Now it’s official: Святая София в Стамбуле меняет свой статус и становится мечетью. До этого дня она носила статус музея. Некоторые каналы ошибочно писали, что турки переделывают христианский собор в мечеть — это не совсем верно. Мечетью эту жемчужину византийской архитектуры сделал ещё Мехмед-паша после завоевания Константинополя в 1453 году. Мусульмане молились здесь на протяжении нескольких веков, пока в 1934 году Мустафа Кемаль Ататюрк не назначил сооружение музеем — в рамках его борьбы за светскую Турцию. Примерно с тех пор и раздаются требования вернуть Софии ритуальное значение.

Верховный суд Турции решил, что декрет Ататюрка 1934 года не являлся законным, и потому может быть отменён. Но не последнюю роль в этом решении, конечно, сыграл президент Эрдоган, который поддержал решение вернуть Святой Софии статус мечети.

Влиятельный консервативный иранский политик Мустафа Мир-Салим выступил сегодня с едким коментарием в отношении нынешнего правительства Ирана. Мол, в иранской истории женщины снимали хиджаб дважды. Первый раз – принудительно по приказу Резы-шаха в 1930-х. Второй – в нынешние времена президента Роухани (с 2013 г.), «самовольно» (ихтияри).

Он, конечно, нагнетает. Но в целом в последние годы иранские власти действительно закрывают глаза на все большие вольности в женской одежде. Увидеть в Тегеране женщин без платка – впрочем, он живописно располагается на шее – вовсе не диковинка, в отличие, скажем, от ситуации, существовавшей еще лет десять тому назад. Окружающие на это внимания особо не обращают. То же касается и езды на велосипеде по улицам, непонятная ситуация с разрешением женщинам ездить на мотоциклах.

Объяснение возможно и вполне материалистическое – в ситуации нарастающих экономических сложностей и внешнего давления на страну, власти не хотят злить людей. Но на самом деле это скорее последствия изменений в обществе да и в самих госорганах. Исламские или традиционные ценности утратили свою роль в обществе. Не зря ведь КСИРу на войну в Сирии пришлось набирать бойцов в Афганистане и Пакистане – в Иране шансов сагитировать нужное количество людей не было. И заявление Мир-Салима это скорее горькая ирония социально ретроградного политика нежели попытка повлиять на правительство. Что и сказать, даже ситуационно близкий ему политик – принадлежащий к более радикальной части истеблишмента Ахмадинежад в очередной раз учинил намедни скандал покусившись на официальные исламские ценности и рассказав о своей любви к дореволюционной эстраде.

Любопытный репортаж израильского канала i24 об арабоязычных христианах в ЦАХАЛе. Арабоязычные христиане и мусульмане, в отличие от друзов, черкесов и большинства евреев, не обязаны служить в израильской армии. Однако они могут пойти туда добровольно, и таки идут, особенно бедуины (с давних пор) и христиане (но и мусульмане тоже, в т.ч. в боевые части).

При этом многие арабы-израильтяне выступают категорически против службы в армии. Они считают, что призыв арабов – это попытка расколоть их. Репортаж хорош как раз тем, что вполне адекватно представляет противоречия среди арабоязычных граждан Израиля: кто-то чувствует себя частью угнетаемого палестинского народа, кто-то – гражданами второго сорта, а для кого-то Израиль – родина, которой они гордятся.

https://www.youtube.com/watch?v=U81eydHjoac

Северный Тегеран

Вообще по изменениям турецкого медиа-ландшафта можно довольно чётко проследить становление и эволюцию нынешнего политического режима. Про «нерентабельность» СМИ было много интересных историй. Например, если не ошибаюсь, владельцев крупного издания Millet давили многомиллионными штрафами, а потом газету выкупил кто-то из приближённых Эрдогана (вроде бы даже его зять).

https://t.iss.one/turkeyabout/4382

Ливанский крестьянин и каннабис. 1969 год

Ливан – особенно долина Бекаа – важный центр производства и контрабанды наркотиков. В своё время дядюшка нынешнего президента Сирии – Рифат аль-Асад – даже вроде как крышевал торговлю гашишом из Бекаа. И не он один.

​​Интересное и своевременное интервью в газете Haaretz c генералом-майором Амиром Барамом, главой северного округа в ЦАХАЛе. Барам убежден в том, что нынешний кризис в Ливане хоть и не связан с Израилем напрямую, однако может отразиться и на ситуации в сфере безопасности. Среди явлений, который были зафиксированы в последнее время – участившиеся случаи попыток пересечь ливанско-израильскую границу ливанскими и иностранными гражданами. Вместе с тем Барам согласен с общепринятой среди израильских экспертов в сфере безопасности оценкой нынешнего положения Хизбаллы: организация переживает не самые лучшие времена, ливанский кризис сильно ударил по ее авторитету, а иранские субсидии уменьшились. Хизбалла получила бесценный опыт войны в Сирии, однако там она действовала при поддержке российских ВВС, и пользовалась географическим преимуществом, да и воевала против ИГИЛ, а не против солдат ЦАХАЛа.

ЦАХАЛ внимательно следит за восстановлением сирийской армии, однако Барам считает, что до того, как будут возвращены оперативные возможности, пройдет как минимум 3-5 лет.

В ответ на критику со стороны генерала-майора в запасе Ицхака Брика (в прошлом, уполномоченного по жалобам солдат ЦАХАЛа) по вопросу о сокращении срока служба для срочников, снижении количество часов подготовки в танковых дивизиях и низкого уровня подготовки солдат, Барам отвечает, что мечтал бы иметь те же возможности, какие имела израильская армия в 1974-75 годах, после войны Судного Дня, однако «сегодня в Израиле иная ситуация и иные нужды».
В общем, рекомендую ознакомитсья.

4 августа в порту Бейрута произошёл мощнейший взрыв. По меньшей мере 154 человека погибли, более пяти тысяч ранены. При этом пострадала значительная часть ливанской столицы – без крова остались порядка 300 тысяч человек; взрыв был таким сильным, что его почувствовали далеко за пределами Бейрута (даже на Кипре). Всё из-за корабля со взрывоопасными химикатами, который с 2014 года просто стоял забытым в порту. А потом кто-то подвёз фейерверки, которые случайно загорелись.

Судя по всему, к трагедии непричастны ни Хезболла, ни Израиль, ни какие-нибудь джихадисты. Причины катастрофы донельзя банальны: коррупция и безответственность. При этом Ливан уже переживает худший экономический кризис со времён гражданской войны (1975-1990), и по крайней мере часть населения оказалась на грани голода; всё это на фоне пандемии коронавируса. И, что характерно, экономический коллапс тоже является следствием плохого управления и астрономической коррупции.

«Безответственность», «плохое управление» и «коррупция» звучат как размытые претензии, которые можно предъявить большинству государств мира. Но в Ливане неспособность государственных служб решать достаточно базовые вопросы поражает воображение. В 2015 году в Бейруте прошли «мусорные» протесты. Дело в том, что после закрытия крупной свалки власти Бейрута не смогли придумать, куда вывозить отходы из плотно застроенного города, где проживает почти половина населения Ливана. Так что мусор стали бросать где попало, и город зарос кучами отходов. Но, наверное, самый яркий пример коррупции – это государственная энергетическая компания Electricité du Liban (EDL). Это огромная чёрная дыра, в которую закачивают кучу денег, но компания остаётся убыточной и десятилетиями не справляется со своими обязанностями. Сейчас в некоторых районах страны электричество подают лишь на несколько часов в сутки. Но, несмотря на нехватку электроэнергии, по всей стране можно найти фонари, которые зачем-то горят средь бела дня. О проблемах в EDL знают все, но политическое руководство страны не может или не хочет решать их. В итоге ливанцы вынуждены оплачивать два счёта за электричество: один от EDL, другой – от владельцев местного генератора. Не удивлюсь, если операторы генераторов связаны с политическими партиями, и политический класс дважды наживается на проблеме, которую сам и создал.

Сложно представить, как ливанцы и их столица будут оправляться от удара. Множество стран выразили солидарность; несколько государств направили спасателей и/или гуманитарную помощь. Но многие ливанцы предостерегают: не давайте денег нашему правительству – они опять всё разворуют – действуйте через неправительственные структуры, такие как Красный Крест и Красный Полумесяц.

Вчера в пострадавшую столицу прибыл президент Франции Эммануэль Макрон – первый иностранный лидер, посетивший Ливан после взрыва. Он назвал катастрофу «метафорой» всего нынешнего кризиса и призвал ливанское руководство к коренным реформам. В ближайшее время Франция планирует организовать (очередную) международную конференцию для помощи Ливану; в обмен на финансовую помощь ливанское правительство должно будет провести реформы, которые сделают госструктуры более прозрачными и эффективными.

Ливан остро нуждается в реформах. Их требовали и сотни тысяч ливанцев, которые выходили на массовые протесты с прошлого октября. С тех пор протесты по большей части сошли на нет, но их фундаментальная причина – глубокое разочарование в «политическом классе», который десятилетиями плохо управляет страной – никуда не делась. Возможно, сочетание давления граждан и иностранных правительств сможет привести к переменам, как это уже случалось в 2005 году (тогда протестная кампания в Ливане и международное давление привели к выводу сирийских войск, которые находились в стране с 1976 года). С другой стороны, любые реформы в Ливане – дело крайне сложное. Те же квоты для религиозных групп в политической системе тоже вводили как временную меру (в 1943), потом десятилетиями обсуждали их отмену, а воз и ныне там.