Ирак. Расходимся ненадолго

Шиитский имам Муктада ас-Садр попросил прощения у иракцев за случившееся кровопролитие и дал своим сторонникам час, чтобы покинуть зеленую зону Багдада.

Во время беспорядков, вспыхнувших вчера в Багдаде после того как ас-Садр объявил о своем уходе из политики, погибли около 30 человек, свыше 700 пострадали.

Сегодня имам сказал, что в его «отставке» нет ничего такого, она не связана с политикой. Ну и потом не было еще такого, чтобы ас-Садр прощался и уходил…

Премьер-министр Ирака Мустафа Каземи одобрил обращение ас-Садра к своим сторонникам:

"Призыв Муктады ас-Садра к прекращению насилия представляет собой высочайший уровень патриотизма и желание спасти иракцев. Его речь возлагает на всех моральную и национальную ответственность за защиту ценностей Ирака, отказ от языка эскалации в сфере политики и безопасности и начало срочного конструктивного диалога для решения кризисов", - написал он в Twitter.

То, что произошло на этой неделе в Багдаде - всего-лишь эпизод. К сожалению. До выхода из политического кризиса иракцам очень далеко. А это значит, что новые столкновения неизбежны.

Да, как и ливанцам им удается не скатываться в гражданскую войну, но грань, по которой они ходят - очень тонкая.

А вообще мы видим похожие сценарии во многих арабских странах - в той же Ливии. Разрушенная политическая система, выхода из тупика нет.

В какой-то момент казалось, что у Ирака получилось. Работает правительство, есть органы власти - все же не Ливия. Но нет.... Созданная на руинах режима Саддама Хусейна политическая система не работает. Тут, конечно, стоит сравнивать с Ливаном - когда все упирается в сложный механизм поиска политического консенсуса на основе договоренностей между общинами и партиями. В Ираке только картина сложнее - слишком уж раздроблена шиитская община, обладающая большинством.

И еще стоит сказать о растерянности Ирана, который вроде как имеет рычаги влияния на шиитскую общину, но уже не так как раньше.

В последние месяцы Иран неоднократно пытался найти компромисс между шиитскими партиями.

Однако, как утверждает американское издание The Wall Street Journal, господин ас-Садр отказался встречаться с командующим силами «Аль-Кудс» иранского Корпуса стражей исламской революции (КСИР) Эсмаилом Гаани. При этом к его предшественнику Касему Сулеймани, убитому американцами в Багдаде в январе 2020 года, всегда прислушивались в Багдаде. Ресурсы господина Гаани более ограниченны. И в западных, и в арабских СМИ появились тезисы о потере иранских позиций в Ираке или как минимум о неспособности Тегерана найти ключ к решению политических проблем в соседней стране.

«Нельзя сказать, что Иран потерял свое влияние. Скорее он столкнулся со многими трудностями после убийства Касема Сулеймани и потерял контроль над некоторыми вооруженными группировками в Ираке. К его мнению не всегда прислушиваются. Кроме того, на возможности Тегерана влиять на Ирак повлиял конфликт между КСИР и Министерством разведки Ирана. Но все же кое-какие рычаги влияния у него остаются»,— сказал “Ъ” глава иракской Обсерватории по правам человека Мустафа Саадун.

Он также отметил: в Ираке мало кто верит, что Муктада ас-Садр действительно уйдет из политики. «У него большие амбиции, в том числе цели — вывести из игры своих шиитских оппонентов. Так что все это лишь его маневры для давления на конкурентов»,— добавил господин Саадун. По его словам, конфликт между политическими силами в Ираке не исчерпан, а всего лишь отложен. «Ас-Садр не позволит другим шиитским лидерам установить контроль над парламентом или сформировать правительство вне его стен. И пока ас-Садр не получит желаемое, есть все шансы, что вооруженный конфликт вновь станет реальностью»,— заключил он.

Прдробнее о событиях понедельника-вторника в тексте:

https://www.kommersant.ru/doc/5536703

🇱🇧 Характерно, что оппоненты Хезболлы тоже много говорят о суверенитете. В мае этого года в Ливане прошли выборы в парламент, и предвыборные кампании многих партий и политиков строились вокруг этого понятия. Но в другом смысле: эти политические силы требуют разоружения военного крыла Хезболлы в соответствии с резолюцией СБ ООН 1559.

Критики шиитской партии отмечают, что она сама подрывает суверенитет Ливанской республики, ведь Хезболла занимается контрабандой оружия и наркотиков, убивает критиков и политических оппонентов, проводит самостоятельную внешнюю политику (война 2006 г. с Израилем; с 2013 г. Хезболла воюет в Сирии на стороне Асада), не говоря уже о том, что у партии есть своя армия, и это нарушает монополию государства на легитимное насилие.

На выборах 15 мая некоторые выносили слово «суверенитет» (siyāda) прямо в названия списков кандидатов. Например, в округе Горный Ливан-4 местные оппозиционные активисты сформировали список «Суверенитет отечества» (siyādat al-waṭan). А в округе Бейрут-1 (Восточный Бейрут) появился список «Суверенный Ливан» (Lubnān as-siyāda). Эта коалиция, которую финансировал православный банкир Антуан Сахнауи, собрала таких христианских политиков и политиков как Надим Жмайель (партия Катаиб, сын Башира Жмайеля) и Жан Талузьян (в 2018 г. стал депутатом от Ливанских сил) – критиков Хезболлы.

Поэтому в для Хезболлы важно продемонстрировать, что именно эта партия защищает суверенитет Ливана, а её оппоненты продадут его американцам и сионистам при первой возможности. Неслучайно во время предвыборной кампании партия и её союзники пугали сторонников тем, что в случае победы оппоненты Хезболлы нормализуют отношения с Израилем.

При этом спор о морской границе важен и с другой точки зрения. На фоне экономического коллапса Хезболла пытается предложить своим сторонникам хоть какой-то выход из кризиса. Некоторые другие политические силы призывают к реформам: создать правительство технократов, договориться с МВФ, провести аудит центробанка, сделать так, чтобы за крах финансовой системы заплатили не рядовые вкладчики, а политические элиты и аффилированный с ними крупный бизнес, и т.д. Подобные лозунги выдвигают как некоторые традиционные политики, так и новые политические силы, которые возникли на волне протестов осени 2019 г. (aka революция 17 октября). Новые оппозиционные силы обвиняют основные партии и династии в том, что именно их коррупция и кумовство, вкупе с особенностями политической системы, довели страну до экономического коллапса.

Но Хезболла и её союзники утверждают, что кризис – это результат внешнего заговора, а протесты осени 2019 г. были организованы из-за рубежа; а на участников тех демонстраций неоднократно нападали сторонники шиитских партий (Хезболла и Движение Амаль). Таким образом, Хезболла явно сделала ставку на сохранение старой элиты и старых правил игры.

В то же время, запрос на перемены в ливанском обществе силён как никогда: на выборах в этом мае в парламент прошли 13 депутатов, которые не связаны с традиционными партиями и династиями. И хотя это всего лишь 13 парламентариев из 128, в ливанских реалиях это очень солидная фракция (сопоставимая с Движением Амаль). Кроме того, парламент расколот, традиционные партии поляризованы и ни у одного политического лагеря нет большинства, так что исход ключевых голосований будут решать ситуативные коалиции, где 13 голосов могут оказаться решающими.

Однако Хезболла и её союзники (а также многие противники) будут блокировать реформы, которые предложит фракция «Сил перемен». А это значит, что им нужно альтернативное решение проблем Ливана. Поэтому обещания несметных богатств от продажи нефти и газа – удобный ход, особенно когда это можно увязать с Израилем. И лагерь Хезболлы уже не в первый раз предлагает такое решение. При этом очевидно, что даже при благоприятном для Ливана сценарии экспорт углеводородов не начнёт приносить деньги сразу, а гуманитарный кризис душит страну уже два года (кроме того, деньги попросту разворуют).

Вчерашний протест у электростанции в Дейр Аммаре, расположенной неподалёку от Триполи, закончился столкновениями с армией. 13 демонстрантов и шестеро военных были ранены. Причиной протеста стали постоянные отключения электричества.

Подобная демонстрация прошла вчера же в долине Бекаа близ города Захле. Там протестующие перекрыли дорогу; обошлось без столкновений с армией, но, по некоторым данным, участники протеста напали на сотрудников электрической компании.

Демонстрации против неспособности ливанского государства предоставлять базовые услуги стали нормой. На прошлой неделе местные жители в горной области Шуф протестовали против перебоев в водоснабжении. Они перекрыли основную дорогу, которая ведёт в Алей/Алайх (соседний район Горного Ливана).

Хотя их деревни расположены недалеко от источника воды, представитель местных властей утверждает, что часть воды уходит на обслуживание электростанции Решмая, которая также находится поблизости. При этом, как и во всём Ливане, местные жители получают электричество в лучшем случае на несколько часов в день.

Тем временем политическая система парализована: в стране по-прежнему не сформировано новое правительство, а если до конца октября парламент не выберет преемника президента Мишеля Ауна, республика рискует остаться и без главы государства. Бюджетники тем временем бастуют, потому что их зарплаты обесценились.

🇱🇧 Как рис и бытовая химия влияют на выборы в Ливане

Все основные партии и политики предлагают избирателям определённые «услуги». Они финансируются за счёт политически аффилированных фондов, государственных программ, местных или иностранных спонсоров, а иногда прямо из личных средств кандидатов или партийных структур. Поскольку государственные институты в Ливане работают плохо и от государства помощи не дождёшься, многие избиратели вынуждены обращаться к влиятельным политикам, чтобы покрыть расходы на лечение или образование, найти работу или просто прокормить семью.

Примеры того, как это работает на практике, можно найти в книге Compassionate Communalism: Welfare and Sectarianism in Lebanon (2014) за авторством Melani Cammett. Это одно из лучших исследований политического клиентализма в современном Ливане.

Среди «услуг» популярны в том числе продуктовые наборы. В Compassionate Communalism есть характерный рассказ ливанки из семьи сторонников СПД. Она проживает в христианском регионе Метн*, где конкуренция на выборах особенно сильна. Вот что говорит респондентка:

«Мой отец поддерживает Свободное патриотическое движеине, поэтому эти люди не забывают о нас, когда дело доходит до распределения помощи. … Они присылают нам коробки с едой по различным поводам или когда мы им помогаем. Мой отец и братья… поддерживают СПД, поэтому когда Движению нужна поддержка, они приходят к моему отцу». Что входит в продуктовые наборы, которые получает семья респондентки? «Рис, паста, масло, молоко, нут. Ещё они раздают бытовую химию вроде Der General, Flash и Jif».

Пандемия коронавируса создала новые возможности для привлечения избирателей. Например, депутат от христианского Свободного патриотического движения Ильяс Бу Сааб бесплатно распределил 20 тысяч доз вакцины Pfizer. По сообщениям СМИ, для этого политик арендовал частную больницу в области Метн, от которой и избирается господин Бу Сааб. А депутат Антуан Хабши из христианской партии Ливанские силы (главные оппоненты СПД) заявлял, что распространит 1600 доз вакцины в своём избирательном округе (Бекаа-3, Баальбек-Хермель).

А в прошлом октябре ведущий суннитский политик Саад Харири (в начале этого года он ушёл из политики и бойкотировал выборы в парламент, которые прошли 15 мая) и его Движение аль-Мустакбаль организовали кампанию вакцинации российским Спутником-V.

* В округе Метн за голоса избирателей борются основные христианские партии – СПД, Ливанские силы, и Катаиб, причём именно тут находится родовое гнездо Жмайелей (в городке Бикфая) и от Метна избирается лидер Катаиб Сами Жмайель. Кроме того, в округе сильны армяне-дашнаки (отсюда избирается Хагоп Пакрадунян, лидер Дашнакцутюн в Ливане), плюс местные политические династии, особенно влиятельная православная семья аль-Мурр.

🇱🇧🗳 Трейси Шамун хочет стать первой женщиной-президентом Ливана

В конце августа бывшая посол в Иордании Трейси Шамун выдвинула свою кандидатуру на пост президента. Это вторая женщина в истории Ливана, которая пытается стать главой республики.

Трейси Шамун происходит из известной маронитской семьи. Её дедом был Камиль Шамун, президент Ливана в 1952-58 гг. В 1958 г. Шамун оставил президентский дворец (правда, для этого оппозиции пришлось устроить вооружённое восстание) и основал Национал-либеральную партию (НЛП). В 1960-х национал-либералы стали крупнейшей христианской партией в парламенте; правда, в отличие от Катаиб, это была не столько массовая партия, сколько фракция Камиля Шамуна, его союзников из элиты (например, шиитский нотабль Казем аль-Халиль) и клиентов. Но так выглядело большинство «партий», представленных в парламенте.

• В начале гражданской войны (1975-1990) национал-либералы и их ополчение (Милиция Тигров) были одной из ведущих сил Ливанского фронта (союз ливанско-националистических партий и группировок, который воевал с палестинцами и ливанскими левыми). Руководил ополчением Дэни Шамун, сын Камиля Шамуна и отец Трейси Шамун.

Однако в 1980 г. боевики Ливанских сил (союзники Милиции Тигров) напали на национал-либералов, и Тигры были поглощены Ливанскими силами. С тех пор Национал-либеральная партия не играла большой роли в ливанской политике. А к началу девяностых партия осталась без популярных лидеров: в 1987 г. скончался Камиль Шамун, основатель НЛП, а в 1990 г. был убит Дэни Шамун, вместе с женой и двумя детьми.

• После убийства Дэни Шамуна партию возглавил его старший брат Дори. По итогам гражданской войны Национал-либеральная партия оказалась в рядах христианской внепарламентской оппозиции, которая требовала вывода сирийских войск из Ливана. При этом среди анти-сирийских движений национал-либералы были куда менее популярными, чем Свободное патриотическое движение (сторонники Мишеля Ауна) и Ливанские силы (партия экс-полевого командира Самира Джаджа).

• Сирийская оккупация закончилась в 2005 г., но НЛП так и не вернула себе прежних позиций. Её успехи на выборах весьма скромны. В 2009 г. Дори Шамун сумел избраться в парламент; на следующих выборах (2018) вместо Дори баллотировался его сын Камиль Шамун (внук президента Камиля Шамуна; сводный брат Трейси Шамун), но безуспешно (за Камиля Шамуна проголосовало чуть больше тысячи избирателей, а его предвыборный список получил даже меньше голосов, чем местные кандидаты от гражданского общества). Лишь в этом году Камиль Шамун попал в парламент. И с этой весны именно он возглавляет НЛП.

🇱🇧 Маленькая Трейси Шамун с семьёй, 1961 г. У бассейна сидит экс-президент Камиль Шамун; его сын Дэни купает Трейси, а рядом лежит австралийская актриса Пэтти Морган (жена Дэни, мать Трейси).

🇮🇱🗳 До парламентских выборов в Израиле остаётся меньше двух месяцев. Опросы по-прежнему показывают, что ни блок сторонников экс-премьера Биньямина Нетаньяху, ни блок его оппонентов не получат большинства в 61 депутата Кнессета из 120 (впрочем, нельзя исключать сюрпризов в ночь выборов). Чем этот раунд досрочных выборов отличается от четырёх предыдущих, которые проходят в стране с 2019 г.?

• В лево-центристском лагере всё остаётся без особых изменений. Левые партии Мерец и Авода пойдут на выборы отдельно, но они согласились поделиться голосами (если одной партии будет не хватать голосов для дополнительного мандата, другая партия отдаст ей свои «излишки» и левые получат на одного депутата больше). Плюс у партии Мерец новая председательница.

• Центристская партия Еш Атид, которую возглавляет и.о. премьер-министра Яир Лапид, остаётся самой популярной партией из числа оппонентов Биби. Однако у Лапида никак не получается пробить потолок в 20 с небольшим депутатов, и по итогам голосования его фракция будет в полтора раза меньше, чем у Ликуда (партия Нетаньяху).

Гораздо интереснее выглядят процессы, которые разворачиваются в правой части политического спектра.

• Год поработав премьер-министром, Нафтали Бенет ушёл в из политики. Бенет возглавлял правую партию Ямина и, хотя на прошлых выборах она получила всего семь мандатов, Бенету удалось стать главой правительства. Для этого Ямине пришлось объединиться с семью партиями, которые покрывали практически весь политический спектр: от исламистов и левых за мир с палестинцами до светских и религиозных националистов, которые (как и сам Бенет) выступают против создания палестинского государства.

Решение Нафтали Бенета возглавить это «правительство перемен» привело к тому, что от его фракции начали откалываться депутаты, которые не захотели сотрудничать с левыми (Мерец, Авода) и исламистами (Раам). С весны коалицию нешуточно штормило: некоторые депутаты то уходили в оппозицию, то возвращались, а в июне правительство оказалось в меньшенстве и развалилось.

В выборах 1 ноября Нафтали Бенет не участвует. Вероятно, потому что он дискредитировал себя в глазах правых избирателей. Остатки Ямины возглавила его старая соратница Аелет Шакед (глава МВД). Шакед объединилась с депутатом Йоазом Хенделем и его карликовой партией Дэрех Эрец, и вместе они идут на выборы как аРуах аЦионит (Сионистский дух). Опросы последовательно показывают, что этот блок не попадёт в парламент.

🇮🇱🗳 Партии министра обороны Бени Ганца (Кахоль-Лаван) и главы минюста Гидеона Саара (Тиква Хадаша) идут на выборы вместе под брендом Национальное единство. К ним также присоединился Гади Айзенкот, преемник Ганца на посту начальника Генштаба (генерал в израильской политике – очень ценный актив). Этот блок претендует в первую очередь на голоса правоцентристов.

• Бени Ганц начал политическую карьеру на досрочных выборах весны 2019 г., причём сразу как лидер оппозиции, которая стремилась сместить многолетнего премьер-министра Биньямина Нетаньяху. Генерал без чёткой идеологии был идеальным кандидатом, способным привлечь очень разных избирателей. Поскольку отстраниь Биби не получилось даже с третьей попытки, а в Израиль как раз пришёл коронавирус, весной 2020 г. Ганц всё же присоединился к правительству Нетаньяху, по дороге растеряв большинство депутатов. Впрочем, этот кабинет проработал меньше года, и к следующим выборам Ганц снова ушёл в оппозицию Биби.

• Тиква Хадаша – это партия бывших ликудников, несогласных с Нетаньяху. Гидеон Саар даже пытался стать председателем Ликуда вместо Биби, но был разгромлен на внутрипартийных выборах.

• Сейчас Бени Ганц снова претендует на пост главы правительства. Министр обороны заявил, что если он не станет премьер-министром, то по итогам пятых досрочных выборов страна получит либо очередное правительство Нетаньяху, либо шестые выборы.

На данный момент опросы дают Национальному единству 12-14 мандатов. Опыт Бенета показывает, что шансы у Ганца есть. Тем более, что у него есть преимущество перед двумя основными кандидатами (Нетаньяху и Лапидом): первого ненавидят левые, многие центристы и часть правых, второго – большинство правых, а также ультраортодоксальные партии.

• При этом идеологические позиции кандидатов от Национального единства местами противоречат друг другу. Например, Тиква Хадаша последовательно выступает против независимости Палестины, за расширение еврейских поселений на Западном берегу р. Иордан и аннексию этой территории. А Гади Айзенкот на этой неделе заявил, что подобный подход закончится катастрофой для самого Израиля. Он имеет в виду, что государство Израиль перестанет быть или еврейским (если аннексировать территории и раздать палестинцам гражданство), или демократическим (если забрать территории и оставить палестинцев без гражданских и политических прав). «Люди, которые не понимают этого, приведут нас к двухнациональному государству», – заявил Айзенкот.

🇮🇱🗳В последние пару лет наметился ещё один важный тренд: крайне-правые политики прочно закрепились в мейнстриме. Олицетворением этого явления стал Итамар Бен-Гвир, лидер партии Оцма Еудит (Еврейская сила). В 2019 г., когда политический кризис только начинался, Оцма Еудит была маргинальной партией, которая могла только мечтать о фракции в Кнессете. А по итогам выборов 1 ноября блок Религиозный сионизм, куда входит партия Бен-Гвира, может стать четвёртой или третьей крупнейшей фракцией в Кнессете.

• Итамар Бен-Гвир пришёл в политику в 1990-х как активист и сторонник американского раввина Меира Кахане. Кахане хотел выслать арабских граждан из Израиля, установить теократию и аннексировать Западный берег и Сектор Газа. Самого Кахане убили в 1988 г. в Нью-Йорке, а движения его сторонников в Израиле признали террористическими организациями. Это случилось после того, как в 1994 г. сторонник Кахане по имени Барух Гольдштейн расстрелял 29 мусульман в мечети в Хевроне и ранил больше 150. До 2020 г. у Бен-Гвира висел портрет Гольдштейна.

Итамар Бен-Гвир отучился на юриста и стал защищать крайне-правых активистов в судах. Сам Бен-Гвир тоже бывал на скамье подсудимых: в 2007 г. его признали виновным в разжигании расизма за то, что он протестовал с плакатами «изгнать арабского врага» и «Кахане был прав».

• Оцма Еудит хочет аннексировать Западный берег (и не дать палестинцам гражданства), выслать «врагов Израиля из страны» и депортировать «нелояльных» арабских граждан. Как именно измеряется лояльность Бен-Гвир не говорит, но благодаря этому уточнению его сложнее засудить за расизм. Зато член его партии Барух Манзель объяснил, кого он считает «врагами Израиля» – «большинство» арабских граждан. В 2019 г. Верховный суд не дал ему баллотироваться в Кнессет за разжигание межнациональной розни. К слову, ограничение власти Верховного суда – другой пункт программы партии Бен-Гвира. Как это повлияет на сдержки и противовесы в парламентской республике, где парламент априори не может быть в оппозиции правительству (потому что обычно это означает конец правительства), догадаться несложно.

• Среди союзников Бен-Гвира – движение Лехава, которое выступает против «ассимиляции» евреев на Святой Земле (то есть против браков и отношений между евреями и не-евреями). В 2014 г. тогдашний президент Израиля Реувен Ривлин (партия Ликуд) назвал Лехаву «грызунами, которые подтачивают демократический и еврейский фундамент Израиля». В том же году спецсужбы задержали троих членов Лехавы за поджог еврейско-арабской школы в Иерусалиме и граффити «смерть арабам», «остановить ассимиляцию» и «рав Кахане был прав».

• Укреплению позиций ультраправых поспособствовал экс-премьер Биньямин Нетаньяху. Чтобы маленькие крайне-правые партии попадали в Кнессет, а не тратили впустую десятки тысяч голосов, он неоднократно способствовал их объединению. Ведь от их поддержки зависит политическая карьера и, возможно, свобода Нетаньяху (его судят по обвинениям в обмане общественного доверия и коррупции). Другая причина взлёта ультраправых – коллапс других религиозно-националистических партий. «Еврейский дом» погрузился в кризис, когда популярные политики Нафтали Бенет (председатель) и Аелет Шакед ушли и основали собственную партию. На последних выборах Еврейский дом лишился представительства в парламенте, и опросы показывают, что голосование 1 ноября ничего не изменит. А Ямина растеряла поддержку, вступив в коалицию с левыми и арабской партией Раам.

• На руку экстремистам играют и тренды последних лет в общественном мнении: еврейские избиратели в принципе стали более правыми, а доля тех, кто считает, что у евреев должно быть больше прав, чем у не-евреев, выросла с 27% в 2018 г. до 48% в 2021 г. Кроме того, радикализации могли способствовать беспрецедентные этнические столкновения, которые прошли в Израиле в мае 2021 г. По данным СМИ, глава израильской полиции считает, что провокации Бен-Гвира стали одной из причин этих трагических событий.

UPD: Правый блок Сионистский дух распался. Дело в том, что министр внутренних дел Аелет Шакед готова присоединиться к правому правительству под руководством экс-премьера Биньямина Нетаньяху, а её коллега Йоаз Хендель настаивает на широком правительстве национального единства.

Списки кандидатов можно изменять до 15 сентября. Если за несколько дней Шакед и Хендель не найдут новых партнёров, то они почти наверняка не попадут в новый созыв Кнессета.

На ее похоронах женщины снимали хиджаб в знак протеста. Демонстрации, митинги, миллионы твиттов и репостов.

Она не борец, не политический деятель. Не знаменитость. Она просто умерла и иранцы сказали - на ее месте может быть каждый.

Я не знаю станет ли Махса Амини иранским Мухаммедом Буазизи, с самосожжения которого началась арабская весна. Не факт. Но меня восхищают тысячи иранцев, которые не молчат.

Меня восхищают иранские журналисты, которые не молчат. Люди, которые даже если не знают, что они хотят, знают точно, что и как они не хотят.

https://www.kommersant.ru/doc/5570019

спасибо @middleastguide за комментарий

В Иране продолжаются протесты. Они начались после того, как иранка Махса Амини, задержанная за неправильное ношение хиджаба, погибла в застенках полиции.

На видео протестующие скандируют «смерть диктатору» (город Бане, иранский Курдистан). Под диктатором подразумевается верховный лидер исламской республики аятолла Али Хаменеи.

А в Тегеране тем временем – столкновения с полицией.

В Исфахане протестующие скандируют «я убью каждого, кто убил мою сестру».

В Тегеране полиция пытается разогнать демонстрацию с помощью водомётов.

🇮🇷 Правозащитники также сообщают о демонстрациях в Реште (на севере, у Каспийского моря), Дехголане (на западе, в Курдистане) и Машхаде (северо-восток, второй крупнейший город Ирана). В Реште протестующие скандируют «не хотим правительство, которое бьёт женщин, не хотим».

Если я не ошибаюсь, это самые масштабные политические протесты в Иране с ноября 2019 г. Тогда было убито до 1500 демонстрантов (по оценкам иранских властей – от 200 до 225).

Текущая ситуация в Иране

Можно бесконечно смотреть на то, как течет вода, как горит огонь и как иранские власти в любой непонятной ситуации переводят стрелки на других

Сегодня иранская армия сделала заявление, сообщив, что будет «противостоять врагам» для обеспечения безопасности, тем самым дав понять, что готовится предпринять меры для подавления протестов, которые продолжаются уже седьмой день.

Помимо разгонов прибегли к традиционной мере – ограничивают интернет, чтобы снизить возможности кооперации и не дать слить в интернет ролики о жестких действиях правоохранительных органах. Также вчера Координационный совет по исламской пропаганде объявил о проведении демонстраций по всей стране после пятничной молитвы в ответ на мятежные действия группы людей, оскорбляющих Священный Коран. Проправительственные протестующие обвиняют в беспорядках Америку.

Такая риторика банальна до невозможности. Вот и КСИР в заявлении сказал, что «Несомненно, нынешний бунт является местью (внешних врагов!) за прогресс, успех и недавние стратегические достижения иранской нации в различных областях, особенно в экономической и политической, (например, членство ИРИ в ШОС и нейтрализация санкций) …»

Раиси, пока был в Нью-Йорке, тоже прибег к излюбленной уловке, переведя стрелки на США: «А как насчет всех людей, убитых американской полицией? Были ли расследованы все эти смерти?». В общем, с его точки зрения, корень проблемы находится не в Иране, а в проблеме двойных стандартов.

Тем временем правозащитные организации в пятницу сообщили, что по меньшей мере 36 человек были убиты в результате реакции властей на демонстрации.

Иран должен решительно реагировать на протесты, охватившие страну, заявил в субботу президент Ирана Эбрагим Раиси после того как вернулся из Нью-Йорка.

По его словам, нужно «решительно бороться с теми, кто нападает на безопасность и мир в стране». «Враги хотят оседлать волну… создать хаос… и неудобства», добавил он, отметив, что надо «проводить различие между протестом и нарушением общественного порядка и безопасности».

В общем типичная лексика представителя властей в государстве, охваченном протестами.

А протесты все ширятся и ширятся, несмотря на проблемы с интернетом. Но у иранцы слишком сильны социальные связи - и они находят способы выходить на протесты. Один из городов - Ошнавие с курдским населением (провинция Западный Азербайджан) взят протестующими под контроль.

Напомню, что все началось после того, как полиция нравов задержала 22-летнюю девушку Махсу Амини из-за того, что она неправильно надела хиджаб. В отделении полиции ей стало плохо, и она умерла после нескольких дней в больнице. Родственники утверждают, что смерть наступила в результате побоев, власти это отрицают. Но тут важен даже сам факт задержания. Каждый почувствовал себя на месте Махсы Амини. Людей достало вмешательство государства в их жизнь.

За почти две недели протестов в столкновениях с силами правопорядка погибли, по разным источникам, около 40 человек, причем как демонстранты, так и представители силовых структур.

Был момент, когда власти попытались договориться с протестующими, предлагая расследование смерти Махсы Амини, но им никто не верил и это уже было даже не важно - люди дошли до точки. Теперь власти решили положить этому конец.

Мне написала знакомая иранка: "мы дошли до точки невозврата, все известные люи присоединились к протестам, многие женщины сняли платки, народ бьёт правоохранительные силы".

Вот еще ее слова, для тех, кто пытается в эти дни сравнить ситуацию в Иране с российской. Может быть вам интересно послушать иранцев:

"Ситуация в Иране не за один день дошла до этой стадии. Сначала были реформаторы, потом были консерваторы, потом народ вышел, но в результате подавления сдался, это повторялось несколько раз в течении двадцати лет, но теперь люди понимают, что им ничего терять, если сдаться то вся пролитая кровь будет впустую. У молодёжи нет надежды, везде безработица, нищета, и разделение по принципам веры и политики. В этих протестах участвует в основном молодёжь младше двадцати лет, большинству погибших около 20. Они больше не слушаются".

От себя добавлю - что у иранцев огромный опыт протестного движения и сопротивления. И очень развита политическая дискуссия, общество вовлечено в политику, еще раз также подчеркну про социальные связи. И есть общество, доведенное до стадии кипения. Но в то же время есть и другая часть общества, с противоположным мнением.

И у меня пока нет ответа, как будут развиваться события, и полагаю его нет ни у кого. Любые варианты возможны. Но то, ближайшие дни будут критически важными - это точно.

И предлагаю несколько текстов коллег по теме:

Про особенности протеста у "Дежурного по Ирану" здесь, а здесь про попытки противодействия властей протестам.

О том, как складывалась ситуация перед Исламской революцией 1979 года и власти говорили, что переворот невозможен.

Про полицию нравов вот тут.

Делала вчера также перепост про возможную роль Илона Маска в обеспечении иранцев интернетом, но повторю, чтобы все ссылки были вместе.

Чем закончатся протесты в Иране?

Если коротко: ничем, правда, это не закончится.

А теперь чуть подробнее:

Нынешний протест достаточно масштабный и ожесточённый, чтобы впечатлить сторонних наблюдателей.

В то же время он лишён организации и чёткого целеполагания. Неоднократно мы видели, как протестующие в отдельных районах обращали в бегство силы безопасности и захватывали целые улицы. Однако что делать с этими улицами, они не знают и просто расходятся к утру по домам.

Кроме того, пока нет серьёзных подтверждённых свидетельств о расколе в элитах или массовом переходе правоохранителей на сторону протестующих. Власти все также готовы повсеместно использовать насилие для подавления, и ничья рука пока не дрогнула отдавать такие приказы.

В таких условиях у протеста очень мало шансов преуспеть в плане смены политической системы. Рано или поздно он пойдёт на спад, (если, конечно, не произойдёт что-то, переворачивающее всю ситуацию).

В то же время на этом история выступлений в Иране не закончится. События последних лет (с 2017 года) говорят о том, что протестная активность идёт по возрастающей. Сегодня опыт выступлений получают новые люди, ранее никогда не участвовавшие в подобных акциях. Кроме того, люди по всему Ирану увидели, как много противников властей и какую грозную силу они могут представлять. Как следствие, различные по форме вспышки протеста снова и снова будут происходить в неожиданных местах.

Угрозы строю пока нет, но есть реальная угроза потерять в перспективе полный контроль за отдельными районами страны. Последние годы было два региона в Иране, которые не полностью контролировались государством: провинция Систан и Белуджистан и приграничные районы в Иранском Курдистане. Теперь "сфера нестабильности" может распространиться на ещё большее число курдских районов, в зоне риска также Хузестан и Иранский Азербайджан. Кроме того, отдельные точки неподчинения могут появляться по всему Ирану.

Иными словами, условная "венесуэлизация" Ирана сегодня выглядит, как наиболее вероятный сценарий.

@irandezhurniy