Двойственное отношение Ирана к обострению палестино-израильского конфликта

▪️Иран откровенно доволен провалом нормализации отношений между Израилем и Саудовской Аравией на фоне ситуации вокруг Газы. Этой сделки в Исламской республике всерьез опасались

▪️Тегеран надеется, что арабские страны Персидского залива отвлекутся от "иранской угрозы", и это позволит ему сделать еще несколько шагов по пути региональной дэскалации. Не случайно иранские политики на фоне ситуации в Газе ативизировали контакты с саудовцами по Палестине

▪️Тегеран призывает к нефтяному эмбарго Израиля, надеясь ослабить позиции своих региональных конкурентов, которые поставляют нефть еврейскому государству (прежде всего, Азербайджана), а также ограничить процесс налаживания связей региональными странами (Бахрейном и ОАЭ) с еврейским государством. К тому же такое эмбарго может еще и повысить цены на углеводороды

▪️Среди иранской консервативной элиты остаются люди, которые искренне верят в лозунг "Смерть Израилю". Они надеятся, что новый виток конфликта вдохнет новую жизнь в антиизраильский фронт и позволит вывести борьбу на новый уровень. Такие убежденные люди в меньшинстве, но это очень влиятельное меньшинство

▫️При этом в Тегеране хорошо понимают, что обострение конфликта резко увеличивает шансы на военный удар Израиля и США по территории Ирана. Этого в Исламской республике серьезно опасаются, поэтому открещиваются от непосредственного участия в атаках на Израиль. Тем более Тегеран всеми силами будет избегать прямого столкновения с израильтянами

▫️Власти осведомлены, что в самом Иране (в отличие от большинства стран регионе) антиизраильские настроения далеко не так распространены. Более того, призывы помогать Палестине вызывают раздражение огромной части общества. Поэтому нарастание конфликта и вовлечение в него Тегерана, скорее, угроза для внутренней стабильности в Исламской республике

Что в итоге: Тегеран не против эскалации, но чужими руками (ХАМАС, Хезболла) и в идеале, чтобы происходящее не выходило за рамки палестино-израильского региона. Прямое столкновение с Израилем - это страшный сон. А вот бесконечная израильская военная операция в Газе с постоянными всплесками возмущения в мире и протестами на Ближнем Востоке против гибели мирного населения - вполне рабочий сценарий

@irandezhurniy

Израильское вторжение в Ливан (1982) стало поворотным моментом в истории Ближнего Востока. Оно изменило ход не только арабо-израильского конфликта, но также гражданской войны в Ливане (1975—90) и борьбы сирийского режима против Ясира Арафата и его движения ФАТХ.

Поводом для операции «Мир Галилее» послужило покушение на израильского посла в Лондоне. После интенсивных бомбёжек израильская армия вошла в Ливан, чтобы положить конец ООП и Ясиру Арафату. Правда, за покушением на посла стояла группировка Абу Нидаля, который враждовал с Арафатом. Так или иначе, с конца 1960-х ФАТХ и другие палестинские движения регулярно устраивали теракты и обстреливали Израиль с территории Ливана.

Помимо амбициозной цели уничтожить Организацию освобождения Палестины (ООП) руководство Израиля хотело создать про-израильское правительство в Бейруте и подписать с мирный договор с Ливаном. Добиться этого израильтяне хотели через союз с христианским ополчением Ливанские силы.

С первых лет гражданской войны в Ливане Израиль поддерживал часть христианских боевиков (в основном маронитов и других католиков). Когда в 1976-м ливанская армия стала разваливаться, израильтяне поддержали майора Саада Хаддада, который руководил войсками на юге Ливана. Из людей Хаддада выросла Армия Южного Ливана, которая существовала до конца израильской оккупации в 2000 г.

Уже в 1976 г. Израиль стал поддерживать вооружённые формирования семей Жмайель (партия Катаиб) и Шамун. Бывший президент Ливана Камиль Шамун даже встречался с премьер-министром Ицхаком Рабином.

К 1982 году Ливанские силы стали крупнейшим христианским ополчением. Их полевой командир Башир Жмайель консолидировал власть, силой устраняя другие милиции. Он хотел сделать ставку на союз с израильтянами. Вероятно, Башир хотел их руками прогнать сирийские войска, которые действовали в Ливане с 1976г. Хотя изначально Сирия вмешалась, чтобы предотвратить поражение христиан и приход к власти союзников Ясира Арафата, к началу 1980-х Ливанские силы воевали и с сирийской армией.

Но даже в окружении Башира не все хотели союза с Израилем. Его отец Пьер Жмайель (основатель Катаиб) предпочёл бы союз с Дамаском. Того же мнения придерживался старший брат Башира, Амин (президент в 1982—88 гг.), курировавший контакты с Сирией.

Шейх Пьер выражал давнюю позицию маронитов: проще жить в мире с арабскими соседями, чем заключить союз с Израилем и вечно воевать. Противоположной точки зрения придерживался Этьен Сакр, лидер небольшой группировки Стражи Кедров. Он был радикальным ливанским националистом и считал маронитов потомками финикийцев во враждебном исламском окружении, а сионистов — естественными союзниками.

Kirsten Schulze пишет в Israel’s Covert Diplomacy in Lebanon, что израильские спецслужбы по-разному оценивали ситуацию. Моссад, отвечавший за контакты с маронитами, был склонен им сочувствовать и переоценивать их влияние. А вот военная разведка была настроена более скептично.

Поначалу в израильском руководстве преобладал осторожный подход к войне в Ливане: посылать оружие, топливо и т.д. — да, своих солдат — только спецназ или ограниченные рейды (максимум — Операция Литани в 1978).

Но в 1981 году министром обороны Израиля стал Ариэль Шарон — активный сторонник союза с Баширом и ставки на военную силу. К 1982 году в израильском правительстве доминировали ястребы, а более умеренные голоса покинули кабинет в предшествующие годы.

Последствия вторжения, которое началось в июне 1982 года, сложно переоценить. После осады Западного Бейрута Израиль добился эвакуации ФАТХ по морю в Тунис. Однако Ясир Арафат пытался вернуться, и это определило ход войны в Ливане в последующие годы, особенно в Триполи и других городах, где ФАТХ и союзники воевали с Сирией и её союзниками. Башира Жмайеля избрали президентом, но убили до вступления в должность. Война и оккупация продемонстрировали, что ЦАХАЛ хорошо воюет с другими армиями, а вот операции в плотной застройке с враждебным населением часто приводят к гуманитарной катастрофе и позору (см. резня в Сабре и Шатиле) и очередному поколению, травмированному войной.

Продолжение следует

Накануне израильского вторжения в Ливан (1982) многие мусульманские регионы были под контролем палестинцев и их ливанских союзников. Ливанцы, близкие к палестинцам, ещё накануне гражданской войны (1975—90) объединились в Ливанское национальное движение (ЛНД).

Лидером ЛНД был Камаль Джумблат — наследник влиятельного друзского клана и основатель Прогрессивно-социалистической партии (1949). Он начинал свою карьеру как умеренный реформатор, но к началу 1970-х сделал ставку на союз с Ясиром Арафатом и ливанскими леворадикалами (коммунистами и пан-арабскими и пан-сирийскими националистами).

ЛНД выступало за социальные и политические реформы и бóльшую поддержку палестинцев. ЛНД хотело пересмотреть распределение власти между общинами: хотя доля мусульман росла, у христиан было больше власти (пост президента и квота 6 христиан на 5 мусульман в парламенте). Большинство сторонников ЛНД были мусульмане.

В 1976 году сирийские войска вошли в Ливан, чтобы не дать ЛНД и Ясиру Арафату (ФАТХ) победить в гражданской войне с ливанскими националистами (в основном христианами). Поскольку в Ливане тогда действовали как про-сирийские палестинские группировки, так и сторонники Арафата, ввод сирийских войск усугубил раскол среди палестинцев и привёл к войне между ними. За убийством Камаля Джумблата (1977) также, вероятно, стояли сирийские спецслужбы.

Гибель Камаль-бея стала ударом для левого лагеря. Помимо личного авторитета, он обладал огромным политическим опытом и связями, а также был видным мыслителем. Преемником Джумблата во главе Прогрессивно-социалистической партии и ЛНД стал его сын Валид.

Хотя к началу израильского вторжения (1982) ЛНД и палестинские боевики всё ещё доминировали во многих районах (включая Западный Бейрут), само ЛНД изменилось. Этой коалиции не удалось добиться реформ ни силой оружия, ни в результате переговоров. Ситуацию усугубляли массовые убийства мирного населения по конфессиональному признаку всеми сторонами конфликта. В результате даже в дискурс левых проник конфессионализм.

К тому же не всем нравилось жить под властью ополчений ЛНД и палестинцев. Жители юга Ливана с конца 1960-х страдали от израильских бомбардировок и рейдов против палестинских боевиков, которые атаковали Израиль из этих районов. В начале 1980-х там набирает силу новое шиитское ополчение — Движение Амаль. Израильские операции против ООП и ЛНД позволили Амаль занять некоторые районы на юге страны. Поскольку боевики Амаль периодически вступали в столкновения с ЛНД и палестинцами, Израиль не сильно мешал развитию этого ополчения.

Смысл израильской операции заключался в том, чтобы дойти до Западного Бейрута, где располагалась штаб-квартира Ясира Арафата, уничтожить Организацию освобождения Палестины и установить дружественное правительство. Путь ЦАХАЛ пролегал вдоль Средиземного моря. Эти территории находились в основном под контролем палестинцев и ЛНД. Предполагалось, что когда израильские войска подойдут к Бейруту, их христианские союзники (Ливанские силы) из восточных районов столицы помогут в боях за Западный Бейрут.

Полевой командир Ливанских сил Башир Жмайель хотел стать президентом, восстановить армию, разоружить ООП и провести федерализацию (сохранив самые богатые регионы под своим контролем). Однако будучи не совсем оторванным от реальности, шейх Башир понимал, что с ливанцами-мусульманами в итоге придётся договариваться. Поэтому участие Ливанских сил в осаде Западного Бейрута было ограниченным.

Несмотря на отчаянное сопротивление боевиков ООП и ЛНД, ЦАХАЛ дошёл до ливанской столицы и осадил её западную часть. Западный Бейрут остался без воды и электричества и подвергался ежедневным бомбардировкам.

После недель бомбёжек и уличных боёв, руководство и боевики Организации освобождения Палестины согласились покинуть Ливан по морю. Башир Жмайель был избран президентом и заявил, что гражданская война закончилась. Казалось, что Израиль добился своих целей.

Эвакуация ООП изменила баланс сил. Последующие драматические события привели к тому, что Израиль отвёл войска на юг, а главным внешним игроком стала Сирия.

Продолжение следует

Встреча израильского военного руководства с христианским полевым командиром Баширом Жмайелем.

На диване, оперевшись на руку, сидит начальник генштаба ЦАХАЛ Рафаэль Эйтан. Он возглавлял израильскую армию во время вторжения в Ливан (1982) aka операция «Мир Галилее».

Молодой человек на диване справа от военных — Башир Жмайель, лидер христианского ополчения Ливанские силы. Жмайель хотел добиться вывода боевиков Организации освобождения Палестины и сирийской армии из Ливана и сделал ставку на союз с Израилем и США. При их поддержке он был избран президентом, однако Башира убили до вступления в должность.

Справа в кресле сидит Ариэль Шарон — один из архитекторов вторжения в Ливан, на тот момент — министр обороны Израиля. Израильская комиссия Кахана признала Шарона лично ответственным за резню в лагерях палестинских беженцев Сабра и Шатила, которую устроили боевики Ливанских сил после убийства Башира Жмайеля. В 2001 году Шарон стал премьер-министром.

(Фото из Makram Rabah, Conflict on Mount Lebanon)

«Завладев огромным богатством, христианин построит большой особняк, мусульманин отправится в паломничество в Мекку, а друз просто купит ещё оружия».

Друзская пословица от Makram Rabah, автора книги Conflict on Mount Lebanon: The Druze, the Maronites, and Collective Memory. Такое отношение к оружию связано с тем, как друзы в Ливане воспринимают себя и свою историю. С одной стороны, они считают себя прирождёнными воинами, с другой — конфессиональным меньшинством в опасном окружении.

На фото — боевики Народно-освободительной армии, военного крыла Прогрессивно-социалистической партии в годы гражданской войны (1975—90). Это было единственное крупное ополчение друзов. Его бойцы проходили подготовку в СССР и получали оружие от Москвы. Иногда друзы предоставляли боевиков для защиты советских дипломатов в поездках по стране.

Сходил на Deutsche Welle обсудить отношения ХАМАС и Москвы в контексте антисемитских выступлений на Северном Кавказе.

Коллеги говорили больше про тенденции внутри РФ, а я в основном о том, почему Кремль не признаёт (и не признает) ХАМАС террористами и принимает у себя лидеров этой группировки.

https://www.youtube.com/live/blfazt10Iog?si=LbiSlUhHEHbwnIS4

Президент Бишара аль-Хури (1943—1952; в шляпе) и министр обороны Ливана эмир Маджид Арслан (в феске) едут на военные учения. Оба относятся к отцам-основателям независимого Ливана (1943).

аль-Хури сразу задал высокие стандарты по части коррупции (воровал много), но последующие поколения ливанских политиков стараются держать планку.

Семья Арсланов на протяжении веков возглавляет одну из двух фракций ливанских друзов. Они до сих пор конкурируют с семьёй Джумблатов (Прогрессивно-социалистическая партия). Сам Маджид Арслан был одним из самых влиятельных политиков до гражданской войны (1975—90) и неоднократно был министром.

До войны пост министра обороны был зарезервирован за друзами. Однако во главе вооружённых сил традиционно стоит христианин-маронит.

موسوعة الحرب اللبنانية 📸

Во время израильского вторжения в Ливан (1982) эмир Маджид Арслан поддержал президентские амбиции Башира Жмайеля — христианского полевого командира и ключевого союзника Израиля. Однако ставка не сыграла: Башира убили до инаугурации, а израильская армия отступила из центральных районов Ливана на юг.

Маджид Арслан скончался в 1983 г. Преемником стал его сын Фейсал. Однако эмиру Фейсалу не простили близость к про-израильским кругам, и в конце 1980-х династию возглавил его брат эмир Таляль — при активной поддержке Сирии.

В итоге Арсланы стали союзниками сирийской династии Асадов и остаются ими до сих пор. Их традиционные соперники Джумблаты также сотрудничали с Дамаском в 1980—90-х, но в 2000-х перешли в лагерь критиков Сирии и Хезболлы.

На фото: эмир Маджид Арслан принимает Башира Жмайеля у себя дома

📸Rabah, Conflict on Mount Lebanon

Эмир Таляль Арслан оставался депутатом до 2005 года. Тогда в результате массовых протестов и международного давления сирийская армия покинула Ливан, а на выборах победили противники Сирии и Хезболлы. Мандат Арсланов отошёл кандидату от их давних конкурентов в общине друзов (семье Джумблат).

В мае 2008 г. боевики Хезболлы, недовольные действиями правительства, атаковали суннитскую партию семьи Харири в Бейруте и сторонников Джумблатов в горах. Столкновениям положило конец соглашение в Дохе. В результате компромисса Джумблаты перестали выставлять кандидатов против Арслана в его избирательном округе. Так что в 2009 году эмир снова стал депутатом.

Однако в прошлом году он вновь выбыл из парламента. Его место получил друз Марк Дау — один из депутатов, которые позиционируют себя как представители протестов 2019 г. Они требуют отстранить от власти «политический класс», который правит страной с окончания гражданской войны (полевые командиры, крупный бизнес и наследники старых династий.

На фото: эмир Таляль Арслан

🇱🇧 Содержательного в речи Насраллы пока и правда мало.

https://t.iss.one/mideastr/5775

Я бы ещё обратил внимание на его слова о том, что битва уже распространись «более, чем на один фронт». Является ли это сигналом о том, что Хезболла не планирует эскалации? Туда же заявления о том, что руководство «Оси сопротивления» само будет решать, когда и как действовать.

Видимо, смысл речи в том, что Хезболла уже участвует в войне, а все «жертвы оправданы» (неслучайно он повторил эту фразу), так как начинают «новый этап в борьбе» с Израилем.

Также генсек Хезболлы заявил, что это израильские военные устроили резню «поселенцев», когда освобождали населённые пункты вокруг Сектора Газа от боевиков ХАМАС. Всю ответственность за войну несёт Америка, утверждает Насралла. В связи с этим восхваляет «исламское сопротивление» в Ираке за недавний обстрел военных баз США.

Хасан Насралла о целях операции:

Когда в 1948 году было создано это государство (Израиль), пострадали все арабы. Не только палестинцы, особенно мы тоже.

То, что происходит в Газе, — решающая и решающая битва, и то, что будет после нее, совсем не похоже на то, что было до нее

Есть две цели: остановить войну в секторе Газа и обеспечить победу Хамаса в секторе Газа.

🇱🇧 Генсек Хезболлы Хасан Насралла: «Победа Газы сегодня — это национальный интерес Ливана».

🇱🇧 Генсек Хезболлы Хасан Насралла: «Я говорю со всей ясностью, честностью и ясностью, что на нашем ливанском фронте может произойти всё, что угодно. Все варианты на столе, и мы можем обратиться к ним в любой момент».

Но, видимо, не сейчас.

Бар Мицва в Испанской синагоге. Еврейский район Вади Абу Джамиль, Бейрут, 1967

Евреи продолжали жить в ливанской столице вплоть до гражданской войны (1975—1990). Впрочем, иудеи побогаче переезжали в более престижные районы. Отношения с другими конфессиональными и этническими группами обычно складывались мирно. Это касалось в том числе палестинских беженцев. Говорят, конфликты возникали в основном с… курдами.

Вади Абу Джамиль расположен в сердце старого Бейрута. В годы гражданской войны (1975—90) в тех краях проходила линия фронта между западными и восточными районами Бейрута. Западную часть столицы до 1982 г. контролировали палестинцы и их союзники, а восточную — христианские ополчения. В результате как правило аполитичные ливанские евреи становились случайными жертвами конфликта с первых месяцев войны.

Насколько я понимаю, целенаправленно похищать и убивать видных ливанских иудеев стала уже Хезболла в 1980-х. К этому моменту большая часть общины покинула Ливан из-за войны.

K. Schulze, The Jews of Lebanon

Халед Багдаш вступил в Сирийско-Ливанскую компартию в 1930 году, когда ему было 18 лет. В то время компартия создавала ячейки в крупных городах Ливана и Сирии, а лидер коммунистов Фуад аш-Шимали был видным профсоюзным активистом в Ливане. Халед Багдаш тогда был студентом-юристом в Дамаске.*

Уже в 1931 году Багдаш сначала возглавил отделение партии в Дамаске, а затем стал членом Центрального комитета. Взлёту Багдаша способствовал один из руководителей компартии, Артин Мадоян. Он был лидером армянских коммунистов, и в 1925 году их движение Спартак объединилось с ливанскими коммунистами (Багдаш был курдом). Товарищ Мадоян оставался влиятельным вплоть до 1970–80-х.

По одной из версий, Багдаша продвигал также Нахман Литвински из Палестинской компартии (поначалу у коммунистов в Ливане и Сирии не было прямых контактов с Москвой, а только с коммунистами в Палестине – в основном евреями).

В 1932/36/37 году в партии произошёл переворот. Халед Багдаш обвинил Фуада Шимали в сотрудничестве с французской полицией и занял его место во главе партии. Багдаш оставался главным сирийским коммунистом до своей смерти в 1995 году; ливанские же коммунисты сумели избавиться от его мудрого руководства в 1960-х.

В начале 1930-х в руководство партии вошли также Фараджалла аль-Хелу и Николя Шауи, которым предстояло сыграть ведущие роли в истории коммунистического движения. Они поддержали переворот Багдаша.

Вскоре Багдаш на несколько лет отправился в Москву. В середине 1930-х он изучал там марксизм-ленинизм в Коммунистическом университете трудящихся Востока, а также представлял арабских коммунистов в Коминтерне. Идеи сталинизма пришлись Багдашу по душе.

Пока Халед Багдаш был в Москве, партией управляли в основном Артин Мадоян, Фараджалла аль-Хелу и Николя Шауи. К середине 1930-х партия оправилась после волны арестов и вновь стала расширять публичную деятельность. В 1936 году коммунистам улыбнулась удача: к власти во Франции пришло левое правительство, и в 1936–39 гг. компартия в Сирии и Ливане особо не преследовались. В 1937–39 гг. коммунисты издавали газету «Глас народа» (Ṣawt aš-šaʿb). Однако ещё до 1936 партия выпускала подпольные газеты на арабском и армянском, а в 1934 году два коммуниста, включая Мадояна, участвовали в парламентских выборах.

Халед Багдаш добивался идеологической монополии внутри партии и жёсткой ориентации на Москву. Этим он отличался от ранних коммунистических лидеров вроде Юсуфа Язбека и Фуада Шимали: у них не было ни ясного представления о марксизме и советской идеологии, ни связей с Москвой. Во второй половине 1930-х партийная линия регулярно колебалась в зависимости от обстоятельств: нападки на империалистов сменялись сдержанностью (1936–39), в период сближения Москвы с Берлином возобновились, а потом приостановились на фоне общей борьбы с фашизмом.

Так или иначе, харизматичный и образованный Багдаш стал заметной фигурой в рядах антиколониальной оппозиции. Его репутация и связи из этого периода способствовали тому, что после независимости Сирии компартия действовала открыто (в период гражданских правительств), а Багдаш стал первым коммунистом в арабском парламенте (в Сирии).

(T. and J. Ismael, The Communist Movement in Syria and Lebanon; Michael Suleiman, The Lebanese Communist Party)
*мне также встречалась версия, что он не смог поступить в Правовой колледж (ныне юрфак Унив. Дамаска)

Горная война (1982—83): предыстория

Израильское вторжение в Ливан (1982) изменило баланс сил в области Шуф (aš-Šūf) на юге Ливанских гор. Там проживают друзы и христиане (в основном марониты и другие католики). Летом 1982 года христианские боевики из ополчения Ливанские силы вошли в Шуф, воспользовавшись израильским прикрытием. С этого начался эпизод гражданской войны (1975—90), известный как Ḥarb al-Ǧabal (Горная война, или Война за Шуф). Он закончился изгнанием христиан из этой области.

Регион Шуф был затронут поляризацией задолго до 1982. Это были родные края двух популярных политиков, которые враждовали ещё с 1950-х: Камиля Шамуна и Камаля Джумблата. Их конфликт был и личным, и идеологическим.

В годы гражданской войны экс-президент (1952—58) Камиль Шамун был одним из лидеров христианской коалиции, которая хотела приструнить боевиков Организации освобождения Палестины (ООП). Шамун был известен как сторонник свободного рынка и ориентации на США. Его оппонентом был Камаль Джумблат — наследник влиятельного друзского клана, основатель Прогрессивно-социалистической партии (ПСП) и сторонник реформ. Джумблат также возглавлял коалицию про-палестинских ополчений и был главным союзником леворадикальных сил в элитах.

В 1952 году Камиль Шамун и Камаль Джумблат были лидерами оппозиции, которая добилась отставки президента Бишары аль-Хури. Его место занял Шамун. Однако он быстро порвал с Джумблатом и отказался проводить реформы, о которых они говорили, когда свергали Хури. А в 1957 году Шамун так провёл выборы, что Джумблат не попал в парламент.

К тому же у их конфликта был конфессиональный оттенок. В отличие от Шамуна, Джумблат не мог стать президентом, ведь этот пост зарезервирован за христианами. Это было вдвойне обидно, учитывая таланты и амбиции самого Джумблата, а также то, что до XIX века именно друзы правили Горным Ливаном. В годы гражданской войны Джумблат был одним из лидеров лагеря, который хотел отменить конфессиональные квоты.

Исторические обиды накладывались на страх обеих сторон, что их убьют или прогонят с родной земли. Христиане помнили события 1860 года в Горном Ливане, когда тысячи христиан были убиты друзами на фоне политической нестабильности, и боялись их повторения.

Несмотря на вражду, и Камаль Джумблат, и Камиль Шамун хотели избежать кровопролития в родных краях. Поначалу это удавалось.

Однако в марте 1977 года Камаль Джумблат был убит. Хотя за убийством, вероятно, стояли сирийские спецслужбы, друзы в Шуфе ответили убийствами местных христиан. Отчасти это было местью за убийства безоружных палестинцев и ливанских мусульман, которые христианские боевики совершали в Бейруте (Чёрная суббота; Карантина; Тель аз-Заатар). Отчасти христианам мстили за то, что Сирия ввела войска в Ливан (1976), чтобы спасти христианские ополчения от поражения. Многие христиане бежали из области Шуф, опасаясь за свою жизнь.

Некоторые беженцы вступили в ополчение Ливанские силы под руководством Башира Жмайеля. В начале 1980-х Башир объединил большинство христианских боевиков. В этом он опирался на насилие, но также на харизму, обещая озлобленной молодёжи отвоевать родные деревни и прогнать «иностранцев» (палестинцев) из Ливана.

Но друзы видели в нём опасность. Они помнили эпизод в деревне Салима (1976), когда христианские боевики убили несколько гражданских друзов. К тому же они боялись мести за 1977 г.

Ощущение опасности обострилось, когда в 1982 году в Ливан вошла израильская армия. Достигнув Бейрута, она осадила западные районы столицы. Там сидели Ясир Арафат и про-палестинские ополчения — союзники Джумблатов.

В результате в Шуфе сложилась крайне напряжённая обстановка. Уже в июне начались столкновения между Ливанскими силами и друзами. Израильская армия также вошла в Шуф. Хотя Дужмблаты и их друзские последователи были союзниками палестинцев, они не стали воевать с ЦАХАЛ в Шуфе. Израильтяне, в свою очередь, не стали пытаться разоружать ливанских друзов. А в Израиле друзы устроили кампанию, требуя от правительства не дать друзов Ливана в обиду христианам. Но об этом в другой раз.

(Rabah, Conflict on Mount Lebanon)

🇱🇧 Довелось пообщаться с «Редакцией» о Ливане и Хезболле. Выпуск тем более интересен, что «Редакция» взяла комментарии у уважаемых коллег @irandezhurniy и @arabdays.

Помимо собственно Хезболлы поговорили немного о ливанской внутренней политике и том, как Ливан оказался в центре арабо-израильского конфликта.

https://youtu.be/cb5Q7YXqAbg?si=PXOxmv8bf_4zHwM5

🇱🇧 Сходил на подкаст «Медузы» рассказать о Хезболле. Если с «Редакцией» мы больше говорили об истории Ливана в целом, то с «Медузой» получилось скорее про историю Хезболлы, кто её поддерживает в Ливане и о её связях с Ираном.

Что почитать по теме

О Хезболле и ливанских шиитах

Augustus Richard Norton, Hezbollah: A Short History. Автор много лет изучал политику в шиитской общине Ливана, ездил по стране и общался с политиками, активистами и простыми гражданами.

Помимо этой книги о Хезболле у него есть исследование о взлёте другой шиитской партии, Движение Амаль (Norton, Amal and the Shia).

Если вам интересны программные документы Хезболлы, Joseph Alagha издавал их на английском как Hezbollah’s Documents: From the 1985 Open Letter to the 2009 Manifesto.

Fouad Ajami, The Vanished Imam — книга посвящена взлёту имама Мусы Садра, который стоял у истоков Амаль. Возможно, книга несколько преувеличивает его роль в политическом «пробуждении» шиитов в 1950—60-х, ведь многие члены общины предпочитали вступать в компартию (см. Rula J. Abisaab и Malek Abisaab, The Shiites of Lebanon: Modernism, Communism, and Hizbullah’s Islamism).

Omri Nir, Lebanese Shiite Political Leadership, 1920—1970s и его же биография Набиха Берри (лидер Амаль с 1980, спикер парламента с 1992 г.) — Nabih Berri and Lebanese Politics.

О работе с избирателями в Ливане

Eduardo Wassim Aboultaif и Paul Tabar, National versus Communal Memory in Lebanon — как партии конструируют свои версии ливанской истории через символы и ритуалы.

Bassel Salloukh и другие, The Politics of Sectarianism in Postwar Lebanon — как партии манипулируют конфессиональными идентичностями.

Melani Cammett, Compassionate Communalism — очень подробное исследование того, как партии распределяют «услуги» в обмен на политическую лояльность.

Горная война (1982—83): начало боёв

Пока израильская армия осаждала Западный Бейрут, её христианские союзники направились в южные области Горного Ливана. Там проживали друзы и христиане, и отношения между ними были были напряжены.

Друзы воспринимали Ливанские силы и Израиль как экзистенциальную угрозу. Друзский клан Джумблатов, доминирующий в этих краях, и Ливанские силы были по разные стороны баррикад: в гражданской войне (1975—90) первые сражались на стороне Организации освобождения Палестины (ООП), другие — против палестинского военного присутствия в Ливане.

Полевой командир Ливанских сил Башир Жмайель пытался переманить Валида Джумблата на свою сторону. Чтобы стать президентом, Баширу был нужен голос каждого депутата. Он обещал Валид-бею, что тот станет вторым человеком в республике, а Ливаном снова будут править друзы и католики-марониты, как в начале XIX века. Джумблат, однако, не соглашался — к этому моменту он сделал ставку на сотрудничество с Сирией.

Тем временем обстановка в Горном Ливане накалялась. Христианские боевики стали проводить обыски и устанавливать блокпосты. При этом начальник штаба Ливанских сил Фуад Абу Надер утверждал, что таких приказов им не подступало. Вполне вероятно, что это правда, ведь Баширу была нужна поддержка друзов, если он рассчитывал стать президентом. Однако многими боевиками двигала жажда мести.

Друзы решили не воевать с Израилем и воздержаться от открытого ношения оружия. При этом, поскольку Ливанские силы снабжались Израилем, их форма и техника практически не отличались от израильских.

Друзы горной области Метн (к северу от Шуфа) предупредили ЦАХАЛ: «Мы не будем пускать вас в наши деревни, если боевики-фалангисты* будут пользоваться вашими силами как прикрытием, чтобы заходить в наши районы. Если вы будете вести себя так, мы будем вынуждены сражаться с вами».

Чтобы избежать конфликтов с друзами, израильтяне установили каналы связи с их руководством — прежде всего семьёй Джумблат (другая ключевая семья друзов, Арсланы, уже сотрудничали с Жмайелем). Вопрос был крайне деликатным: Джумблаты не хотели, чтобы в Сирии и Ливане знали об их сотрудничестве с Израилем, пускай и вынужденном. Поэтому контакты держались в строжайшей секретности и публично вспоминать о них не принято.

Первое вооружённое столкновение в Горном Ливане между фалангистами и друзами произошло уже в конце июня 1982 г. Бой продолжался несколько дней и закончился поражением Ливанских сил.

При этом Израиль препятствовал снабжению фалангистов и не дал им использовать артиллерию, чтобы поддержать товарищей огнём. По словам командира фалангистов Масъуда Ашкара, дело чуть не дошло до перестрелки между израильским военными и их ливанскими союзниками.

Так израильские военные в Горном Ливане оказалось в сердце конфликта между маронитами и друзами. Каждая сторона жаловалась на агрессивное поведение другой. Ситуацию осложняло то, что в рядах израильской армии было немало друзов, и многие из них не могли стоять в стороне. Доходило до того, что израильские друзы вступали в перестрелки с фалангистами на стороне своих местных братьев по конфессии. Зачастую командование ЦАХАЛ закрывало на это глаза, но многих и судили.

А в самом Израиле тем временем набирала обороты кампания в поддержку друзов Ливана. Её инициатором был Зейдан Аташи — первый друз, избравшийся в Кнессет.

*Боевиков Ливанских сил обычно скопом называли фалангистами, поскольку очень многие были связаны с Партией ливанских фаланг (Катаиб) под руководством маронитской семьи Жмайель.

(Rabah, Conflict on Mount Lebanon)

Бронетранспортёр ополчения Ливанские силы (~1982) с израильскими корнями

Хотя эмблемой Ливанских сил был и остаётся стилизованный ливанский кедр, они также часто использовали красный крест на белом фоне.

📸 موسوعة الحرب اللبنانية