По дороге в аэропорт разговорились с таксистом о гражданской войне и актуальной политике. Вот его основные тезисы:

• Основатель шиитского движения Амаль Муса ас-Садр считал, что Ливан должен быть государством для всех своих граждан. И при этом государством самостоятельным. Его пригласили на встречу в Дамаск... и он не вернулся. Асад убил его, потому что не хотел сильного и независимого Ливана.

Примечание: на самом деле ас-Садр не вернулся не из Сирии, а из Ливии, куда он в 1978 году приехал по приглашению ливийского лидера Муаммара Каддафи.

• Один из лидеров партии Кятаеб (фалангисты) и христианской коалиции Ливанский фронт Башир Жмайель был за независимый, сильный и неделимый Ливан. За это его и убили сирийцы (1982).

Примечание: до сих пор не известно, кто его убил.

• Так что, хоть Амаль и Ливанский фронт (впоследствии – Ливанские силы) и были врагами, Садр и Жмайель по сути хотели одного и того же.

• Таксист очень не любит Хезболлу, потому что, с его точки зрения, она действует не в интересах страны, а в интересах Ирана. «Израиль оккупирует одну арабскую страну. А Иран – пять! Ну и кто из них большая угроза [для арабов]?»

Примечание: иранские прокси и союзники действуют в Ираке (много кто), Сирии (много кто), Ливане (Хезболла), Йемене (Ансарулла, или хуситы) и секторе Газа (Исламский джихад в Палестине).

Состоятельная ливанская семья упаковывает игрушечную машину для своего ребёнка лет трёх-четырёх. С ними летит няня азиатской наружности (думаю, филиппинка).

В Ливане довольно много выходцев из Юго-Восточной Азии. В основном они занимаются не очень престижной работой. Например, в нашем бейрутском хостеле они занимались уборкой номеров. А в баре, ресторане и на ресепшне работали арабы. Часто мигранты из Азии убирают улицы. При этом в стране живут сотни тысяч нищих сирийцев и палестинцев.

Мой приятель Сухейб, 16 лет проживший в Саудовской Аравии, предположил, что здесь, как и в Саудии, есть некая иерархия по происхождению. В Саудовском королевстве она выглядит так: американцы – саудиты – другие арабы – все остальные. Хотя заучит как обобщение: вряд ли йеменцы занимают схожее положение с эмиратцами.

Из Ливана я возвращался через римский аэропорт (так дешевле). Всю дорогу от самолёта до терминала за нашим автобусом ехали две машины карабинеров (что-то среднее между армией и полицией). А на входе в терминал всех пассажиров сразу отправили на дополнительный досмотр.

Дело в том, что аэропорт Бейрута в значительной степени контролируется Хезболлой. А у Хезболлы есть агенты за границей. И они не только устраивают теракты (или, скорее, устраивали раньше), но и сотрудничают с международными ОПГ. В частности, Хезболла, предположительно, участвует в торговле наркотиками (кокаин из Колумбии через Африку и гашиш из Ливана).

Оказывается, борьба с Израилем зафиксирована прямо в сирийской конституции. В преамбуле говорится, что Сирия – «бьющееся сердце арабизма, фронт в противостоянии с сионистским врагом и опора в борьбе с империалистической гегемонией, посягающей на потенциал и богатства арабского мира».

А в соответствии со статьёй 60 п.2 сирийской конституции, парламент должен минимум наполовину состоять из рабочих и крестьян.

https://pnf.org.sy/?page=category&category_id=4

Сирийское движение за независимость от Франции возглавляли представители традиционной элиты, сформировавшейся ещё в XIX веке. Это были крупные землевладельцы, проживавшие в городах и занимавшие ключевые административные посты у себя в городе и второстепенные должности в Стамбуле (например, в османском парламенте). Именно эти люди доминировали в Национальном блоке – политическом движении 1920-40-х годов, выступавшем за независимость Сирии.

Однако с конца XIX века в арабских социумах Леванта набирает силу новая общественная сила – городской средний класс. Его представители получали западное образование от нескольких классов школы до престижных европейских университетов; работали они учителями, врачами, чиновниками, клерками, преподавателями, юристами, журналистами и т.д.

В 1920-30-х годах в Сирии появляются два новых субъекта, с которыми старая элита должна была наладить связь ради 1) сохранения влияния в обществе и 2) успешной борьбы за независимость. Для этого ей пришлось активнее сотрудничать с выходцами из среднего класса, который в этот период стремительно расширялся и становился политически активным, посягая на доминирование традиционной элиты.

Первый субъект – это европейцы, в случае с Сирией – французы. После Первой мировой войны изменилась идеологическая база европейского колониализма. Созданная после войны Лига наций (предшественница ООН) выдавала Великобритании и Франции мандаты на управление теми или иными территориями с “примитивным”/”нецивилизованным” населением. Страна, получившая мандат, должна была помогать народу развиваться и подготовить его к независимости. В основе этой системы лежали идеи американского президента Вудро Вильсона, в частности, право народов на самоопределение.

На практике мандатная система была – по большей части* – маской для колониального господства. С другой стороны, она открывала новые возможности для народов, попавших под власть европейцев. Теперь они могли бороться за независимость, апеллируя к принципам, провозглашённым самими колонизаторами. Однако чтобы обращаться к – в данном случае французским – властям и обществу, нужно было говорить на их языке. Причём мало было знать французский – нужно было овладеть современной политической терминологией.

Традиционная элита зачастую не владела ни французским, ни политическими теориями модерна. Зато ими владел новый средний класс, многие представители которого учились на Западе и хорошо разбирались в политике.

Кроме того, традиционной элите нужно было сохранять своё влияние в постепенно меняющемся обществе. На чём зиждилась её власть? На экономических ресурсах, системе патрон-клиентских связей, занятии ключевых постов и представлении значительной части общества о том, что они всегда правили, значит, так и должно быть.
Однако новый средний класс этот аргумент не убеждали. Поэтому с ним нужно было говорить на другом языке. Например, языке арабского национализма или иных модернистских идей и идеологий. Этим языком сирийская элита также не владела. Зато им владели выходцы из всё того же среднего класса, которые охотно шли на сотрудничество. Таким образом они стремились улучшить своё общественное положение и помочь Национальному блоку в его борьбе за независимость.

*Но есть и успешный пример колониального развития – Иордания. Но, во-первых, это, наверное, единственная история успеха, во-вторых, успех этот вызван политическими обстоятельствами, а не искренностью британских администраторов (хотя там были и весьма достойные люди).

(Keith D. Watenpaugh Middle-Class Modernity and the Persistence of the Politics of Notables in Inter-War Syria)

Беспилотники атаковали два завода нефтяной компании Saudi Aramco

https://mdza.io/rr_LJ_w9n0I

Хуситы взяли на себя ответственность за атаку, сообщает проиранский телеканал аль-Маядин. В налёте участвовали десять беспилотников. Хуситы называют атаку «взвешенной и естественной реакцией на преступления [саудовских] агрессоров [в Йемене]».

Министр туризма Ахмад аль-Али также подчеркнул, что хуситы «атаковали не саудовские гражданские объекты, а стратегические предприятия».

Любопытно, что аль-Маядин называет хуситское ополчение «йеменскими вооруженными силами». Хотя вообще-то технически мировое сообщество признаёт легитимным правительство противника хуситов, президента Абдурабби Мансура Хади. А хуситов поддерживает Иран.

Тем временем ОАЭ, начинавшие кампанию в Йемене на стороне Хади и Саудовской Аравии, теперь поддерживают главным образом Южный переходный совет – сепаратистов, борющихся за независимость Южного Йемена. В августе войска Совета даже ненадолго взяли Аден – крупнейший город под властью Хади и временную столицу (столица Йемена Санаа уже несколько лет контролируется хуситами).

UPD: Член политбюро движения Ансарулла (хуситы) Али аль-Кахум заявил, что атаки беспилотников продолжатся. Хуситы также утверждают, что у них есть агенты на территории Саудовской Аравии.

Итак, парламентские выборы в Израиле пройдут уже в грядущий вторник.

🔵 Судя по последним опросам, ничего принципиально не изменилось: ни правые, ни левые и центристы не смогут быстро собрать коалицию (для этого нужен минимум 61 депутат из 120). Поэтому два крупнейших списка – партия премьер-министра Ликуд и оппозиционный блок Кахоль-Лаван – пытаются получить максимальное количество мест. Так как каждый хочет, чтобы ему первому поручили формирование правительства.

При этом Ликуд и Кахоль по-прежнему набирают одинаковое количество мандатов – 30-32. Перед прошлыми выборами им пророчили по 30 мандатов, в итоге они получили по 35.

Стремление получить как можно больше мандатов привело к тому, что лидеры правого и лево-центристского блоков борются не столько за избирателей из другого лагеря, сколько за избирателей своих союзников. Ликуду удалось вывести из гонки крайне-правую/либертарианскую партию Моше Фейглина Зеут; теперь Нетаньяху пытается переманить избирателей расистской партии Оцма Йеудит.

🔵 С Оцма Йеудит ситуация вообще интересная. На выборы 9 апреля они шли в составе Объединения правых партий, а сейчас выставили отдельный список. При этом центризбирком отстранил часть кандидатов от выборов из-за их расизма. Тем не менее, уже несколько опросов показывают, что партия может пройти в Кнессет. Однако есть и другой вероятный исход: партия почти преодолеет электоральный барьер (3,25%), но всё-таки не пройдёт в парламент, прихватив с собой 3-3,5 мандата, которые могли бы достаться правому лагерю.

Премьер-министр Биньямин Нетаньяху (Ликуд) очень боится такого исхода, ведь на счету сейчас каждый мандат. Поэтому он говорит, что Оцма не пройдёт и голосовать за неё ни в коем случае нельзя. Кроме того, он критикует правый блок Ямина (Объединение правых партий + Новые правые).

🔵 Уже сейчас понятно, что один из главных победителей этих выборов – «русская» правая партия «Наш дом – Израиль» и её бессменный лидер Авигдор Либерман. Неуступчивость Либермана в споре с ультраортодоксальными партиями считается главной причиной повторных выборов. В своей кампании НДИ делает ставку на борьбу с религиозным засильем, и это приносит свои плоды: 9 апреля партия получила всего 5 мандатов (были разговоры о том, что она вообще не пройдёт), а теперь может рассчитывать на 9-10.

При этом за Либермана голосуют далеко не только русскоязычные. Журналист Амит Сегаль так описывает новых избирателей НДИ: 70% пришли от правых партий, 21% – от центристских; по мандатам: 2,5 пришло от центристского блока Кахоль-Лаван, 2 – от Ликуда, полмандата – от правоцентристской партии Кулану, после апрельских выборов слившейся с Ликудом.

🔵 Запутавшаяся в своей ориентации партия Авода продолжает терять популярность. После провала на апрельских выборах председателем партии стал Амир Перец, попытавшийся переманить к себе часть правого электората. Судя по опросам, у него это не получилось: некоторые опросы дают Аводе всего 4 мандата, т.е. минимальный проходной результат. Не помогло и объединение с партией Гешер экс-члена «Наш дом – Израиль» Орли Леви Абекасис, которая 9 апреля не преодолела электоральный барьер. И то, что Перец сбрил свои знаменитые усы, тоже не помогло. Теоретически, партия, правившая Израилем в 1948-1977 годах и заключившая Соглашения в Осло, может даже не пройти в парламент.

🔵 На Times of Israel вышла любопытная статья о том, почему в конечном итоге сформировать правительство сможет партия, занявшая второе место, а не первое. Автор подробно описывает, как три ключевых игрока – фавориты гонки Ликуд и Кахоль-Лаван и kingmaker «Наш дом – Израиль» – будут вести себя после выборов, когда начнётся второй этап борьбы за власть – формирование коалиции. Пересказывать всё это нет смысла, лучше почитайте, если интересно (англ).