По дороге в аэропорт разговорились с таксистом о гражданской войне и актуальной политике. Вот его основные тезисы:
Примечание: на самом деле ас-Садр не вернулся не из Сирии, а из Ливии, куда он в 1978 году приехал по приглашению ливийского лидера Муаммара Каддафи.
Примечание: до сих пор не известно, кто его убил.
Примечание: иранские прокси и союзники действуют в Ираке (много кто), Сирии (много кто), Ливане (Хезболла), Йемене (Ансарулла, или хуситы) и секторе Газа (Исламский джихад в Палестине).
• Основатель шиитского движения Амаль Муса ас-Садр считал, что Ливан должен быть государством для всех своих граждан. И при этом государством самостоятельным. Его пригласили на встречу в Дамаск... и он не вернулся. Асад убил его, потому что не хотел сильного и независимого Ливана. Примечание: на самом деле ас-Садр не вернулся не из Сирии, а из Ливии, куда он в 1978 году приехал по приглашению ливийского лидера Муаммара Каддафи.
• Один из лидеров партии Кятаеб (фалангисты) и христианской коалиции Ливанский фронт Башир Жмайель был за независимый, сильный и неделимый Ливан. За это его и убили сирийцы (1982). Примечание: до сих пор не известно, кто его убил.
• Так что, хоть Амаль и Ливанский фронт (впоследствии – Ливанские силы) и были врагами, Садр и Жмайель по сути хотели одного и того же.• Таксист очень не любит Хезболлу, потому что, с его точки зрения, она действует не в интересах страны, а в интересах Ирана. «Израиль оккупирует одну арабскую страну. А Иран – пять! Ну и кто из них большая угроза [для арабов]?»Примечание: иранские прокси и союзники действуют в Ираке (много кто), Сирии (много кто), Ливане (Хезболла), Йемене (Ансарулла, или хуситы) и секторе Газа (Исламский джихад в Палестине).
Состоятельная ливанская семья упаковывает игрушечную машину для своего ребёнка лет трёх-четырёх. С ними летит няня азиатской наружности (думаю, филиппинка).
В Ливане довольно много выходцев из Юго-Восточной Азии. В основном они занимаются не очень престижной работой. Например, в нашем бейрутском хостеле они занимались уборкой номеров. А в баре, ресторане и на ресепшне работали арабы. Часто мигранты из Азии убирают улицы. При этом в стране живут сотни тысяч нищих сирийцев и палестинцев.
Мой приятель Сухейб, 16 лет проживший в Саудовской Аравии, предположил, что здесь, как и в Саудии, есть некая иерархия по происхождению. В Саудовском королевстве она выглядит так: американцы – саудиты – другие арабы – все остальные. Хотя заучит как обобщение: вряд ли йеменцы занимают схожее положение с эмиратцами.
В Ливане довольно много выходцев из Юго-Восточной Азии. В основном они занимаются не очень престижной работой. Например, в нашем бейрутском хостеле они занимались уборкой номеров. А в баре, ресторане и на ресепшне работали арабы. Часто мигранты из Азии убирают улицы. При этом в стране живут сотни тысяч нищих сирийцев и палестинцев.
Мой приятель Сухейб, 16 лет проживший в Саудовской Аравии, предположил, что здесь, как и в Саудии, есть некая иерархия по происхождению. В Саудовском королевстве она выглядит так: американцы – саудиты – другие арабы – все остальные. Хотя заучит как обобщение: вряд ли йеменцы занимают схожее положение с эмиратцами.
Из Ливана я возвращался через римский аэропорт (так дешевле). Всю дорогу от самолёта до терминала за нашим автобусом ехали две машины карабинеров (что-то среднее между армией и полицией). А на входе в терминал всех пассажиров сразу отправили на дополнительный досмотр.
Дело в том, что аэропорт Бейрута в значительной степени контролируется Хезболлой. А у Хезболлы есть агенты за границей. И они не только устраивают теракты (или, скорее, устраивали раньше), но и сотрудничают с международными ОПГ. В частности, Хезболла, предположительно, участвует в торговле наркотиками (кокаин из Колумбии через Африку и гашиш из Ливана).
Дело в том, что аэропорт Бейрута в значительной степени контролируется Хезболлой. А у Хезболлы есть агенты за границей. И они не только устраивают теракты (или, скорее, устраивали раньше), но и сотрудничают с международными ОПГ. В частности, Хезболла, предположительно, участвует в торговле наркотиками (кокаин из Колумбии через Африку и гашиш из Ливана).
Оказывается, борьба с Израилем зафиксирована прямо в сирийской конституции. В преамбуле говорится, что Сирия – «бьющееся сердце арабизма, фронт в противостоянии с сионистским врагом и опора в борьбе с империалистической гегемонией, посягающей на потенциал и богатства арабского мира».
А в соответствии со статьёй 60 п.2 сирийской конституции, парламент должен минимум наполовину состоять из рабочих и крестьян.
https://pnf.org.sy/?page=category&category_id=4
А в соответствии со статьёй 60 п.2 сирийской конституции, парламент должен минимум наполовину состоять из рабочих и крестьян.
https://pnf.org.sy/?page=category&category_id=4
Сирийское движение за независимость от Франции возглавляли представители традиционной элиты, сформировавшейся ещё в XIX веке. Это были крупные землевладельцы, проживавшие в городах и занимавшие ключевые административные посты у себя в городе и второстепенные должности в Стамбуле (например, в османском парламенте). Именно эти люди доминировали в Национальном блоке – политическом движении 1920-40-х годов, выступавшем за независимость Сирии.
Однако с конца XIX века в арабских социумах Леванта набирает силу новая общественная сила – городской средний класс. Его представители получали западное образование от нескольких классов школы до престижных европейских университетов; работали они учителями, врачами, чиновниками, клерками, преподавателями, юристами, журналистами и т.д.
В 1920-30-х годах в Сирии появляются два новых субъекта, с которыми старая элита должна была наладить связь ради 1) сохранения влияния в обществе и 2) успешной борьбы за независимость. Для этого ей пришлось активнее сотрудничать с выходцами из среднего класса, который в этот период стремительно расширялся и становился политически активным, посягая на доминирование традиционной элиты.
Первый субъект – это европейцы, в случае с Сирией – французы. После Первой мировой войны изменилась идеологическая база европейского колониализма. Созданная после войны Лига наций (предшественница ООН) выдавала Великобритании и Франции мандаты на управление теми или иными территориями с “примитивным”/”нецивилизованным” населением. Страна, получившая мандат, должна была помогать народу развиваться и подготовить его к независимости. В основе этой системы лежали идеи американского президента Вудро Вильсона, в частности, право народов на самоопределение.
На практике мандатная система была – по большей части* – маской для колониального господства. С другой стороны, она открывала новые возможности для народов, попавших под власть европейцев. Теперь они могли бороться за независимость, апеллируя к принципам, провозглашённым самими колонизаторами. Однако чтобы обращаться к – в данном случае французским – властям и обществу, нужно было говорить на их языке. Причём мало было знать французский – нужно было овладеть современной политической терминологией.
Традиционная элита зачастую не владела ни французским, ни политическими теориями модерна. Зато ими владел новый средний класс, многие представители которого учились на Западе и хорошо разбирались в политике.
Кроме того, традиционной элите нужно было сохранять своё влияние в постепенно меняющемся обществе. На чём зиждилась её власть? На экономических ресурсах, системе патрон-клиентских связей, занятии ключевых постов и представлении значительной части общества о том, что они всегда правили, значит, так и должно быть.
Однако новый средний класс этот аргумент не убеждали. Поэтому с ним нужно было говорить на другом языке. Например, языке арабского национализма или иных модернистских идей и идеологий. Этим языком сирийская элита также не владела. Зато им владели выходцы из всё того же среднего класса, которые охотно шли на сотрудничество. Таким образом они стремились улучшить своё общественное положение и помочь Национальному блоку в его борьбе за независимость.
*Но есть и успешный пример колониального развития – Иордания. Но, во-первых, это, наверное, единственная история успеха, во-вторых, успех этот вызван политическими обстоятельствами, а не искренностью британских администраторов (хотя там были и весьма достойные люди).
(Keith D. Watenpaugh Middle-Class Modernity and the Persistence of the Politics of Notables in Inter-War Syria)
Однако с конца XIX века в арабских социумах Леванта набирает силу новая общественная сила – городской средний класс. Его представители получали западное образование от нескольких классов школы до престижных европейских университетов; работали они учителями, врачами, чиновниками, клерками, преподавателями, юристами, журналистами и т.д.
В 1920-30-х годах в Сирии появляются два новых субъекта, с которыми старая элита должна была наладить связь ради 1) сохранения влияния в обществе и 2) успешной борьбы за независимость. Для этого ей пришлось активнее сотрудничать с выходцами из среднего класса, который в этот период стремительно расширялся и становился политически активным, посягая на доминирование традиционной элиты.
Первый субъект – это европейцы, в случае с Сирией – французы. После Первой мировой войны изменилась идеологическая база европейского колониализма. Созданная после войны Лига наций (предшественница ООН) выдавала Великобритании и Франции мандаты на управление теми или иными территориями с “примитивным”/”нецивилизованным” населением. Страна, получившая мандат, должна была помогать народу развиваться и подготовить его к независимости. В основе этой системы лежали идеи американского президента Вудро Вильсона, в частности, право народов на самоопределение.
На практике мандатная система была – по большей части* – маской для колониального господства. С другой стороны, она открывала новые возможности для народов, попавших под власть европейцев. Теперь они могли бороться за независимость, апеллируя к принципам, провозглашённым самими колонизаторами. Однако чтобы обращаться к – в данном случае французским – властям и обществу, нужно было говорить на их языке. Причём мало было знать французский – нужно было овладеть современной политической терминологией.
Традиционная элита зачастую не владела ни французским, ни политическими теориями модерна. Зато ими владел новый средний класс, многие представители которого учились на Западе и хорошо разбирались в политике.
Кроме того, традиционной элите нужно было сохранять своё влияние в постепенно меняющемся обществе. На чём зиждилась её власть? На экономических ресурсах, системе патрон-клиентских связей, занятии ключевых постов и представлении значительной части общества о том, что они всегда правили, значит, так и должно быть.
Однако новый средний класс этот аргумент не убеждали. Поэтому с ним нужно было говорить на другом языке. Например, языке арабского национализма или иных модернистских идей и идеологий. Этим языком сирийская элита также не владела. Зато им владели выходцы из всё того же среднего класса, которые охотно шли на сотрудничество. Таким образом они стремились улучшить своё общественное положение и помочь Национальному блоку в его борьбе за независимость.
*Но есть и успешный пример колониального развития – Иордания. Но, во-первых, это, наверное, единственная история успеха, во-вторых, успех этот вызван политическими обстоятельствами, а не искренностью британских администраторов (хотя там были и весьма достойные люди).
(Keith D. Watenpaugh Middle-Class Modernity and the Persistence of the Politics of Notables in Inter-War Syria)
Junger Orientalist🕊
Беспилотники атаковали два завода нефтяной компании Saudi Aramco https://mdza.io/rr_LJ_w9n0I
Хуситы взяли на себя ответственность за атаку, сообщает проиранский телеканал аль-Маядин. В налёте участвовали десять беспилотников. Хуситы называют атаку «взвешенной и естественной реакцией на преступления [саудовских] агрессоров [в Йемене]».
Министр туризма Ахмад аль-Али также подчеркнул, что хуситы «атаковали не саудовские гражданские объекты, а стратегические предприятия».
Любопытно, что аль-Маядин называет хуситское ополчение «йеменскими вооруженными силами». Хотя вообще-то технически мировое сообщество признаёт легитимным правительство противника хуситов, президента Абдурабби Мансура Хади. А хуситов поддерживает Иран.
Тем временем ОАЭ, начинавшие кампанию в Йемене на стороне Хади и Саудовской Аравии, теперь поддерживают главным образом Южный переходный совет – сепаратистов, борющихся за независимость Южного Йемена. В августе войска Совета даже ненадолго взяли Аден – крупнейший город под властью Хади и временную столицу (столица Йемена Санаа уже несколько лет контролируется хуситами).
UPD: Член политбюро движения Ансарулла (хуситы) Али аль-Кахум заявил, что атаки беспилотников продолжатся. Хуситы также утверждают, что у них есть агенты на территории Саудовской Аравии.
Министр туризма Ахмад аль-Али также подчеркнул, что хуситы «атаковали не саудовские гражданские объекты, а стратегические предприятия».
Любопытно, что аль-Маядин называет хуситское ополчение «йеменскими вооруженными силами». Хотя вообще-то технически мировое сообщество признаёт легитимным правительство противника хуситов, президента Абдурабби Мансура Хади. А хуситов поддерживает Иран.
Тем временем ОАЭ, начинавшие кампанию в Йемене на стороне Хади и Саудовской Аравии, теперь поддерживают главным образом Южный переходный совет – сепаратистов, борющихся за независимость Южного Йемена. В августе войска Совета даже ненадолго взяли Аден – крупнейший город под властью Хади и временную столицу (столица Йемена Санаа уже несколько лет контролируется хуситами).
UPD: Член политбюро движения Ансарулла (хуситы) Али аль-Кахум заявил, что атаки беспилотников продолжатся. Хуситы также утверждают, что у них есть агенты на территории Саудовской Аравии.
Итак, парламентские выборы в Израиле пройдут уже в грядущий вторник.
🔵 Судя по последним опросам, ничего принципиально не изменилось: ни правые, ни левые и центристы не смогут быстро собрать коалицию (для этого нужен минимум 61 депутат из 120). Поэтому два крупнейших списка – партия премьер-министра Ликуд и оппозиционный блок Кахоль-Лаван – пытаются получить максимальное количество мест. Так как каждый хочет, чтобы ему первому поручили формирование правительства.
При этом Ликуд и Кахоль по-прежнему набирают одинаковое количество мандатов – 30-32. Перед прошлыми выборами им пророчили по 30 мандатов, в итоге они получили по 35.
Стремление получить как можно больше мандатов привело к тому, что лидеры правого и лево-центристского блоков борются не столько за избирателей из другого лагеря, сколько за избирателей своих союзников. Ликуду удалось вывести из гонки крайне-правую/либертарианскую партию Моше Фейглина Зеут; теперь Нетаньяху пытается переманить избирателей расистской партии Оцма Йеудит.
🔵 С Оцма Йеудит ситуация вообще интересная. На выборы 9 апреля они шли в составе Объединения правых партий, а сейчас выставили отдельный список. При этом центризбирком отстранил часть кандидатов от выборов из-за их расизма. Тем не менее, уже несколько опросов показывают, что партия может пройти в Кнессет. Однако есть и другой вероятный исход: партия почти преодолеет электоральный барьер (3,25%), но всё-таки не пройдёт в парламент, прихватив с собой 3-3,5 мандата, которые могли бы достаться правому лагерю.
Премьер-министр Биньямин Нетаньяху (Ликуд) очень боится такого исхода, ведь на счету сейчас каждый мандат. Поэтому он говорит, что Оцма не пройдёт и голосовать за неё ни в коем случае нельзя. Кроме того, он критикует правый блок Ямина (Объединение правых партий + Новые правые).
🔵 Уже сейчас понятно, что один из главных победителей этих выборов – «русская» правая партия «Наш дом – Израиль» и её бессменный лидер Авигдор Либерман. Неуступчивость Либермана в споре с ультраортодоксальными партиями считается главной причиной повторных выборов. В своей кампании НДИ делает ставку на борьбу с религиозным засильем, и это приносит свои плоды: 9 апреля партия получила всего 5 мандатов (были разговоры о том, что она вообще не пройдёт), а теперь может рассчитывать на 9-10.
При этом за Либермана голосуют далеко не только русскоязычные. Журналист Амит Сегаль так описывает новых избирателей НДИ: 70% пришли от правых партий, 21% – от центристских; по мандатам: 2,5 пришло от центристского блока Кахоль-Лаван, 2 – от Ликуда, полмандата – от правоцентристской партии Кулану, после апрельских выборов слившейся с Ликудом.
🔵 Запутавшаяся в своей ориентации партия Авода продолжает терять популярность. После провала на апрельских выборах председателем партии стал Амир Перец, попытавшийся переманить к себе часть правого электората. Судя по опросам, у него это не получилось: некоторые опросы дают Аводе всего 4 мандата, т.е. минимальный проходной результат. Не помогло и объединение с партией Гешер экс-члена «Наш дом – Израиль» Орли Леви Абекасис, которая 9 апреля не преодолела электоральный барьер. И то, что Перец сбрил свои знаменитые усы, тоже не помогло. Теоретически, партия, правившая Израилем в 1948-1977 годах и заключившая Соглашения в Осло, может даже не пройти в парламент.
🔵 На Times of Israel вышла любопытная статья о том, почему в конечном итоге сформировать правительство сможет партия, занявшая второе место, а не первое. Автор подробно описывает, как три ключевых игрока – фавориты гонки Ликуд и Кахоль-Лаван и kingmaker «Наш дом – Израиль» – будут вести себя после выборов, когда начнётся второй этап борьбы за власть – формирование коалиции. Пересказывать всё это нет смысла, лучше почитайте, если интересно (англ).
🔵 Судя по последним опросам, ничего принципиально не изменилось: ни правые, ни левые и центристы не смогут быстро собрать коалицию (для этого нужен минимум 61 депутат из 120). Поэтому два крупнейших списка – партия премьер-министра Ликуд и оппозиционный блок Кахоль-Лаван – пытаются получить максимальное количество мест. Так как каждый хочет, чтобы ему первому поручили формирование правительства.
При этом Ликуд и Кахоль по-прежнему набирают одинаковое количество мандатов – 30-32. Перед прошлыми выборами им пророчили по 30 мандатов, в итоге они получили по 35.
Стремление получить как можно больше мандатов привело к тому, что лидеры правого и лево-центристского блоков борются не столько за избирателей из другого лагеря, сколько за избирателей своих союзников. Ликуду удалось вывести из гонки крайне-правую/либертарианскую партию Моше Фейглина Зеут; теперь Нетаньяху пытается переманить избирателей расистской партии Оцма Йеудит.
🔵 С Оцма Йеудит ситуация вообще интересная. На выборы 9 апреля они шли в составе Объединения правых партий, а сейчас выставили отдельный список. При этом центризбирком отстранил часть кандидатов от выборов из-за их расизма. Тем не менее, уже несколько опросов показывают, что партия может пройти в Кнессет. Однако есть и другой вероятный исход: партия почти преодолеет электоральный барьер (3,25%), но всё-таки не пройдёт в парламент, прихватив с собой 3-3,5 мандата, которые могли бы достаться правому лагерю.
Премьер-министр Биньямин Нетаньяху (Ликуд) очень боится такого исхода, ведь на счету сейчас каждый мандат. Поэтому он говорит, что Оцма не пройдёт и голосовать за неё ни в коем случае нельзя. Кроме того, он критикует правый блок Ямина (Объединение правых партий + Новые правые).
🔵 Уже сейчас понятно, что один из главных победителей этих выборов – «русская» правая партия «Наш дом – Израиль» и её бессменный лидер Авигдор Либерман. Неуступчивость Либермана в споре с ультраортодоксальными партиями считается главной причиной повторных выборов. В своей кампании НДИ делает ставку на борьбу с религиозным засильем, и это приносит свои плоды: 9 апреля партия получила всего 5 мандатов (были разговоры о том, что она вообще не пройдёт), а теперь может рассчитывать на 9-10.
При этом за Либермана голосуют далеко не только русскоязычные. Журналист Амит Сегаль так описывает новых избирателей НДИ: 70% пришли от правых партий, 21% – от центристских; по мандатам: 2,5 пришло от центристского блока Кахоль-Лаван, 2 – от Ликуда, полмандата – от правоцентристской партии Кулану, после апрельских выборов слившейся с Ликудом.
🔵 Запутавшаяся в своей ориентации партия Авода продолжает терять популярность. После провала на апрельских выборах председателем партии стал Амир Перец, попытавшийся переманить к себе часть правого электората. Судя по опросам, у него это не получилось: некоторые опросы дают Аводе всего 4 мандата, т.е. минимальный проходной результат. Не помогло и объединение с партией Гешер экс-члена «Наш дом – Израиль» Орли Леви Абекасис, которая 9 апреля не преодолела электоральный барьер. И то, что Перец сбрил свои знаменитые усы, тоже не помогло. Теоретически, партия, правившая Израилем в 1948-1977 годах и заключившая Соглашения в Осло, может даже не пройти в парламент.
🔵 На Times of Israel вышла любопытная статья о том, почему в конечном итоге сформировать правительство сможет партия, занявшая второе место, а не первое. Автор подробно описывает, как три ключевых игрока – фавориты гонки Ликуд и Кахоль-Лаван и kingmaker «Наш дом – Израиль» – будут вести себя после выборов, когда начнётся второй этап борьбы за власть – формирование коалиции. Пересказывать всё это нет смысла, лучше почитайте, если интересно (англ).
Сегодня тунисцы второй раз в истории выбирают президента на свободных и демократических выборах. Кандидатов так много, что нас ещё наверняка ждёт второй тур.
Тунис – единственная арабская демократия и единственная страна, где после «арабской весны» 2010-2011 гг. установился демократический режим. Собственно, с самосожжения тунисского уличного торговца Мухаммада Буазизи и началась волна восстаний, революций и гражданских войн, прокатившаяся по многим арабским странам.
Одна из главных причин успеха тунисской революции – это поведение армии. Режим автократа Зин аль-Абидина бен Али (президент с 1987 по 2011 гг.), выходца из спецслужб, опирался в первую очередь на полицию и спецслужбы. Армию при этом держали подальше от политики. В этом плане бен Али продолжил курс своего предшественника, первого президента и отца нации Хабиба Бургибы.
В результате тунисская армия стала одной из самых профессиональных в арабском мире. Профессионализм этот выразился, в частности, в том, что когда бен Али приказал военным стрелять по демонстрантам, они отказались, потому что политика – не их дело. В результате бен Али был вынужден бежать в Саудовскую Аравию.
Несмотря на то, что тунисцы добились демократических преобразований, живётся им по-прежнему тяжко. Экономическое положение оставляет желать лучшего: безработица достигает 15%, а среди выпускников университетов – 33%. В своё время это стало одной из причин революции. Кроме того, в стране активно действуют террористы, особенно Исламское государство. Кстати, если не ошибаюсь, Тунис – рекордсмен по количеству боевиков, уехавших воевать за ИГ. С поражением группировки в Сирии и Ираке многие террористы вернулись домой.
В выборах участвуют 26 кандидатов. В том числе (впервые) кандидат от партии ан-Нахда. Нахда – умеренно исламистская партия, которая стремится избавиться от репутации исламистов, позиционируя себя как движение «мусульманских демократов». Чтобы вы понимали, насколько они страшные радикалы: мэр Туниса (столицы) от Нахды – женщина, не покрывающая волосы.
На прошлых президентских выборах (2014) Нахда не выставляла кандидата: в партии опасались, что чрезмерное влияние исламистов может спровоцировать военный переворот как в Египте в 2013 году или в Алжире в начале девяностых.
В арабских странах не каждый день проходят конкурентные выборы. Если хотите получше понять, что происходит в Тунисе, вот пара ссылок (англ):
• Основная информация о выборах за 3,5 минуты от al-Monitor: https://www.youtube.com/watch?v=lFgb1DShj_w
• Бейрутский центр Карнеги выпустил небольшую, но содержательную инфографику, посвящённую президентским и парламентским выборам (пройдут в ноябре): https://carnegieendowment.org/publications/interactive/tunisian-elections-2019
• Middle East Institute в восьми абзацах описывает основные тренды в тунисской политике: https://www.mei.edu/publications/seven-keys-understanding-tunisian-election
Тунис – единственная арабская демократия и единственная страна, где после «арабской весны» 2010-2011 гг. установился демократический режим. Собственно, с самосожжения тунисского уличного торговца Мухаммада Буазизи и началась волна восстаний, революций и гражданских войн, прокатившаяся по многим арабским странам.
Одна из главных причин успеха тунисской революции – это поведение армии. Режим автократа Зин аль-Абидина бен Али (президент с 1987 по 2011 гг.), выходца из спецслужб, опирался в первую очередь на полицию и спецслужбы. Армию при этом держали подальше от политики. В этом плане бен Али продолжил курс своего предшественника, первого президента и отца нации Хабиба Бургибы.
В результате тунисская армия стала одной из самых профессиональных в арабском мире. Профессионализм этот выразился, в частности, в том, что когда бен Али приказал военным стрелять по демонстрантам, они отказались, потому что политика – не их дело. В результате бен Али был вынужден бежать в Саудовскую Аравию.
Несмотря на то, что тунисцы добились демократических преобразований, живётся им по-прежнему тяжко. Экономическое положение оставляет желать лучшего: безработица достигает 15%, а среди выпускников университетов – 33%. В своё время это стало одной из причин революции. Кроме того, в стране активно действуют террористы, особенно Исламское государство. Кстати, если не ошибаюсь, Тунис – рекордсмен по количеству боевиков, уехавших воевать за ИГ. С поражением группировки в Сирии и Ираке многие террористы вернулись домой.
В выборах участвуют 26 кандидатов. В том числе (впервые) кандидат от партии ан-Нахда. Нахда – умеренно исламистская партия, которая стремится избавиться от репутации исламистов, позиционируя себя как движение «мусульманских демократов». Чтобы вы понимали, насколько они страшные радикалы: мэр Туниса (столицы) от Нахды – женщина, не покрывающая волосы.
На прошлых президентских выборах (2014) Нахда не выставляла кандидата: в партии опасались, что чрезмерное влияние исламистов может спровоцировать военный переворот как в Египте в 2013 году или в Алжире в начале девяностых.
В арабских странах не каждый день проходят конкурентные выборы. Если хотите получше понять, что происходит в Тунисе, вот пара ссылок (англ):
• Основная информация о выборах за 3,5 минуты от al-Monitor: https://www.youtube.com/watch?v=lFgb1DShj_w
• Бейрутский центр Карнеги выпустил небольшую, но содержательную инфографику, посвящённую президентским и парламентским выборам (пройдут в ноябре): https://carnegieendowment.org/publications/interactive/tunisian-elections-2019
• Middle East Institute в восьми абзацах описывает основные тренды в тунисской политике: https://www.mei.edu/publications/seven-keys-understanding-tunisian-election
YouTube
Tunisia's Presidential election
Tunisia is holding its second presidential election since the 2011 overthrow of Zine El Abidine Ben Ali. The vote is bringing together some of the biggest names in Tunisian politics, and shaking up the country's democratic process.
#музыкальная_пауза Сербский певец Роки Вулович давно стал мемом и одним из главных символов Югославских войн девяностых. Его перу принадлежат такие бессмертные хиты как «Гарда “Пантери”», «Млада српска гарда» и «Црни бомбардер».
Недавно, благодаря активности ливанских националистов в твиттере, я узнал, что подобным творчеством занимались также христиане-марониты в годы гражданской войны в Ливане (1975-1990).
Например, вот (видеоряд, к сожалению, не дотягивает до клипов Вуловича): https://youtu.be/11E53XFxpz8
Или вот: https://www.youtube.com/watch?v=1I8DcgJAsEU
Больше можно найти тут: https://twitter.com/thephalangist/status/1157396071406063617?s=21
Если вы по какой-то причине не знакомы с песнями Вуловича, советую это срочно исправить: https://youtu.be/qeAEdU4p5Cg
Недавно, благодаря активности ливанских националистов в твиттере, я узнал, что подобным творчеством занимались также христиане-марониты в годы гражданской войны в Ливане (1975-1990).
Например, вот (видеоряд, к сожалению, не дотягивает до клипов Вуловича): https://youtu.be/11E53XFxpz8
Или вот: https://www.youtube.com/watch?v=1I8DcgJAsEU
Больше можно найти тут: https://twitter.com/thephalangist/status/1157396071406063617?s=21
Если вы по какой-то причине не знакомы с песнями Вуловича, советую это срочно исправить: https://youtu.be/qeAEdU4p5Cg
Позавчера исполнилось 37 лет со дня убийства ливанского политика Башира Жмайеля.
Башир Жмайель – культовая фигура времён гражданской войны. Многие ливанские националисты (главным образом христиане-марониты) до сих пор считают его героем, хотя личность он в высшей степени неоднозначная.
Башир принадлежал к старинному роду Жмайелей, происходящему из деревни Бикфая в Горном Ливане. Отец Башира, Пьер, был аптекарем и спортсменом. В 1936 году Пьер посетил Олимпийские игры в Германии. Стройно марширующие колонны нацистов произвели на него впечатление, так что по возвращении на родину он стал одним из основателей Ливанской фаланги (Кятаеб) – консервативной христианской партии, эстетически вдохновлённой европейским фашизмом.
Основной целью Кятаеб была независимость Ливана – от Франции, но, что ещё важнее, от Сирии. Многие ливанские марониты считали себя не только религиозной общиной, но и самостоятельной этнической группой, отдельной от арабов. Поэтому высшими целями фалангистов были независимость и неделимость Ливана, в котором доминировали бы христиане.
Как и другие партии, испытавшие влияние европейских радикалов в 1930-х, Кятаеб со временем отошла от своего околофашизма. Уже в 50-60-х партия начала позиционировать себя как социал-демократическую. Тем не менее, фалангисты остались ярыми поборниками ливанского национализма. Беспорядки 1958 года, когда армия отказалась подавлять восстание левых и мусульман, убедили фалангистов в том, что только они могут спасти ливанское государство в трудную минуту. Так что Кятаеб начала активно развивать своё боевое крыло. К началу гражданской войны их милиция была самым сильным и многочисленным партийным ополчением в стране.
Война началась в 1975 году. Маленькая горная страна с населением 2,5 млн человек стала ареной противостояния множества ливанских группировок, а также палестинских боевиков, сирийцев и израильтян. На первых этапах войны (1975-1982) расклад был примерно такой: государство парализовано, бои идут между Ливанским фронтом (преимущественно христиане) и Ливанским национальным движением (в основном мусульмане + палестинцы). Сирийцы, исходя из своих интересов, помогают то тем, то другим. Из-за терактов палестинцев и обстрелов с территории Ливана израильская армия дважды вторгается в Ливан (1978 и 1982), причём вторая операция закончилась длительной оккупацией частей Ливана. Плюс Израиль поддерживал своих арабских прокси на юге страны. Если вам кажется, что это как-то запутанно, то вы просто не пытались разобраться в последующих этапах войны.
Башир Жмайель участвовал в войне с первого дня. 13 апреля 1975 года в Бейруте произошёл конфликт между членами партии Кятаеб и палестинскими боевиками, в ходе перестрелки последние убили несколько христиан. После этого боевики Кятаеб под руководством Жмайеля устроили засаду на автобус палестинцев, расстреляв несколько десятков человек.
Башир был одним из ключевых лидеров Ливанских сил – коалиции христианских ополчений. Он проводил политику централизации этой коалиции и действовал очень жёстко. Например, его люди нападали на союзные милиции и даже убивали их лидеров, иногда вместе с семьями.
При этом Ливанские силы под руководством Жмайеля одержали ряд важных побед: в 1978 году боевики ЛС не дали сирийской армии войти в Восточный Бейрут, а в 1980-81 гг. выбили сирийцев из окрестностей христианского города Захле. Важно отметить, что Ливанские силы снабжались и поддерживались Израилем, хоть и не до такой степени как Армия Южного Ливана (израильские прокси). Жмайель этого не отрицал.
В 1982 году 34-летний Башир Жмайель был избран президентом Ливана. Однако уже через несколько недель он был взорван в бейрутском офисе Кятаеб. Исполнителем убийства был член Сирийской социал-националистической партии Хабиб Шартуни, возможно, связанный с сирийскими спецслужбами.
Башир Жмайель – культовая фигура времён гражданской войны. Многие ливанские националисты (главным образом христиане-марониты) до сих пор считают его героем, хотя личность он в высшей степени неоднозначная.
Башир принадлежал к старинному роду Жмайелей, происходящему из деревни Бикфая в Горном Ливане. Отец Башира, Пьер, был аптекарем и спортсменом. В 1936 году Пьер посетил Олимпийские игры в Германии. Стройно марширующие колонны нацистов произвели на него впечатление, так что по возвращении на родину он стал одним из основателей Ливанской фаланги (Кятаеб) – консервативной христианской партии, эстетически вдохновлённой европейским фашизмом.
Основной целью Кятаеб была независимость Ливана – от Франции, но, что ещё важнее, от Сирии. Многие ливанские марониты считали себя не только религиозной общиной, но и самостоятельной этнической группой, отдельной от арабов. Поэтому высшими целями фалангистов были независимость и неделимость Ливана, в котором доминировали бы христиане.
Как и другие партии, испытавшие влияние европейских радикалов в 1930-х, Кятаеб со временем отошла от своего околофашизма. Уже в 50-60-х партия начала позиционировать себя как социал-демократическую. Тем не менее, фалангисты остались ярыми поборниками ливанского национализма. Беспорядки 1958 года, когда армия отказалась подавлять восстание левых и мусульман, убедили фалангистов в том, что только они могут спасти ливанское государство в трудную минуту. Так что Кятаеб начала активно развивать своё боевое крыло. К началу гражданской войны их милиция была самым сильным и многочисленным партийным ополчением в стране.
Война началась в 1975 году. Маленькая горная страна с населением 2,5 млн человек стала ареной противостояния множества ливанских группировок, а также палестинских боевиков, сирийцев и израильтян. На первых этапах войны (1975-1982) расклад был примерно такой: государство парализовано, бои идут между Ливанским фронтом (преимущественно христиане) и Ливанским национальным движением (в основном мусульмане + палестинцы). Сирийцы, исходя из своих интересов, помогают то тем, то другим. Из-за терактов палестинцев и обстрелов с территории Ливана израильская армия дважды вторгается в Ливан (1978 и 1982), причём вторая операция закончилась длительной оккупацией частей Ливана. Плюс Израиль поддерживал своих арабских прокси на юге страны. Если вам кажется, что это как-то запутанно, то вы просто не пытались разобраться в последующих этапах войны.
Башир Жмайель участвовал в войне с первого дня. 13 апреля 1975 года в Бейруте произошёл конфликт между членами партии Кятаеб и палестинскими боевиками, в ходе перестрелки последние убили несколько христиан. После этого боевики Кятаеб под руководством Жмайеля устроили засаду на автобус палестинцев, расстреляв несколько десятков человек.
Башир был одним из ключевых лидеров Ливанских сил – коалиции христианских ополчений. Он проводил политику централизации этой коалиции и действовал очень жёстко. Например, его люди нападали на союзные милиции и даже убивали их лидеров, иногда вместе с семьями.
При этом Ливанские силы под руководством Жмайеля одержали ряд важных побед: в 1978 году боевики ЛС не дали сирийской армии войти в Восточный Бейрут, а в 1980-81 гг. выбили сирийцев из окрестностей христианского города Захле. Важно отметить, что Ливанские силы снабжались и поддерживались Израилем, хоть и не до такой степени как Армия Южного Ливана (израильские прокси). Жмайель этого не отрицал.
В 1982 году 34-летний Башир Жмайель был избран президентом Ливана. Однако уже через несколько недель он был взорван в бейрутском офисе Кятаеб. Исполнителем убийства был член Сирийской социал-националистической партии Хабиб Шартуни, возможно, связанный с сирийскими спецслужбами.