Непопулярное мнение: египетский президент Гамаль Абдель Насер должен быть внесён в пантеон национальных героев Израиля. Судите сами:

Насер был фактическим лидером «Свободных офицеров», совершивших военный переворот 1952 года. В течение пары лет Насер избавился от конкурентов (старой политической элиты, нелояльных военных, левых, демократов и Братьев-мусульман) и в середине пятидесятых стал практически единоличным правителем страны. Оппозиция была загнана в подполье. Если власти Насера что-то и угрожало, то это были недовольные офицеры. Так что во главе армии Насер поставил своего друга и соратника Абдель-Хакима Амера, который следил за тем, чтобы по службе продвигались только лояльные военные. Эта система закономерно способствовала коррупции, а не боеспособности армии.

Кроме того, при Насере офицерский корпус стал основным источником кадров для администрации. Ведь «партии» и «парламенты» Насера были настолько «не местом для дискуссий», что толком не производили новых функционеров для режима.

Эти две тенденции – привилегии для высокопоставленных офицеров и их широчайшее вмешательство в вопросы гражданского управления – до сих пор определяют внутреннюю политику Египта.

В начале шестидесятых Египет официально объявил курс на социализм. Амбициозная экономическая политика, которую реализовывала раздутая коррумпированная бюрократия, закономерно привела к экономическому кризису 1965-66 гг. Параллельно Египет ввязался в гражданскую войну в Северном Йемене (1962-1967), которую иногда называют «египетским Вьетнамом». В таком состоянии Египет и его армия встретили Шестидневную войну с Израилем (1967). Которая началась во многом из-за египетских провокаций (переброски войск к израильской границе, высылки миротворцев ООН, блокады Тиранского пролива etc.). При этом, по мнению некоторых историков, Насер просто играл мускулами и не собирался нападать на Израиль.

В итоге преемник Насера, Анвар Садат (1970-1981), был вынужден отказаться от внешнеполитических авантюр и сосредоточиться на экономических реформах. Чтобы прекратить дорогостоящий конфликт с Израилем и сблизиться с Западом, Садат – вопреки решению саммита арабских государств в Хартуме (1967) – пошёл на переговоры с Израилем и заключил мир (предварительно укрепив свои переговорные позиции по итогам войны Судного дня 1973 года). За это Египет исключили из Лиги арабских государств, а его региональное влияние – столь большое при Насере – сошло на нет; Египет надолго замкнулся на себе и своих социальных и экономических проблемах. Но это было закономерным итогом эпохи Насера: бедная страна не могла бесконечно жить в условиях повышенной мобилизации.

Наконец, нынешний авторитарный режим в Каире, в котором силовики и особенно военные играют ключевую роль, во многом является наследием Насера. И хотя спустя 40 лет после Кэмп-Дэвида мир между Египтом и Израилем остаётся холодным, сотрудничество в сфере безопасности продолжается. Я не уверен, что оно продолжалось бы, если бы египетское правительство зависело от избирателей; но их, в общем-то, никто и не спрашивает.

(По мотивам P. J. Vatikiotis Nasser and his Generation)

Показательный пассаж из книги War and Memory in Lebanon:

«На первом этапе [гражданской] войны, во время двухлетней войны 1975-76 гг., социальный и политический консенсус, на котором строился Ливан после независимости [1943], фактически развалился. Некоторые общинные вожди, такие как Камиль Шамун, Камаль Джумблат и Сулейман Франжье, стали лидерами ополчений, в то время как другие представители старой системы, включая суннитскую и шиитскую верхушку (notables) Бейрута, Триполи и Сидона, попытались дистанцироваться от конфликта, который приобретал всё более чёткую религиозную окраску. Вскоре стало ясно, что самоустраниться было невозможно.

Темпы, которыми разрасталась война, застали старый аппарат врасплох. Ежедневные операции возмездия, запугивание и просто уличное насилие побудили многих людей сплотиться вокруг партии, доминировавшей в их деревне, квартале или религиозной общине. Лидеры, не понимавшие, как война изменила правила игры, быстро теряли контроль над своими последователями. Годами суннитские городские лидеры отвечали на панарабистский запрос своих избирателей, при этом сохраняя хорошие отношения со своими коллегами в маронитской общине. Во время столкновений 1975-76 гг. суннитская элита растеряла поддержку улицы. Некоторые группы остались верны вождям, но в других случаях их заместители (lieutenants), qabaḍāi, восставали и брали [политическое и военное] представительство районов в свои руки. По мере ослабления старых покровителей, они организовывались в районные банды и самостоятельно патрулировали улицы. При этом они использовали финансирование, поступавшее из-за рубежа*».

Этот отрывок хорошо иллюстрирует, как насилие уничтожило старый порядок и способствовало сплочению вокруг «своих» – во многом на территориальной основе. Поскольку религиозные общины Ливана проживали компактно (образуя местное большинство в отдельных районах, городах и областях), объединение по территориальному признаку во многих случаях было равнозначно объединению с единоверцами. При этом многие ополчения и банды устраивали этнические чистки, направленные против других этно-религиозных групп, для укрепления своего демографического влияния.

Описанные в отрывке процессы привели к тому, что сложный политический конфликт расколол страну по линиям религиозных различий. В начале войны Прогрессивно-социалистическая партия (ПСП) требовала реформ, которые превратили бы страну в светское демократическое государство; к концу конфликта ПСП и её милиция стали просто ополчением друзов, главным образом в исторической области Шуф (aš-Šūf). Подобные процессы происходили повсеместно; идеологические партии и движения, пережившие первые этапы войны (1975-1982), превратились в квази-мафиозные группировки, которые занимались не столько войной, сколько крышеванием бизнеса (и собственным бизнесом).

* Все участники гражданской войны стремились заручиться поддержкой внешних сил.

(Sune Haugbolle War and Memory in Lebanon)

Заместитель главы политбюро ХАМАСа Салах аль-Арури и член Исполкома ФАТХ Джибриль Раджуб опубликовали совместное заявление, направленное против планов Израиля аннексировать часть палестинских территорий.

"Мы начинаем совместную борьбу и призываем другие палестинские фракции воспользоваться этой исторической возможностью и присоединиться к нам и вместе бороться против оккупации, за создание палестинского государства. Израиль – наш единственный враг", - сказал Раджуб.

Вчера, кстати, Раджуб общался по телефону с замминистра иностранных дел РФ Михаилом Богдановым.

Немного красивой народной музыки из восточной Сирии

Via твиттер Omar Abu Layla @OALD24

Фонари на улицах Бейрута больше не горят по ночам; перед пекарнями выстраиваются очереди, а с прилавков магазинов пропадают мясо и товары известных брендов – всё равно их больше никто не покупает. Курс ливанской лиры на чёрном рынке обвалился с 1507 за доллар прошлой осенью до 4000 в начале июня и до 9500 на этой неделе.

Сегодняшний экономический кризис в Ливане – закономерный итог десятилетий коррупции, кумовства и неэффективного управления. В прошлом октябре правительство попыталось заткнуть дыры в бюджете новыми налогами, но граждан это не устроило, и 17 октября по всей стране вспыхнули массовые протесты. Ливанцы требовали отстранить от власти старую политическую элиту, правящую страной с окончания гражданской войны (1975-1990). Эта прослойка ливанского общества состоит из бывших полевых командиров, потомственных политиков (в том числе из феодальных кланов, правивших задолго до ХХ века) и связанных с ними чиновников и бизнесменов. Демонстранты требовали сформировать правительство независимых экспертов, которое вывело бы страну из кризиса.

К концу января правительство сформировалось, но независимым его назвать сложно. По сути, новый кабинет отличается от старого только тем, что раньше в правительстве были представлены интересы олигархов с разными политическими ориентациями, а теперь за кабинетом стоят интересы одного лагеря (Свободное патриотическое движение, Хезболла, Амаль & co).

Новое правительство не смогло остановить экономический коллапс. Потом масла в огонь подлила пандемия коронавируса (хотя как раз с ней Ливан пока справляется более-менее успешно). В последние недели политики и олигархи, оставшиеся за бортом, заговорили об очередной смене кабинета (как будто их работа в предыдущих правительствах не была причиной кризиса). Но пока представители политического класса перекладывают ответственность друг на друга, доходы и накопления ливанцев стремительно обесцениваются. Цены на еду выросли уже в несколько раз.

Ливану срочно нужны доллары. Страна импортирует почти всё, что потребляет: еду (80% продуктов питания ввозятся из-за рубежа), медикаменты, топливо, одежду, машины и т.д. В Ливане заканчивается топливо, а это значит, что перебои с электричеством становятся всё более критичными. В некоторых районах, чтобы постирать одежду, нужно выключить всё, кроме стиральной машины; о холодильниках можно забыть. Люди выменивают одежду и предметы быта на памперсы и еду. Некоторые решают проблему радикальнее: приходят в магазин с пистолетом и забирают памперсы силой.

Пока цены на продукты растут, многие бизнесы закрываются, а люди теряют работу. Некоторые мелкие предприниматели продолжают работать себе в убыток, пока международные бренды (например, Adidas) уходят из Ливана. Рост безработицы, падение доходов, обесценивание сбережений и скачки цен на еду грозят повторением голода 1915-1918 гг., в котором погибло до половины всего населения Горного Ливана.

Правительство начало переговоры с Международным валютным фондом, но пока они ни к чему не ведут. Уже два переговорщика от ливанского минфина подали в отставку. МВФ требует реформ и большей прозрачности, но правящие клики не хотят договариваться и не готовы поступаться доходами.

На прошлой неделе по ливанским соцсетям разошлось это видео. Родители принесли своего 9-месячного ребёнка к местному отделению электрической компании Electricité du Liban (EDL). Ребёнок тяжело болен, и, чтобы принимать лекарство, ему нужен специальный аппарат, работающий от электричества. Но дома у этой семьи электричества нет ни днём, ни ночью, поэтому они пришли в EDL, чтобы подключить аппарат там. Лекарство нужно ребёнку шесть раз в день.

Источник: https://twitter.com/MMas2ool/status/1278806596974501891?s=20

Ислам в сирийских школах. Часть 1

Сторонники сирийского режима нередко изображают Асадов и их аппарат управления как стражей, оберегающих светскую Сирию от диких фанатиков-исламистов. Действительно, среди различных группировок оппозиции, сражающихся с Дамаском и его союзниками, немало радикальных исламистов. Но у меня есть серьёзные сомнения в том, что светские авторитарные режимы реально способствуют секуляризации арабских обществ. Например, не очень понятно, откуда после десятилетий правления партии Баас в Сирии берутся десятки тысяч боевиков, сражающихся под знамёнами радикальных исламистских идеологий; или почему после свержения Хосни Мубарака на парламентских и президентских выборах в Египте побеждали исламисты. На самом деле арабские авторитарные режимы (даже «светские») часто используют религию для легитимации своего правления.

Недавно на одном семинаре мы читали статью Islamic Education in Syria: Undoing Secularism за авторством Joshua M. Landis (2003). В работе анализируется программа по предмету «класс вероучения» (ṣaff ad-diyāna) в сирийских школах на основе учебников и интервью с сирийцами.

Религию – ислам или христианство – изучают три часа в неделю с 1-го класса по 12-й. Это обязательный предмет, но относятся к нему не очень серьёзно: за плохие оценки по религии не оставляют на второй год, оценка не учитывается при поступлении в университет, и даже по расписанию этот предмет обычно стоит последним уроком. Отношение к нему соответствующее. Опрошенные Лэндисом сирийцы припоминают, что им рассказывали про пять столпов ислама, учили молиться и преподавали общие ценности, такие как уважение к старшим и честность. На вопрос о том, что им рассказывали о евреях, Израиле и Западе, выпускники говорили, что ничего (хотя это неправда). Один сириец объяснил эту амнезию так: «Это правда. Учебники [у нас] средневековые и политизированные, но, в конце концов, в таких странах все понимают, что на подобные предметы незачем обращать внимание».

История нынешней школьной системы уходит корнями в 1967, когда Египет, Сирия и Иордания подписали Соглашение об арабском культурном единстве. В конце 60-х эпоха арабского национализма уже близилась к завершению, но многие арабские правительства продолжали декларировать приверженность арабскому единству. Учебные программы были разработаны в Египте при Насере, так что неудивительно, что учебники по исламу совершенно не отражают многообразие и плюрализм этой религии. Видимо, авторы программы считали, что обсуждение региональных различий арабов и конфессионального разнообразия мусульман ведут к расколу и фитне, а не сосуществованию и толерантности. (Возможно, арабские националисты опасались, что подчёркивание различий арабов позволит Западу вновь покорить Ближний Восток в соответствии с принципом «разделяй и властвуй».)

Интересно, что учебники по исламу для многих классов были написаны в 1960-70-х и их содержание не обновлялось минимум с начала 1990-х (по состоянию на 2003). Учебники не упоминают Сирию, а говорят об арабской нации и мусульманской общине (умме), – и это очевидное влияние государственной идеологии партии Баас. Баасистская идея о «единой арабской нации с вечным посланием» трактуется достаточно однозначно: «вечное послание» (risāla ḫālida) – это и есть ислам. Историческая миссия арабской нации – донести этот гуманистический посыл до всего человечества. До того, как Бог ниспослал откровение через пророка Мухаммада в VII в., у арабов было много плохих качеств – но было немало и хороших. Ислам впервые объединил арабов в добродетельный и доблестный народ со священной миссией, сообщается в учебнике для 12-го класса. Сегодня «нести исламское послание всему миру» – ответственность арабов.

У читателей уже могло возникнуть много вопросов. Какую религию изучают друзы, алавиты, исмаилиты и шииты? Какое место в этом нарративе отводится арабоязычным христианам? И кто же всё-таки попадёт в рай (спойлер: только мусульмане и христиане)? Об этом постараюсь написать завтра

Если бы турецкие выборы прошли в это воскресенье... правящая АК Parti даже вместе с MHP получили бы меньше голосов, чем оппозиционные партии вместе (CHP, HDP, IYI Parti). Причем тендеция такова, что популярность СНР растет, а AKP падает. Как не смеялись над консервативными "карликами", вроде Саадет и партий Бабаджана и Давутоглу, а на будущих выборах именно они со своими жалкими процентами могут стать "кингмейкерами".

Ислам в сирийских школах. Часть 2

Итак, что ещё изучают сирийские школьники на обязательных уроках ислама? Как я уже намекал в прошлом посте, на уроках разбирается только суннитский ислам. Мало того, что в учебниках не упоминаются гетеродоксальные исламские течения (друзы, исмаилиты, алавиты etc.), и даже шиитский ислам, но и суннизм предстаёт как нечто однородное и монолитное. Хотя на самом деле в рамках суннитского ислама сосуществует множество интеллектуальных традиций и богословских и правоведческих школ (из текста неясно, упоминаются ли в учебниках хотя бы четыре суннитских мазхаба).

Учебник 12 класса недвусмысленно утверждает, что ниспослание ислама направило арабов по пути спасения человечества. Вообще, идея о том, что хороший араб – непременно мусульманин, проходит золотой нитью через весь курс. Как сказала в интервью одна сирийка-алавитка: «В конце концов, чтобы быть арабом, ты должен быть мусульманином. В общем-то, ислам – это мерило арабизма. <...> Их (арабоязычных христиан) кровь не арабская, их религия не арабская». Это довольно-таки спорное утверждение, но оно действительно имеет под собой серьёзные основания.

Школьный курс ислама затрагивает и вопросы общественного устройства. Образцом правления предстаёт исламское государство, в котором религия не отделена от государства. Учебник 12 класса делает акцент на том, что «такая система – это божественный порядок; его мудрость, справедливость и законы проистекают от Бога. У этой системы есть собственные характеристики и уникальные достоинства, ведь она носит отпечаток Бога». Школьный ислам не упоминает демократию или республиканизм, но при этом настаивает на том, что люди должны участвовать в управлении. Как? Через консультации с правителем.

Правитель в исламском государстве, узнаём мы из учебника для 12 класса, должен прислушиваться к простым людям, а также к своим советникам, среди которых должны быть «мужи религии и фикха, а также специалисты в различных областях». Характерно, что это очень общие слова: никаких конкретных механизмов взаимодействия правителя с населением не прописано. Основная задача главы исламского государства – «следовать книге Бога и Сунне Его пророка, путём утверждения исламского образа жизни во всех сферах». Кроме того, правитель «должен защищать ислам от внутренних и внешних врагов». При этом подчёркивается, что источником и носителем власти является Бог, а не народ.

Высшим принципом является справедливость, а ислам несёт справедливость всему миру. Исламская справедливость предполагает всеобщее равенство перед законом: араба и не-араба, белого и чёрного, богатого и бедного. Мусульмане и немусульмане в исламском государстве должны обладать равными гражданскими и религиозными правами, но не политическими. Исполнительная и судебная власть в идеале должна комплектоваться из мусульман, ведь править должны именно они; а вот доступ к законодательной власти остаётся открытым для всех, ведь «советовать» правителю может любой гражданин.

В рай, согласно учебнику 10 класса, попадут мусульмане, христиане и пророки, посланные к евреям (например, Муса/Моше/Моисей), но не евреи. Иудеи обвиняются в том, что убивали пророков, посланных Богом, и клеветали на них. За это «племя Израиля заслуживает божественного наказания». К чести Сирии автор статьи отмечает, что, по его данным (на 2003 год), ни в одной другой арабской стране в школах не учат, что хотя бы христиане могут попасть в рай. За антисемитизмом в учебниках очевидно стоят политические соображения – противостояние Сирии и Израиля.

Что касается язычников и атеистов, то с ними ислам должен бороться, учат сирийцев в 9 классе. Под язычниками понимаются люди, которые «поклоняются чему-то кроме Бога, а атеисты – это те, кто отрицает существование Бога». Подобные убеждения «противоречат принципу свободы веры».

На днях напишу ещё про реакцию меньшинств на игнор их верований в классе ислама (только христиане изучают христианство). И про джихад поговорим.

(Joshua M. Landis, Islamic Education in Syria: Undoing Secularism, 2003)

Now it’s official: Святая София в Стамбуле меняет свой статус и становится мечетью. До этого дня она носила статус музея. Некоторые каналы ошибочно писали, что турки переделывают христианский собор в мечеть — это не совсем верно. Мечетью эту жемчужину византийской архитектуры сделал ещё Мехмед-паша после завоевания Константинополя в 1453 году. Мусульмане молились здесь на протяжении нескольких веков, пока в 1934 году Мустафа Кемаль Ататюрк не назначил сооружение музеем — в рамках его борьбы за светскую Турцию. Примерно с тех пор и раздаются требования вернуть Софии ритуальное значение.

Верховный суд Турции решил, что декрет Ататюрка 1934 года не являлся законным, и потому может быть отменён. Но не последнюю роль в этом решении, конечно, сыграл президент Эрдоган, который поддержал решение вернуть Святой Софии статус мечети.

Влиятельный консервативный иранский политик Мустафа Мир-Салим выступил сегодня с едким коментарием в отношении нынешнего правительства Ирана. Мол, в иранской истории женщины снимали хиджаб дважды. Первый раз – принудительно по приказу Резы-шаха в 1930-х. Второй – в нынешние времена президента Роухани (с 2013 г.), «самовольно» (ихтияри).

Он, конечно, нагнетает. Но в целом в последние годы иранские власти действительно закрывают глаза на все большие вольности в женской одежде. Увидеть в Тегеране женщин без платка – впрочем, он живописно располагается на шее – вовсе не диковинка, в отличие, скажем, от ситуации, существовавшей еще лет десять тому назад. Окружающие на это внимания особо не обращают. То же касается и езды на велосипеде по улицам, непонятная ситуация с разрешением женщинам ездить на мотоциклах.

Объяснение возможно и вполне материалистическое – в ситуации нарастающих экономических сложностей и внешнего давления на страну, власти не хотят злить людей. Но на самом деле это скорее последствия изменений в обществе да и в самих госорганах. Исламские или традиционные ценности утратили свою роль в обществе. Не зря ведь КСИРу на войну в Сирии пришлось набирать бойцов в Афганистане и Пакистане – в Иране шансов сагитировать нужное количество людей не было. И заявление Мир-Салима это скорее горькая ирония социально ретроградного политика нежели попытка повлиять на правительство. Что и сказать, даже ситуационно близкий ему политик – принадлежащий к более радикальной части истеблишмента Ахмадинежад в очередной раз учинил намедни скандал покусившись на официальные исламские ценности и рассказав о своей любви к дореволюционной эстраде.