Сулейман Франжье – экс-депутат, бывший министр, глава влиятельной маронитской семьи из Згарты. Как и Самир Джаджа, Сулейман Франжье уже пытался стать президентом в 2014-2016 гг. Дедушкой его был Сулейман Франжье-старший, президент Ливана в 1970-76 гг.; а отец Сулеймана Франжье-младшего, Тони Франжье, в годы гражданской войны руководил ополчением своей семьи (аль-Марада). Но в 1978 г. боевики Ливанских сил убили Тони.

Главные союзники господина Франжье на этих выборах – исторически про-сирийское Движение Амаль, а также про-иранская Хезболла. Парламентские выборы 15 мая несколько ослабили позиции Франжье, ведь многие союзники Сирии (и Франжье) лишились депутатских мандатов: вице-спикер парламента Элие Ферзли, Фейсал Карами из Триполи, друзские политики эмир Таляль Арслан и Виам Ваххаб, а также все три депутата Сирийской социал-националистической партии. Кроме того, фракция партии Франжье (Движение аль-Марада) сократилась до одного депутата (Тони Франжье, сына Сулеймана; впрочем, близким союзником семьи Франжье в парламенте считается также независимый депутат Фарид аль-Хазен от Кесравана).

При этом некоторые суннитские депутаты готовы поддержать Франжье. Для части парламентариев, которые раньше были связаны с Движением аль-Мустакбаль экс-премьера Саада Харири, а также некоторых независимых суннитов, кандидатура Франжье приемлема по двум причинам. Во-первых, он плоть от плоти политической элиты; во-вторых, на прошлых президентских выборах Саад Харири поддержал кандидатуру Франжье, а значит «Нургалиев разрешил». С точки зрения многих суннитов, главная проблема Франжье – его тесные связи с сирийской династией Асадов, к которой у ливанских суннитов немало претензий.

Пока наиболее перспективным кандидатом выглядит командующий ливанской армией Жозеф Аун. Его главный козырь – это то, что армия – единственный государственный институт, которому доверяют большинство ливанцев разных конфессий. Поэтому именно в армейском руководстве можно найти компромиссного кандидата.

Неслучайно главнокомандующие уже неоднократно становились президентами: военными были Фуад Шехаб (1958-64), Эмиль Лахуд (1999-2007) и Мишель Сулейман (2008-14); действующий президент, генерал Мишель Аун (с 2016), также завоевал популярность в конце 1980-х (к концу гражданской войны) во многом именно как представитель государства, который обещал обуздать ополчения и восстановить суверенитет Ливана.

🇱🇧🗳 Президентские выборы в Ливане

• Самир Джаджа, лидер христианской партии Ливанские силы, по-прежнему призывает «оппозицию» объединиться и выставить единого кандидата в президенты. Под оппозицией доктор Джаджа подразумевает 1) традиционные партии (в первую очередь Прогрессивно-социалистическую партию и Катаиб) и независимых депутатов из истеблишмента (Мишель Моавад, Ашраф Рифи и др.), выступающие против Хезболлы и её союзников, а также 2) фракцию «Депутаты сил перемен» из 13 человек, которые избрались на волне гражданского активизма 2015-2019 гг. (бейрутские протесты YouStink в 2015, муниципальные выборы в Бейруте в 2016, массовые протесты осенью 2019) и хотят положить конец власти политических династий.

• Однако в последние недели стало ясно, что Самир Джаджа лишился одного из ключевых союзников в президентской гонке. Недавно Валид Джумблат, лидер друзской Прогрессивно-социалистической партии (ПСП) и один из патриархов ливанской политики (министр с середины 1980-х, депутат в 1992-2018), встречался с представителями Хезболлы. В отличие от Самира Джаджа, который считает, что компромисс с Хезболлой и её союзниками невозможен («Где компромисс между суверинитетом [Ливана] и его отсутствием?»), Валид Джумблат хочет, чтобы будущий президент был избран при поддержке всех основных игроков. При этом у Джумблата сохраняются противоречия с Хезболлой (в частности, по вопросам внешней политики и безопасности; в ходе избираетельной кампании этой весной ПСП критиковала шиитскую партию); в то же время, партия Джумблата сохраняет хорошие отношения с Ливанскими силами.

Решение Джумблата может быть связано с несколькими факторами. Во-первых, он считает поляризацию между Хезболлой и Ливанскими силами (и их союзниками) контрпродуктивной. Чтобы вывести Ливан из беспрецедентного экономического кризиса, стране нужны правительство и президент, но если каждый политический лагерь будет до упора стоять на своём, паралич продолжится. Во-вторых, Джумблат заинтересован в диалоге с Хезболлой на фоне грядущих перемен в регионе (возможное восстановление ядерной сделки с Ираном, потенциальная эскалация с Израилем из-за споров о морских границах). В-третьих, лидер ПСП попросту не хочет однозначно вставать под знамёна Самира Джаджа, который метит в лидеры оппозиции, чтобы сохранить свободу манёвра. Характерно, что дабы сбалансировать свои публичные контакты с Хезболлой, Валид-бей отправил троих депутатов ПСП втречаться с маронитским патриархом Бишарой ар-Раи, который критикует Хезболлу и выступает за нейтралитет Ливана во внешней политике (в то время как Хезболла ориентируется на Иран, а противостояние с Израилем и США занимает центральное место в дискурсе партии и её союзников). Делегация получилась статусная: в неё вошли Теймур Джумблат (сын Валид-бея), Акрам Шхайеб и Ваэль Абу Фаур (оба – давние приближённые лидера ПСП).

• Надо сказать, что и «Силы перемен» не горят желанием признавать лидерство Самира Джаджа. На прошлой неделе депутаты-реформисты решили, что представят свои требования и план действий публике в начале сентября (документ составят депутаты Мельхем Халаф и Мишель Дувейхи). В приоритете у фракции «Сил перемен» – избрание нового президента, реструктуризация финансового и банковского сектора, сделка с Международным валютным фондом, а также парламентский контроль над работой правительства, «особенно в том, что связано с преступлением 4 августа [2020 г.]» (взрыв в порту Бейрута). На данный момент расследование причин катастрофы зашло в тупик из-за противодействия со стороны влиятельных политиков, которых вызывали на допросы (разумеется, никто не явился).

«Башир Жмайель: Я не буду действовать в интересах определённого класса или партии. Война закончилась, начинается период мира и справедливости»

Передовица газеты al-ʿAmal, партийного органа партии Катаиб. Башир – справа с ребёнком на руках

40 лет назад депутаты ливанского парламента выбрали президентом Башира Жмайеля, лидера христианского ополчения Ливанские силы. На момент голосования бóльшая часть страны находилась под контролем Сирии, Израиля и их ливанских союзников. С Сирией христианские боевики воевали с конца 1970-х, в то время как Израиль поддерживал Ливанские силы и рассчитывал, что под руководством Жмайеля Ливан станет союзником еврейского государства. Сам Жмайель хотел добиться вывода иностранных войск, но был убит 14 сентября – ещё до вступления в должность (за покушением, вероятно, стояли сирийцы).

Избрание и убийство Башира Жмайеля – центральные события в политической мифологии христианских партий Катаиб (партия семьи Жмайелей) и Ливанские силы (партия бывшего полевого командира Самира Джаджа)

Как Мишель Аун стал президентом Ливана

Мишель Аун родился в 1935 г. в небогатой семье христиан-маронитов в пригороде Бейрута Харет Хрейк. В 1955 году Аун поступил в военную академию, выпустился оттуда офицером, а в 1984 г. – в разгар гражданской войны (1975-90) – стал главнокомандующим ливанской армии.

В 1988 г. истекал шестилетний президентский срок Амина Жмайеля. Хотя депутаты парламента не смогли договориться о преемнике Жмайеля, президент оставил свой пост в соответствии с конституцией. Но прежде чем покинуть президентский дворец, Амин Жмайель назначил генерала Ауна главой временного военного правительства.

Однако с назначением Мишеля Ауна не согласился действующий премьер-министр, Салим аль-Хосс. Впервые с начала гражданской войны в Ливане было два правительства, которые не признавали друг друга: кабинет аль-Хосса продолжил заседать в преимущественно мусульманском Западном Бейруте, а правительство Ауна правило восточными (христианскими) районами столицы. При этом Западный Бейрут с середины восьмидесятых был под контролем про-сирийских ополчений, а в Восточном Бейруте помимо военных Ауна стояли боевики Ливанских сил – крупнейшего христианского ополчения под руководством Самира Джаджа.

На фото: генерал Мишель Аун (слева) и президент Амин Жмайель (справа)

На фоне этих драматических событий и взошла политическая звезда Мишеля Ауна. В своих выступлениях генерал обещал освободить страну от иностранных армий, положить конец беспределу полевых командиров и их конфессиональных ополчений и восстановить ливанскую государственность. У президентского дворца в Баабде, где располагалась штаб-квартира Ауна, проходили митинги сторонников генерала, в которых участвовали ливанцы разных вероисповеданий.

Мишель Аун позиционировал себя как представитель государства, которое будет заботиться о гражданах всех конфессий. Это отличало его от лидеров конфессиональных ополчений вроде Самира Джаджа (Ливанские силы, христиане), Валида Джумблата (Прогрессивно-социалистическая партия, друзы) и Набиха Берри (Движение Амаль, шииты), которые обещали защиту «своим» от «чужих», а на практике действовали в интересах полевых командиров.

Мишель Аун решил подкрепить свою риторику действиями. В феврале 1989 г. войска Ауна выбили боевиков Ливанских сил из порта Бейрута. Бои между войсками Ауна и ополчением Самира Джаджа, продолжавшиеся в 1989-90 гг., стали самым кровопролитным конфликтом между ливанскими христианами. Таким образом генерал Аун стремился вернуть под контроль правительства территории, на которых правили Ливанские силы (это были преимущественно христианские районы Горного Ливана).

А в марте 1989 года генерал Аун начал «войну освобождения» против про-сирийских ополчений и сирийский армии, которая находилась на территории Ливана с 1976 г. Но сирийцы и их ливанские союзники победили Ауна, и он отправился в изгнание во Францию, а Восточный Бейрут – впервые с начала войны – оказался под военным контролем Сирии.

Однако в Ливане у генерала Ауна осталось немало сторонников. Исследования акций в поддержку Мишеля Ауна, которые проходили в Баабде в конце 1980-х, показывают, что среди демонстрантов было много молодёжи (трети сторонников Ауна не было 18; ещё 40% были моложе 39); в основном это были христиане, но не только. Некоторые из них продолжили заниматься политическим активизмом после того, как генерал отправился в изгнание в Париж, – насколько это было возможно в Ливане в годы «особых отношений» с Сирией (1990-2005).

В 1990-х аунисты небезуспешно участвовали в выборах в студенческие советы и профессиональные объединения (в основном врачей, юристов, инженеров и т.д., так как многие аунисты принадлежали к христианскому среднему классу); в 1998 г. сторонники генерала участвовали в муниципальных выборах. Активисты в диаспоре поднимали вопрос о суверенитете Ливана в западных столицах, передавали информацию о репрессиях против анти-сирийской оппозиции правозащитным организациям, готовили и провозили в Ливан агитационные материалы (в частности, аудиокассеты с речами Мишеля Ауна).

К началу двухтысячных сторонники Ауна были заметной силой в рядах христианской внепарламентской оппозиции. Они участвовали в уличных протестах против сирийской оккупации, в частности, в массовых демонстрациях 7 августа 2001 г. Кроме того, аунисты начали поддерживать кандидатов на выборах в парламент (в 1990-х они бойкотировали выборы, но их кандидатов всё равно не пустили бы). В 2002 г. сторонники Ауна участвовали в кампании православного бизнесмена Габриэля аль-Мурра, владельца канала MTV. MTV (Murr TV) был одним из немногих СМИ, которые освещали деятельность христианской оппозиции, за что канал даже временно закрывали (довыборы-2002 в округе Северный Метн).

В 2005 году сирийские войска покинули Ливан. Мишель Аун вернулся из изгнания и основал партию Свободное патриотическое движение (СПД). Генерал Аун обещал реформировать Ливанскую республику, избавить её от коррупции и традиционных политических практик (клиентализма, покупки голосов на выборах и т.д.).

На парламентских выборах 2005 года аунисты получили 70% голосов христиан и стали крупнейшей христианской партией. По итогам выборов 2009 и 2018 гг. СПД также обходило другие христианские партии, и лишь в 2022 г. Ливанские силы – главные соперники аунистов – провели в парламент больше депутатов, чем СПД.

В 2006 году Свободное патриотическое движение подписало меморандум о взаимопонимании с шиитской военизированной партией Хезболла, и с тех пор аунисты остаются в лагере про-иранских и про-сирийских партий и политиков. Для Хезболлы СПД – сильнейший не-шиитский союзник, который даёт христианскую легитимность военному крылу шиитской партии. Для аунистов Хезболла также оказалась ценным стратегическим союзником, ведь во многом именно поддержка Хезболлы позволила Мишелю Ауну стать президентом в 2016 г.

На фото: Мишель Аун (справа) и Хасан Насралла, генеральный секретарь Хезболлы с 1992 г.

С 2008 года Свободное патриотическое движение входит во все ливанские правительства и за это время аунисты успели поруководить разными ключевыми министерствами.

Окунувшись в реалии ливанской политики, СПД обратилось к типичным ливанским политическим практикам: политическая поддержка в обмен на помощь с поиском работы, оплатой лечения и образования, инфраструктурные проекты, продуктовые наборы и иные «услуги». Если в восьмидесятых и девяностых дискурс Ауна был светским, а генерала поддерживали ливанцы разных конфессий, то после 2005 г. СПД стало обращаться к откровенно конфессиональной риторике в духе «если нам не дадут достаточного министерств, то права христиан будут попраны».

Наконец, аунистам оказалась не чужда династийность: преемником Мишеля Ауна на посту председателя СПД стал его зять Джибран Басиль. И ни для кого в Ливане не секрет, что у Басиля есть собственные президентские амбиции.

На фото: Мишель Аун (слева) и Джибран Басиль

На президентство Мишеля Ауна пришёлся самый тяжелый экономический и гуманитарный кризис со времён гражданской войны. С конца 2019 года ливанская валюта обесценилась более чем на 95%; в стране дефицит медикаментов, топлива, бытовых товаров, электричества; граждане лишились своих банковских вкладов из-за краха финансовой системы; а сейчас многие госслужащие бастуют, потому что их зарплаты обесценились и зачастую не покрывают расходы на дорогу до работы.

31 октября 2022 г. президентский срок Мишеля Ауна истекает. И пока что совершенно не ясно, сможет ли парламент договориться о преемнике. Снова, как и в 1988 г., когда генерал впервые пришёл к власти, Ливан стоит на грани конституционного кризиса.

Начало треда: https://t.iss.one/gunsncamels/1221

​​🇮🇶 Ситуация в Ираке всё таки взорвалась, и вышла на этап силового противостояния.

К сожалению, этого стоило ожидать. Подстегиваемые социально-экономическими трудностями, обострившимися в последние 2 года, экзальтированные массы со временем переходят к хаотичным бунтам против всего, что ассоциируется с системой. Такое уже было в Ливане и на Шри-Ланке, теперь дошло до Ирака.

Вчера вечером влиятельный шиитский проповедник Муктада ас-Садр, после нескольких недель безуспешных протестов и демонстраций, внезапно объявил об окончательном уходе из политики, закрытии офисов его партии "Саирун" и других связанных с ним учреждений.

Когда его сторонники, всё ещё находившиеся на улицах в правительственном квартале Багдада, услышали это, то в порыве гнева и отчаяния пошли на штурм Республиканского дворца, где заседает правительство. В ответ, власти решились на силовой разгон демонстрантов. И начались серьёзные столкновения.

По итогам суток, погибли 23 человека, свыше 380 получили ранения. Среди раненых и начальник полиции.

Ситуация осложняется тем, что все вокруг имеют на руках оружие. Садристы, оформленные в парамилитарные фракции "Сарая ас-Салям", подчиняющиеся Ас-Садру, сразу же прибыли в центр Багдада и вступили в бой с федеральными войсками, а по некоторым данным, и с проиранскими военизированными формированиями "Сил народной мобилизации" (PMF).

Суть столкновений проста, как всегда - деньги и власть. Не добившись своего - назначения лояльного правительства, а затем роспуска парламента - Садр решил сначала взять парламент в осаду, устроив протесты и забастовки, затем протолкнуть нужные решения через суд, а теперь сделав заявление, которое очевидно должно было взорвать ситуацию.

Его оппоненты из шиитского проиранского лагеря сделали всё, чтобы выпихнуть его из политики, и не позволить монополизировать власть, что и привело к тупику в переговорах, и сейчас к силовому противостоянию, когда в мирных методах разочаровались.

Впрочем, и Ас-Садр, и лидер проиранских фракций Хади аль-Амири, играют сейчас роль миротворцев, призывая сторонников к спокойствию и прекращению насилия. Садр даже голодовку объявил до тех пор, пока не прекратят стрелять.

#Ирак

​​🇮🇶 Добавлю ещё пару слов по Ираку.

Зная историю Муктады ас-Садра, я предполагаю, что его так называемый "окончательный уход" из политики - вовсе не уход, и не окончательный, а скорее маневр с расчетом на триумфальное возвращение.

Он, конечно, импульсивный и эмоциональный политик, истинный "народный лидер" и настоящий популист, которому присущи резкие и иногда не самые обдуманные решения. Впрочем, они чаще всего находят понимание у его многочисленных сторонников.

Не сумев сформировать нужное ему правительство после парламентских выборов в октябре 2021 года, он сперва хлопнул дверью, приказав своим депутатам сложить мандаты и уйти из парламента. Насколько это было продуманное решение - спорный вопрос.

Затем, пытаясь помешать своим оппонентам создать коалицию без учета его интересов, он воспользовался своим главным козырем - "силой улицы", чтобы взять в осаду парламент, и начать давить на власти с целью либо склонить их к политическому компромиссу, либо заставить распустить парламент и объявить досрочные выборы. Пару раз садристы на улицах врывались в здание парламента, но это не изменило позицию их оппонентов.

Когда и тут ничего не получилось, и даже суды не помогли, Садр просто сделал вид, что умывает руки, и оставляет центральные власти один на один со своими разъяренными фанатами в центре Багдада. Он прекрасно понимает, что при нынешнем космическом уровне недоверия иракцев к государственным институциям, такой шаг ввергнет страну в хаос, и больше ударит по самим властям, а не по нему.

Ставка делается на то, что хаос и раунд силового противостояния заставят элиты снова обратится к Садру и убедить его вернуться в политику, чтобы обуздать сторонников и героически сформировать правительство, которое выведет страну из кризиса.

Ещё видео со вчерашней ночи в Багдаде 👇

#Ирак

Хезболла о выборах президента и суверенитете Ливана

Мухаммад Раад, лидер парламентской фракции «Верность сопротивлению» (Хезболла), высказался по поводу президентских выборов (срок президента Мишеля Ауна истекает 31 октября). Господин Раад заявил, что Ливану нужен «сильный президент, который будет предан сохранению национального суверенитета [Ливана], будет защищать его и готов будет пойти на жертвы ради него», а не «президент, который будет настроен подписывать [международные] соглашения с теми, кто хочет лишить нас суверенитета». По словам депутата, «именно этот вопрос стоит в центре президентской кампании».

Почему Хезболла поднимает вопрос о суверенитете? Вот что по этому поводу говорит Мухаммад Раад: «Не секрет, что у нас есть враги, которые покушаются на суверенитет [Ливана] и стремятся ограничить его. Но мы будем защищать наш суверенитет, потому что это часть нашего патриотического, человеческого и морального достоинства, которое помогает нам защищать наши [природные] богатства».

Господин Раад имеет в виду спор по поводу морских границ с Израилем. Уже не первый месяц Ливан и Израиль ведут переговоры при посредничестве США; и хотя, по сообщениям СМИ, стороны достигли значительного прогресса, Хезболла продолжает угрожать эскалацией.

Для Хезболлы переговоры Ливана с Израилем (даже непрямые) – вопрос крайне щепетильный. С одной стороны, Ливану нужно договориться, чтобы начать добываит нефть и газ. При этом Хезболла и её иранские спонсоры выступают против нормализации отношений с Израилем в любом виде.

Тем не менее, Хезболле не обязательно развязывать войну, чтобы сорвать переговоры о морских границах. Политического влияния шиитской партии и её союзников (шиитских, христианских и суннитских) достаточно, чтобы заблокировать любое подобное решение. Так что идеальным сценарием было бы поиграть мускулами (этим летом дроны Хезболлы были сбиты у месторождения Кариш), дать добро на подписание соглашения с Израилем, а потом подать соглашение как дипломатическую победу над Иерусалимом, которой Ливан достиг благодаря Сопротивлению.

Хотя Хасан Насралла угрожает войной, для самой Хезболлы это весьма рискованный сценарий. Благодаря своему ракетному арсеналу Хезболла может обстреливать значительную часть территории Израиля, и подобные обстрелы будут разрушительнее обстрелов из Сектора Газа; однако нет никаких сомнений, что и израильская армия будет бомбить всё от Накуры до Бейрута. Опыт войны 2006 г. показывает, что значительная часть инфраструктуры (дороги, мосты и т.д.) в Южном Ливане будет уничтожена и по меньшей мере десятки тысяч ливанцев (причём и мусульмане, и христиане) станут беженцами.

Проблема для Хезболлы заключается в том, что экономический кризис в Ливане уже обернулся обнищанием населения и гуманитарной катастрофой, а также параличом государственных и политических институтов. Ресурсов на восстановление жилья и инфраструктуры, которые будут разрушены в случае войны, у Ливана нет. Как бы ни разворачивалась война Хезболлы против Израиля, для Ливана она обернётся усугублением кризиса. Как это скажется на политических позициях Хезболлы предсказать невозможно, но вряд ли ливанцы будут благодарны, если партия (которую многие страны считают террористической организацией) втянет страну в войну. Особенно учитывая, что против Хезболлы уже настроена значительная часть населения и политической элиты.

Так что хотя война 2006 г. между Израилем и Хезболлой упрочнила политические позиции партии в Ливане, в нынешних реалиях рассчитывать на подобный эффект не стоит. На международном уровне всё тоже не так, как было в 2006 г. Едва ли Хезболла сможет рассчитывать на такую же симпатию в регионе (из-за конфликта между Ираном и Саудовской Аравией) и финансовую поддержку на восстановление страны после войны.

Ирак. Расходимся ненадолго

Шиитский имам Муктада ас-Садр попросил прощения у иракцев за случившееся кровопролитие и дал своим сторонникам час, чтобы покинуть зеленую зону Багдада.

Во время беспорядков, вспыхнувших вчера в Багдаде после того как ас-Садр объявил о своем уходе из политики, погибли около 30 человек, свыше 700 пострадали.

Сегодня имам сказал, что в его «отставке» нет ничего такого, она не связана с политикой. Ну и потом не было еще такого, чтобы ас-Садр прощался и уходил…

Премьер-министр Ирака Мустафа Каземи одобрил обращение ас-Садра к своим сторонникам:

"Призыв Муктады ас-Садра к прекращению насилия представляет собой высочайший уровень патриотизма и желание спасти иракцев. Его речь возлагает на всех моральную и национальную ответственность за защиту ценностей Ирака, отказ от языка эскалации в сфере политики и безопасности и начало срочного конструктивного диалога для решения кризисов", - написал он в Twitter.

То, что произошло на этой неделе в Багдаде - всего-лишь эпизод. К сожалению. До выхода из политического кризиса иракцам очень далеко. А это значит, что новые столкновения неизбежны.

Да, как и ливанцам им удается не скатываться в гражданскую войну, но грань, по которой они ходят - очень тонкая.

А вообще мы видим похожие сценарии во многих арабских странах - в той же Ливии. Разрушенная политическая система, выхода из тупика нет.

В какой-то момент казалось, что у Ирака получилось. Работает правительство, есть органы власти - все же не Ливия. Но нет.... Созданная на руинах режима Саддама Хусейна политическая система не работает. Тут, конечно, стоит сравнивать с Ливаном - когда все упирается в сложный механизм поиска политического консенсуса на основе договоренностей между общинами и партиями. В Ираке только картина сложнее - слишком уж раздроблена шиитская община, обладающая большинством.

И еще стоит сказать о растерянности Ирана, который вроде как имеет рычаги влияния на шиитскую общину, но уже не так как раньше.

В последние месяцы Иран неоднократно пытался найти компромисс между шиитскими партиями.

Однако, как утверждает американское издание The Wall Street Journal, господин ас-Садр отказался встречаться с командующим силами «Аль-Кудс» иранского Корпуса стражей исламской революции (КСИР) Эсмаилом Гаани. При этом к его предшественнику Касему Сулеймани, убитому американцами в Багдаде в январе 2020 года, всегда прислушивались в Багдаде. Ресурсы господина Гаани более ограниченны. И в западных, и в арабских СМИ появились тезисы о потере иранских позиций в Ираке или как минимум о неспособности Тегерана найти ключ к решению политических проблем в соседней стране.

«Нельзя сказать, что Иран потерял свое влияние. Скорее он столкнулся со многими трудностями после убийства Касема Сулеймани и потерял контроль над некоторыми вооруженными группировками в Ираке. К его мнению не всегда прислушиваются. Кроме того, на возможности Тегерана влиять на Ирак повлиял конфликт между КСИР и Министерством разведки Ирана. Но все же кое-какие рычаги влияния у него остаются»,— сказал “Ъ” глава иракской Обсерватории по правам человека Мустафа Саадун.

Он также отметил: в Ираке мало кто верит, что Муктада ас-Садр действительно уйдет из политики. «У него большие амбиции, в том числе цели — вывести из игры своих шиитских оппонентов. Так что все это лишь его маневры для давления на конкурентов»,— добавил господин Саадун. По его словам, конфликт между политическими силами в Ираке не исчерпан, а всего лишь отложен. «Ас-Садр не позволит другим шиитским лидерам установить контроль над парламентом или сформировать правительство вне его стен. И пока ас-Садр не получит желаемое, есть все шансы, что вооруженный конфликт вновь станет реальностью»,— заключил он.

Прдробнее о событиях понедельника-вторника в тексте:

https://www.kommersant.ru/doc/5536703

🇱🇧 Характерно, что оппоненты Хезболлы тоже много говорят о суверенитете. В мае этого года в Ливане прошли выборы в парламент, и предвыборные кампании многих партий и политиков строились вокруг этого понятия. Но в другом смысле: эти политические силы требуют разоружения военного крыла Хезболлы в соответствии с резолюцией СБ ООН 1559.

Критики шиитской партии отмечают, что она сама подрывает суверенитет Ливанской республики, ведь Хезболла занимается контрабандой оружия и наркотиков, убивает критиков и политических оппонентов, проводит самостоятельную внешнюю политику (война 2006 г. с Израилем; с 2013 г. Хезболла воюет в Сирии на стороне Асада), не говоря уже о том, что у партии есть своя армия, и это нарушает монополию государства на легитимное насилие.

На выборах 15 мая некоторые выносили слово «суверенитет» (siyāda) прямо в названия списков кандидатов. Например, в округе Горный Ливан-4 местные оппозиционные активисты сформировали список «Суверенитет отечества» (siyādat al-waṭan). А в округе Бейрут-1 (Восточный Бейрут) появился список «Суверенный Ливан» (Lubnān as-siyāda). Эта коалиция, которую финансировал православный банкир Антуан Сахнауи, собрала таких христианских политиков и политиков как Надим Жмайель (партия Катаиб, сын Башира Жмайеля) и Жан Талузьян (в 2018 г. стал депутатом от Ливанских сил) – критиков Хезболлы.

Поэтому в для Хезболлы важно продемонстрировать, что именно эта партия защищает суверенитет Ливана, а её оппоненты продадут его американцам и сионистам при первой возможности. Неслучайно во время предвыборной кампании партия и её союзники пугали сторонников тем, что в случае победы оппоненты Хезболлы нормализуют отношения с Израилем.

При этом спор о морской границе важен и с другой точки зрения. На фоне экономического коллапса Хезболла пытается предложить своим сторонникам хоть какой-то выход из кризиса. Некоторые другие политические силы призывают к реформам: создать правительство технократов, договориться с МВФ, провести аудит центробанка, сделать так, чтобы за крах финансовой системы заплатили не рядовые вкладчики, а политические элиты и аффилированный с ними крупный бизнес, и т.д. Подобные лозунги выдвигают как некоторые традиционные политики, так и новые политические силы, которые возникли на волне протестов осени 2019 г. (aka революция 17 октября). Новые оппозиционные силы обвиняют основные партии и династии в том, что именно их коррупция и кумовство, вкупе с особенностями политической системы, довели страну до экономического коллапса.

Но Хезболла и её союзники утверждают, что кризис – это результат внешнего заговора, а протесты осени 2019 г. были организованы из-за рубежа; а на участников тех демонстраций неоднократно нападали сторонники шиитских партий (Хезболла и Движение Амаль). Таким образом, Хезболла явно сделала ставку на сохранение старой элиты и старых правил игры.

В то же время, запрос на перемены в ливанском обществе силён как никогда: на выборах в этом мае в парламент прошли 13 депутатов, которые не связаны с традиционными партиями и династиями. И хотя это всего лишь 13 парламентариев из 128, в ливанских реалиях это очень солидная фракция (сопоставимая с Движением Амаль). Кроме того, парламент расколот, традиционные партии поляризованы и ни у одного политического лагеря нет большинства, так что исход ключевых голосований будут решать ситуативные коалиции, где 13 голосов могут оказаться решающими.

Однако Хезболла и её союзники (а также многие противники) будут блокировать реформы, которые предложит фракция «Сил перемен». А это значит, что им нужно альтернативное решение проблем Ливана. Поэтому обещания несметных богатств от продажи нефти и газа – удобный ход, особенно когда это можно увязать с Израилем. И лагерь Хезболлы уже не в первый раз предлагает такое решение. При этом очевидно, что даже при благоприятном для Ливана сценарии экспорт углеводородов не начнёт приносить деньги сразу, а гуманитарный кризис душит страну уже два года (кроме того, деньги попросту разворуют).

Вчерашний протест у электростанции в Дейр Аммаре, расположенной неподалёку от Триполи, закончился столкновениями с армией. 13 демонстрантов и шестеро военных были ранены. Причиной протеста стали постоянные отключения электричества.

Подобная демонстрация прошла вчера же в долине Бекаа близ города Захле. Там протестующие перекрыли дорогу; обошлось без столкновений с армией, но, по некоторым данным, участники протеста напали на сотрудников электрической компании.

Демонстрации против неспособности ливанского государства предоставлять базовые услуги стали нормой. На прошлой неделе местные жители в горной области Шуф протестовали против перебоев в водоснабжении. Они перекрыли основную дорогу, которая ведёт в Алей/Алайх (соседний район Горного Ливана).

Хотя их деревни расположены недалеко от источника воды, представитель местных властей утверждает, что часть воды уходит на обслуживание электростанции Решмая, которая также находится поблизости. При этом, как и во всём Ливане, местные жители получают электричество в лучшем случае на несколько часов в день.

Тем временем политическая система парализована: в стране по-прежнему не сформировано новое правительство, а если до конца октября парламент не выберет преемника президента Мишеля Ауна, республика рискует остаться и без главы государства. Бюджетники тем временем бастуют, потому что их зарплаты обесценились.

🇱🇧 Как рис и бытовая химия влияют на выборы в Ливане

Все основные партии и политики предлагают избирателям определённые «услуги». Они финансируются за счёт политически аффилированных фондов, государственных программ, местных или иностранных спонсоров, а иногда прямо из личных средств кандидатов или партийных структур. Поскольку государственные институты в Ливане работают плохо и от государства помощи не дождёшься, многие избиратели вынуждены обращаться к влиятельным политикам, чтобы покрыть расходы на лечение или образование, найти работу или просто прокормить семью.

Примеры того, как это работает на практике, можно найти в книге Compassionate Communalism: Welfare and Sectarianism in Lebanon (2014) за авторством Melani Cammett. Это одно из лучших исследований политического клиентализма в современном Ливане.

Среди «услуг» популярны в том числе продуктовые наборы. В Compassionate Communalism есть характерный рассказ ливанки из семьи сторонников СПД. Она проживает в христианском регионе Метн*, где конкуренция на выборах особенно сильна. Вот что говорит респондентка:

«Мой отец поддерживает Свободное патриотическое движеине, поэтому эти люди не забывают о нас, когда дело доходит до распределения помощи. … Они присылают нам коробки с едой по различным поводам или когда мы им помогаем. Мой отец и братья… поддерживают СПД, поэтому когда Движению нужна поддержка, они приходят к моему отцу». Что входит в продуктовые наборы, которые получает семья респондентки? «Рис, паста, масло, молоко, нут. Ещё они раздают бытовую химию вроде Der General, Flash и Jif».

Пандемия коронавируса создала новые возможности для привлечения избирателей. Например, депутат от христианского Свободного патриотического движения Ильяс Бу Сааб бесплатно распределил 20 тысяч доз вакцины Pfizer. По сообщениям СМИ, для этого политик арендовал частную больницу в области Метн, от которой и избирается господин Бу Сааб. А депутат Антуан Хабши из христианской партии Ливанские силы (главные оппоненты СПД) заявлял, что распространит 1600 доз вакцины в своём избирательном округе (Бекаа-3, Баальбек-Хермель).

А в прошлом октябре ведущий суннитский политик Саад Харири (в начале этого года он ушёл из политики и бойкотировал выборы в парламент, которые прошли 15 мая) и его Движение аль-Мустакбаль организовали кампанию вакцинации российским Спутником-V.

* В округе Метн за голоса избирателей борются основные христианские партии – СПД, Ливанские силы, и Катаиб, причём именно тут находится родовое гнездо Жмайелей (в городке Бикфая) и от Метна избирается лидер Катаиб Сами Жмайель. Кроме того, в округе сильны армяне-дашнаки (отсюда избирается Хагоп Пакрадунян, лидер Дашнакцутюн в Ливане), плюс местные политические династии, особенно влиятельная православная семья аль-Мурр.