год» (документы опубликованы на сайте комиссии). Одним из пунктов этого плана предусмотрено создание Telegram-канала Комиссии. Сегодня мы запускаем в работу этот канал – «История химии».
Первое сообщение в нашем ТГ-канале посвящено вот какой теме…
В 1931 г. произошло событие, которое можно назвать системообразующим в становлении науки в СССР. С 6 по 11 апреля 1931 г. в Москве состоялась I Всесоюзная конференция по планированию научно-исследовательских работ. «Ее целью было подытожить и обобщить первый опыт, накопленный практи¬кой планирования, а также обсудить дальнейшие задачи в этой области. <…> Конференция вышла за рамки собственно планирования. Речь шла о большем – о построении централизованной системы научной деятельности, планируемой и управляемой сверху, исходя из народнохозяйственных планов и интересов. Под наукой понималась лишь наука, обслуживающая производство; фундаментальные исследования, результаты которых служат отправными точками для новых исследований, третировались в ряде докладов как «наука для науки». В числе задач науки на первое место выдвигалась «скорая научно-техническая помощь производству», - отмечает российский исследователь Г.А. Лахтин (Лахтин Г.А. Организация советской науки: история и современность. – М.: Наука, 1990. – 224 с.).
Инициатором и организатором I Всесоюзной конференции по планированию научно-исследовательских работ стал Н.И. Бухарин. Он выступил с развернутой программной речью. Основные положения ее сводились к следующим директивным утверждениям: «Сама научно-исследовательская работа подлежит планированию»; «План есть самое мощное орудие классовой политики пролетариата на фронте научно-исследовательской работы»; «Максимальная увязка между теорией и практикой, с приматом этой практики, с подчеркиванием утилитарной (не бояться сказать это слово) стороны научно-исследовательской деятельности должно быть нашей задачей».
Но на Конференции было немало сказано о конкретных, а не идеологических проблемах развития науки в СССР, в том числе химии. Сегодня, например, вполне актуально звучит доклад выдающегося отечественного физикохимика А.Н. Фрумкина «Новые проблемы в химии». Есть с чем сравнить и что анализировать.
Всесоюзное Учредительное Собрание Общества друзей химической обороны и химической промышленности СССР – «Доброхим»
100 лет назад, 24 мая 1924 г., произошло событие, которое имеет непосредственное отношение к развитию химической науки в России. Или, по крайней мере, к популяризации химии. В этот день в Большом театре в Москве прошло открытие Всесоюзного Учредительного Собрания Общества друзей химической обороны и химической промышленности СССР – «Доброхим».
Вот как этот момент был зафиксирован в стенографическом отчете:
100 лет назад, 24 мая 1924 г., произошло событие, которое имеет непосредственное отношение к развитию химической науки в России. Или, по крайней мере, к популяризации химии. В этот день в Большом театре в Москве прошло открытие Всесоюзного Учредительного Собрания Общества друзей химической обороны и химической промышленности СССР – «Доброхим».
Вот как этот момент был зафиксирован в стенографическом отчете:
За столом президиума Инициативной Комитет: т.т. Уншлихт, Бубнов, Богданов, акад. Ипатьев, Авиновицкий, проф. Попов.
Зал Большого театра переполнен.
Собрание открывает тов. Уншлихт. Член Реввоенсовета СССР, член Центральной ревизионной комиссии РКП(б) И.С. Уншлихт начинает без раскачки: «Мы собрались сегодня здесь, чтобы заложить фундамент новой добровольной организации, охватывающей самые широкие круги трудового населения. Перед нами сегодня задача весьма трудная и тяжелая, задача первостепенной важности. Наши противники – международные капиталисты готовятся к новой войне, они изощряются, как бы использовать все усовершенствования техники для разгрома нас. Мы должны быть наготове. В частности, самые широкие круги населения должны принять участие в химической обороне, ибо с этой стороны нам угрожает самая серьезная опасность».
В этих словах одного из высокопоставленных советских функционеров и политических деятелей не было преувеличения. Опыт Первой мировой войны был еще очень свеж. Уже к концу войны 1914–1918 г.г. химические средства ведения войны заняли настолько выдающееся место в ряде средств поражения, что последний период мировой войны считают на 55% войной химической. И, в самом деле, она знает огромное количество отравляющих веществ (до 80), примененных порой в грандиозных размерах. Так, например, 80% арт. снарядов, выпущенных во второй битве на Марне (Западный театр войны) в июле 1918 г., падает на химические», - отмечал крупный военный деятель, комиссар химических курсов усовершенствования командного состава Я.Л. Авиновицкий. По современным данным, за годы Первой мировой войны противоборствующие стороны в общей сложности использовали 12 тыс. тонн только иприта. Пострадало от него от 61,5 до 400 тыс. человек, в том числе со смертельным исходом 1130 человек.
И вместе с тем, несмотря на очевидный, - и не скрываемый, - военно-химический акцент в деятельности «Доброхима», необходимо отметить одну важную деталь. Инициаторы создания Общества друзей химической обороны и химической промышленности СССР отчетливо понимали, что одной пропагандой химических и военно-химических знаний, только просветительской и популяризаторской работой, обеспечить химический паритет с Европой и Америкой не удастся. Нужна поддержка и развитие фундаментальной химической науки. Очень четко эту мысль сформулировал выдающийся химик, академик В.Н. Ипатьев. «Известный параграф государственного бюджета несомненно должен отвести некоторое количество средств, чтобы оказать материальную поддержку для работ ученых лабораторий, ученых и заводо <…> Наша химическая мысль ценилась на Западе высоко и по отчетам и статистике видно, что Россия в 1914 году занимала одно из выдающихся мест среди исследователей этой отрасли науки – химии. Поэтому мы должны точно также одной из задач Доброхима поставить поддержку наших Втузов в смысле достаточного оборудования химических лабораторий, чтобы там производились исследования, чтобы опыт и знания учителей передавался передовому студенчеству, и оно могло бы нас перегнать впоследствии и плодотворно работать для развития химической промышленности».
И в этом аспекте советская власть была солидарна с учеными. Тот же Троцкий в свойственной ему экспрессивной манере настаивал: «Нельзя взять химика, хотя бы и гениального, посадить его в лабораторию и сказать: дайте мне в 24 часа сильно действующее отравляющее вещество. Химическая работа – лабораторная и научная, как и всякая вообще научно – изыскательная творческая работа – имеет свою внутреннюю логику, свою преемственность, свои непрерывные выводы, накопляя опыт и обобщение».
Зал Большого театра переполнен.
Собрание открывает тов. Уншлихт. Член Реввоенсовета СССР, член Центральной ревизионной комиссии РКП(б) И.С. Уншлихт начинает без раскачки: «Мы собрались сегодня здесь, чтобы заложить фундамент новой добровольной организации, охватывающей самые широкие круги трудового населения. Перед нами сегодня задача весьма трудная и тяжелая, задача первостепенной важности. Наши противники – международные капиталисты готовятся к новой войне, они изощряются, как бы использовать все усовершенствования техники для разгрома нас. Мы должны быть наготове. В частности, самые широкие круги населения должны принять участие в химической обороне, ибо с этой стороны нам угрожает самая серьезная опасность».
В этих словах одного из высокопоставленных советских функционеров и политических деятелей не было преувеличения. Опыт Первой мировой войны был еще очень свеж. Уже к концу войны 1914–1918 г.г. химические средства ведения войны заняли настолько выдающееся место в ряде средств поражения, что последний период мировой войны считают на 55% войной химической. И, в самом деле, она знает огромное количество отравляющих веществ (до 80), примененных порой в грандиозных размерах. Так, например, 80% арт. снарядов, выпущенных во второй битве на Марне (Западный театр войны) в июле 1918 г., падает на химические», - отмечал крупный военный деятель, комиссар химических курсов усовершенствования командного состава Я.Л. Авиновицкий. По современным данным, за годы Первой мировой войны противоборствующие стороны в общей сложности использовали 12 тыс. тонн только иприта. Пострадало от него от 61,5 до 400 тыс. человек, в том числе со смертельным исходом 1130 человек.
И вместе с тем, несмотря на очевидный, - и не скрываемый, - военно-химический акцент в деятельности «Доброхима», необходимо отметить одну важную деталь. Инициаторы создания Общества друзей химической обороны и химической промышленности СССР отчетливо понимали, что одной пропагандой химических и военно-химических знаний, только просветительской и популяризаторской работой, обеспечить химический паритет с Европой и Америкой не удастся. Нужна поддержка и развитие фундаментальной химической науки. Очень четко эту мысль сформулировал выдающийся химик, академик В.Н. Ипатьев. «Известный параграф государственного бюджета несомненно должен отвести некоторое количество средств, чтобы оказать материальную поддержку для работ ученых лабораторий, ученых и заводо <…> Наша химическая мысль ценилась на Западе высоко и по отчетам и статистике видно, что Россия в 1914 году занимала одно из выдающихся мест среди исследователей этой отрасли науки – химии. Поэтому мы должны точно также одной из задач Доброхима поставить поддержку наших Втузов в смысле достаточного оборудования химических лабораторий, чтобы там производились исследования, чтобы опыт и знания учителей передавался передовому студенчеству, и оно могло бы нас перегнать впоследствии и плодотворно работать для развития химической промышленности».
И в этом аспекте советская власть была солидарна с учеными. Тот же Троцкий в свойственной ему экспрессивной манере настаивал: «Нельзя взять химика, хотя бы и гениального, посадить его в лабораторию и сказать: дайте мне в 24 часа сильно действующее отравляющее вещество. Химическая работа – лабораторная и научная, как и всякая вообще научно – изыскательная творческая работа – имеет свою внутреннюю логику, свою преемственность, свои непрерывные выводы, накопляя опыт и обобщение».
Из истории Менделеевского съезда по общей и прикладной химии
С 7 по 12 октября 2024 года на федеральной территории «Сириус» состоится XXII Менделеевский съезд по общей и прикладной химии. Он станет одним из основных мероприятий, посвящённых 190-летию Д.И. Менделеева и 300-летию основания Российской Академии наук.
А 90 лет назад, в 1934 году, с 10 по 13 сентября, в Ленинграде и Москве проходил VII Менделеевский съезд. Несмотря на нечетный порядковый номер, он официально считался юбилейным, так как был посвящен 100-летию со дня рождения Д.И. Менделеева. Основная тематика VII Юбилейного Менделеевского съезда – теоретические проблемы химии. Об этом хорошее представление дает небольшой сборник (покетбук), изданный по распоряжению Оргкомитета по созыву Юбилейного Менделеевского съезда, для его делегатов. В нем приведена «…небольшая сводка попыток классификации химических элементов до Д.И Менделеева и вариаций периодической системы, предложенных при жизни и после смерти его». Составители подчеркивали, что этот сборник «ни в коей мере не может претендовать на полноту»: «По техническим причинам (времени и места) далеко не все предложенные варианты систем химических элементов нашли место (напр., Эрдмана, Пальмера, Никольсона и мн. Др.). Но все же и приведенная сводка наглядно свидетельствует о том, какой интерес возбудила основная идея Д.И. Менделеева и насколько неисчерпаемы те проблемы, которые с нею связаны и из нее вытекают. Сопоставление в заключение свойств элементов, предсказанных Д.И. Менделеевым, с фактически найденными представляет редкий в истории науки пример блестящего научного предвидения». Некоторые из предложенных форм периодической системы химических элементов, опубликованные в этом скромном сборнике мы приводим.
С 7 по 12 октября 2024 года на федеральной территории «Сириус» состоится XXII Менделеевский съезд по общей и прикладной химии. Он станет одним из основных мероприятий, посвящённых 190-летию Д.И. Менделеева и 300-летию основания Российской Академии наук.
А 90 лет назад, в 1934 году, с 10 по 13 сентября, в Ленинграде и Москве проходил VII Менделеевский съезд. Несмотря на нечетный порядковый номер, он официально считался юбилейным, так как был посвящен 100-летию со дня рождения Д.И. Менделеева. Основная тематика VII Юбилейного Менделеевского съезда – теоретические проблемы химии. Об этом хорошее представление дает небольшой сборник (покетбук), изданный по распоряжению Оргкомитета по созыву Юбилейного Менделеевского съезда, для его делегатов. В нем приведена «…небольшая сводка попыток классификации химических элементов до Д.И Менделеева и вариаций периодической системы, предложенных при жизни и после смерти его». Составители подчеркивали, что этот сборник «ни в коей мере не может претендовать на полноту»: «По техническим причинам (времени и места) далеко не все предложенные варианты систем химических элементов нашли место (напр., Эрдмана, Пальмера, Никольсона и мн. Др.). Но все же и приведенная сводка наглядно свидетельствует о том, какой интерес возбудила основная идея Д.И. Менделеева и насколько неисчерпаемы те проблемы, которые с нею связаны и из нее вытекают. Сопоставление в заключение свойств элементов, предсказанных Д.И. Менделеевым, с фактически найденными представляет редкий в истории науки пример блестящего научного предвидения». Некоторые из предложенных форм периодической системы химических элементов, опубликованные в этом скромном сборнике мы приводим.
В трудах VII Менделеевского съезда была опубликована статья академика С.И. Вавилова «Физика в научном творчестве Д.И. Менделеева». Приведем из нее начальные строки.
«Гений Д.И. Менделеева некоторыми чертами своими родствен Леонардо, Лейбницу, Ломоносову и Гёте, - пишет С.И. Вавилов. - Хронологический список его почетных трудов поражает кажущимся беспорядком чередования совершенно несходных тем и областей. Статьи по химии и физике переплетаются в странной броуновской пляске с вопросами технологии, горного и нефтяного дела, материалами по спиритизму, метеорологией, экономическими исследованиями и заметками о живописи. Личная библиотека Д.И. Менделеева осталась не менее выразительным памятником разносторонности интересов ее владельца и одновременности этих интересов. Под одним переплетом, сделанным руками хозяина, очень часто соединены романы с химическими диссертациями и математическими сочинениями. Этот универсализм не выродился в дилетантство, удивительным образом он сочетался с обстоятельностью, практичностью и обязательной оригинальностью. Напряженная духовная деятельность дополнялась проявлением необычной практической активности. Ведение хозяйства в имении Менделеева и дерзкий полет на аэростате во время затмения 1887 г. – тому примеры. Совершенно своеобразный, импрессионистский характер литературного стиля Менделеева, проявившийся уже в первых его научных публикациях, например, в диссертации об изоморфизме, - одно из объективных свидетельств особенности его мышления и его естественных художественных задатков».
Русский философ Борис Хазанов замечал в своей книге «Миф Россия» (1986): «Великим теориям присущ деспотизм... Подобно империям, великие теории стремятся поработить мир. Родившись в лоне частной науки, в рамках отдельной дисциплины, теория распространяется на другие области знания, ширится и обрастает вассальными княжествами». И в этом смысле Периодическая система химических элементов, созданная Менделеевым, оказалась сверхимперией. Еще бы, ведь в науку был привнесен универсальный принцип системы!
«Гений Д.И. Менделеева некоторыми чертами своими родствен Леонардо, Лейбницу, Ломоносову и Гёте, - пишет С.И. Вавилов. - Хронологический список его почетных трудов поражает кажущимся беспорядком чередования совершенно несходных тем и областей. Статьи по химии и физике переплетаются в странной броуновской пляске с вопросами технологии, горного и нефтяного дела, материалами по спиритизму, метеорологией, экономическими исследованиями и заметками о живописи. Личная библиотека Д.И. Менделеева осталась не менее выразительным памятником разносторонности интересов ее владельца и одновременности этих интересов. Под одним переплетом, сделанным руками хозяина, очень часто соединены романы с химическими диссертациями и математическими сочинениями. Этот универсализм не выродился в дилетантство, удивительным образом он сочетался с обстоятельностью, практичностью и обязательной оригинальностью. Напряженная духовная деятельность дополнялась проявлением необычной практической активности. Ведение хозяйства в имении Менделеева и дерзкий полет на аэростате во время затмения 1887 г. – тому примеры. Совершенно своеобразный, импрессионистский характер литературного стиля Менделеева, проявившийся уже в первых его научных публикациях, например, в диссертации об изоморфизме, - одно из объективных свидетельств особенности его мышления и его естественных художественных задатков».
Русский философ Борис Хазанов замечал в своей книге «Миф Россия» (1986): «Великим теориям присущ деспотизм... Подобно империям, великие теории стремятся поработить мир. Родившись в лоне частной науки, в рамках отдельной дисциплины, теория распространяется на другие области знания, ширится и обрастает вассальными княжествами». И в этом смысле Периодическая система химических элементов, созданная Менделеевым, оказалась сверхимперией. Еще бы, ведь в науку был привнесен универсальный принцип системы!