В 1975 году в Ливане началась гражданская война. Началась она со столкновений ливанско-националистических организаций (преимущественно христианских) и палестинских вооружённых формирований. К боям быстро подключились ливанские союзники палестинцев. Это была крайне пёстрая коалиция леворадикальных (Компартия, Организация коммунистического действия, полевевшая Сирийская социал-националистическая партия) и арабско-националистических движений. Кроме того, на стороне палестинцев выступил один из ведущих политиков эстеблишмента – друзский «феодальный социалист» Камаль Джумблат и его Прогрессивно-социалистическая партия.

Про-палестинская коалиция достаточно быстро заняла большую часть страны, практически вытеснив ливанских националистов в преимущественно христианские регионы. Однако у националистов появился неожиданный союзник – Хафез аль-Асад, президент Сирии. Впрочем, не такой уж и неожиданный: несмотря на идеологические разногласия, у Асада были связи с христианской политической элитой Ливана. Ещё до прихода к власти, в конце 1950-х, молодой офицер Хафез Асад встретился с Сулейманом Франжье, членом влиятельного маронитского клана из города Згарта. В те годы семейство Франжье враждовало с другим именитым родом из Згарты – Дувайхи. В 1957-м между ними произошла перестрелка у церкви, где Дувайхи собрались на богослужение. После этого инцидента Сулейман Франжье бежал в Сирию, где и познакомился с Асадом. В 1970-м Франжье был избран президентом Ливана, и начало гражданской войны выпало как раз на его 6-летний срок.

Но у Дамаска были связи и с другими христианскими политиками. Так, в начале 1970-х были установелны контакты с крупнейшей политической партий – Ливанскими фалангами (Кятаеб). Лидер фалангистов Пьер Жмайель даже лично встречался с Асадом в Дамаске. В начале войны клан Франжье был в союзе с другими маронитскими политиками, однако ополчение Франжье страны играло второстепенную роль по сравнению с более крупными игроками: фалангистами Жмайелей и Национал-либеральной партией экс-президента Камиля Шамуна.

Так или иначе, все эти организации и их союзники помельче проигрывали войну. И тогда, в 1976 году, Сулейман Франжье обратился к своему старому другу Хафезу Асаду. Асад был рад помочь старому товарищу. Несмотря на вражду Сирии с Израилем и поддержку палестинских движений, перспектива победы палестинцев в Ливане не радовала Асада. Одной из главных целей его режима было возвращение Голанских высот, потерянных в Шестидневной войне (1967) с Израилем. По ходу 1970-х цель эта становилась всё менее выполнимой, во многом из-за курса египетского президента Анвара Садата на египетско-израильский мир. Из-за политики Садата Сирия теряла очень важного союзника в борьбе с Израилем. И чтобы усилить свои позиции на будущих переговорах с Иерусалимом, Асад стремился не допустить новые арабско-израильские соглашения. Вероятно, Асад надеялся выторговать возвращение Голанских высот, ведя переговоры как лидер большого блока.

Да и в целом Хафез Асад претендовал на роль лидера арабского мира в военно-дипломатическом противостоянии с сионистами. И вот тут у него возник конфликт с Ясиром Арафатом, лидером Организации освободения Палестины (ООП). Независимость Арафата от Дамаска и его связи с другими арабскими режимами не устраивали Асада. Кроме того, нестабильность и тем более приход радикалов к власти в Ливане рисковал спровоцировать израильское вторжение. А если бы у Израиля получилось закрепиться в Ливане, это создавало прямую военную угрозу сирийской столице, от которой и так 60 километров до Голан. К тому же с севера Ливана можно за пару часов доехать до большинства сирийских городов.

Поэтому приглашение от Франжье пришлось как нельзя кстати. Сирийские войска вошли в Ливане в 1976-м и покинули страну только в 2005-м. Война фактически закончилась установлением сирийского протектората над Ливаном. Анти-сирийские политики и общественные деятели оказывались в тюрьме или изгнании, а оставшихся нередко убивали. Но это уже совсем другая история.

Ливанские коммунисты празднуют первое мая. Бейрут, 1925 год

Итоги года: Ливан

В этом году жизни ливанцев продолжили идти под откос из-за экономического кризиса, переросшего в гуманитарный. В стране дефицит электричества, топлива и медикаментов, а национальная валюта обесценилась уже почти в 20 раз по сравнению с концом 2019 года. Денег на восстановление экономики нужно много (12-15 миллиардов долларов по оценке центробанка), но их ливанцам никто не даёт: кажется, международных доноров не впечатляют обещания ливанских политиков провести реформы и больше не воровать.

Кроме того, почти весь год страна провела без правительства. В начале осени политики договорились о составе нового кабинета министров. Возглавил его Наджиб Микати – долларовый миллиардер из города Триполи на севере страны, который уже пару раз был премьер-министром. Однако новое правительство Микати не внушает особых надежд на перемены к лучшему: кабинет состоит из политических назначенцев, связанных с традиционными партиями, а значит серьёзных реформ и борьбы с коррупцией от министров ждать не приходится. Проработало это правительство около месяца.

Сначала старые высказывания одного из министров спровоцировали кризис в отношениях с Саудовской Аравией и Эмиратами – важными торговыми партнёрами Ливана. Ещё до вступления в должность министр информации Жорж Кордахи поддержал йеменских хуситов (движение Anṣār Allāh), заявив, что они лишь защищаются от саудовско-эмиратских интервентов.

Почему он это сказал и откуда взялась жёсткая реакция заливных монархий понять нетрудно. Кордахи – ставленник маронитского клана Франжье из Згарты, Франжье близки к сирийским Асадам, а режим Асадов в Сирии устоял во многом благодаря иранской поддержке. Иранцы же поддерживают хуситов в йеменской гражданской войне, а противников хуситов поддерживают Саудовская Аравия и ОАЭ. После нескольких недель обещаний не уходить в отставку Кордахи всё же покинул свой пост в начале декабря.

Но главным яблоком раздора остаётся расследование взрыва в порту Бейрута 4 августа 2020 года, который убил сотни человек и разрушил часть ливанской столицы. Судья Тарек Битар продолжает копать под людей, под которых копать не принято, а политики – в первую очередь шиитские партии Хезболла и Амаль – по-прежнему пытаются ему помешать. В четверг расследование Битара приостановили в четвёртый раз, а количество исков против судьи со стороны экс-министров достигло 18. Битар явно настроен решительно: в декабре он выдал ордер на арест экс-министра Али Хасана Халиля, близкого к Набиху Берри – лидеру движения Амаль и бессменному спикеру парламента с 1992 года. Напомню, что с протестов Хезболлы и Амаль против Битара начались перестрелки в Бейруте в октябре 2021.

Позиция шиитских партий, которые обвиняют Тарека Битара в «политизации» расследования, привела к параличу правительства. Кабинет Микати не собирался на заседания с 12 октября. Как в этой ситуации выводить страну из кризиса – непонятно.

На следующую весну запланированы парламентские выборы, однако едва ли они приведут к радикальным переменам (даже если их не отложат). Да, кризис ударил по популярности некоторых партий истеблишмента, но, с другой стороны, независимым политикам будет сложнее собрать деньги на кампанию. Кроме того, кризис лишь усилил зависимость обнищавшего населения от подачек традиционных партий, и именно патрон-клиентские сети являются главным инструментом мобилизации избирателей в Ливане.

Скорее всего, мы увидим дальнейшую фрагментацию суннитских политических сил на фоне падающей поддержки мэйнстримного суннитского движения аль-Мустакбаль семьи аль-Харири. Возможно, христианские противники Хезболлы – Ливанские силы и Кятаеб – смогут отъесть часть голосов у её главных христианских союзников в лице Свободного патриотического движения. А экономический и социальный кризис продолжится.

Новый-старый премьер-министр Ливана Наджиб Микати

Кто же такой Наджиб Микати?

Наджиб Микати – отпрыск старой триполитанской семьи, из которой вышло немало суфийских шейхов орденов Накшбандия и Халватия. Во время гражданской войны Наджиб на пару со своим братом Тахой продавали рации различным ополчениям, действовавшим в Триполи. В 1982 братья основали телекоммуникационную компанию Investcom, которая в 1990-х разрослась до международной корпорации. Благодаря хорошим отношениям Микати с семьёй Асадов в 2001 Intercom получил выгодный контракт от сирийского правительства сроком на 15 лет. Впоследствии Микати продали Intercom за 5,5 млрд долларов и переключились на инвестиции.

Наджиб Микати впервые стал министром в 1998, ещё в годы сирийской оккупации. В парламент он избрался в 2000. Как и многие другие политики (вроде Саада Харири и Мухаммада Сафади), Микати конвертирует свои миллиарды в поддержку избирателей через благотворительные фонды. Бизнесмен также культивирует образ умеренного политика, стоящего между лагерями союзников и противников Хезболлы, и это не раз позволяло ему стать компромиссным кандидатом в премьер-министры. На практике, однако, Микати становится премьером тогда, когда Хезболле нужен более-менее авторитетный суннит, готовый сменить более популярного* Харири.

База поддержки Наджиба Микати находится в Триполи, и именно от этого города он избирается в парламент. В 2009 году он, под давлением Саудовской Аравии (основного внешнего спонсора суннитских политиков) пошёл на выборы в одном списке с Саадом аль-Харири. Это, однако, не помешало Микати голосовать вместе с Хезболлой и её союзниками, когда те решили отправить Харири в отставку с поста премьер-министра в 2011.

Тем не менее на местных выборах 2016 года в Триполи Микати и Харири поддерживали одну широкую коалицию**. Однако средний избиратель не оценил этот винегрет из жёстких критиков и верных союзников Хезболлы, и список получил лишь шесть мест в городском совете из 24. Три четверти мандатов отошли кандидатам бывшего главы полиции и экс-министра юстиции Ашрафа Рифи, который успешно сыграл на антишиитских настроениях, подогретых гражданской войной в соседней Сирии и участием Хезболлы в конфликте на стороне Асада.

На парламентских выборах 2018 года триполитанские партнёры семьи Харири, люди Микати, местные союзники Хезболлы и Ашраф Рифи с компанией шли разными списками. И хотя список Харири, состоящий из коалиции старых триполитанских семей, в сумме получил больше всего голосов (51,937 против 42,019 у Микати), лично за Наджиба Микати проголосовали 21,300 человек, что сделало его самым популярным кандидатом в округе. По итогам выборов парламентский блок Микати вырос до четырёх депутатов (все из Триполи; один умер в этом году от короны), в то время как блок Харири сократился до 19.

* Сторонники Микати сосредоточены в Триполи, а в парламентском блоке аль-Харири есть депутаты от всех суннитских районов Ливана. Так, тётя Саада Харири, Бахиа, отвечает за мобилизацию сторонников в Сидоне, сам Саад избирается от Бейрута, а на севере – в Триполи и Аккаре – Харири опираются на местные кланы.

** Помимо Харири, одного из ключевых противников Хезболлы, и «умеренного» Микати этот список поддержали откровенно про-хезбовские политики вроде Омара Карами и суннитского религиозно-политического движения аль-Ахбаш.

(Rougier, The Sunni Tragedy in the Middle East: Northern Lebanon from al-Qaeda to ISIS; Knudsen, Competitive clientelism in secondary cities: urban ecologies of resistance in Lebanon; محمد درنيقة، الطرق الصوفية ومشايخها في طرابلس)

Текст по мотивам прошедших на прошлой неделе военных учений Ирана.

Аэрокосмические силы Корпуса стражей исламской революции (КСИР) провели на прошлой неделе пятидневные учения «Великий пророк 17». Впервые была продемонстрирована установка для залпового пуска иранских дронов-камикадзе Shahed-136, а на завершающем этапе учений был выполнен комбинированный запуск иранских баллистических ракет и дронов-камикадзе, который имитировал удар по израильскому ядерному исследовательскому центру в Димоне. «В этих учениях был очень четкий посыл: серьезный, реальный... Это было предупреждением властям сионистского режима относительно угроз»,— заявил командующий КСИР Хосейн Салами в эфире государственного телевидения. Он пообещал «отрезать израильтянам руки, если они сделают неверный шаг». «Разница между реальными операциями и военными учениями — это всего лишь изменение углов пуска ракет»,— подчеркнул он.

Иранские маневры состоялись через несколько недель после того, как в израильских СМИ появилась информация о планах ВВС Израиля провести весной 2022 года крупнейшие учения над Средиземным морем

Интересные факты:

В последнем докладе израильского исследовательского центра ALMA говорится, что ливанское движение «Хезболла» может иметь около 2 тыс. дронов, многие из которых созданы на основе иранских моделей. «Управление материально-технического обеспечения КСИР отвечает за транспортировку и развертывание армии БПЛА по всему Ближнему Востоку. Это включает в себя продажу и распространение этих систем среди всех иранских прокси в Ливане, Сирии, Ираке, Йемене и Газе»,— говорится в докладе. Иранские БПЛА также сейчас активны в африканских государствах и в Венесуэле, в 2 тыс. км от американского штата Флорида. В ALMA указывают, что наложенные на Иран санкции не повлияли на производство беспилотников, так как многие их компоненты являются стандартными готовыми деталями, которые можно легко купить в интернете.

Спасибо @ImpNavigator за комментарий и помощь

https://www.kommersant.ru/doc/5152785?from=main

«Я хочу, чтобы мой дух встретился с духами других мучеников и обнял их, и чтобы наши духи вновь обернулись взрывчаткой, которая взорвётся землетрясением над головами врагов»

Хотя теракты смертников ассоциируются с исламистами, первой ливанской смертницей стала девушка, принадлежавшая к радикально светской Сирийской социальной националистической партии. Это была 16-летняя Сана Мхейдли (Sanāʾ Muḥaydilī), также известная как Невеста юга (ʿarūs al-ǧanūb). На фото она отдаёт партийное приветствие на фоне флага ССНП.

24 марта 1985 года она вышла из дома, сказав семье, что пошла за краской для ногтей. 9 апреля она взорвала себя на одном из КПП израильской армии, убив двух офицеров.

Сана стала почётной мученицей ССНП, и её имя всплывает каждый раз, когда партии нужно подчеркнуть свой вклад в борьбу с израильской оккупацией в 1980-х. Поскольку идеологии и программы перестали играть существенную роль в ливанской политике, культы мучеников служат одним из главных инструментов мобилизации сторонников и построения партийной идентичности. Мученики, погибшие в борьбе с Израилем, представляют из себя особенно ценный политический капитал, потому что негативное отношение к израильским оккупациям и вторжениям в пёстром ливанском обществе более-менее универсально.

Последний король Югославии Пётр II (слева) в гостях у первого президента независимого Ливана Бишары аль-Хури (1943-1952)

Пётр II бежал из Югославии в апреле 1941 после вторжения гитлеровской Германии и её союзников. В Югославию он так и не вернулся

Итоги года: Израиль

В этом году в Израиле закончился политический кризис с четырьмя парламентскими выборами за два года. По-прежнему популярного экс-премьера Биньямина Нетаньяху, подозреваемого в коррупции, и его религиозно-националистических союзников сменила широкая коалиция, в которой уместился практически весь политический спектр Израиля: мало того, что левые партии Мерец и Авода оказались в одной коалиции с ястребами вроде Нафтали Бенета (Ямина) и Гидеона Саара (Тиква Хадаша), вишенкой на торте стала исламистская Раам – первая арабская партия, поддержавшая правительство.

Историческое решение Раам присоединиться к коалиции не столь удивительно, как может показаться. Арабские партии уже некоторое время стояли перед дилеммой. С одной стороны, большинству их избирателей не нравится, что государство позиционирует себя как еврейское. Арабские политики традиционно транслируют эту позицию, что делает их токсичными партнёрами для большинства еврейских партий. С другой стороны, в последние годы арабским избирателям стало надоедать, что их представители вечно сидят в оппозиции и, соответственно, не решают социально-экономические проблемы израильских арабов – одной из беднейших частей израильского общества.

Лидер Раам Мансур Аббас обосновал своё решение войти в коалицию именно тем, что накопившиеся проблемы пора решать прагматично. Требования его партии в целом свелись к более щедрому финансированию арабских муниципалитетов, легализации бедуинских поселений в пустыне Негев и подключение их к инфраструктуре, а также искоренению организованной преступности в арабском секторе, которая ежегодно уносит десятки жизней. Однако Аббас решил не останавливаться на одном историческом шаге за год и недавно заявил, что Израиль – еврейское государство, и таким и останется.

Несмотря на многочисленные противоречия коалиция держится уже полгода и даже успешно приняла бюджет – первый за несколько лет. Кроме того, новое правительство возобновило политические контакты с руководством Палестинской национальной администрации (ПНА). Серьёзные мирные переговоры пока не кажутся особо вероятными: нынешний парламент ни за что не одобрит создание независимой Палестины, а палестинцы едва ли согласятся на что-то меньшее. Тем не менее, министр обороны Бени Ганц уже дважды публично встречался с главой ПНА Махмудом Аббасом, а израильское правительство сделало несколько жестов доброй воли (в основном экономических). Встречи членов коалиции с палестинским руководством критикуют как правые партнёры по правительству, так и оппозиция.

На Западном берегу р. Иордан тем временем продолжаются теракты палестинцев против евреев и нападения радикальных еврейских поселенцев на палестинцев. Тема поселенческого насилия стала очередным яблоком раздора для коалиции: министр внутренней безопасности Омер Бар-Лев (Авода) раскритиковал действия еврейских экстремистов, на что премьер-министр Бенет – последовательный сторонник расширения поселений и противник создания Палестины – возразил, что речь идёт об эксцессах отдельных маргиналов, а поселения на Западном берегу крайне важны для безопасности Израиля.

Пожалуй, самым страшным событием года стала очередная война с палестинским исламистских ХАМАС, и в особенности реакция израильского общества на неё. По стране прокатилась беспрецедентная волна столкновений между евреями и арабами с вандализмом, поджогами и линчеваниями.

Главным внешнеполитическим вызовом для еврейского государства остаётся Иран. Несмотря на стремление США возродить ядерную сделку (заморозка иранской ядерной программы в обмен на снятие санкций), иранцы продолжают обогащать уран. (За темой активно следит коллега @minarety) Большинство израильских евреев (58%) считают, что Израилю следует атаковать иранские ядерные объекты, даже если США будут против, в то время как среди арабских граждан такую меру одобряют лишь 18%.

Да, если ты стоишь во главе режима, который тысячами пытает людей, травит своих граждан газом и развязывает разрушительные войны, это несколько повышает шансы кончить жизнь на плахе 🤷‍♂️

https://t.iss.one/aladinhabr/1620

Сегодня исполняется 15 лет с казни Саддама Хусейна, одного из самых одиозных диктаторов на Ближнем Востоке. Поскольку для кого-то это лишь очередной повод напомнить читателям, какие сволочи американцы, его сгубившие, думаю, будет уместно опубликовать несколько цитат из докладов Комиссии по правам человека ООН о саддамовском Ираке.

E/CN.4/1994/58
25.02.1994

Пункт 20. …Помимо сообщений о казнях, …, Специальный докладчик получил многочисленные сообщения о произвольных убийствах гражданских лиц, включая женщин, детей и престарелых, в ходе избирательных нападений, совершавшихся правительственными войсками.

21. … Утверждается, что во многих случаях перед казнью жертв подвергали пыткам; членам семей, которые были вызваны для того, чтобы забрать искалеченные тела, не было разрешено провести похоронную церемонию.

29. Большинство сообщений об исчезновениях было получено в начале 80-х годов, когда многие мальчики и мужчины-шииты были арестованы по обвинению в «иранском происхождении», и о них больше никогда не слышали.

30. Хотя подавляющее большинство случаев исчезновения, как представляется, совпадают по времени с восстаниями внутри страны и с вооруженными конфликтами Ирака с Ираном и Кувейтом, Специальному докладчику также известно о случаях, которые, по всей видимости, не связаны с упомянутыми событиями.

34. Основываясь на полученной за последние годы информации, можно сделать вывод о том, что мало кому из заключенных в иракских центрах содержания под стражей удается избежать физических или психологических надругательств, которые зачастую равноценны пыткам … По сообщениям, одна из форм психологических пыток заключается в том, что заключенных часто заставляют наблюдать, как пытают других. … В сообщениях также упоминаются пытки членов семей лиц, подозреваемых в принадлежности к политической оппозиции, в том числе и детей.

E/CN.4/1992/31
18.02.1992

47. Что касается массовых убийств в результате применения химического оружия и других видов оружия массового уничтожения … После дальнейшего изучения, включая рассмотрение показаний свидетелей, полученных Специальным докладчиком, можно заявить об отсутствии сомнений в том, что Ирак использовал чрезмерную силу, включая химическое оружие, несколько раз в течение последних нескольких лет.

52. Применение пыток с целью принудить политических заключенных, а также лиц, задержанных за совершение какого-либо преступления, связанного с безопасностью, подписать «признания», представить информацию о себе, а также о других лицах и заставить отказаться от своих политических связей, как утверждалось, является обычной практикой. По сообщениям, жертвы наиболее часто подвергались пыткам сразу же после их ареста и во время допросов в течение предварительного заключения, когда они содержались под стражей без связи с внешним миром. … Кроме того, утверждалось, что родственники таких подозреваемых, включая детей, содержались под стражей вместо подозреваемых, разыскиваемых властями, и также подвергались пыткам в это время.

53. Практика проведения допросов была охарактеризована как жестокая и имевшая в некоторых случаях своим результатом причинение постоянного физического или психического ущерба жертвам. … Они включают и психические, и физические пытки, например избиение, прижигания, выдергивание ногтей, сексуальное посягательство, включая изнасилование, применение электрического тока, «кислотные ванны», лишение пищи, воды, сна или отдыха, а также инсценировки казней.

И ещё пара оценок режима Саддама Хусейна:

1. «Во время войны в Персидском заливе и после неё различные гуманитарные организации, которые добиваются снятия санкций [с Ирака], утверждают, якобы США и их союзники демонизировали и продолжают демонизировать Саддама Хусейна и иракский режим, чтобы оправдать сначала войну в заливе, а потом и санкции и их насильственное продолжение (вторжение США и их союзников в 2003). Как уже неоднократно упоминалось в этой книге, совершенно ясно, что США и их союзники, как и СССР и его союзники, фактически укрепляли этот жестокий режим, снабжая его высокотехнологичным вооружением и технологиями производства оружия массового поражения с конца 1970-х и на протяжении 1980-х, и практически все иностранные правительства закрывали глаза на исключительное зло иракского режима вплоть до иракского вторжения в Кувейт в августе 1990 года.

Ничто не может изменить этих фактов, и возможно однажды кто-то в американской администрации попробует публично извиниться за это в той или иной форме, как это случилось с ролью США в сохранении очень непопулярной монархии в Иране в августе 1953* и свержении демократически избранного правительства в Чили в 1973**. Тем не менее, как бы разрушительны ни были санкции, и как бы ни страдало от них население Ирака, террор Саддама Хусейна и чудовищные преступления, которые он совершил против иракского народа и до, и после введения санкций – это столь же неоспоримые факты. Может, Саддам Хусейн убил не так много людей как Гитлер, Пол Пот или Сталин, но то, до чего он довёл свою страну, цепляясь за власть, обеспечило ему место в этой скверной галерее».

* Имеется в виду переворот против премьер-министра Мохаммада Мосаддыка, который пришёл к власти демократическим путём и национализировал иранскую нефтяную промышленность – до того её контролировали британцы. Шах бежал из страны на фоне демократизации, но военные – при поддержке американских и британских спецслужб – свергли Мосаддыка и вернули монарха к власти.

** Переворот Аугусто Пиночета.

Marion Farouk-Sluglett и Peter Sluglett, Iraq since 1958: From Revolution to Dictatorship

2. «[Партия] Баас довела политику запугивание до уровня искусства. Конечной целью этой политики было легитимировать режим, сделав огромное количество людей соучастниками в его насилии. Особая проблема баасистского насилия заключается в том, что в нём участвовали сотни тысяч совершенно обычных людей. В большинстве случаев у них не было выбора».

«Расширение инструментов насилия – армии, полиции, спецслужб, сетей информантов, партийного ополчения, партийной и государственной бюрократий – прошло классическую инверсию: сначала они были средствами для достижения цели – уничтожения оппонентов и демонстрации чистой власти, – а потом стали чудовищными целями сами по себе, бесконтрольно вырываясь за границы, которые их когда-то сдерживали».

Kanan Makiya, Republic of Fear: The Politics of Modern Iraq

Икона ливанских христиан-националистов Башир Жмайель со своей женой Соланж

Итоги года: где пропадал автор

Поздравляю дорогих подписчиков с Новым годом! В уходящем году я писал меньше, чем хотелось бы, но зато собранного за это время материала хватит на многие месяцы. Год получился продуктивным, и вот что я успел сделать:

• Написал и сдал магистерскую на тему Arabischer Nationalismus im Libanon 1920-1975 (Арабский национализм в Ливане), которую с Б-жьей помощью надеюсь опубликовать как монографию. Научрук обещал помочь с публикацией, если качество будет соответствовать, но судя по оценке (1.1 по-немецки, или где-то 96/100), получилось неплохо. Название, в общем, вполне self-explanatory: я просто проследил развитие арабско-националистических идеологий и эволюцию соответствующих политических акторов на территории Ливана с конца XIX века, когда под влиянием изменений в обществе интеллигенция стала задумываться о национальных правах, и до гражданской войны, которая плюс-минус совпала по времени с закатом панарабизма.

• Впервые выступил на конференции «для взрослых», а не на студенческой, причём на немецком (если вы учили этот страшный язык, то должны понять степень моего удовлетворения). Доклад назывался Moderne und Modernisierung im Denken der arabischen Nationalisten der Zwischenkriegszeit (Современность и модернизация в мысли арабских националистов межвоенного времени), и для него я анализировал публикации Сати аль-Хусри, Константина Зурейка и Лиги националистического действия (ʿUṣbat al-ʿAmal al-Qawmī). Если излагать суть вкратце, то арабско-националистические мыслители и активисты тех лет подчёркивали, что единство и независимость арабской нации невозможны без коренных преобразований в обществе и новых подходов к политике (мобилизация народных масс и современные политические партии в противовес старой politics of notables). Самый кайф, однако, в том, что академическое издательство Harrassowitz в Висбадене собирается опубликовать сборник статей по итогам конференции, так что моё скромное имя будет стоять рядом с именами уважаемых людей, иншаЛла.

• В российском журнале Неприкосновенный запас вышел мой перевод отрывков из мемуаров палестинского историка, профессора Джорджтаунского университета Хишама Шараби al-Ǧamr wa-r-Ramād (Угли и пепел). Поскольку я был сильно ограничен по объёму, я перевёл эпизоды, связанные с несколькими темами: мысли Шараби о семье и родине, унижения со стороны британских и французских колониальных чиновников, а также воспоминания автора о том, как он попал в Сирийскую социальную националистическую партию (ССНП) и проводил время с её основателем и вождём Антуном Сааде. В следующем году я надеюсь также опубликовать переводы отрывков из воспоминаний Назира Фансы (сирийского журналиста и секретаря первого военного диктатора Сирии Хусни аз-Заима) и первого президента независимого Ливана Бишары аль-Хури.

• Ещё в уходящем году я продолжил учить иврит (но пока поставил это дело на паузу) и немного реанимировал турецкий (birkaç yıl önce Peterburg üniversitesinde Türkçe iki sene öğrendim, ama şimdi bu güzel dili bilmiyorum ☹️). Но главной моей страстью в этом году был персидский язык в его иранской литературной норме (фарси), который я начал учить ещё в прошлом году. Очень непривычно видеть очевидные параллели с русским, немецким и английским в языке, который записывается арабским алфавитом. Тем не менее, индоевропейское родство узнаётся без труда, и не только в словах типа mādar (англ. mother, рус. матерь) или barādar (англ. brother, нем. Bruder), но и в грамматике с её бесконечными временами вроде Past Perfect, которые строятся буквально по той же модели, что в английском или немецком. А ещё в фарси нет родов, и это прекрасно (на этом предложении изучающие немецкий должны заплакать).

• А теперь я подаюсь на PhD в Прагу и Берлин. Если возьмут в Прагу, буду писать про политические партии в Ливане, Сирии и Ираке в XX веке, если в Берлин, то, вероятно, про реакцию ливанских политических элит на протестное движение 2019 года (ṯawrat 17 tišrīn).

С Новым годом! Спасибо, что читаете этот канал!