After meetING

Потрясения в Ингушетии, символически завершившие свой первый этап последовавшим после окончания митинга землетрясением, можно рассматривать в контексте экономической комы региона, текущей активизации противоречий между «силовиками» и более того грандиозной трещины между Вселенским патриархатом и РПЦ. Каждый фактор в той или иной степени занимателен с политологической точки зрения, но, учитывая большую привлекательность для меня социологии, попробую изложить трансформации, которые мы будем скоро наблюдать в общественном сознании. Ингушское общество отличается своей монолитностью, оно пронизано множеством родственных уз и вне зависимости от внутриисламских предпочтений и социального положения, находится в постоянном взаимодействии. Веками формировавшаяся сплоченность регулярными собраниями, даже по малозначительным причинам, формирует с ранних лет острое ощущение родства и приоритетности коллективных интересов над индивидуальными. Возможно по этой причине в республике сложно формировать эффективную политическую элиту, от которой требуется непредвзятость под постоянным кланово-семейным давлением, цель которого использовать ресурсы родственника в узких интересах родни, разумеется в ущерб общественной пользе. Плотная взаимосвязь всех слоев ингушского общества, станет основным распространителем нового взгляда на самоидентификацию в рамках общероссийской действительности. Стратегия изоляционизма, отчуждения от общегосударственного вектора, выработка новой модели поведения в условиях игнорирования чаяний народа, это основные веяния, которые мы будем наблюдать в ближайшее время. Чиновничий аппарат, выполняющий роль посредника, будет всячески создавать перед Кремлем иллюзию стабильности общественных настроений, ведь именно от этой картинки зависит их доступ к бюджетным потокам, эффективность которых отражена в социально-экономических показателях, в которых республика занимает первое место по дотациям (86% бюджета составляют поступления из федерального центра; последнее место по потребительским расходам на душу населения – всего 7200 руб. в месяц; в 10 раз выше уровень безработицы, чем в среднем по России). Политика изоляционизма будет выражена в поисках новой идеологической платформы, которая поможет определить роль и место народа в реальности. Самосознание этноса в ближайшее время будет находится в напряжении, по причине поиска нового союзника или выработке самостоятельного пути. Появятся мыслители, предпочитающие стандартный поиск более влиятельного геополитического партнера, им буду оппонировать приверженцы особого ингушского пути, обосновывая свою позицию массовым дроблением мира на мелкие группы влияния. Последняя модель имеет привлекательность, ввиду наличия разветвленной диаспоры, заявившей о себе в связи с последними событиями. Сеть ингушских землячеств формировалась приблизительно по той же причине, что и сейчас. После разочарования в государственной политике на Родине, некоторые семьи в целях перестраховки, оседали на других территориях и сохраняя связь с отчизной, были носителями иных взглядов. Модификация коллективного сознания порой играла спасительную роль, что подтверждается полной отчужденностью от советской власти, потеряв раньше многих веру в пролетариат, ингуши выработали иммунитет к моменту развала СССР, что не позволило уйти в глубокую депрессию и демографический кризис, который наблюдался во многих частях постсоветского пространства. Безусловно, за Кремлем остается ряд лечебных мер, реализовав которые можно не допустить идеологического отчуждения ингушей, но наблюдая за тем, на каком уровне отношения у России с братской Украиной и вековым партнером Грузии, надежды надо подстраховывать в целях недопущения более отягощающих последствий.

По рекомендации федеральных чиновников, экс-министр МВД, полковник полиции, вызвал главу республики, генерала-героя в Шариатский Суд!

Когда такси в Ингушетии можно заказать через телеграмм - @tesham_bot

Описывая людскую молву, Имам аш-Шафии сказал следующие слова:

«Я рассмеялся и тогда они сказали: “Может тебе стоит быть скромнее?”.

Я расплакался и тогда они сказали: “Может тебе стоит улыбнуться?”.

Я заулыбался и тогда они сказали: “Вот тут притворяется!”.

Я нахмурился и тогда они сказали: “Вот и всплыло то, что таил!”.

Я хранил молчание и тогда они сказали: “Ослаб на язык!”.

Я заговорил и тогда они сказали: “Слишком говорлив!”.

Я проявил доброту и тогда они сказали: “Поступок труса! Был бы он в силах, то наверняка б отомстил!”.

Я бесстрашно выступил и тогда они сказали: “Это от своего безрассудства! Был бы умней, не осмелился б!”.

Они говорят: “Стал отщепенцем!”, – когда скажу «Нет!».

И называют “приспособленцем”, если я с ними соглашусь.

Таким образом, я окончательно убедился, что как бы я ни хотел угодить людям, я неизбежно окажусь раскритикован!»

Он также сказал:

«Довольство людей — это вещь недостижимая! Поэтому, следуй тому, что принесёт тебе пользу, оставив всё, что тебя не касается. Ведь, поистине, добиваться довольства творений — не установлено и не узаконено, тогда как стремление к довольству Творца является установленным и обязательным предписанием».

«Мухтасар Сыфа ас-сафуа», стр. 85

«Рано или поздно осужденные освобождаются из мест лишения свободы. Каждый год из колоний выходит до 300 тысяч человек, отбывших наказание. Многие из них остались ни с чем, они озлоблены на общество и государство. У них разрушены социальные связи. Поэтому они пополняют ряды преступников. Эти люди создают колоссальный пласт латентной преступности в виде мелких краж, обманов, хулиганств, бытового насилия. Все это создает крайне тяжелую, гнетущую среду для законопослушных людей» Александр Коновалов, министр юстиции РФ

• Израиль уступает соседям по населению и в обозримом будущем всегда будет вынужден вести войну против численно превосходящего противника.

• Спор с соседями состоит не в несогласии по поводу границ, а в неприятии самого факта существования Израиля. Противники Израиля будут вести войну против него на уничтожение.

• Учитывая географические реалии, а также перевес противника в живой силе и технике, Израиль в случае войны не может рассчитывать на победу посредством уничтожения врага. Реальной целью должно быть нанесение такого ущерба его вооружённым силам, которое вывело бы их из строя на максимально долгое время.

• Малая территория, очень изрезанные границы и близость населённых центров к линии фронтов лишает Израиль всякой стратегической глубины. Никаких естественных барьеров для обороны не существует.
Израиль не может вести долгую войну. Война делает необходимой мобилизацию такого огромного процента населения, что экономика через несколько недель просто перестанет функционировать.

Если можно не делать реставрацию — не делай.

Некоторые западные учёные приезжают с готовыми анкетами и начинают опрашивать людей, какая у тех идентичность. Я так не работаю. Я начинаю дискуссию с того, что спрашиваю: что это за шум вокруг радикального ислама? То есть надо дискутировать, а не пытаться задать готовую рамку для дискуссии. Надо начинать с какого-то пункта, но затем надо позволить дискуссии самой принять форму. В общественных науках есть два подхода к этому. Можно работать со списком вопросов, списком идей, списком понятий, и предлагать людям что-то отметить там и сям. Полагаю, что это совершенно неэффективно. На мой взгляд, намного эффективнее тот метод, который использую я сам: высказать определённое отношение к определённым вещам и посмотреть, какое отношение выскажут собеседники. Иногда ваши взгляды могут изменится, и по крайней мере некоторые их взгляды тоже изменятся, и, возможно, к концу дискуссии она станет плодотворнее. Это эффективнее, чем пытаться спланировать диалог от начала до конца. Итак, я считаю диалог возможным. Я знаю, что он возможен, я сам его вёл. Но иногда мне кажется, что Запад сам его пресекает, пытаясь контролировать условия переговоров ещё до их начала. (Клиффорд Гирц)

В цветущие годы моей жизни, - с тех пор, как я достиг зрелости (а зрелости я достиг еще до того, как мне исполнилось двадцать лет), и до настоящего времени, когда мои года уже перевалили за пятьдесят, - я без конца бросался в пучину этого глубокого моря, бороздил как храбрец (а не как опасливый трус) дно его, залезал в трясину темных вопросов, бросался навстречу любой проблеме, шел напролом сквозь любые трудности, изучал догматы каждой партии и раскрывал тайные учения каждой секты, дабы отличить правого от лживого и тех, кто придерживается сунны, от тех, кто вводит еретические новшества. При этом я не пропустил ни одного представителя батыния без того, чтобы не полюбопытствовать о смысле его учения; ни одного представителя захирия без того, чтобы не загореться желанием ознакомиться с сущностью его учения; ни одного философа без того, чтобы не задаться целью достичь глубины его философии; ни одного мутакаллима без того, чтобы не постичь цели его калама и его диалектики; ни одного суфия без того, чтобы не воспылать страстью к проникновению в тайны суфизма; ни одного ортодокса без того, чтобы не полюбопытствовать, к чему сводится суть его ортодоксальности; ни одного еретика-безбожника без того, чтобы не проследить, откуда у него берется та дерзость, с которой он отвергает Всевышнего и предается ереси. (Абу Хамид аль-Газали)

Цивилизованное общество не должно взращивать неокласс лакеев. И опять-таки не только по моральным причинам, хотя и моральных резонов на то немало, но и — хоть это и не столь бросается в глаза — по экономическим соображениям. Продуктивная экономика созидается прорывами, которые повышают уровень жизни и обеспечивают достойное и оправданное неравенство, рост заработков, рост среднего класса, который будет процветать, а не вырождаться. Продуктивность — это социальный прогресс. Но о каком прорыве может быть речь, если мы с головой заняты важным делом — прислуживать. (Умар Хак)

Следовательно, что до нас, то мы намереваемся находиться исключительно на территории принципов; именно это позволяет всецело оставаться за пределами любых дискуссий, любой полемики, любых распрей между школами или партиями, словом, всего, во что мы не желаем быть замешанными ни близко, ни отдаленно, ни под каким предлогом и ни в какой степени. Будучи абсолютно независимы от всего, что не есть чистая и бескорыстная истина, и твердо решившись оставаться независимыми, мы просто-напросто намереваемся называть вещи своими именами, ничуть не заботясь о том, понравится ли это кому-то или не понравится. Нам нечего ждать ни от тех, ни от других, мы даже не рассчитываем, что те, кто мог бы обернуть в свою пользу высказанные нами идеи, будут хоть сколько-нибудь признательны нам за это; и, по правде сказать, нас это очень мало заботит. Мы еще раз заявляем, что мы не склонны допустить ограничение нас какими-то общепринятыми рамками и что тщетно было бы пытаться классифицировать нас, ибо в системе классификаций, имеющих хождение в современном западном мире, нет ни одной, которая и в самом деле соответствовала бы нам. Некоторые инсинуации, к тому же исходящие от прямо противоположных сторон, совсем недавно показали нам, что было бы уместно повторить наше заявление для того, чтобы добросовестные люди знали, как следует к этому относиться и не были введены в искушение приписать нам намерения, несовместимые с нашей истинной позицией и с чисто доктринальной точкой зрения, на которой мы стоим. (Рене Генон)

На одном из заводов Генри Форда бригада работников получала деньги за то, что отдыхала. Это была сервисная бригада, которая отвечала за бесперебойную работу конвейера. Проще говоря — ремонтники. Они получали зарплату только когда сидели в комнате отдыха. Как только зажигалась красная лампа поломки линии сборки, останавливался счетчик, начислявший им деньги.
Во-первых, они всегда оперативно делали ремонт, чтобы быстрее вернуться в комнату отдыха. Во-вторых, они делали ремонт всегда качественно, чтобы им не приходилось покидать комнату в ближайшее время из-за той же неисправности.

Величайшая проблема современного мира заключается не в том, что мы делаем мало, а в том, что мы пытаемся делать все и надрываемся. И на рабочем месте, и в обществе постоянное давление — высовывайся, бери на себя больше, говори громче, хватайся за все, лишь бы заметили и поощрили. Ничегонеделанье отнюдь не поощряется. Да, в наш электронный век оно и затруднительно, столько отвлечений и развлечений сулят нам айфоны и айпады. В метро, в очереди в Starbucks и даже на совещании каждая минутка заполнена, глаза прикованы к экрану.

И я на собственном опыте коуча убедился, что эффективные руководители умеют бездельничать и знают, как это полезно для душевного здоровья. Они способны отключиться, сознательно выдернуть шнур из розетки, не поддаваться назойливой потребности все время что-то делать. Они научились отгораживаться от некоторых ложных эмоций, не спешат «обрабатывать» любой опыт, прежде чем разберутся, в чем этот опыт состоит. Приглушив несколько напор, эти управленцы существенно выигрывают, потому что получат доступ к тем отделам мозга, куда обычно и заглянуть-то не удается.

А когда человек углубится в эти зоны своего собственного разума, он вполне вероятно найдет там по-настоящему новые идеи. Поощряя работу бессознательного, человек преображает сам способ поиска свежих идей и находит нестандартные решения сложнейших задач. Иными словами: бездеятельность — ключ к продуктивности.

Манфред Кетс де Врис

Практически у каждого горного общества есть своя история сопротивления чужеземцам. Эта история формирует основу самосознания данных народов. Кроме того, для самосознания горцев очень важна многолетняя внутренняя междоусобица. Семьи и кланы ведут споры, которые длятся столетиями. Приходящие в горы чужеземцы неизбежно втягиваются в эти междоусобицы, хотя редко понимают их суть. В своей книге No Friends but the Mountains (Никаких друзей, кроме гор) Джудит Мэтлофф (Judith Matloff) подробно знакомит читателя с обществами горцев от Сьерра-Мадре и Кавказа до Гималаев и Анд. Она отмечает, что в горах живет всего 10 процентов населения нашей планеты, однако там на момент написания книги шли 23 из 27 войн. Она также выделяет кровопролитные междоусобицы, которые осложняют процесс государственного управления в горах.

inosmi.ru/military/20180907/243189109.html

Ибн Хальдун (1332-1406) писал: «Знатность не является врожденным качеством, она появляется из небытия и возвращается в небытие, как и сам человек. Существование знатности продолжается четыре поколения. Этот переход от главенства и знатности (не только знатного происхождения) к унижению и банальности совершается за четыре поколения отцов. Так как завоеванная слава хорошо известна ее завоевателю количеством страдания в период ее достижения, то отец старается сберечь условия ее сохранения. Его сын видит страдания своего родителя, но не может их прочувствовать так же, как сам отец. Затем внук уже многое упускает из виду и отходит от опыта своих предков. Следующий потомок, четвертый, уже вовсе не следует условиям сохранения завоевания, думая, что получил главенство и знатность лишь потому, что сам достоин того, а не заслуженным образом».

По мнению С.М. Бациевой, Ибн Хальдун «впервые в истории науки... выдвинул теорию закономерного прогрессивного развития общества от низшей фазы к высшей через развитие форм производительной деятельности людей... объяснил развитие форм общественной жизни развитием производства».

Согласно рейтингу регионов по зарегистрированным преступлениям за март 2019 года, опубликованному на информационно-аналитическом портале правовой статистики Генпрокуратуры РФ, Ингушетия занимает одно из последних мест, уступая Ненецкому и Чукотскому АО, в каждом из которых живет не более 50 тысяч человек.

crimestat.ru/offenses_rate