Израиль идёт на третьи досрочные выборы за год. Они пройдут 2 марта 2020 года.

По итогам первых досрочных выборов 9 апреля премьер-министр Биньямин Нетаньяху не смог сформировать коалицию. Причиной тому стали противоречия между союзниками Нетаньяху по старому правительству – правой светской партией «Наш дом – Израиль» Авигдора Либермана и партиями-представителями ультра-религиозных еврейских общин. По закону Нетаньяху должен был уступить право формирования правительства лидеру крупнейшей оппозиционной партии Кахоль-Лаван Бени Ганцу, однако вместо этого Биби провёл Кнессете закон о самороспуске парламента и новых выборах.

По итогам вторых выборов (17 сентября) результаты принципиально не изменились. Правый блок по-прежнему не мог сформировать правительство без Либермана; Либерман же требовал от двух крупнейших партий – Ликуд под руководством Нетаньяху и Кахоль-Лаван – создать светское правительство национального единства. Либерман даже заявил, что ничего страшного, если его не возьмут в правительство – мол, лучше самому сидеть в оппозиции, чем дать религиозным остаться у власти. Жёсткая антиклерикальная риторика Либермана действительно принесла плоды и помогла НДИ добрать несколько мандатов. Другим победителем повторных выборов оказался Объединённый арабский список, ставший третьей крупнейшей фракцией в Кнессете с 13 мандатами из 120.

Разговоры о правительстве национального единства стали лейтмотивом коалиционных переговоров по итогам сентябрьских выборов. Однако союзу Ликуда и Кахоль-Лаван мешали уголовные дела против премьер-министра Нетаньяху: Бени Ганц отказывался сидеть в правительстве с политиком, подозреваемым в коррупции. Нетаньяху, в свою очередь, заявил, что ведёт переговоры не как лидер своей партии, а как лидер всего правого блока, в который входят также религиозно-националистический союз Ямина и две ультраортодоксальные партии.

Недавно генпрокурор заявил, что Биби будут официально предъявлены обвинения в коррупции и обмане общественного доверия. Однако, в отличие от рядовых министров, формально премьер-министр не обязан подавать в отставку в такой ситуации. В оппозиции надеялись, что после заявления генпрокурора в партии Нетаньяху случится бунт, его сменит другой политик и правительство будет сформировано без особых проблем. Действительно, известный соперник Нетаньяху – Гидеон Саар – решил участвовать в выборах главы партии, которые пройдут 26 декабря. Однако победа Саара совершенно не гарантирована. Особенно учитывая, что, согласно последним опросам, Ликуд без Нетаньяху набирает меньше голосов, чем с Нетаньяху.

Лидер «Наш дом – Израиль» Авигдор Либерман заявил, что причина очередных выборов – эгоизм Биби и Ганца, которые не договорились, кто будет первым премьером при ротации. Бени Ганц, в свою очередь, считает, что виной всему – попытки Нетаньяху провести в парламенте закон, защищающий его как главу правительства от уголовного преследования (слухи о таких планах Нетаньяху поползли ещё в начале года). В Ликуде это отрицают и утверждают, что формирование правительства сорвал Ганц.

Что касается простых израильтян: 41% винят в очередных выборах Нетаньяху, 33% – Либермана и лишь 6% – Ганца.

Опросы, проводившиеся в последние недели, показывают, что принципиально ничего не изменится. Вероятно, в Кнессет не смогут переизбраться некоторые правые религиозные политики, такие как министр образования Рафи «геев нужно лечить током, это работает, нет я такого не говорил, это вырвали из контекста» Перец и министр транспорта Бецалель «Израиль должен управляться по законам Торы» Смотрич. Однако их мандаты частично перейдут светским националистам из партии Новые правые (в апреле они не прошли электоральный барьер 3,25%, а в сентябре шли на выборы в составе блока Ямина вместе с Перецем и Смотричем). Так что общий расклад сил правый блок vs левые и центристы не особо меняется.

Отличный репортаж британского Thames TV из Ливана.

1976 год. Позади ещё только первый год гражданской войны из 15, а страна уже в руинах. Из любопытного:

• Интервью с Дэни Шамуном, лидером христианской Милиции Тигров (боевое крыло Национал-либеральной партии). Дэни о резне мусульман в бейрутском квартале Карантина: «Вам кажется, что мы безжалостно [зачистили эти мусульманские трущобы], только потому что мы снесли трущобы. Это частная собственность. Теперь её можно будет развивать. У нас мало земли. Я уверен, что люди распорядятся этой территорией как следует».

• Рассказ 12-летней мусульманки из Карантины: «Они били нас палками и говорили вещи вроде “вы убили моего брата, я должен отомстить”. Но другие пытались удержать их от нас. Потом нас увели, и люди с балконов плевались в нас, а те, кто был поближе, дёргали нас за волосы. Половину мужчин, которые были с нами, увели. Тех, кто остался, поставили к стенке и сказали поднять руки над головами. Потом фалангисты расстреляли их».

Под фалангистами в репортаже подразумеваются не только члены и боевики партии Кятаеб (Ливанская фаланга), а христианские ополчения и политические силы в целом.

• Кадры заброшенного христианского города Дамур. Дамур располагается на прибрежном шоссе, между преимущественно мусульманским Западным Бейрутом и в основном мусульманским городом Сайда (Сидон). В начале 1976 года палестинские боевики захватили Дамур, убив множество мирных христиан (в ходе войны многие группировки по обе стороны конфликта устраивали этнические чистки, часто мотивируя свои действия местью за предыдущие преступления противника).

• Полевой госпиталь в подвале Ливанского университета в Бейруте, беседа с врачом и раненным ребёнком.

• Интервью с экс-президентом Камилем Шамуном (1952-1958). В своё время проамериканская политика Шамуна и его попытки переизбраться на второй срок привели к событиям 1958 года, которые часто называют гражданской войной. «Мы – страна свободного предпринимательства. Ливан был создан и стал процветающей страной благодаря частной инициативе. Мы не собираемся менять эту систему. В ней есть место каждому. Каждый, кто по-настоящему хочет работать, может работать, может зарабатывать и жить достойно… К сожалению, в Ливане было два типа людей. Люди, которые хотели работать и зарабатывать, и люди, которые хотят зарабатывать, не работая». Я так понимаю, это весьма характерная позиция для представителя старой ливанской элиты.

• Комментарий левых боевиков (кажется, коммунистов), которые объясняют, почему и за что они сражаются.

• Интервью Камаля Джумблата, лидера Ливанского национального движения, коалиции левых и пропалестинских сил.

• Кадры из христианских областей Горного Ливана. Там в кадр возвращается Дэни Шамун, и корреспондент просит того назвать довоенные профессии его бойцов, стоящих поблизости. «Он был женским парикмахером, это установщик кондиционеров, вот изготовитель сумок, а около него стоит студент. И с биноклем тоже студент».

• И много другого, в том числе короткая секция про палестинцев, совершенно безумная сцена со съездом партийных боссов в no man’s land посреди Бейрута, а также мнения Джумблата и Шамуна о будущем страны. Беседы корреспондента с рядовыми бойцами и политиками по обе стороны конфликта делают репортаж особенно интересным и грустным.

https://www.youtube.com/watch?v=0NWwuEIsiZk

Видео вчерашних столкновений в центре Бейрута от ливанского издания Megaphone News. В конце видно, что силы безопасности пригнали в центр столицы аж целый бронетранспортёр. Это при том, что протестующих всего было несколько сотен (данные Associated Press и аль-Джазиры)

Источник: твиттер @megaphone_news

Итак, что же произошло в Бейруте. Вчера вечером протестующие начали собираться в центре города, чтобы пойти к парламенту и потребовать сформировать правительство, состоящее из технократов, не связанных с политическими партиями.

Нынешняя протестная кампания, которую ливанцы называют революцией, началась 17 октября. Тогда стало известно, что правительство хочет ввести новые налоги, в том числе налог на звонки в WhatsApp и подобных приложениях. Эти налоги были нужны, чтобы хоть как-то сбалансировать ливанский бюджет. Дело в том, что из-за неэффективного управления и повсеместной коррупции Ливан оказался на грани банкротства. Поэтому, несмотря на то, что от введения новых налогов отказались довольно быстро, люди не ушли с улиц. Теперь ливанцы требуют демократических реформ и создания независимого правительства, которое вывело бы страну из экономического кризиса.

Демонстранты требуют отстранения от власти правящего класса, который в основном состоит из полуфеодальных и коммерческих элит, а также полевых командиров времён гражданской войны (1975-1990). Нынешняя политическая система Ливана, хоть и является одной из самых демократичных в регионе, способствует тому, что у власти десятилетиями остаются люди, связанные с ограниченным количеством олигархических кланов и партий.

Предыдущее правительство под руководством Саада аль-Харири ушло в отставку 29 октября. Новое правительство так и не было сформировано. Кандидатура нового премьер-министра будет обсуждаться в парламенте только завтра (если протестующие не сорвут заседание).

Многие партии предпочитают сидеть потише или даже предпринимают популистские шаги, которые должны показать, что те или иные политики на самом деле с народом. Например, в первые же дни протестов из правительства вышли все четыре министра националистической партии Ливанские силы под руководством Самира Джаджа. Однако некоторые партии (в первую очередь Хезболла и её союзники – движение Амаль и Свободное патриотическое движение президента Мишеля Ауна и его зятя, главы МИД Джибрана Басиля) хотят сохранить статус-кво. В одном интервью президент Аун уже заявил, что в правительство должны входить представители политических партий, а лидер Хезболлы Хасан Насралла неоднократно обвинял «иностранные посольства» в организации протестов.

Пока всё идёт к тому, что кандидатом в премьер-министры станет всё тот же Саад аль-Харири, т.к. он – компромиссная фигура, наиболее приемлемая для основных партий.

Associated Press утверждает, что вчерашние столкновения начались после того, как активисты шиитских партий Хезболла и Амаль атаковали лагерь протестующих в центре Бейрута. Кроме того, они начали кидать петарды в полицейских. Ранее сторонники этих партий уже неоднократно нападали на демонстрантов и журналистов (в Бейруте, на юге и в Баальбеке).

А столкновения протестующих с полицией начались позже у здания парламента. Там демонстрантов сначала атаковала парламентская охрана, а уже потом подоспели и другие силы безопасности. Многие журналисты отмечают, что в разгоне демонстрации участвовали люди в гражданской одежде и масках, вооружённые палками и дубинками.

Полиция применяла слезоточивый газ, резиновые пули и водомёты. Протестующие кидались в полицейских камнями. Аль-Джазира отмечает, что 20 сотрудников правоохранительных органов были госпитализированы.

Еще один интересный репортаж ВВС о Турции в 1979 году. Отличная зарисовка страны прямо перед военным переворотом 1980 года - экономический кризис, внутриполитическое насилие (в среднем 3 политических убийства в день), ведущие политики - Демирель и Эджевит - на неплохом английском обвиняют друг друга в "терроризме" (уже тогда самое страшное обвинение в Турции), зато Тюркеш тоже на английском рассказывает, что якобы не имеет отношения к "серым волкам". И за всем этим наблюдает самая большая в НАТО армия, которая, как предполагает репортер, скоро перестанет быть нейтральным наблюдателем.

Ну и да, без клишевого образа Стамбула ("самого большого города демократической Европы") как моста между Западом и Востоком, не может быть классического репортажа о Турции.

https://www.youtube.com/watch?v=i_GbTV64dKs

В центре Бейрута, на площади перед зданием парламента, стоит такая вот башенка с часами. По-моему, она невероятно символична. Во-первых, на циферблате написано Rolex. Вы можете себе представить такую надпись на Биг-Бэне или Спасской башне? А вот Ливан – страна частной инициативы и полного laissez faire. Во-вторых, если Rolex действительно оплатил реставрацию этой башни, то это очень характерно. Потому что на подходе к практически любой археологической достопримечательности туриста встречает табличка «благодарим Италию/Южную Корею/Германию/ещё кого-нибудь» за то, что они надонатили на реставрацию.

Статья идеолога арабского национализма Сати аль-Хусри «Речь о палестинской катастрофе», опубликованная в багдадской газете az-Zamān в апреле 1950 года:

Я слышал, как несколько молодых людей задавались вопросом:

«Как же арабы проиграли битву за Палестину против Израиля, при том что их было семь государств?»

На что я ответил:

Неправильно говорить, что «арабы проиграли битву за Палестину, при том что их было семь государств».

Нужно говорить: «Арабы проиграли битву за Палестину, потому что их было семь государств».

Сати аль-Хусри был, наверное, первым арабским мыслителем, который последовательно доказывал, что арабские народы должны объединиться в одно государство. В своих работах он очень много ссылался на примеры из европейской истории (главные его источники вдохновения – объединения Германии и Италии в XIX веке).

Аль-Хусри считал, что к арабской нации относятся все носители арабского языка вне зависимости от религии. Но, как и другие светские националисты, он ценил ислам и пророка Мухаммада. В статье «Арабская нация между прошлым и настоящим» он называет его «великим арабским пророком»; а у сирийского арабского националиста Константина Зурайка есть целая статья, посвящённая Дню рождения пророка, в которой он восхваляет Мухаммада как человека, который впервые объединил арабскую нацию и повёл её к великим свершениям (сам Зурайк был христианином).

(Подробнее писал об аль-Хусри тут: https://t.iss.one/gunsncamels/369)

(Sāṭi’ al-Ḥuṣrī, статья Kalma ḥawla kāriṯat Filasṭīn в сборнике Arāʼ wa-aḥādīṯ fi-l-qawmiyya al-ʻarabiyya)

Несмотря на продолжающиеся протесты, алжирские военные (зачёркнуто) граждане избрали нового президента. Им стал Абдельмаджид Теббун, получивший 58% при явке менее 40%.

Это первые хотя бы формально конкурентные выборы президента, на которые пришло меньше половины избирателей. Результат Теббуна также отличается от тех, что были у экс-президента Абдельазиза Бутефлики (1999-2019), который стабильно набирал больше 80% (кроме выборов 1999 – там «всего» 70+).

Теббун (как и другие кандидаты на этих выборах) – госслужащий/политик времён Бутефлики. Из-за того, что сын нового президента предположительно был замешан в торговле кокаином, алжирцы изобрели новый способ протеста: бросать муку с балконов.

Граждане продолжают протестовать, армия продолжает не идти на уступки.

Из торговцев зерном в тести саудовского принца

В XIX веке в Османской империи начались реформы, направленные на создание упорядоченной административной системы. В частности, османское государство обзавелось современной бюрократией, к которой постепенно переходили функции, которые ранее выполняли местные феодальные элиты. Эти преобразования вошли в историю как эпоха танзимата (от араб. «организовывать, приводить в порядок», 1839-1876). Реформы глубоко повлияли на общественно-политическую жизнь османских провинций, в том числе тех, которые сегодня зовутся Ливаном.

Разумеется, влияние феодальных элит никуда не делось. Но теперь для сохранения своего положения и своей позиции посредников между местным населением и столицей видные кланы должны были бороться за места в администрации. Однако при создании современной бюрократии османское правительство включало в неё не только членов наиболее влиятельных феодальных фамилий, которые доминировали в общественных и экономических отношениях региона до танзимата (такие как клан Али ас-Сагыр, к которому принадлежала семья аль-Асʼадов).

Это открыло дорогу к власти новым людям и их семьям. Так, в последней трети XIX века существенного влияния добились несколько семей с юга Ливана, которые до этого занимались торговлей зерном (скупали его у крестьян и продавали дальше), но в ходе реформ танзимата поступили на госслужбу.

Самый известный южноливанский нувориш, семье которого бюрократия позволила выбиться в лидеры, – Рида ас-Сольх, суннит из города Сайда (Сидон).

В начале XX века он стал одним из лидеров нарождающегося арабского националистического движения на юге Ливана. Как это часто бывает, в этой части арабского мира идеологическое противостояние (в данном случае – османские лоялисты vs. арабские националисты) пересекалось с внутриэлитной борьбой. В то время как самый влиятельный феодал региона – Камиль-бей аль-Асʼад – остался верен Стамбулу, группа заимов (общинных лидеров) поменьше ратовала за арабское культурное возрождение и автономию и стала проводником анти-турецких настроений. К этой оппозиционно-националистической группе относился и Рида Сольх, вступивший в союз с шиитскими кланами аль-Халиль, Осейран и аз-Зейн.

Помимо Риды ас-Сольха в арабском возрождении большую роль играли Абд аль-Карим аль-Халиль и Ареф аз-Зейн. Аль-Халиль основал клуб за возрождение арабской культуры, а аз-Зейн в 1909 начал издавать журнал al-Irfān – одно из первых печатных изданий шиитской общины Ливана, в котором публиковались первые «современные» шиитские журналисты и интеллектуалы. Осейраны и аль-Халили оставались главными соперниками аль-Асадов на юге страны вплоть до гражданской войны 1975-1990, в ходе которой шиитские феодальные элиты практически лишились былого влияния.

Однако вернёмся к Сольху. Ему удалось пережить волну репрессий против арабских националистов, которая прокатилась по Османской империи в годы Первой мировой. А после окончания войны он был министром в правительстве эмира Фейсала, когда тот пытался создать независимое арабское королевство в Сирии в 1918-1920 гг. После того, как французы разогнали королевство, Сольх вернулся в Ливан.

Успехи Риды на политической арене позволили его сыну Рияду зайти ещё дальше. Рияд участвовал в ливанских политических структурах времён французского мандата (1920-1943), а в 1943 году стал первым премьер-министром независимого Ливана. Кроме того, он был соавтором Национального пакта – соглашения о распределении мест в политике и госаппарате между религиозными общинами.

Но Рияд ас-Сольх интересен не только как политик, но и как человек, весьма удачно выдавший замуж своих дочерей. Ламия Сольх, например, стала женой марокканского принца Муляя Абдаллы, дяди нынешнего короля Мухаммада VI; другая дочь Рияда, Мона Сольх, вышла за саудовского принца Таляля бен Абд аль-Азиза. Имя их сына аль-Валида занимает почётное место в списке «друзей и благодетелей» Национального музея в Бейруте.

(Omri Nir Lebanese Shi’ite Leadership, 1920-1970s)

Последствия убийства Сулеймани для США: Он того стоил?

Выясняется, что Сулеймани оказался в Багдаде официально, чтобы через премьера Ирака передать ответ на послание Саудовской Аравии. Это придает делу еще более щекотливый оборот, до сих пор были подозрения, что покойный был там инкогнито.

Экстраординарный характер убийства объясняет и быстроту реакции иракского парламента, потребовавшего вывода войск из Ирака, и соболезнование авторитетнейшего шиитского аятоллы Али Систани, и реакцию Муктады Садра. Последний потребовал закрыть даже американское посольство в Багдаде и пообещал восстановить «Армию Махди», устроившую крупное восстание после американской оккупации.

Вряд ли американцы бросятся выводить войск и у них всегда остается вариант опереться на полунезависимый Иракский Курдистан. Но факт, что Иран и его союзники получили благоприятную конъюнктуру для максимального сокращения американского присутствия в Ираке. Пару часов назад Али Шамхани, секретарь иранского Совбеза, многозначительно сказал, мол продолжение военного присутствия США в Ираке теперь равнозначно американской оккупации этой страны. Это не значит, что всюду, где американцы отойдут, вакуум заполнят КСИР, Иран или их партнеры – в Ираке кусок власти точно уйдет Садру. Но вывод войск из Ирака неизбежно ударит по системе безопасности американских союзников – Израиля и арабских монархий, и заставит их внимательнее относиться к Ирану и его союзникам.

И это еще не все. Мининдел Ирана Зариф объявил о пятом, последнем шаге по сокращению иранских обязательств в рамках ядерной сделки. Тегеран снял с себя все обязательства по ядерной программе. Напомним, что Зариф – это «иранский шеварднадзе» с точки зрения стремления к договорняку с Западом и либеральным взглядам. Трамп добился просто невероятного!

Таким образом американцы уже получили два удара, которые значительно превышают ценность Сулеймани. Последний был скорее медийной фигурой, которая после смерти послужит КСИРу не меньше. А живого Сулеймани Корпус заменит. Не был покойник ни уникальным организатором и стратегом (КСИРовцы превозносили погибшего под Алеппо Хамадани за новую стратегию и тактику региональных войн не меньше чем Сулеймани, а в Сирии, Ираке и Йемене работало немало других командиров КСИРа и Хизбаллы – мы публиковали выдержки из интервью с одним из них, главным иранским советником в Сирии). Не был Сулеймани и незаменимым интеллектуальным и идейным лидером (в КСИРе вообще многие командиры пишут и говорят интеллектуально интересные вещи и находят себя в политике – как Резаи, Сафави или Шамхани).

В связи с убийством Сулеймани некоторые комментаторы опять начали рассуждать о ближневосточной политике в духе «шииты против суннитов». Конечно, когда противостояние идёт между региональными блоками, состоящими из представителей разных конфессий, возникает соблазн описывать происходящее в подобных категориях. Однако к реальности это имеет мало отношения.

Действительно, религия на Ближнем Востоке играет видную роль в общественной жизни. Но из этого никоим образом не следует, что политические процессы в регионе определяются религией. Ближневосточные политики столь же рациональны – и иррациональны – как и их коллеги в Европе или Америке.

Взять хотя бы Сирию. При первом взгляде на сирийский режим становится вроде как очевидно, что в 1966/1970 году власть в стране коварно захватила коварная секта алавитов. Хочется – особенно если вы гражданин Сирии, которого эти люди поражают в правах – предположить, что всё это результат какого-то заговора. Очевидно, что неспроста большинство ключевых постов оказались в руках группы, составляющей всего ~12% населения.

Но если попробовать разобраться, как же так вышло, становится ясно, что захват власти алавитами – во многом логичный результат динамики сирийской политики ХХ века. К нему привело много разных трендов: тут вам и географическое распределение религиозных общин (многие меньшинства компактно проживали на недоразвитой сельской периферии), и особенности комплектования армии при французах (из-за ряда идеологических и экономических причин меньшинства шли в армию охотнее), и идеология и внутренняя динамика партии Баас (она была привлекательна для нищих меньшинств светскостью и левой риторикой), и просто ход событий 50-60-х (высшее офицерство – в основном сунниты – постоянно устраивало перевороты, а потом и чистки в армии, избавляясь от конкурентов и расчищая путь наверх офицерам из меньшинств) и много всего другого (даже банально то, что руководители стремились окружить себя друзьями и родственниками, которые закономерно оказывались их единоверцами).

Другой пример – гражданская война в Ливане. Многие склонны сводить её к вечному (главным образом в воображении сводящего) противостоянию мусульман и христиан. На самом деле война началась в результате социальных и политических противоречий, которые копились десятилетиями. Ряд христианских общин были образованнее и богаче мусульман. Преимущество в образованности появилось в результате социальных и экономических процессов, начало которых лежит аж в XVI-XVIII веках (торговля с Флоренцией, связи с Ватиканом); в XIX веке образованием занялись европейские державы и американские миссионеры. Это неравенство копилось, копилось, и в ХХ веке христиане оказались банально лучше подготовленными к реалиям современной экономики, чем какие-нибудь шиитские крестьяне, у которых не было доступа даже к школьному образованию.

Экономическое неравенство наложились на столкновение идентичностей – многие христианские ливанские националисты вообще не считали себя арабами, а многие мусульмане, напротив, стремились к объединению со своими арабскими братьями и считали своим долгом помогать палестинцам. Кроме того, социальные противоречия способствовали популярности левых радикалов от коммунистов до нассеристов.

К тому же, со временем система пропорционального распределения ключевых постов в государстве между религиозными общинами утратила легитимность. Потому что она закрепляла преимущество за христианами на основании переписи населения 1932 года, а с тех пор демография радикально изменилась: в нищих шиитских деревнях рожали больше, чем в состоятельных маронитских кварталах (плюс образованным христианам было проще уехать на Запад).

И вот перед нами уже не религиозная война, а борьба за выживание христиан во враждебном мусульманским коммунистическом окружении (для условных националистов) или борьба за право на достойную жизнь и политические права (для условной лево-мусульманской коалиции).

P.S. Вот тут писал ещё о том, зачем Катар поддерживает исламистов и почему это не значит, что у власти там фанатики: https://t.iss.one/gunsncamels/419

Сегодня ночью Иран выпустил 15 баллистических ракет по американским военным в Ираке. Обстрелу подверглись базы Эйн аль-Асад и Эрбиль (не путать с городом). Это не военные базы США, а иракские военные объекты, на которых располагаются американцы. Из 15 ракет целей достигли 11: десять ударили по Эйн аль-Асад, одна – по Эрбилю, ещё четыре не долетели до целей, передаёт корреспондент ABC News Луис Мартинез.

По данным Пентагона, в ходе атаки не погиб и не был ранен ни один американский военный. А именно смерть американских граждан президент Трамп определил как «красную линию», которую Ирану нельзя переступать. Впрочем, иранское информагентство Mehr сообщило о гибели 80 американских военных и ранении ещё двухсот.

Руководительница корпункта Washington Post в Бейруте Лиз Слай отмечает, что если в этом и заключалась вся месть Ирана, то текущая эскалация не приведёт к большой войне (если только Трамп не решит ответить). В то же время, Верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи заявил в своём твиттере, что сегодняшнего обстрела было недостаточно. Однако, судя по следующему твиту («присутствию США в Западной Азии должен быть положен конец»), это не обязательно значит, что иранские атаки продолжатся, а может просто быть элементом воинственной риторики последних дней.

Обстрел иракских баз стал ответом на убийство американцами главы спецподразделения «аль-Кудс» Корпуса стражей исламской революции (КСИР) Касема Сулеймани (иранец) и замглавы Сил народной мобилизации (аль-Хашд аш-Шааби) Абу Махди аль-Мухандиса (иракец). (Убийство же стало ответом на разгром американского посольства в Багдаде, организованного Силами; а захват посольства был реакцией на обстрел базы одного из ополчений, входящих в состав Сил. UPD: а 27 декабря гражданин США был убит ракетой проиранского иракского ополчения).

Сулеймани считался одним из проводников иранской политики в регионе. Аль-Кудс отвечает как раз за зарубежные операции КСИР, т.е. за распространение иранского влияния в регионе, в т.ч. за создание и тренировку проиранских группировок, помощь дружественным режимам и т.д.). Аль-Хашд аш-Шааби – зонтичная организация, включающая в себя иракские ополчения, созданные в 2014 году для борьбы с Исламским государством. Террористов они победили (при помощи США и Ирана), однако ополчения оказываются распускаться или интегрироваться в иракскую армию; принудить их к этому силой слабое иракское государство не может. Многие ополчения, входящие в аль-Хашд, являются проиранскими (в том числе – все крупнейшие ополчения в составе Сил). Подробнее об этой проблеме писал тут.

Судя по всему, сегодняшняя катастрофа украинского самолёта в Иране никак не связана с текущим кризисом.

Основные версии крушения украинского самолёта в Иране: поражение зенитной ракетой, взрыв в результате теракта и взрыв двигателя по техническим причинам. Об этом заявил Совет национальной безопасности и обороны Украины.

https://tjournal.ru/news/135153

Перевёл статью с бейрутского центра Карнеги о непростом положении Саада аль-Харири – лидера ливанской партии аль-Мустакбаль и и.о. премьер-министра.

Саад – сын бизнесмена и премьер-министра Рафика аль-Харири. Многие считают, что в девяностых именно связи и управленческие качества Рафика Харири сыграли ключевую роль в восстановлении Бейрута после гражданской войны (1975-1990).

Рафик был убит в 2005 году. Убийство до сих пор не раскрыто, однако многие полагают, что за ним стояли сирийские спецслужбы. Так или иначе, после убийства в стране вспыхнули массовые протесты против сирийской оккупации, которые – вкупе с международным давлением на Дамаск – привели к выводу сирийских войск, находившихся в Ливане почти три десятилетия (1976-2005).

После смерти отца Саад стал одним из лидеров суннитской общины Ливана. Однако сегодня его политическое будущее выглядит не слишком радужным. Майкл Янг считает, что ключевую роль в этом сыграл сам Харири, допустивший ряд стратегических ошибок:

https://telegra.ph/Odin-doma-01-09

Оригинал статьи (англ): https://carnegie-mec.org/diwan/80711

Президент Ирана Хасан Рухани признал, что иранские ПВО по ошибке сбили украинский боинг, и назвал это «непростительной ошибкой». Иранские военные заявили, что самолёт пролетал недалеко от важного объекта Корпуса стражей исламской революции, и был ошибочно принят за вражеский самолёт.

Боинг был сбит утром в среду вскоре после вылета из Тегерана. Ранее в ту же ночь Иран нанёс ракетные удары по иракским базам, на которых располагались американские военные, и ожидал ответа. Все 176 пассажиров и членов экипажа погибли (большинство – граждане Ирана и Канады). Изначально Иран отрицал, что причастен к катастрофе.

https://www.bbc.co.uk/news/world-middle-east-51073621