Бронетранспортёр ополчения Ливанские силы (~1982) с израильскими корнями

Хотя эмблемой Ливанских сил был и остаётся стилизованный ливанский кедр, они также часто использовали красный крест на белом фоне.

📸 موسوعة الحرب اللبنانية

Этот символ до сих пор встречается в Ливане. Например, это фото я сделал в городке Бшарри на севере Ливанских гор в 2019 г. Среди наклеек на фото есть и официальный символ Ливанских сил, и крест как на бронетранспортёре выше.

Бшарри считается бастионном партии Ливанские силы, которая выросла из одноимённой милиции.

Именно из Бшарри происходит Стрида Таук-Джаджа — депутат и супруга председателя партии Самира Джаджа. Пока Джаджа сидел в тюрьме (1994—2005) из-за своей анти-сирийской позиции*, его жена была одним из лидеров Ливанских сил. Несмотря на попытки сирийского режима расколоть сторонников Джаджа, Дамаск добился лишь ограниченного успеха (см. Rola el-Husseini, Pax Syriana: Elite Politics in Postwar Lebanon).

*Не то чтобы в годы гражданской войны (1975—90) этот полевой командир не совершал преступлений (причём от действий Ливанских сил страдали и мусульмане, и христиане), однако его преследование было политически мотивированным.

Максим Жабко востоковед-арабист, автор телеграм-канала Junger Orientalist рассказывает о политике и идеологии Хезболлы.
Скоро также выйдет отдельный подкаст с Максимом о партиях и выборах в Ливане.

Cлушайте на Яндекс.Музыке и
Apple.Podcasts

Канал Максима: https://t.iss.one/gunsncamels

Таймлайн:

01:00 Как появилась организация Хезболла? Операция Израиля «Мир Галилее» действительно способствовала зарождению организации?
6:45 Какие различия между движением Амаль и организацией Хезболла?
14:00 Шииты в Ливане – это только Амаль и Хезболла?
19:00 Идеология Хезболлы в начале пути и сейчас
25:35 Хезболла – это государство в государстве?
29:50 Процент поддержки Хезболлы в Ливане. Хезболла, как прокси силы Ирана.

🇱🇧 Сегодняшняя речь генсека Хезболлы Хасана Насраллы снова обошлась без объявления войны. Из конкретных заявлений:

• Ливано-израильская граница остаётся «фронтом [для оказания] давления» на Израиль.

• Хезболла активно запускает разведывательные дроны вглубь Израиля, особенно над Хайфой. Часть беспилотников собирает информацию, часть запускается, чтобы истощить израильские запасы зенитных ракет.

• Если США хотят, чтобы про-иранские группировки перестали бомбить их базы в Сирии и Ираке, Израиль должен остановить военные действия в Секторе Газа.

• Хезболла впервые применила ракету Burkān (араб. «Вулкан») мощностью в полтонны взрывчатки.

• После 7 октября Израиль уже не тот. Сионистов напугала атака беспилотников по Эйлату, они боятся распространения войны на новые фронты. «Подчинение Газы» провалилось.

• Как и положено в День мученика (11.11), сеййид Хасан упомянул Касема Солеймани (глава сил Qods иранского Корпуса стражей исламской революции; убит США в Багдаде), Аббаса Мусави (предшественник Насраллы во главе Хезболлы, оказавший большое влияние на нынешнего генсека; убит Израилем), Имада Мугнию (глава военного крыла Хезболлы; убит Израилем) и прочих деятелей «Исламского сопротивления».

🇱🇧🟡 Поговорили с @RadioHamsin про Хезболлу.

Получилось обо всём понемногу: откуда Хезболла взялась, как она встроена в ливанскую политическую систему, могут ли (да и хотят ли) другие партии или ливанская армия разоружить её.

https://youtu.be/rdxGls6_qJ8

Как Валид Джумблат стал лидером ливанских друзов

В 1977 году Валид Джумблат неожиданно возглавил самую влиятельную династию в общине друзов. Ему было 28 лет, в стране шла гражданская война (1975—90), а его отца Камаля Джумблата только что убили – вероятно, сирийские спецслужбы. Как будто этих проблем было недостаточно, сторонники Джумблатов в их родной горной области Шуф стали нападать на христиан, мстя за смерть Камаль-бея.

Узнав об убийстве отца и расправах над христианами, Валид Джумблат тотчас покинул Западный Бейрут и направился в ливанские горы. Говорят, он лично пытался утихомирить страсти, но это не особо помогло, и множество христиан покинули свои деревни, опасаясь нападений.

Перед Валид-беем стояли серьёзные вызовы. Гражданская война между Ливанским национальным движением (ЛНД) и Ливанским фронтом зашла в тупик. В 1976 году Сирия ввела войска в Ливан и не дала ЛНД победить. Камаль Джумблат был ключевым лидером левой про-палестинской коалиции (ЛНД), но и главным её союзником в элитах (авторитет и связи Камаль-бея делали его кандидатом в президенты в случае упразднения конфессиональных квот).

При этом часть Ливана – включая западные районы столицы – по-прежнему контролировали палестинцы (в первую очередь ФАТХ) и их ливанские союзники.

Валид-бей перестроил вооружённые формирования друзов. В этом ему помогло сближение с СССР и Сирией.

На первых этапах войны в Ливане сражались в основном слабо обученные добровольцы. Военную подготовку они проходили в лагерях палестинских беженцев, а арсенал их обычно ограничивался стрелковым оружием. Однако по ходу войны крупные ополчения стали стали состоять из «профессиональных» боевиков, для которых война была основным ремеслом.

Выждав 40 дней с убийства отца, Валид-бей направился в Дамаск, чтобы помириться с Асадами. Так он хотел гарантировать позиции клана Джумблатов и безопасность их сторонников. До начала 2000-х Джумблаты сотрудничали с Дамаском, однако отнюдь не были марионетками Асадов. В частности, Валид Джумблат сохранил хорошие отношения с палестинцами и не сражался против них в «войне лагерей» (когда в 1980-х Сирия и шиитское Движение Амаль осаждали палестинские лагеря, чтобы избавиться от сторонников Ясира Арафата).

Опираясь на советскую и сирийскую помощь, Джумблат выстроил Народно-освободительную армию – полноценное военное крыло друзской Прогрессивно-социалистической партии (ПСП). Камаль Джумблат тоже был другом СССР и лауреатом Ленинской премии мира, но только при его сыне ПСП стала получать серьёзную военную помощь от Москвы. С 1978 г. и до роспуска ополчения в 1990-м, ежегодно порядка 150 друзов находились в СССР. Там они получали военное образование и медицинскую помощь. По возвращении в Ливан они становились инструкторами в тренировочных лагерях Джумблатов. Сирия также помогала инструкторами. На пике Народно-освободительная армия насчитывала 10 000 боевиков и состояла из пехотных, механизированных и логистических бригад.

В итоге к 1982 году у Джумблатов была боеспособная сила. Однако Валид-бей по-прежнему не был бесспорным лидером друзов. Традиционные соперники Джумблатов – семья эмиров Арсланов – и вовсе вступили в союз с христианами-фалангистами, которых поддерживал Израиль.

Но даже среди традиционных союзников Джумблатов – друзских кланов, которые возводят генеалогию к арабским племенам северной Аравии – не все поддерживали молодого Валид-бея. Более того, высший религиозный лидер общины – шейх аль-акль Мухаммад Абу Шакра – не хотел подчиняться молодому Джумблату. Хотя в своё время шейх Абу Шакра занял свой пост благодаря Камалю Джумблату и много лет поддерживал его политически, в 1982 году Абу Шакра занимал более независимую позицию.

На фоне этих конфликтов в 1982 году в родные края Джумблатов пришли израильские войска, а вслед за ними – христианские боевики-фалангисты.

(Makram Rabah, Conflict on Mount Lebanon)

Последние годы Валид-бей постепенно передаёт власть своему сыну Теймуру, который этим летом формально сменил отца на посту председателя ПСП. Однако Валид Джумблат сохраняет былое влияние и выступает публично.

Молодой Валид Джумблат выступает в годы гражданской войны в Ливане (1975—90).

Над рукой Валид-бея реет флаг его Прогрессивно-социалистической партии (ПСП). Над микрофонами различим флаг бейрутской милиции аль-Мурабитун, близких союзников Ясира Арафата.

После убийства Камаля Джумблата (1977) его сын Валид возглавил не только свою семью и ПСП, но и Ливанское национальное движение (ЛНД). Туда входили коммунисты (как традиционная Компартия, так и арабские «новые левые» в лице Организации коммунистического действия), пан-арабисты (про-иракская Баас, аль-Мурабитун), часть ССНП и ряд организаций поменьше.

ЛНД хотело добиться отмены конфессиональных квот, проведения социальных и экономических реформ, а также большей поддержки Организации освобождения Палестины со стороны официального Бейрута.

📸 Rabah, Conflict on Mount Lebanon

Корни пан-арабского национализма 1950-1970-х гг. во многом уходят в период между мировыми войнами. Например, именно тогда оформились представления, что «арабская нация» – это от Арабского (Персидского) залива на востоке до Атлантического океана на западе, а в основе нации лежит общий язык. И именно в 1920–30-х главными целями пан-арабистов стали единство и независимость арабской нации.

И в 1930-х, и в 1960-х националисты считали, что для достижения этих целей необходимо реформировать арабские общества. Однако если в 1950–70-х эти реформы часто описывались как «арабский социализм», в межвоенный период идеи именно экономических реформ не стояли на повестке дня столь остро. Отчасти это объясняется тем, что тогдашние относительно малочисленные пан-арабские националисты часто принадлежали к обеспеченным городским слоям, в то время как к 1960-м куда более заметную роль в политике стали играть выходцы из сельской периферии.

Хотя идеи арабского национализма обсуждались и до Первой мировой войны, тогда речь шла о национальных и гражданских правах арабов в Османской империи, некоторой автономии, но не о независимости от Стамбула. После войны, когда европейцы пресекли попытки арабов создать что-то своё на руинах султаната и установили колониальные режимы, пан-арабисты не признали новые границы, установленные Британией и Францией, и требовали предоставить арабам независимость.

Пан-арабисты 1950–60-х и идейно, и отчасти организационно были связаны с теми мыслителями и активистами, которые прославились в 1930-х. Ключевыми мыслителями были, пожалуй, Сати аль-Хусри и Константин Зурейк.

аль-Хусри был сыном османского чиновника и сам работал в имперской системе образования. В те годы он идентифицировал себя как османского поданного и писал об этом на османском турецком. Однако на фоне распада империи он примкнул к лидеру Арабского восстания (1916) эмиру Фейсалу и даже стал министром образования в недолговечном Королевстве Сирия (1918/9–1920). В 1921 году Фейсал стал королём Ирака, и на протяжении 1920–30-х Сати аль-Хусри был одним из архитекторов тамошней системы образования.

В те годы аль-Хусри писал и выступал о том, что такое национализм и откуда берутся нации. Он также задавался вопросом, как можно изменить общество с помощью образования, сделать его более «современным». Преобладание национальной идентичности над всеми «традиционными» (семья, племя, конфессия и т.д.) было для него одним из критериев современности. Из-за подозрений в связях с про-немецким путчем 1941 года Сати аль-Хусри покинул Ирак, но впоследствии работал в сфере образования в других арабских странах.

Константин Зурейк был православным христианином из Дамаска, но прославился он в Бейруте как преподаватель Американского университета. Он начал преподавать арабскую историю в 1930-х; тогда же он курировал студенческое объединение al-ʿUrwa al-Wuṯqā. Одновременно он имел отношение к ключевым арабско-националистическим обществам тех лет, включая, возможно*, Лигу националистического действия (ЛНД), и уже тогда он стал авторитетным мыслителем в кругах пан-арабистов. В своём известном сборнике эссе «Национальное самосознание» (1939) Зурейк спорил с ливанскими националистами, призывал модернизировать арабские общества и призывал к рационализму в теории и практике арабского национализма.

Во многом именно их идеи послужили интеллектуальным фундаментом для нового поколения политиков и активистов в 1950-х. Книги аль-Хусри или Зурейка можно было привести в качестве контраргумента на томик Маркса или аль-Банна. Однако они были не единственными авторитетами – например, на раннее Движение арабских националистов (1950-е) сильно повлиял ливанский друз Али Насир ад-Дин, который в 1930-х был одним из лидеров ЛНД. Но обо всём это уже в другой раз.

*UPD: Sami Moubayed в The Makers of Modern Syria: The Rise and Fall of Syrian Democracy утверждает, что Зурейк состоял в ЛНД

🇱🇧Через несколько недель истекает срок полномочий генерала Жозефа Ауна, главнокомандующего ливанской армией. Всё указывает на то, что политики не смогут договориться и назначить нового главнокомандующего, ведь уже год парламент не может выбрать президента, полтора года – премьер-министра. Когда этим летом закончился срок полномочий главы центробанка, его пост остался вакантным.

Поэтому всё громче раздаются призывы продлить полномочия генерала Ауна. Однако против выступают некоторые влиятельные политики.

В мае 2022 года в Ливане прошли парламентские выборы. Новый парламент получился ещё более расколотым. Например, крупнейшая суннитская партия аль-Мустакбаль (семья бизнесменов аль-Харири) в выборах не участвовала, и её мандаты разошлись по всему политическому спектру: тут вам и новый депутат у про-сирийских аль-Ахбаш, и ярый критик Хезболлы Ашраф Рифи, и новые лица вроде Ибрахима Мнейме или Халимы Каакур, и старые династии из области Аккар.

При этом блок союзников Хезболлы лишился большинства, полученного на выборах 2018 года. А ключевой христианский союзник Хезболлы – Свободное патриотическое движение (СПД) – впервые с 2005 г. уступил пальму первенства среди христиан Ливанским силам, близким к Саудовской Аравии. Впрочем, критики Хезболлы большинства тоже не получили. Оставшиеся мандаты поделили местные династии и новое поколение политиков, не связанных с традиционными партиями.

И в каждом из этих условных лагерей полно противоречий. Свободное патриотическое движение уже год спорит с Хезболлой по поводу выборов президента. Хезболла отказывается поддержать президентские амбиции председателя СПД Джибрана Басиля; шиитские партии поддерживают другого своего союзника – Сулеймана Франжье из Згарты. Очевидно, Франжье был бы более удобным президентом: у него куда меньше депутатов и сторонников, чем у СПД, что делает его более податливым. К тому же у семьи Франжье тесные связи с союзниками Хезболлы – шиитским Движением Амаль в Ливане и династией Асадов в Сирии. СПД, напротив, критикует Амаль за коррупцию, да и с Дамаском там отношения исторически непростые.

В блоке оппонентов Хезболлы единства также не наблюдается. Война ХАМАС и Израиля обнажила их противоречия: в то время как христианские партии Ливанские силы и Катаиб продолжают критиковать «иранскую оккупацию» Ливана и призывают к двум государствам в Палестине, друзская Прогрессивно-социалистическая партия поддержала Хезболлу как защитника юга Ливана, но в то же время призывает не втягивать страну в войну.

С тех пор как Мишель Аун покинул президентский дворец прошлой осенью, парламент неоднократно собирался, чтобы выбрать ему преемника. Однако депутаты из лагеря сторонников Хезболлы покидали зал заседаний после первого раунда (каждый раз безрезультатного) и таким образом срывали кворум. Некоторые политики и религиозные лидеры призывают провести заседание парламента без подобных приёмов. Последнее заседание проходило в июне.

Сначала критики Хезболлы голосовали за Мишеля Моавада – наследника ещё одной династии из Згарты. Вероятно, это было лишь первое слово перед торгами – вряд ли они и впрямь рассчитывали на избрание Моавада. К середине 2023 г. произошёл неожиданный поворот: Свободное патриотическое движение тактически присоединилось к своим оппонентам и проголосовало за экономиста Джихада Азура. Азур – один из потенциальных компромиссных кандидатов, профессионал без тесных связей с политиками.

Другой такой возможный кандидат – генерал Жозеф Аун. Дело в том, что армия – чуть ли не единственный институт, которому ливанцы ещё доверяют, а её главнокомандующий уже однажды был согласован политиками. В поддержку генерала Ауна уже давно высказывались Ливанские силы и ПСП. Однако Хезболла продолжает настаивать на Сулеймане Франжье, а Джибран Басиль выступает категорически против Жозефа Ауна.

При этом в последнее время чаще звучат призывы продлить срок полномочий генерала Ауна. А недавно патриарх Маронитской церкви Бишара ар-Раи публично раскритиковал тех, кто пытается «сместить» главнокомандующего вместо того, чтобы избрать президента и защитить институты.

🇱🇧Борьба за историческую память занимает важное место в ливанской политике. Ритуалы, связанные с памятными датами, укрепляют идентичность как конфессиональных общин, так и отдельных партий.

Во время подобных церемоний произносится много речей о том, как именно наша партия спасла всех ливанцев от израильтян/палестинцев/сирийцев. Однако фактически мемориальные ритуалы устроены так, что они вызывают отклик лишь у части ливанцев: 1) партии нередко героизируют полевых командиров с противоречивой репутацией; 2) партии часто обращаются к конкретным религиозным символам.

Хотя в Ливане есть несколько общенациональных памятных дат, они не отмечаются столь пышно, как партийные. К тому же многие частные организации (в том числе частные школы) работают в эти праздники.

Поскольку партийные программы в Ливане особой роли не играют, а идеологические споры разных националистов и левых во многом ушли в прошлое, историческая память стала одним из главных способов мобилизации избирателей. Как правило, центральную роль в исторических нарративах играют события гражданской войны (1975–90).

Например, христианская партия Ливанские силы выросла из одноимённой милиции. В годы сирийской гегемонии (до 2005 года) партия не могла открыто проводить свои церемонии из-за давления властей. Их ритуалы посвящены боевикам Ливанских сил, погибшим в годы гражданской войны, а также Баширу Жмайелю – полевому командиру ЛС, который был избран президентом при поддержке Израиля, но убит до вступления в должность. Отчасти популярность шейха Башира связана с тем, что накануне его убийства казалось, что Ливанские силы (читать: католики-марониты) победили, и война вот-вот закончится. Согласно партийной мифологии, именно самоотверженное «ливанское сопротивление» (Ливанские силы) сохранило единство и независимость страны перед лицом палестинцев и Сирии.

Хотя многие ливанцы разделяют подобный взгляд на историю, для других он является совершенно неприемлемым. Мало того, что боевики убивали не только других комбатантов, но и гражданских, ритуалы вроде поминальной церковной службы по Баширу и его изображения в терновом венце находят отклик скорее у христиан. К тому же мусульмане-сунниты не просто были солидарны с палестинцами накануне и в годы войны, но порой и прямо вступали в палестинские вооружённые формирования. Так что война «ливанского сопротивления» с Организацией освобождения Палестины у большинства мусульман вызывает совсем не те эмоции, что у сторонников Ливанских сил.

Нечто похожее наблюдается у Свободного патриотического движения (СПД). Его основатель тоже прославился в годы гражданской войны. В конце 1980-х – спустя 13 лет конфликта – ливанское правительство раскололось на два. Генерал Мишель Аун – (главнокомандующий ВС Ливана) возглавил одно из них. Опираясь на лояльные ему части ливанской армии, он обещал положить конец беспределу ополчений – в том числе Ливанских сил – и восстановить суверенитет страны. Кроме того, он попытался прогнать сирийскую армию из Бейрута. Однако из этого ничего не вышло. 13 октября 1990 г. сирийские войска заняли штаб-квартиру генерала Ауна в Баабде. Он был вынужден укрыться в посольстве Франции, а затем отправиться в изгнание.

В 2005 году Мишель Аун вернулся в Ливан и основал СПД. Их мемориальная культура строится вокруг 13 октября, а партийный миф гласит, что только аунисты боролись за незаивимость и суверенитет Ливана. Имидж Ауна как главнокомандующего армией противопоставляется полевым командирам вроде Джаджа.

Помимо погибших в ауновской «войне освобождения», СПД поминает тех, кого похитили сирийские спецслужбы. Аун много лет критиковал ливанских политиков, которые сотрудничали с Дамаском в годы оккупации. Однако с тех пор, как в 2008 году партия стала постоянно заседать в правительстве, он смягчил риторику и оказался в одном лагере с про-сирийскими силами (это позвонило ему стать президентом в 2016 г. – при активнейшей поддержке Хезболлы). 13 октября 2015 г. Аун сравнил своих сторонников с «гласом Божьим».

(Aboultaif and Tabar, National versus Communal Memory in Lebanon)

🇱🇧 Дорогая коллега @rumaanrimon пригласила поговорить на мою любимую тему – о политической системе Ливана! Получилось так интересно, что пришлось разбить на две части.

Однако ливанская политика устроена сложно, в ней полно нюансов, и, как я ни старался рассказать обо всём, многое осталось за бортом.

В первой части мы обсудили ливанскую конфессиональную систему (распределение власти между религиозными общинами по квотам), противоречивую роль Франции в создании Ливанской республики и историю выборов.

Во второй части подробнее разобрали, как кандидаты привлекают избирателей, что стоит за расколом на союзы 8 марта (Хезболла и союзники) и 14 марта (их соперники), и какую роль в политике играют женщины.

Кое-какие книги по теме:

Ливанская политика в годы мандата (1920—1943)

Elizabeth Thompson, Colonial Citizens: Republican Rights, Paternal Privilage, and Gender in French Syria and Lebanon

Raghid el-Solh, Lebanon and Arabism

Eyal Zisser, Lebanon: The Challenge of Independence

Первая республика (1943–1975) и как дело дошло до гражданской войны (1975–90)

Michael Hudson, The Precarious Republic

Fawwaz Traboulsi, A History of Modern Lebanon

Roger Owen (ed.), Essays on the Crisis in Lebanon

Farid el-Khazen, The Breakdown of the State in Lebanon, 1967-1976

Политическая система после гражданской войны

Rola el-Husseini, Pax Syriana: Elite Politics in Postwar Lebanon – о периоде сирийской гегемонии/оккупации (до 2005)

Tamirace Fakhoury Mühlbacher, Democracy and Power-Sharing in Stormy Weather – анализ политической системы через призму транзитологии (демократия/автократия)

Are John Knudsen и Tine Gade (eds.), Civil-Military Relations in Lebanon – сборник со статьями на разные темы. У редакторов вообще много интересных публикаций, особенно о политике в суннитской общине

Melani Cammett, Compassionate Communalism: Welfare and Sectarianism in Lebanon – о том, как работает распределение «услуг» в обмен на политическую лояльность

Историческая память и как она эксплуатируется политиками

Sabrina Bonsen, Martyr Cults and Political Identities in Lebanon

Lucia Volk, Memorials and Martyrs in Modern Lebanon

Sune Haugbolle, War and Memory in Lebanon

Makram Rabah, Conflict on Mount Lebanon

Kamal Salibi, A House of Many Mansions

Покдаст доступен на Apple Podcasts и Яндекс.Музыке.

Ливанские друзы проходят военную подготовку в СССР. Симферополь, 1978 год.

С 1978 по 1990 гг. сторонники семьи Джумблатов (Прогрессивно-социалистическая партия, ПСП) обучались в Одессе и Симферополе. С помощью Москвы и Дамаска Валид Джумблат перестроил военное крыло ПСП, превратив его в более эффективную военную силу.

Makram Rabah, Conflict on Mount Lebanon

Посол СССР в Ливане (1986—90) Василий Колотуша писал, что боевики ПСП какое-то время помогали обеспечивать безопасность сотрудников посольства. «В 1986–1987 годах я, как и все другие послы, работавшие в Бейруте, передвигался в составе колонны в сопровождении 2 “пикапов” с десятком вооруженных до зубов охранников из числа джумблатистов впереди и с машиной прикрытия сзади», — вспоминал посол в «Бейрутских зарисовках» (2013).

Колотуша также убеждён, что Валид Джумблат сыграл важную роль в освобождении советских заложников, похищенных в 1985 году. Один из них был убит, троих в итоге отпустили. Вероятно, за похищением стояли боевики, связанные с Хезболлой.

🇱🇧 4 декабря ХАМАС в Ливане заявил о формировании «Авангардов потопа аль-Аксы» (ṭalāʾiʿ tūfān al-Aqṣā). Основные христианские партии выступили резко против подобных мер. «Это заявление [об основании Авангардов] неприемлемо ни по форме, ни по содержанию, нарушает суверенитет Ливана и пытается снова испортить отношения между ливанцами и палестинцами», – заявил Самир Джаджа, лидер Ливанских сил.

Во время гражданской войны (1975–90) Ливанские силы были главным христианским ополчением, и его боевики много лет воевали с разными палестинскими группировками. По итогам последних выборов в парламент (2022) Ливанские силы – крупнейшая партия и среди христиан, и в лагере сил, которые требуют разоружения Хезболлы.

Лидер партии Катаиб Сами Жмайель также раскритиковал заявление ХАМАС.

Даже ключевой христианский союзник Хезболлы – Свободное патриотическое движение (СПД) – категорически осудил декларацию ХАМАС. Об этом написал председатель СПД Джибран Басиль в своём Твиттере.

К критике присоединился суннитский депутат Ашраф Рифи. Этот известный критик Хезболлы заявил, что про-иранские силы попросту используют палестинскую проблему в собственных политических интересах, а палестинцам Авангарды не помогут.

Представитель ХАМАС в Ливане Ахмад Абд аль-Хади поспешил заверить ливанцев, что исламистов «неправильно поняли» и Авангарды – это «не военная организация». Абд аль-Хади утверждает, что в своей декларации ХАМАС призывает участвовать «в проекте сопротивления [в целом]: работаешь в СМИ – работаешь на сопротивление, занимаешься благовторительностью – работаешь на сопротивление» и т.д.

А сегодня делегация ХАМАС с Абд аль-Хади во главе посетила суннитского муфтия Ливанской республики Абд ал-Латифа Дарьяна. Они заверили шейха Дарьяна, что Авангарды потопа аль-Аксы – не военизированное формирование, а общественное движение, и что «ХАМАС и весь палестинский народ не вернутся в прошлое и уважают суверенитет Ливана, его безопасность и стабильность».

Однако «осведомлённые палестинские источники» издания al-Modon утверждают, что ХАМАС действительно приступил к созданию вооруженных формирований. С этой целью группировка набирает добровольцев среди молодых людей 17–20 лет в лагерях палестинских беженцев в Ливане. Делает это ХАМАС через своих местных представителей, утверждает источник al-Modon.

Ситуация в лагерях беженцев в целом остаётся под контролем движения ФАТХ. Однако в этом году в крупнейшем из них – Эйн аль-Хильве – неоднократно происходили вооружённые столкновения. Судя по всему, в них участвовали палестинские джихадисты, изначально не связанные с ХАМАС (в т.ч. те, кто воевал в Сирии против Асада). Хотя боевики ХАМАС, видимо, не участвовали в боях в Эйн аль-Хильве, движение извлекло из кризиса политическую выгоду: участвовало в урегулировании, выступило представителем палестинцев в контактах с ливанскими властями, а соперники ХАМАС из ФАТХ понесли потери.

Кроме того, анонимные источники lʾOrient Today отмечают, что сейчас шиитская Хезболла активно работает над созданием новых вооружённых формирований, состоящих не из шиитов. В прошлом эту функцию выполняла ливанская группировка Бригады сопротивления (Sarāyā al-muqāwama), однако, по данным ливанских СМИ, Хезболла создаёт альтернативные структуры. Не будем забывать и то, что в последние годы ХАМАС уже создавал в Ливане инфраструктуру для атак на Израиль – при поддержке Хезболлы и Ирана.

Смогут ли ливанская армия и ФАТХ помешать ХАМАС? Решится ли ХАМАС открыто создавать новые вооружённые формирования вопреки широкому осуждению подобных мер в Ливане? Многое будет зависеть от позиции Хезболлы.

🇱🇧Завтра ливанский парламент соберётся, чтобы решить судьбу главнокомандующего армией. Ключевой вопрос: продлевать или не продлевать срок полномочий генерала Жозефа Ауна?

10 января ему предстоит уйти на пенсию. Однако всё указывает на то, что политики не смогут договориться о преемнике: в Ливане больше года нет президента, нет правительства (есть и.о.), нет главы центробанка (есть и.о.), нет начальника Общего управления общей безопасности (есть и.о.). Соответсвенно, армия рискует остаться без руководства на фоне регионального кризиса.

Поэтому часть элит хочет отложить отставку Жозефа Ауна. Христианская партия Ливанские силы подготовила законопроект о продлении полномочий главнокомандующего на год. С похожими призывами выступали союзники Ливанских сил, такие как Прогрессивно-социалистическая партия (друзская партия семьи Джумблатов), депутаты-сунниты Ашраф Рифи и Фуад Махзуми (миллиардер из Бейрута) и другие. В пользу продления полномочий Ауна высказался и патриарх Маронитской церкви Бишара ар-Раи.

При этом некоторые партии уже заявили, что будут бойкотировать заседание. Если достаточно депутатов не явятся, кворума не будет, и заседание не состоится.

Не придут голосовать христианские партии Свободное патриотическое движение (СПД, союзники Хезболлы) и Катаиб (оппоненты Хезболлы, союзники Ливанских сил). СПД и Катаиб настаивают, что пока в стране нет президента, парламент не имеет права принимать законы. Единственная цель депутатов – выбрать нового главу республики (этот пост закреплён на христианами-маронитами). Этой позиции придерживались и Ливанские силы, но в партии объясняют решение участвовать в заседании исключительной важностью вопроса. Катаиб требует продлить полномочия Ауна через кабинет министров.

Председатель Свободного патриотического движения Джибран Басиль категорически против продления полномочий Жозефа Ауна. Вместо этого Басиль предлагает избрать временного командующего на год или назначить исполняющего обязанности.

Однако есть мнение, что Басиль просто видит в генерале Ауне опасного политического соперника и хочет поскорее убрать его со сцены. Дело в том, что СПД было основано другим генералом Ауном, тестем Джибрана Басиля по имени Мишель Аун (президент в 2016–22). В конце 1980-х Мишель Аун тоже был главнокомандующим армией и тогда он прославился своей «войной освобождения» против сирийской оккупации. Исторически среди сторонников Мишеля Ауна было немало военных, и вообще армия играет особую роль в их партийной мифологии.

Но сам Джибран Басиль – человек гражданский, к тому же политический наследник того, кто обещал покончить с коррупцией и непотизмом. Сейчас он находится в непростом положении: будучи главным христианским союзником Хезболлы, Басиль не поддерживает её предпочитаемого кандидата в президенты. Вероятно, Джибран Басиль и сам хотел бы возглавить республику.

Генерала Жозефа Ауна нередко называют компромиссным кандидатом, который мог бы устроить большинство как среди союзников, так и среди критиков Хезболлы. Но Басиль говорит, что никакой он не компромиссный, а «кандидат Запада». Возможно, Джибран Басиль опасается, что избиратели (а может и депутаты) СПД променяют председателя на нового генерала Ауна.

Позиция шиитских партий (Движение Амаль и Хезболла) не вполне ясна. Непохоже, что они будут бойкотировать заседание, но будут ли они голосовать и как – вопрос. Обе партии заинтересованы в сохранении статус-кво. Набих Берри с 1992 года занимает один из ключевых постов в республике, его партия годами контролирует минфин, его приближённые игнорируют вызовы на допросы и ордера на арест, его депутаты фотографируются с наркоторговцами… в общем, большой начальник. Хезболле тоже никто не мешает заниматься контрабандой, воевать в Сирии, воевать с Израилем, взрывать политических оппонентов, ещё и солидная фракция в парламенте и влиятельные союзники. Поэтому в целом и Амаль, и Хезболла заинтересованы в сохранении нынешней дисфункциональной системы. В прошлом Хезболла шла против воли СПД, а Амаль и вовсе враждует с Басилем.

🇱🇧 В прошлую пятницу парламент на год продлил полномочия генерала Жозефа Ауна, главнокомандующего ВС Ливана. Результаты голосования стали первой большой победой парламентской оппозиции с выборов 2022 года.

За продление выступал патриарх Маронитской церкви Бишара ар-Раи (в Ливане марониты – крупнейшая христианская община). Кроме того, генерал Аун пользуется поддержкой тех немногочисленных стран, которым небезразлична судьба Ливана (США, Франция, Саудовская Аравия и Катар).

Вокруг заседания было много споров. Последние месяцы христианские партии – включая Ливанские силы – настаивали, что парламент не имеет права принимать законы в отсутствии президента. Согласно их прочтению конституции, единственная задача парламента сейчас – выбрать нового главу республики. Но, как объяснил лидер Ливанских сил, бывший полевой командир Самир Джаджа, этот случай – особенный, так что можно сделать исключение.

Из-за этого христианская партия Катаиб (семья Жмайелей, союзники Ливанских сил) заявила, что будет бойкотировать заседание. Лидер партии Сами Жмайель настаивал, что судьбу генерала Ауна должно решать правительство. Тем не менее, в последний момент депутаты Катаиб присоединись к коллегам и проголосовали за продление.

Напомню, что в Ливане больше года нет президента. Этот пост закреплен за католиками-маронитами. Потенциально генерал Жозеф Аун остаётся одним из главных компромиссных кандидатов. Теоретически, он приемлем и для оппонентов Хезболлы, и для её союзников. Сам главнокомандующий свою кандидатуру не выдвигал и даже говорил, что не хочет быть президентом. При этом некоторые партии уже заявляли, что готовы проголосовать за Ауна – в частности, Ливанские силы (крупнейшая партия христиан) и Прогрессивно-социалистическая партия (семья Джумблатов, крупнейшая партия друзов).

К слову о президентских выборах. В последние месяцы в СМИ всё чаще всплывает имя спецслужбиста Ильяса аль-Бейсари. Если генерал Аун так и не получит достаточной поддежрки, Бейсари может стать компромиссным кандидатом. С весны он исполняет обязанности начальника Общего управления общей безопасности – спецслужбы, которая отвечает за внутреннюю безопасность.

Кандидатом шиитских партий (Движение Амаль и Хезболла) остаётся Сулейман Франжье – наследник про-сирийской династии из города Згарта. Против выступает не только оппозиция (и в лице традиционных партий, и новое поколение независимых политиков), но и Свободное патриотическое движение – ключевой христианский союзник Хезболлы.

Однако генерал Аун тоже не устраивает СПД, а своего кандидата они не предлагают. Председатель СПД Джибран Басиль заявлял, что главнокомандующий «предал доверие» и должен уйти на пенсию 10 января. Вероятно, Джибран Басиль и сам метит в президенты, но сейчас особых шансов у него нет. Вот он и торгуется с Хезболлой, чтобы выбить условия получше в обмен на поддержку Франжье. Чтобы надавить на Хезболлу, в июне СПД даже голосовало за нового кандидата от оппозиции – экономиста Джихада Азъура.

Параллельно Басиль пытался убрать со сцены генерала Жозефа Ауна. Видимо, он всерьез опасается, что генерал уведет сторонников у СПД. А партия сейчас и так переживает не самые простые времена: на майских выборах 2022 года в некоторых округах СПД потеряло до трети голосов и впервые с 2005 года не стала крупнейшей христианской партией в парламенте. Кроме того, не все в СПД довольны председателем. Несмотря на это, СПД остается одной из главных партий Ливана.

🇺🇸🇸🇾 США пытаются объединить сирийскую прозападную оппозицию с курдами.

Вчера сирийские курдские группировки, действующие под зонтиком безопасности США, объявили об объединении всех подконтрольных им территорий в единую "автономию". Назвали её "Демократическая автономная администрация северной и восточной Сирии". Переименовали также название самой страны с "Сирийской арабской республики" в "Демократическую республику Сирия".

Всё это записано в специальном документе, опубликованном курдами, который иногда называют их "конституцией". Он был изначально принят в 2014 году как положение, определявшие контроль курдов над территориями северо-восточной Сирии. Сейчас его, по сути, обновили.

Также обновили и политическое руководство сирийских курдов. Со-председателями Сирийского демократического совета (политического органа курдов) стали:

Махмуд аль-Маслят — сирийский курд из Аль-Хасаки, гражданин США, являющийся профессором Университета Огайо по ближневосточным исследованиям. Короче говоря, американский интеллектуал-академик сирийского происхождения с определённым багажем опыта в политическом активизме.

Лейла Караман — курдка из сирийского Африна, ныне контролируемого протурецкими силами, связана с Рабочей партией Курдистана (PKK), которая в Турции считается террористической организацией.

Избрание двух новых лидеров — попытка Штатов обновить руководство курдов и сделать ставку на более прогрессивных и менее токсичных людей, способных договариваться и объединяться вокруг более концептуальных вещей. Придавая более точную политическую рамку курдской автономии, США показывают, что они не настроены на сецессию курдов из состава Сирии, а также попробуют запихнуть курдов как единый субъект на переговоры о политическом урегулировании конфликта в Сирии, которые сейчас находятся в тупике.

Дальше начнется попытка курдов объединиться вокруг идеи обновленной автономии. Новая версия "конституции" была разработана политическим крылом курдов, но без участия арабских племён региона и некоторых других курдских фракций, например связанных с Курдским национальным советом.

Недавнее восстание арабов на подконтрольных курдам территориях показало, что курдской власти надо договариваться с местными, иначе они рискуют потерять власть, чем воспользуются официальный Дамаск, Иран, Россия или Турция.

Ожидаемо, на новости об обновлении курдской автономии негативно отреагировали в Турции. Анкара опасается объединения оппозиционных проамериканских сил в Сирии, так как считает, что это повысит политическую угрозу с их стороны. Тем более, что вопрос Швеции вроде как почти решён, и скоро Анкаре не будет чем играть против Запада.

#Сирия #США

🇱🇧 15 декабря ливанский парламент продлил полномочия не только генерала Жозефа Ауна, но и генерал-майора Имада Усмана, который возглавляет Силы внутренней безопасности – ливанскую полицию.

Имад Усман – выходец из Информационного подразделения полиции. Эта квази-спецслужба много лет считалась оплотом суннитской династии аль-Харири. Саад аль-Харири опирался на полицию и особенно Информационное подразделение, чтобы иметь противовес про-сирийским элементам в силовых структурах.

Генерал-майор Имад Усман возглавил Информационное подразделение в 2012 г., когда был убит его предшественник Висам аль-Хасан. аль-Хасан работал с премьер-министром (1992–98, 2000–04) Рафиком аль-Харири с начала 1990-х. В 2005 году Харири был взорван в Бейруте, и с этого убийства начались протесты, которые добились вывода сирийской армии.

Как раз в середине 2000-х и оформился раскол, который до сих пор во многом определяет ливанскую политику: с одной стороны – про-сирийские (Движение Амаль, семья Франжье, аль-Ахбаш, ССНП etc.) и про-иранские силы (Хезболла) и их союзники (Свободное патриотическое движение), с другой – критики Дамаска и те, кто требует разоружения Хезболлы. Однако в последние лет 10 всё громче раздаются голоса ливанцев, которые устали от старых партий по обе стороны баррикад. Особенно учитывая, что коррупция и непотизм процветают в обоих лагерях.

Итак, сирийские войска ушли, и в 2006 г. генерал-майор Висам аль-Хасан возглавил Информационное подразделение. Директором полиции в целом стал протеже Харири по имени Ашраф Рифи. аль-Хасан участвовал в ряде громких расследований, включая убийство Рафика Харири и дело экс-министра Мишеля Самахи. Про-сирийский политик Самаха обвинялся в контрабанде оружия по указанию из Дамаска.

Генерала аль-Хасана прочили в директоры Сил внутренней безопасности, но в 2012 г. его взорвали в Бейруте. Саад аль-Харири (сын и преемник Рафика Харири) обвинил в убийстве Дамаск. Не секрет, что сирийские спецслужбы периодически совершали подобные убийства, а аль-Хасана подозревали в связях с сирийской оппозицией. На фоне этих потрясений Имад Усман и возглавил Информационное подразделение в 2012 г. А в 2017 г. генерал-майор Имад Усман стал директором всей полиции.

В начале 2024 г. ему предстояло отправиться в отставку. Но проблемы тут те же, что и со всеми важными назначениями: в стране нет ни президента, ни полноправного правительства, а парламент расколот.

Среди тех, кто активно лоббировал продление полномочий Имада Усмана, была фракция Национальная умеренность. Это группа суннитских депутатов с севера Ливана, которые в прошлом сотрудничали с семьёй Харири. Когда в начале 2022 года Саад Харири объявил о «приостановке» политической деятельности и запретил выставлять кандидатов от партии аль-Мустакбаль, некоторые его партнёры пошли на выборы самостоятельно. Это немудрено, ведь среди них немало наследников очень влиятельных местных семей, таких как наследственный депутат Валид аль-Баарини.

Бывшие силовики в Ливане нередко идут в политику. Например, уже упомянутый Ашраф Рифи в какой-то момент стал конфликтовать с Харири, принялся ещё жёстче критиковать Хезболлу, и в 2016 году его кандидаты победили на муниципальных выборах в Триполи (последних проводившихся). А в 2022 году Рифи со второй попытки стал депутатом. В прошлом же году в парламент избрался шиитский силовик Джамиль Сеййид – союзник Хезболлы и Движения Амаль, занимавший высокие посты в годы сирийской гегемонии.

А этой весной на пенсию вышел генерал-майор Аббас Ибрахим, возглавлявший спецслужбу Генеральное управление общей безопасности. Он также считается близким к шиитским партиям. В СМИ спекулируют о его политическом будущем. Говорят, он хочет быть министром иностранных дел. А может ли он стать спикером парламента? Этот пост с 1992 года занимает Набих Берри, лидер Движения Амаль, и уходить он пока не собирается. Но ему 85 лет, и пока непонятно, переживёт ли движение смерть господина Берри.

🇱🇧 Год 80-летия независимости Ливан провёл, не выходя из затяжного экономического и политического кризиса. Новый 2024 год республика встречает, балансируя на грани региональной войны, которая рискует кончиться плохо для всех, но особенно для Ливана.

В 1943 году на парламентских выборах победили сторонники независимости от Франции. Тогда же они договорились, как делить власть между конфессиональными общинами. Пост президента с его широкими полномочиями закрепили за католиками-маронитами, а должность премьер-министра – за суннитами. Места в парламенте делились в пропорции 6 к 5 в пользу христиан, а спикером палаты депутатов становился мусульманин-шиит.

В 1940–70-х годах Ливан был самой богатой и образованной страной арабского мира. В стране регулярно проходили конкурентные выборы, а президент (обычно) менялся каждые шесть лет. Бейрут с его университетами и свободной прессой был одним из важнейших интеллектуальных центров Ближнего Востока, а отели принимали туристов со всего мира.

В отличие от других арабских стран тех лет, Ливан обошёлся без авторитарных режимов. Во многом это связано с крайним разнообразием ливанского общества – не только конфессиональным, но также региональным и семейно-клановым. В то же время, силовой аппарат оставался относительно небольшим. Так что правительство не могло бесконечно навязать свою волю обществу и местным элитам.

Поэтому политикам приходилось договариваться. Попытки подмять систему под себя заканчивались плохо. Первый президент Бишара аль-Хури сумел переписать конституцию и переизбраться, но ушёл на фоне протестов, не досидев второй срок. Второй президент Камиль Шамун хотел повторить этот трюк, но дело закончилось вооружённым восстанием оппозиции/гражданской войной 1958 г. и избранием нового президента в установленный срок.

Однако сотни тысяч ливанцев жили не среди кафе улицы Хамра и ночных клубов Бейрута, а в крайней бедности – кто-то на периферии, а кто-то в трущобах прямо на окраинах «ближневосточного Парижа». Хотя экономика росла почти непрерывно с 1940-х, плоды этого развития распределялись крайне неравномерно. Периферийные районы оставались слабо развитыми. Изменения в сельском хозяйстве способствовали росту безработицы среди крестьян, у которых при этом часто не было доступа даже к среднему образованию. Правительство также не предоставляло практически никаких социальных гарантий.

Хотя политическая система была конкурентной, и периодически в парламент пробивались новые люди и партии, многие оставались без представителей. К тому же росло недовольство квотами: мусульмане настаивали, что данные противоречивой переписи 1932 года устарели и баланс сместился в их пользу. Копилось и разочарование в традиционных лидерах, особенно среди шиитов, которые всё активнее поддерживали коммунистов и другие радикальные партии, а также имама Мусу Садра.

А после 1967-го Ливан оказался по-полной втянут в арабо-израильский конфликт. Палестинские боевики не только устраивали теракты с ливанской территории, но и вооружали местные радикальные партии и группировки. Израильские бомбёжки Южного Ливана и рейды спецназа также способствовали дестабилизации.

Все эти противоречия вылились в гражданскую войну 1975–90 гг. По её итогам Ливан утратил не только своё место в региональной экономике, но и суверенитет: до 2000 г. часть Южного Ливана оккупировал Израиль, а до 2005-го политика Бейрута контролировалась Сирией. Сейчас у одной из ключевых партий есть вооружённое крыло, которое открыто воюет в Сирии, устраивает теракты и т.д.

К 2020 году коррупция и плохое управление привели к экономическому краху. На протяжении десятилетий правительство брало взаймы, а банки завлекали ливанцев и диаспору. Значительная часть этих денег уходила на покупку политической лояльности и в карманы политиков. О реформах, развитии экономики и борьбе с коррупцией говорили много, но у власти с 1980-90-х остаются примерно те же люди: бывшие полевые командиры, крупный бизнес и наследники старых династий. Новое поколение независимых политиков требует перемен, но их влияние невелико.

🇱🇧🇮🇱В последние дни интенсивность взаимных обстрелов на ливано-израильской границе достигла пика с начала войны.

Хезболла обстреливает израильские населённые пункты и военные объекты ракетами, дронами и противотанковыми ракетами. Были и отдельные попытки пересечения границы и перестрелки на израильской территории. Израиль же обстреливает позиции Хезболлы на юге Ливана артиллерией и авиацией. В результате действий Израиля убито порядка 130 боевиков Хезболлы и около 20 гражданских; со стороны Израиля сообщается о гибели девяти военных и шести гражданских. Кроме того, в результате боёв страдают жилая застройка и сельскохозяйственные объекты. Ливанская сторона обвиняет Израиль в использовании боеприпасов с белым фосфором.

Периодически ответственность за те или иные атаки брали на себя другие группировки. Помимо боевиков ХАМАС и Исламского джихада, об участии в войне заявляла группировка аль-Фаджр – вооружённое крыло Исламской группы. Это местная итерация Братьев-мусульман, признанных террористами и запрещенных в ряде арабских стран и РФ. На внутрипартийных выборах в Исламской группе в прошлом году победили более радикальные элементы, близкие к ХАМАС и Хезболле. Однако участие всех этих организаций в боевых действиях ограничено.

Неделю назад близкая к Хезболле газета аль-Ахбар писала, что более 72 тысяч ливанцев покинули свои дома в приграничных деревнях. При этом многие уехали не в более северные районы Ливана, а в основные города Южного Ливана – Сур (Тир) на Средиземном море и Набатию среди холмов на востоке. Израиль эвакуировал 60 тысяч граждан.

Международные посредники – в первую очередь США и Франция – пытаются добиться деэскалации дипломатически. В последние недели Бейрут посещали высокопоставленные дипломаты и глава французской разведки.

В Ливане тоже заговорили о необходимости реализовать резолюцию ООН 1701, которая положила конец Июльской/Второй ливанской войне между Хезболлой и Израилем (2006). В начале декабря и.о. премьер-министра Наджиб Микати заявил, что в грядущие месяцы будут проходить переговоры при посредничестве ООН с целью «добиться стабильности на южной границе, начиная с полной реализации резолюции 1701». Бессменный спикер парламента Набих Берри (лидер шиитского Движения Амаль и союзник Хезболлы) также утверждает, что Ливан остаётся привержен резолюции. К реализации 1701 призывает и самый влиятельный политик-друз Валид Джумблат и многие христиане. При этом в Бейруте настаивают, что для этого Израиль должен уйти со спорных приграничных территорий.

Некоторые партии продолжают призывать Хезболлу не втягивать страну в полномасштабную войну. В начале декабря руководители Прогрессивно-социалистической партии (главная партия друзов) встретились с представителями Хезболлы и среди прочего просили избегать неконтролируемой эскалации. ПСП представляли лично экс-председатель Валид Джумблат и его сын, председатель ПСП Теймур Джумблат.

Хезболла настаивает, что не готова договариваться, пока продолжается война в Секторе Газа. 13 декабря шейх Наим Касем, заместитель генерального секретаря Хезболлы, заявил: «Фронт в Ливане останется открытым, пока продолжается агрессия против Газы. (…) Мы не обсуждаем ни с кем положение на юге Ливана, пока она продолжается». Шейх Касем также отметил, что «Хезболла находится в состоянии очень высокой готовности». Он также в очередной раз исключил роспуск вооружённого крыла Хезболлы.

Хасан Фадлалла, депутат парламента от Хезболлы, повторил, что давление и угрозы со стороны США ни к чему не приведут. За этим, однако, последовал прозрачный намёк, что военные действия на «других фронтах» прекратятся, как только это случится в Газе. В то же время, Хасан Фадлалла отверг требования отвести боевиков от границы.

А тем временем израильское руководство настаивает, что время дипломатии истекает, и если переговоры не смогут гарантировать безопасность жителей севера в ближайшие недели, это сделает армия. Западный дипломатический источник l’Orient-Le Jour утверждает, что Израиль умерил требования и теперь хочет, чтобы боевики Хезболлы отошли на 10 км от границы, а не за реку Литани.

Ждать или нет большой войны между Израилем и Ливаном? Что происходит в Ливане, какие отношения складываются между ХАМАСом и "Хизбаллой"?

Об этом мы поговорили в эфире Первого радио (@pervoeisrael) с арабистом и экспертом по Ливану Максимом Жабко.

Кстати, у Максима прекрасный ТГ про Ливан и не только (@gunsncamels ).

Ссылка на эфир:

https://youtu.be/hbeTGshogko?si=cs5YHPINW9qY7Ub3

И не забывайте подписываться на мою Фалафельную тоже. Нажимайте @mideastr.