О внутреннем колониализме Казахстана

В статье я показал, как колониальные нарративы на примере ислама у казахов воспроизводятся властью. Так о самой природе «внутреннего колониализма».

Приятного чтения

Славяне как правящий класс в Андалусии?

«В десятом веке новые люди - новые волны берберских племенных мигрантов из Северной Африки и "славян" (saqāliba), привезенных с севера для службы в армии Омейядов <> Большинство этих мигрантов были солдатами, которые вошли в военно-политическую правящую группу, а некоторые из их вождей и командиров стали правителями княжеств Та'ифа, например, "славянский" Муджахид, ставший повелителем Дении, и санхаджийские берберы Зириды в Гранаде.
<> Правящий класс состоял из андалусцев, а также берберов и славянских переселенцев, упомянутых в предыдущем параграфе, все они стремились использовать богатства сельской местности путем прямого налогообложения или земельных пожалований. Андалус был более урбанизирован, чем большинство стран Магриба, и поддерживал процветающую городскую культуру, характеризующуюся развитым промышленным сектором, интересом и инвестициями в арабскую литературу, а также уверенным в себе религиозным классом»

p. 18, The Almoravid and Almohad Empires by Amira K. Bennison

Мне этот пост напомнил о политике Китая по ассимиляции Уйгур и других народов через смешанные браки с ханьцами:

"Хотя политика в отношении этнических браков в Китае колебалась на протяжении веков (Smith Finley 2013), смешанные союзы часто символизировали суверенитет Китая (Хань), служа средством порабощения окраин и культурной ассимиляции неханьских групп (Bulag 2002: 98-99; Harrell 1994: 19). Урадын Булаг показывает, как монгольский народ был "одомашнен" через поэтику минцзу туанцзе (единство национальности), частично воплощенную в брачном союзе (2002: 15, 23).

После создания КНР в 1949 году ассимиляция через межнациональные браки открыто проводилась во время политически "красных" кампаний. В более примирительные периоды, хотя и не принудительно, но межнациональные браки активно поддерживались. По словам Ташмямята, сорокалетнего историка из Кашгара, в 1950-х и 1960-х годах многие уйгуры были отправлены на учебу в Китай, и их поощряли остаться там после окончания учебы. В результате многие уйгурские мужчины брали жен ханьской национальности и производили на свет потомство смешанной расы (см. Qarluq and McMillen 2011: 23).

Ташмямят охарактеризовал это как намеренную попытку правительства ассимилировать уйгурскую этническую группу. Недавняя программа "Синьцзянский класс", которая предусматривает государственное финансирование обучения уйгуров-подростков в восточном Китае и направлена на "усиление этнической интеграции" (Chen 2010: 2), также подверглась критике как правительственный заговор с целью увеличения числа межнациональных браков. Социально-политическая функция межнациональных браков превозносится некоторыми (хотя и не всеми) современными ханьскими учеными. Се Лэй утверждает, что исторически тибетско-ханьские браки были "необходимостью" для обеспечения гармоничного сосуществования этнических групп, а в современное время эта практика "подавляет раскольническое поведение, стимулирует этническое единство и поддерживает мирное объединение родины" (2006: 148-9, мой перевод).

В современном Синьцзяне официальные туристические путеводители и знаки наследия подчеркивают вклад в "гармонию национальностей", внесенный браком между (уйгурской) Благоухающей наложницей и императором Цяньлуном (Fuller and Lipman 2004; Millward 1994; Zarcone 1999). Однако это государственное представление резко контрастирует с местными устными историями уйгуров, которые утверждают, что наложница не позволила заключить брак и планировала убить императора Цяньлуна в отместку за то, что он оккупировал ее родину.

Китайское государство, осознавая потенциал людей, вступающих в межнациональные браки, для налаживания связей и посредничества в этнических конфликтах (ср. Shibata 1998: 97), законодательно закрепило принцип, согласно которому ни родители/семья пары, ни третьи лица не должны влиять на выбор брака. По словам уйгурских респондентов, государство особенно стремится поощрять браки между уйгурскими женщинами и ханьскими мужчинами, что называется "улицей с односторонним движением". Здесь мы находим отголоски недовольства, выраженного афроамериканской и нисейской (второе поколение) японо-американской общинами в США по поводу "односторонней привилегии" доминирующей группы (белых мужчин) в установлении сексуальных отношений с черными женщинами (Evers 1975: 155) и в свиданиях с японскими женщинами (Spickard 1989: 65).

Ибрагим, наблюдательный мужчина семидесяти лет из Хотана, объяснил стремление государства скрытой целью синизировать меньшинства посредством патрилинейного происхождения: Если уйгурский мужчина хочет жениться на ханьской женщине, это крайне сложно. Ханьские родственники не согласятся - имя ребенка следует по отцовской линии - но власти не вмешиваются. Если же ханьский мужчина хочет жениться на уйгурской женщине, то это совсем другое дело.

Он легко может это сделать, потому что власти вмешиваются, якобы ради этнического единства, но на самом деле потому, что ребенок получит ханьское имя! Они вызывают обе семьи, чтобы "просветить" их, напоминают им, что закон защищает свободу брачного выбора, и обвиняют их в "местном национализме" [уй.: millätchiliq], если они упорно сопротивляются сватовству. Таким образом, местные уйгурские семьи подвергаются все большему давлению со стороны властей, чтобы прекратить свое вмешательство"

Ислам как религия белых, или о расизме Гегеля

Раса и европоцентризм в философии Гегеля играют заметную роль в его понимании религии...Прежде всего начнем с классификации рас по Гегелю. Он делил расы на три: африканскую, монгольскую и белую. Каждая раса имеет свои особенности, которые детерминируют им надлежащую духовность, внешний вид, и образ жизни.

Африканская раса – это «взрослые дети». Гегель придавал им самые низшие качества, которые только могли существовать. В духовной сфере им свойственны низшие религии (тотемизм, анимизм и прочее)
Монгольская раса – «дети». Они по прежнему тяготеют к физической телесности, в духовной сфере им свойственны средние верования с долей трансцендентности.
Белая раса – «взрослые». Гегель им приписал все лучшие качества, не думаю, что стоит эти качества упоминать. В духовной сфере им свойственен монотеизм, трансцендентность, как пишет Гегель:

«...высшую (белую) религиозную культуру, монотеистическую и трансцендентальную, которую негру-фетишисту еще предстоит приобрести»

Для Гегеля белая раса это единственная раса, с которой начинается историческая история в отличии от неисторической истории, в которой пребыли все иные расы. Белая раса – просветительская раса, цивилизаторская раса, подобно тому, как арабы дали монотеизм/цивилизацию/историю африканским народам, пребывавшим вне истории.

Сама белая раса делится на два вида – европейский и западноазиатский (Vorderasien). Это деление – как замечает Иэн Альмонд – тождественно делению на христиан и мусульман. Арабы, персы, турки – белые по Гегелю. Естественно для Гегеля европейский вид лучше, и в своем рейтинге лучших поэтов оставлял Руми и Фирдоуси ниже всех европейских поэтов, но оставляя в самом топе.

Таков ориентализм

Эссе: Есть ли жизнь после Ислама?

Итак, хотелось бы разобрать определённый тип мышления, и в качестве примера решил взять, упомянутую ранее, Гульнару Эссе. Насколько я сумел разобраться во взглядах этого человека, она уже какое-то время не позиционирует себя как мусульманка и придерживается некоего деизма, в купе с либеральным-гуманизмом и чем-то сродни 2-й волне феминизма. Помимо веры в Бога, во всём остальном она придерживается материалистических позиций, и, судя по частым репостам научных попов вроде Панчина и Дробышевского, также следует манхаджу сциентизма. Может где-то я не совсем прав, но как мне видится, я правильно классифицировал её взгляды. В любом случае, это не повлияет на качество дальнейших выводов.

Любая система взглядов – это связанный механизм, и убрав оттуда некий ключевой элемент, человек как следствие лишается основы для других, вытекающих из него позиций. Выходя из Ислама, людям кажется, что они лишь избавляются от пресловутых, непонятных им ритуалов, при этом сохраняя основные ценности.

Большая часть возражений Гульнары против Ислама носят моральный характер. Она считает, что многие аспекты этики Ислама абсолютно не соотносятся с мышлением современного человека. При этом сам подход Гульнары к морали попадает под то, что академики вроде Джозефа Хайнриха называют *WEIRD-моралью (моралью странных людей). WEIRD люди – это люди не бедные, прошедшие через западный формат образования, и которые выносят моральные суждения руководствуясь категориями вроде «свобода», «удовольствие» и «вред». Всё что приносит физический вред или неоправданно (без необходимости) ограничивает свободу человека – обычно считается плохим, и наоборот, всё что увеличивает свободу и удовольствие или уменьшает физический вред – это хорошо. Мораль, выраженная вне этих категорий, непонятна для таких людей. Люди, которые так мыслят, являются меньшинством в мире, и были меньшинством на протяжении истории.

Сама Гульнара испытывает трудности с принятием того, что она называет «новой этикой», которую сегодня продвигают леволиберальные движения (трансы и пр.). Однако, как можно спорить с идеологиями постмодернизма и постструктурализма, когда на деле, вы разделяете с ними одни и те же основы? Разница лишь в том, что они двигают вашу идею дальше, деконструируя всё то, что вы недоломали, поскольку не так далеко отошли от фитры. В действительности же, оторвав вашу мораль от Бога, вы полностью лишили себя основ, стоя на которых, вы могли бы возражать этой «новой этике», и ничто по сути не мешает вам скатиться в полный нигилизм, кроме вашего нежелания заглянуть в бездну.

Поэтому Гульнара и другие WEIRD-люди могут сколько угодно крутить пальцем у виска гляда на мусульман, насмехаясь над тем как странно то, что мы паримся из-за того, чтобы хиджаб закрывал пятки и локти женщины, чтобы ели именно правой рукой и пр. Но попробуйте спросить этих людей, что плохого в инцесте по обоюдному согласию, с применением контрацепции? Что плохого в некрофилии, если усопший дал кому-то письменное разрешение совокупляться с его трупом после его смерти? Что если давать детям блокираторы гормонов (при достаточном развитии медицины), чтобы они могли выбрать себе любой пол, который захотят по наступлению совершеннолетия? И если они всё-таки попробуют ответить на эти вопросы, с позиций своего мировоззрения, а не отшутятся или бросят в вас эмоциональные возгласы, то вы увидите, что те, кто видит столько «странностей» в Исламе, не смогут дать внятного ответа.

Реальность же такова, что мораль WEIRD-людей полностью разрушает целостность общества, семью (кстати, самый большой коррелят счастья наряду с религией), и в целом личность человека, что проявляется в возрастании нигилизма, гендерной дисфории, и в феноменах вроде насыщенности сточных вод многих современных мегаполисов антидепрессантами, настолько, что они обнаруживаются в телах рыб у берегов солнечной Флориды.

*WEIRD - аббревиатура Western Educated Industrialized Rich and Democratic

​​«Футувва требует, чтобы мы не отдалялись от наших братьев из-за их ошибок. Их нужно приближать, приветствовать и возвращать к себе добрым советом. Ваххабиты – наши братья. Их бид´а не является ширком. Талибы – наши братья. Их ошибки не являются ширком. Мы не должны позволить куффарам разделить нас».

– Sidna Shaykh Dr Abdalqadir as-Sufi

​​«В XII веке норманнские короли Сицилии первыми стали преследовать своих мусульманских подданных на недавно отвоеванном у арабов остро­ве, но они всегда признавали превосходство арабской культуры, наряжа­ли своих жен по мусульманской моде, держали евнухов и использовали арабский язык как официальный. После того как норманнов вытеснили немцы, император Фридрих II Гогенштауфен продолжал использовать евнухов для надсмотра за женщинами своей семьи и оказывать покрови­тельство арабским мудрецам. Он организовал перевод трудов Аверроэса и Авиценны, консультировался по вопросам космологии (равно как по оптике и медицине) с такими учеными, как Алам ад-Дин ал-Ханафи, и за­казал написание трактата Al-ajwiba an al-asila al-saqaliyya (Ответы на сици­лийские вопросы) прославленному суфийскому философу из Мурсии, Ибн Сабайну. Среди вопросов, которые Фридрих II поставил перед Ибн Са- байном, некоторые касались бессмертия души и вечности мира. И в то же самое время, когда он завершил искоренение ислама на Сицилии, Фри­ дрих II жадно учился у Востока в тех вопросах, которые мы сегодня клас­сифицировали бы как религиозные. См.: Aziz Ahmad. A History of Islamic Sicily. Edinburgh: Edinburgh University Press, 1975, p. 63-66,85-91»

– Марк Сэджвик британский историк-арабист

Наш брат - Азамат Оспанов, востоковед, историк, руководитель федерации стрельбы из традиционного лука, известный читателям нашего сайта, как автор очень обстоятельного и полезного материала «Кто и зачем хочет лишить казахов веры?», два месяца назад был задержан правоохранительными органами и в данный момент находится под арестом. Ему вменяется участие в январских беспорядках, включая насилие, грабежи, вооруженное сопротивление органам власти и т.п. Ничего из этого он, разумеется, не признает. Ничего из этого невозможно даже представить в отношении него!

Мы знаем, что во время январских событий были разные группы и некоторые из них действительно были преступными, однако к Азамату это никак не относится. Наоборот, такие люди, как он, в те смутные и туманные дни, защищали других от насилия, грабежей и погромов, ведь все мы знаем и помним, что многие граждане объединялись с целью защиты правопорядка, жизней и имущества казахстанцев.

Поскольку мы знаем Азамата уже очень давно, и знаем его, как человека верующего, благоразумного и благовоспитанного, мы ни в коей мере не сомневаемся в его честности, невиновности и непричастности к преступлениям. Азамат Оспанов является достойным и законопослушным гражданином нашей страны, заботливым отцом 5-х детей, благочестивым и порядочным человеком.

Мы абсолютно в этом убеждены, однако объективность и справедливость наших правоохранительных и судебных органов, пока еще, к сожалению, оставляет желать лучшего. Ввиду чего у нас имеются веские основания для опасения, и мы просим наших читателей и подписчиков сделать ду`а за нашего брата.

Пусть Всевышний Аллах убережет Азамата и его семью от всякого зульма, защитит от произвола, несправедливости и прочего вреда. А также всех тех, кто действительно непричастен к тому, что им вменяют. Мы искренне надеемся, что все это окажется не более, чем неприятным недоразумением, и Азамат Оспанов будет в самое ближайшее время выпущен на свободу.

Аумин🤲

​Вам представлен краткий любительский перевод последних глав книги Law and Politics under the Abbasids. An Intellectual Portrait of al-Juwayni by Sohaira Z. M. Siddiqui, затрагивающих интересные взгляды шафиитского правоведа аль-Джувейна о гипотетической ситуации распада имамата, шариата без государства. Контекст этих взглядов связан с периодом, когда аль-Джувейни видел угасание Аббасидского халифата, и возвышение пришлых тюркских правителей, взявших власть в свои руки. Заранее извиняюсь, если перевод получился невнятным, но центральные идеи я думаю вы впитаете и поймете. Приятного чтения.

https://teletype.in/@occidentalist/dervishseri3

​​«Сухраварди не только мистифицировал наместничество Бога на Земле, но и сделал его достижимым через знание и очищение, превратил исполнительную власть в ее инструмент и утверждал, что в любой момент у власти всегда будет находиться благочестивый правитель, явный или скрытый:

“Если в какой-то период появится философ, владеющий как интуитивной, так и дискурсивной философией, он станет правителем по праву и наместником Бога. Если же этого не произойдет, то правление будет принадлежать философу, сведущему в интуитивной философии, но обладающему средними способностями в дискурсивной философии. Если же эти качества не совпадут, то правление будет принадлежать философу, разбирающемуся в философии, но не владеющему дискурсивной философией. Мир никогда не останется без философа, владеющего интуитивной философией.

Власть на Божьей земле никогда не будет принадлежать искусному дискурсивному философу, который не освоил интуитивную философию, ибо мир никогда не останется без одного сведущего в интуитивной философии — более достойного, чем тот, кто является только дискурсивным философом, — ибо наместничество требует прямое знание. Под этой властью я не имею в виду политическую власть. Лидер с интуитивной философией может править открыто, а может быть скрытым – тем, кого народ называет "кутбом". Он будет обладать авторитетом, даже если будет находиться в глубочайшей безвестности.”

Ишракистская политическая доктрина Сухраварди основывалась на его различии между дискурсивным (bahth) и интуитивным (ta’alluh) знанием, последнее буквально означает “стать богом”. Он считал правление частью божественного правления (tadbīr-i ilāhī), где правитель устанавливается по повелению Бога (hākim bi-amr Allāh) на основе компетентности человека в интуитивном знании, о чем свидетельствует получение им царского света (kharra-yi kayānī или farr-i īzadī). Такие правители будут пророками, философами-мудрецами и божественными царями, которые, будучи чистыми (pākān), получат свет Бога, который даст им власть над элементарными сущностями (uns- uriyyāt). Только обладающий компетенцией в интуитивном знании и принятии божественного света назначается наместником Бога (khalīfat Allāh) и правителем эпохи, которого можно назвать имамом или кутбом (полюсом). Эта власть не является исключительной милостью Бога, но каждый, кто наделит себя мудростью, получит божественный свет, станет естественным правителем мира и получит божественную помощь в своем правлении. В своей новой эпистемологии, основанной на интуитивном знании, Сухраварди объединяет различные понятия власти, представленные в неоплатонизме Фараби, перипатетической философии Авиценны, древнеперсидских идеалах, которые были переосмыслены в традиции шуубиййа, и суфийской космологии, разработанной со времен Хакима ат-Тирмизи (ум. 932)»

Hüseyin Yılmaz, Caliphate Redefined: The Mystical Turn in Ottoman Political Thought

​​Согласен с тем, что ортодоксальным мусульманам стоить изучать труды Ибн Араби, ибо в противном случае немусульмане монополизируют Ибн Араби и интерпретацию его трудов. Через которых потом ахышки из СНГ будут судить Ибн Араби.

Об этом как раз говорит Грегори Липтон (Gregory Lipton) в своём труде «Rethinking Ibn Arabi» – где подвергает критике интерпретацию востоковедов и не только (Читтик, Шуон, Шиммель и др), по своей сути Липтон показывает несостоятельность их интерпретации, где Ибн Араби представлен универсалистом, хиппи, для которого все религии истинны.

К примеру посмотрим как интерпретирует Ибн Араби в учебнике «арабо-мусульманская философия» за авторством Смирнова, Насырова: см. Фото.

А теперь посмотрим как на самом деле считал Ибн Араби: https://t.iss.one/haqiqatdin/28

Как мы до этого дошли?

Ответ я думаю кроется в том, что истина, определяемое греками – согласно Фуко – понималось не так, что она доступна разума изначально, а через практики, «меняющие онтологический модус субъекта». То есть что я должен делать, чтобы истину познать? Тут я чуток вижу параллели с суфизмом.

Потом появляется Декарт, который устраивает, так скажем, революцию и отвергает какие либо практики, ибо cogito ergo sum. Истина становится доступной разуму изначально, нет надобности что либо делать с бытием человека. Это, конечно, согласно Фуко.

Теперь черёд Канта. Разум превыше, но появляются термины трансцендентный, трансцендентальный, вещи-в-себе (ноумены) и оказывается, что субъект теперь властен над объектом, по той причине, что объект не доступен нам сам по себе, т.к ограничены мы эмпирическими чувствами – это упрощая. Сейчас в моде спекулятивный реализм (Мейясу к примеру, я только его в принципе читал), которые выступают против Канта, называя его систему «корреляционизмом», о них я упомянул, чтоб были.

И вот мы пришли. То, что пол – социальный конструкт это идея становится, если не центральной, то ключевой у феминистки-постструктуралистки Джудит Батлер в книге «Gender trouble». Она, к слову, официально зовёт себя «оно».

Она использует в ходе своей работы – по ее же словам – терминологию Фуко (Власть-знание, диспозитив), структурализм, традицию старых феминисток (Симоне де Бовуар):

«Для Бовуара женщины-это отрицание мужчин, недостаток, на фоне которого дифференцируется маскулинная идентичность; для Иригаре эта специфическая диалектика составляет систему, исключающую совершенно иную экономию значения. <> Таким образом, пол, который не является таковым, служит отправной точкой для критики господствующего Западного представления и метафизики субстанции, которая структурирует само понятие субъекта».

Вот так я вижу картину. К слову, ее книгу яро критиковал марксист Paul Cockshot в своём блоге.

Роль суфиев в исламизации индийского субконтинента

«Сайид Атар Аббас Ризви индийский исследователь ислама, также обсуждает участие суфиев в военном джихаде. В своей "Истории суфизма в Индии" он посвящает часть главы рассмотрению "святых воинов". Касаясь роли шейха Джалала из Силхета (ум. 1347) в исламизации Бенгалии, Ризви рассказывает, что пир шейха Джалала благословил его на успех в войне против неверующих в Даруль Харбе "таким же образом он направил его к успеху в высшем (духовном) джихаде", а затем приказал большому числу своих последователей сопровождать шейха Джалала.

Ризви пишет, что экспедиция этих суфиев под командованием шейха Джалала не была мирной и что они получили много трофеев от своих военных побед. Что касается усилий шейха Джалала по обращению местного населения в ислам, Ризви пишет, что он оставлял суфийских святых на каждой территории для распространения веры.

<>

В частности, исследование Ричарда Итона о суфиях в деканском регионе Индии "The Sufis of Bijapur: 1300–1700: Social Roles of Sufis in Medieval India (Princeton, 1978)" выделяется среди западных суфийских исследований, поскольку в главе "Суфии как воины" он убедительно доказывает, что суфии были в авангарде завоевания, которое принесло ислам в индийский регион Декан»

Harry S. Neale, Jihad in Premodern Sufi Writings

Я не согласен с уважаемом братом (точнее с автором книги) по некоторым пунктам: (стоит сказать, что я опираюсь на труд «Jihad in premodern writings of sufi»)

Прежде всего хадис о малом и большом джихаде слабый, это сам Байхаки упоминает, но хадис действительно популярен среди суфиев.

«Джихад аль-акбар» вряд ли используется в трудах суфиев с этим названием, это, вероятно, транслит хадиса, но в трудах суфиев это «мужахада» или «рияда». Это сделано для различия между риядой (практики против низшего «Я») и джихадом (военной кампанией).

Автор через текст пытается донести то, что Harry C.Neale называется «западным восприятием суфизма», который очень далёк от Исламского восприятия.

То есть Мухаммад Джафар пишет:

​«В своих комментариях Руми утверждает, что вторая, более серьезная борьба действительно является гораздо более важной задачей, чем первая… <>

​Таким образом, суфий должен постоянно осознавать, что "Я" является гораздо более опасным врагом, чем "Другой". Теоретически, поэтому трудно согласиться с тем, что суфийский воин оставит более опасного врага и вступит в бой с менее опасным "Другим". Он категорически отвергает использование боевых действий как кратчайший путь в рай»

У суфиев рияда и джихад это взаимнодополняющие вещи, не может суфий предпочесть одно из них. Джафар пытается игнорировать то, что суфий как раз таки стремятся попасть в рай во время войны против неверных, это иллюстрируется в хикаятах о суфиях от al-Sulami и других подобных агиографиях.

Рияда/мужахада нужна не для того, чтобы затем уйти от джихада, а для того, чтобы в джихаде ты, уничтожившийся своё “Я” был лучшим воином в бою против неверных. Именно такое понимание аутентично.

Турецкий историк Хусейн Иылмаз пишет о том, как значение халифата изменилось после Аббасидов, и о том, как Османы стали халифами

https://telegra.ph/Halifat-v-postabbasidskij-period-06-29

Религиозная суть французского секуляризма

«Гражданская религия [согласно Руссо] является полностью публичным культом национального государства: “суверен имеет право исповедовать догматы чисто гражданского вероучения, или исповедания веры. Строго говоря, это были бы не догмы религиозного характера, а скорее чувства, которые считаются необходимыми для участия в жизни общества”. Руссо проводит здесь различие между гражданской религией и религией “строго говоря”; под последней он, по-видимому, подразумевает то, что Эмилио Джентиле подразумевает под традиционной религией. Это различие, однако, мало что меняет в своем практическом действии. Гражданская религия имеет свои догмы, и последствия непослушания суровы: “Что касается того человека, который, публично обязавшись соблюдать государственные вероучения, по любому поводу ведет себя так, как будто он в них не верит, пусть его наказанием будет смерть. Он совершил величайшее из всех преступлений: он солгал перед лицом законов”. После революции 1789 года во Франции нашлось немало тех, кто принял идеи Руссо близко к сердцу и попытался создать активный культ французской нации. Появилась ревностная преданность мифу о создании нового человечества в результате революции. После 1791 года католицизм активно подавлялся, и были предприняты попытки изобрести структуры и ритуалы, чтобы привить преданность самой Франции. Возводились алтари отечеству, над которыми в качестве объектов поклонения возвышались выгравированные на металле и камне копии Конституции Франции и Декларации прав человека. Были придуманы обряды гражданского крещения и гражданских похорон. Декларация прав человека была объявлена “национальным катехизисом”. Большинство таких усилий были недолгими, но Франция сохранила мощную гражданскую религию, которая кристаллизовалась вокруг почитания погибших на войне и сакрализации республиканских идеалов».

— p. 114-115. The Myth of Religious Violence, William Cavanaugh

Открытый расстрел безоружных протестующих в Нукусе это верный путь к развалу страны, а также к раздору между двумя народами. Такой жестокий подход к общественным собраниям полностью обесценивает попытки Мирзиёева загладить свои ошибки и гарантировать суверенитет Каракалпакстану.

Безусловно, между узбеками и каракалпаками есть различия в менталитете и в языке, но были ли когда-либо эти различия поводом для вражды между мусульманами, между тюрками? Не стоит также в этой ситуации накладывать непростые взаимоотношения центральных и периферийных элит на отношения между двумя народами.

Я прошу ради Аллаха, чтобы узбеки и каракалпаки не велись на провокационную ситуацию и проявили единство в отстаивании политических, культурных, экономических и социальных прав двух народов. Потому что стрельба по людям в Нукусе это убийство не только каракалпаков, это попытка заткнуть свободное выражение позиции любого гражданина.

Общайтесь друг с другом мирно, доносите важность единства близким.

@occidentalist

ЛГБТ и колониализм

Читая книгу пионера деколониальных исследований Вальтера Миньоло «The Darker side of Western modernity» мне в голову пришло, что т.н ЛГБТ сообщество имеет свои корни в «историко-структурных узлах колониальной матрицы власти». То есть вот Вальтер Миньоло пишет:

«…каждый из них постоянно формулируется через колониальные и имперские различия/дифференциацию»

И перечисляет список этих различий. Среди них:

«Следовательно, колониальная система изобрела также категории “гомосексуал” и “гетеросексуал”. <> Это изобретение делает “гомофобию” неуместной для описания цивилизаций майя, ацтеков или инков, поскольку в этих цивилизациях гендерные/сексуальные организации были представлены в разных категориях, которые испанцы (и европейцы в целом, будь то христианские или светские) либо не могли увидеть, либо не хотели принять. Гомофобии не было, поскольку коренные народы не мыслили подобными категориями»

В Исламской цивилизации также нет понятий «гомосексуал», «гетеросексуал», в целом понятие «сексуальной ориентации» появляется только в 19-20 веках. Об этом к слову говорит Khaled el-Rouayheb в своей книге «Before Homosexuality in the Arab‐Islamic World, 1500–1800» (Эту книгу советует исламский апологет Дэниел Хакикатджоу).

В чем заключается колониализм ЛГБТ? Прежде всего в навязывании тех самых имперских различий, проецируя западные категории на не-западный мир, в нашем случае Исламский. Попытка признать т.н «ориентации» в исламском мире лишь внедряют дальнейшую колониальную зависимость от Запада. Играть по их правилам нельзя.

В исламе нет «гомосексуализма», но есть «Ливат» (грех народа Лута). Строго юридический термин, который полностью не охватывает модерновое явление под названием «гомосексуализм», и классифицируется в шариатских текстах согласно своему методу в зависимости от правовой школы (ханафи, шафии, ханбали, малики)

Казнь человека за ливат – это не гомофобия, гомофобия предполагает признание категории «гомосексуал и гетеросексуал», но если таковых категорий нет, следовательно нет и гомофобии. Проще говоря есть человек, который занялся сексом с другим человеком одного пола и за это его сбросили с вышки 5 этажа, как это предусмотрено в фикхе, но это не гомофобия чисто понятийно. В шариате ливат входит в раздел прелюбодеяние, а не в «сексуальные ориентации». Также шариат – как говорит Халед, приводя в пример стихи – судит по действиям, а не по замыслу, то есть если человек пишет стихи о любви к мальчикам – он не содомит, но если он делает так – он содомит и его забивают камнями.

​​🏴Про Исламское Государство* и не-салафитское наследие:

Интересный отрывок из статьи "Does ISIS Really Follow the Salafi Version of Islamic Law and Theology?" Джейкоба Олидорта из The Washington Institute for Near East Policy:

"Еще сложнее то, что иногда публичные лица и идеологи ИГ ссылались на те самые фигуры в средневековой исламской истории, которые прославились своими литературными, научными или политическими достижениями (и поэтому являются закономерными историческими прецедентами, когда современные группы обсуждают исламское управление), но были людьми, которые стояли на диаметрально противоположных позициях в своих теологических взглядах по отношению к салафитам. В качестве примера можно привести средневекового правоведа Абу Хасана аль-Маварди (чьи теологические взгляды не соответствуют салафитским), которому покровительствовало государство Аббасидов (к которому у некоторых салафитов тоже подозрительное отношение из-за того, что оно способствовало массовому переводу греческой философии на арабский язык), но который стал автором канонического теоретического трактата по исламскому правлению. И, наконец, Абу аль-Маали аль-Джувайни, учитель аль-Газали (которого салафиты категорически осуждают за его суфизм, теологические взгляды и подход к юриспруденции), который также писал о божественном управлении.

В некоторых случаях ИГ делает оговорки по этим идеологическим разногласия - например, в одном месте, включив длинную сноску об Абд аль-Кадире аль-Джилани как о суфии, который не был столь девиантен, как другие. Но во многих других случаях ИГ не только опирается на этих людей в своих материалах и решениях, но даже публикует их работы - например, было подготовлено издание известного трактата Джувейни по юриспруденции "Аль-Варакат" с минимальными примечаниями."

Статья: https://www.washingtoninstitute.org/policy-analysis/does-isis-really-follow-salafi-version-islamic-law-and-theology

*Запрещены в РФ