На самом деле, шмели тёплые.
Он пополз по стеклу, когда электричка только вошла в лес. Башкой тыкался, жужжал, ещё небольшой, но пушистый, чёрно-жёлтый – чёрным бархатом и желтизной деревенского желтка, которая ближе к оранжевому. Пришлось его брать в руки -– ну жалко ведь, уедет в Москву, чем ему там дышать, чем питаться? Пропадёт же. С первого раза не дался, заворочался, свалился куда-то под сиденье, потом, всё-таки, решился повторить попытку, вылез, тут-то я его и сцапал. Он сначала присматривался, мало ли – сколько он там бородатых чудаков увидел фасеточными глазами? – не знаю. Он толстыми лапами в указательный палец вцепился, а как я начал осторожно по спинке, между крыльев гладить, он аж заурчал от удовольствия, загудел довольно, быстро согрелся, пока я окошко открывал. Я руку высунул, он ещё подержался секунду за палец, потом его потоком сдуло – прямо в золотом бушующие кусты ольхи – вот где мёду наестся – крылатый медвежонок с горячим пузиком.

#круговорот

Липа — барыня лета, в зелëны бархаты одета, плечи солнцу открыты, сплошь в электрум расшиты, нравом молчунья, ночью колдунья, звëзды в сеть ловит, в зиму мëдом напоит, в стужу в губы целует, под ножом не балует, всё детишкам игрушки, старикам погремушки, и всю жизнь будем вместе, и так годиков двести.

#круговорот

Ночной ливень похож на долгие ночные разговоры. Он начинается задолго до первых капель – ему предшествуют томительные дни, часы и минуты ожидания. Засуха, пыль, марево, небо погоду варит, первые перья жар-птиц по небу полетели, вот-вот, сейчас, но всё нет, всё так же сушь хлещет по земле морщинами старости, всё так же преждевременный листопад сжимает плечи клёнам, берёзам, дубам и ясеням, подпалинами рыжими обжигает ели, дышит-веет суховеем. Всё не едет сынок, всё задерживается в дороге. Дела, заботы, дальние дороги – как всегда у детей. Мать примолкает, что-то без устали, как заведённая, неугомонно хлопочет по дому, изредка подходит к окнам – тихо за окном, уже темнеет. Отец докуривает сигарету, делает звук телевизора потише – футбол лучше смотреть без звука, как привык на долгих дежурствах, да и комментаторы – где только берут этих балаболов, зубы болят от визгливых голосов, бормашины, прости господи, не сказать что похуже, да и не ко времени, не на вечер – так лучше слушать, расслышать, услышать – не стукнет ли калитка в ту самую секунду, когда вдруг сердце сожмётся привычной болью... Но нет – тихо, тихо, тишина. За окнами темно, уличный фонарь тушит зарю, гасит звёзды, сжимает мир до маленького пятачка ожидания... Все дела переделаны, все давления измерены, все голы забиты, какие-то сытые мужики с испитыми лицами, беззвучно скалясь, орут друг на друга в телевизоре – орут, значит, об Украине, там, в телевизоре, всегда орут, орать легче, чем ждать, ждать, ждать... Тишина. Совсем темно, молчаливо, облачно. У соседей брешет собака. Сердце сжимается. Мать встаёт. Оглядывается. Матери всегда так оглядываются, всегда так вглядываются в темноту – всегда так чувствуют, ещё до первого толчка внутри – уже знают, всё ведают заранее. И первые капли – беззвучно испаряются в ночном небе. И звук шагов – неслышный, нет, его нельзя услышать, но сердце уже гремит, уже несётся вскачь, как в детстве, на отцовом велосипеде с горки, когда летишь, ног не чуя, сжавшись от страха и восторга скорости – ну же! "Папочка! Я лечу! Папочка, видишь?!" И в дверь стук – боится разбудить, не звонит, думает – спят родители, и первые капли по подоконнику, и мать уже у двери, и ноги ослабели, и голос скрипит пылью, которую поднимает порыв сердца, и шум нарастает, и сквозняк души треплет занавеску, и громче грома гремит замок – сын на пороге. И плачет мать, и руки дрожат, и очки куда-то запропастились – а он стоит перед тобой, и ты понимаешь, из какой дали он вернулся, твой взрослый сын, волосы выгорели добела, лицо чёрное, нездешним загаром, весь вспружиненный и такой взрослый. "Папочка, я лечу! Папочка, ты видишь?!" Слава Богу, сынок, слава Богу. Живой. Мать обнимает, плачет, ливень шумит, стонет, сын отцу в глаза смотрит. Слов не хватает. Да и не надо. В глазах вся душа: "Здравствуй, отец". Мать будет о картошечке, мать будет о котлетках, всё будет, плача и смеясь, подкладывать и подливать, а твой сын тебе в глаза смотрит, и ты видишь его стальные глаза, и вдруг замечаешь седину на висках. "Ох, сынок, где же ты летал, сыночек..." И тихие разговоры, и тихий ливень, и мать дрожащими руками разглаживает без единой морщинки отутюженную простынку, поправляет одеялочко, подушечку сыночку под головочку, развешивает форму на спинку стула, цепляется за звёздочки на погонах – точно так словно портфель первоклашке собирала, пенал, ручки, тетрадочки, дневник, на обложке ручкой нарисованные самолёты со звёздами, а ты стоишь у окна, ждёшь, не мешаешь, молчишь, смотришь на ночной ливень, смывающий пыль, целующий землю и листья, щедрый, молодой, сильный, неугомонный, безудержный, и хорошо, что воды на щеках не видно, мужчины не плачут, сынок, слёзы – всего лишь вода. Вода из глаз, вода с неба, вода по сухой земле клокочет потоками.

"Где же ты летал, сынок..."
#круговорот

Накануне непогоды

...Каждое семечко тонет в пыли, напрасно дышит землёй — не толкнуться, не пробиться, не царапнуть коготком проростка чёрную тьму, над которой ветер гонит стада пыльных вихрей по бескрайним полям, сушит землю до трещин, до звонких глиняных черепков на месте истрескавшихся болот, кричит канюком, швыряет песок в лицо, сечёт памятливой болью, раскаляет душу тревогой, несёт и кружит дрожащее марево к молодым садам, поднимает ввысь белую метель — над стонущими от любви, звенящими, гудящими садами — засухой сплетен забить глотку, завистливой пылью испачкать бело-розовую истому, изломать тонкие побеги подагрической немощью, оборвать подвенечное платье жадными взглядами — не цвести, не стонать, не любить тебе, иссушить, выветрить, погубить, состарить заживо, пропитать губы горьким дёгтем, заполнить душу душным дымом сожалений, разочарований, потерь и страхов, день обратить ночью, кровь наполнить солью невыплаканных слёз...

Ты тушишь тонкую сигарету о край заполненной урны, поднимаешь голову, невидящими глазами смотришь вдаль, где над инфарктной кардиограммой крыш большого города вспухают тучи — там свистят ветра далёкого океана, зелёного, как твои глаза, там бесшабашная, бешеная команда хохочет и ставит, ставит, ставит паруса — самые отчаянные, "лунные", до самой белой звезды — клокочушая, свистящая, пропахшая штормами громада надвигается на пыльный, суетливый человеческий муравейник и... И всё замирает. Ты же знаешь... Нет, не ври! Ты же знаешь тишину этой секунды, этого мгновения между двумя ударами сжавшегося сердца — мгновения накануне любви — она звучит оглушительным шумом крови в ушах — эта секунда тишины накануне — и первая, самая крупная капля падает в пыль, немедленно покрываясь самой подлой, пошлой, паскудной пылью — и катится, скачет шариком по мусору повседневности, и смеётся во всё горло — она видит то, что закрыто от жадных, самодовольных, добровольных слепцов: оттуда, из синей-синей стратосферы, где электрические разряды горят в снежных вьюгах под вечными звёздами, из бесконечной невесомости, повинуясь властному зову земной гравитации, набирая силу, разгоняя полёт сквозь светящиеся розовыми вспышками тучи — сюда, к тебе, мириадами поцелуев уже летит огромный, необъятный, бесконечный ливень — и гром лупит в тарелки крыш, синкопит в башнях Сити, властно срывает пыльное покрывало смога — и пусть ханжи сжимают костлявые колени! — океанский шторм целует и властвует, и любит, и рычит громами, сверкает молниями, заливает пенными потоками бессчётно и ненасытно, и пусть захлёбываются водосточные трубы, пусть гремят подоконники, клокочут замусоренные водостоки, пусть дыхание океанских волн, зелёных, как твои глаза! — ты помнишь?! — затапливает мостовые и тротуары до омерзения цивилизованного пространства, расчерченного предрассудками, зажатого тисками условностей, залепленного смрадными договорённостями, загаженного пошлыми умолчаниями, приличными гадостями и тщательными подлостями — платье облепило тебя, ты стоишь нагая посреди людского океана, ты не видишь меня, вода заливает глаза — между нами, в своих кондиционированных гробах, корчатся корпоративные зольдатики, блюющие матом в бесконечной пробке, боящиеся потерять то, чего у них не было, нет и не будет, огни большого города освещают тебя в сгустившемся зелёном сумраке, горячий дождь стекает по твоим бровям и ресницам, струится по шее и груди — и я иду к тебе между машин, по воде аки по суху, и протягиваю руку:

— Не бойся.
— Не боюсь.
— Замёрзла?
— Нет.
— Классный ливень.
— Супер. Классная борода.
— Я привык. Пошли?

И ровно одно мгновение между ударами сердца:

— Пошли.

И над нами вспыхивает, и светится, и горит светомузыкой бескрайнее грозовое небо, и мир растворяется в ливне нового потопа, и будет ночь бесконечной и бессонной, и я буду целовать твои зелёные глаза, зелёные, как волны далёкого океана…

("Накануне непогоды" — этот кусочек из моей экспериментальной сборки "Круговорот души в природе" я сочинил в одной из прошлых жизней 15.05.2018-го. 21+)

https://ibb.co/KmTGNzp

#круговорот #роднаяречь #ночь

Дождь солнцестояния

Иль причудилось мне, иль примарилось мне, когда звёзды кружились и встали, когда круг мирозданья замедлил свой бег, и когда небеса задрожали — дождь пролился на землю, и, тихонько смеясь, смыл тревоги, заботы, печали, беззаботный, нагой, паром нежной любви, цветом первой зари он укутал звенящие дали...

21.06.2020
#круговорот

Малина на пустоши прошенная, да не брошенная – жара сушила, листья палила, болота парила, землю изжарила – непогода пришла, мошкару прогнала, пыль смыла, ягоду напоила – она и налилась. Бузина кровью горит, дождь слезой моросит, блеск лиловым звенит, тучи выше неба в звёзды упираются. Из Чёрного леса выйдешь зверь зверем – не минута промелькнула, не час пролетел, не день гадом прополз – сто веков насквозь проросли – сотней дорог, сотней тревог, сотней радуг за плечом. То не кровь на губах – земляники сок, то не вещий знак – то судьбы урок, то не сердца стон – комариный звон... Вытрешь слезу, соберёшь росу, небом умоешься, горем подпояшешься – вот и сердце – снова застучало.

(уже забыл, когда написал, это из моего "Круговорота души в природе", вроде, 2013-2021. Или 22)

#круговорот

В бурелом зайдёшь, жар малиновый вдохнёшь, шерстью бурой обрастёшь, песню пьяну заревёшь, да по брёвнам туп-туп! по трухлявым гуп-гуп! по корягам грюк-грюк! сверху дятел стук-стук! Горсть малины загребёшь, дуру бабу пужанёшь, чертоломом поведёшь, по загривку огребёшь, по болоту лося водишь, кабана чащобой гонишь, комара ноздрями ловишь, горькую судьбину прочишь, ветер дует, туча стонет, сверху блеск, в душе печаль, солнце слепит, слёзы брызжут и синеет Божья даль...

20.07.2020

#роднаяречь #круговорот

Песенка Осени

Что ж ты, милый, припозднился? Я тебя всю ночь ждала. Видишь, милый, духом тёплым, ясным светом я светёлку прибрала. Яблок спелых хочешь, милый? Пирожки пока поставлю, подрумянятся в печи. Клином острым журавлиным все печали полечи, хмелем пьяным, чаркой жгучей сердцу волю дай, вздохни. Не смотри, родной, не надо, постарела, располнела, подурнела, всё я знаю, помолчи. Нет, родной, прошу, не надо, мне до Лета дела нет. С кем водился, с кем любился, песни пел, стонал в ночи — то дожди мне нашептали, то мне ветры насвистали, градом плечи исхлестали, снегом волосы убрали, хошь ты вой, а хошь — кричи... Что ж не рад своей хозяйке? Врёшь опять. Молчи, молчи. Пирожки достану скоро, клёном алым, дубом медным, липой мягкой застелю для нас постельку, потушу огонь в светёлке... Нет, родной, молчи, молчи... Небо тучами укрою, слёзы вытру, зацелую, залюблю. Ночью тёмной, страшной, жаркой, волчьим воем, криком лютым всех соседей разбужу. Что скрываешь, ясноглазый? Дай-ка гляну... Поседел... Что ж, родной, за встречу, милый, чарку сладкую до дна. Осень, милый, не обидит, Осень, милый, не покинет, Осень лишь покинуть можно, обмануть, причаровать — но на всех дорогах, милый, Осень вспомнишь, обомлеешь, камнем встанешь, в небо глянешь — а в том небе журавли. Журавли пути укажут, то вернее знака нет. Спи, мой милый, непутёвый, ясный сокол мой, бедовый, слушай песенку в ночи...

27.09.2019

(Из моего "Круговорота души в природе").

Картина моего друга русского художника Владимира Киреева из серии "Всë золото мира"

#круговорот

...Летняя бессонница утомила лес – короткие ночи, алые зори, бесстыдный шёпот в темноте, малины сок на зацелованных губах – всё прошло, пора прощаться. Неспешная суета сборов, взгляды украдкой, запомнить напоследок – как весна любила, дугой выгибалась, соками поила, туманами укрывала, сказки шелестела, звёздно колдовала – нет-нет – лишь сухая жесть старых одежд, медных, пыльных, истёртых воспоминаний, да мимолётное золото последних объятий, головокруженья листопада – до слёз, до рос, до инея украдкой – и ночами беспросветными, тёмными, тоскливыми – рыдать всласть серыми дождями. И – поперёк зимы, поперёк судьбы, назло, напротив – бабий платок сбросив, в хмельном танце, бешено, напоказ любя, – нате! – среди осени – черёмуха вторым цветом – цветёт!

#круговорот

Ссора
Лес прозрачным, небо синим, облака белым поверх, солнце греет – то обманка, то каприз косых дождей, что придут со снегом вместе, с ночью стылой, серым полднем, грязью липкой, болью в сердце, стоном тихим, взглядом тёмным, вертопрахом всех чертей. "Что же ты молчишь, любимый, что ж не рад своей хозяйке? Иль забыл, как угощала, как поила, как плясала, как любила, как звала – как все плечи искусала, всё гнала, всё торопила, заводила, пот стирала – всё с любимых да с плечей? Или вспомнил про другую? Ту – чернавку, дрянь, поганку, оборванку? Сгинь. Уйди... Чьё ты имя вспоминаешь? Чьи глаза в ночи ты видишь? Не мои? Весны своей?" Осень плачет чёрным ливнем, Осень мрак таит в очах, залепляет рану глиной, покрывает душу тиной, заключает сердце в лёд...
#круговорот

В реторту памяти возьми четыре пригоршни весны, дыханье лета, слёзы неба, и повтори четыре слова, на ртуть реки брось медь дубов, латунь осин, крушины алый крик — и ты увидишь — золотом кипит и кружит осень.

20 октября 2015-го (из моего экспериментального цикла "Круговорот души в природе").

Картина моего друга, замечательного русского художника Владимира Киреева.
#круговорот

За озëр небесной синью, за разблеском быстрых речек, между скалами-клыками вьëтся струй густая пряжа, наливаются потоком плëсы, отмели, глубины; там камыш свистит листами, туч тяжëлую поклажу мчат суровые ветра. Волны брызжут, скачут, стонут, бьются лбом о твердь земную, лодка пляшет, бьëт скулою, вëсла гнутся, руки рвутся, сердце бьëтся, песнь поëтся — не пришла ещё пора тихо лечь на дно речное, на постель к хозяйке вод. Человек горит душою, спорит с тяжкою судьбою, чертит след по пенной зыби, с Богом разговор ведëт.

#круговорот
11.10.2024

Второй на свете экземпляр "Круговорота" улетает в Италию — нечаянные сказочки для настоящей сказочницы, хранительницы уникального Зазеркалья.

Спасибо ребятам из Speedy Print на Маросейке — взяли в работу, напечатали и переплели за 3 часа, быстрее, чем обещали. Переплëт в коже технологически не сделать за такое время.

"Круговорот" я дарю только самым-самым близким и родным людям, тем, кто ценит настоящую русскую литературу.

#круговорот

КАТОРЖНАЯ

Листом осины трепещет душа на ветру, заячьим хвостом колотится сердце, дождь сеет-веет-засевает, лес намокает, горькими слезами плачет, жёлтой листвой-ладошками машет, всё уворачивается, день укорачивается, пар поднимается, губы шепчут: "Пожди..." Свет тускнеет, мох зеленеет, рука леденеет, дождь паутиной, трава кручиной, рябина кровью, слеза новью, из сердца рвётся: "Молчи!" Идёшь-бредёшь, озноб несёшь, не оборачиваешься. Ни погоста, ни коросты, ни нароста, ни коры, ни сучьев, смотришь вдаль, не видишь ни зги. Глаза залепило, глотку залило, время остыло, тропа заступила, тоска подступила, кричи - не кричи. Стоишь у порога, с нищенской торбой, спиною воглой прижался: "Стучи!" Где ж ты родная, где ж дорогая, где ж ты уснула, глазки закрыла навек? Лягу на холмик, глину согрею, сердцем ударю разок... Пусть дождик льётся, песня поётся, каторжный кончился бег.

(05.09.2017, из моего "Круговорота души в природе")
#круговорот

Над головой несутся клочья снежных туч, ветер свистит проводами наушников, какой-то негр в голове бацает фанк, я потерял где-то день, обнаружил себя посреди среды по уши в среде обитания, продуваемой северным ветром, абразивом жёлтых листьев истираемой. В опрозрачнившихся лесах красной кровью распялась рябина, и поверх продрогшего березняка радуга вполнеба. На полустанке, на арбузном развале, азербайджанец любовно и заботливо протирает весы — так русский боец Новороссии протирает автомат — сладкие арбузы: "какой вкусный, э, постой, крымский, да", в фейсбуке Маша Сусликова учит десяти способам увольнения лондонской прислуги, а рядом со старенькой пристанционной церковкой — где душу оставил, где свечки ставил и тосковать разучился — уже почти храм поставили люди — большой, красивый, настоящий будущий.
Самая яркая радуга — над снежными тучами, мама.

1.10.2014

"Круговорот души в природе"
#круговорот

Плавной дугой, отсыревшей судьбой, электричка вползает в призрачный прозрачный лес. Последние листья недвижно замерли в тумане – ни шелеста, ни звука, ни теней – старое золото на чёрной подложке ельника, истёртая амальгама лета поверх дыхания зимы – благородная вышивка – золотом по сумраку, серебром по ночи. Вдох-выдох, это всего лишь осень, всего лишь усталость, посмотри, как рябина кровавится последним укусом на губах...

#круговорот

(из очень старого)

Первый снег похож на девочку, которой впервые хочется влюбиться. Уже хочет снежить и вьюжить, сугробами укрывать, вдоль полей, лесов лететь стремительно, сверкать на солнце, сковывать, впиваться в щёки, губы, лоб: "Мой, мой, мой!", но она лишь робко, застенчиво и неумело щекочет нос пушистыми снежинками, кружится-приплясывает косолапо, упадёт на землю – тает, хнычет. Не балуй, казак, тёща Зима рядом.

#круговорот

(из очень старого, довоенного)

Снег сегодня тëплый, пушистый, тихий. Начал с белых мух, потом повалил хлопьями, ложится на плечи елей, приглаживает траву, баюкает лес до весны. В кладбищенском храме народ ставит только самые дорогие свечки — ровно стоят, долго горят. Спрашиваю у помощницы, можно ли переводом. Ну, не благословляется, так не благословляется. Иду к девчонкам, торгующим цветами, как раз суетятся, красиво товар расставили — корзины, венки, с лент снег стряхивают. Прошу обменять наличку на перевод. Лена смеëтся, мол, тут кругом три полигона, слышишь, стреляют, днëм и ночью бахает, сплошь глушилки, поэтому в храме плохо со связью, вот и вся причина для «не благословляется». Желаю добра, иду к храму. Девчонка снег чистит, возит лопату, открывает мне двери. Покупаю свечку за бумажку. Воск на свечке плачет, а у меня глаза сухие. Выхожу. Когда такой снег, небо гулкое, стрельбы хорошо слышно. Наискосок скользят сороки, на ходу косятся, живых здесь обычно мало. Особенно, когда первый снег. Кладбище слегка разрослось, но по-мирному, нет ни флагов десантуры, ни погранцов. Под снегом спят все. И земляника спит. По яблоне-дичке скачет синичка. Изучает. Забытое яблоко уже потемнело, бочок льдом покрылся. Когда такой снег, капли на бровях, капли на усах, капли на ресницах, Боже. Распрямляюсь, оглядываюсь. Живые люди венки несут, впереди покойника везут на каталке. Встречные люди спрашивают, как звали. Максимом, оказывается, звали. Максим впереди, за ним ещё люди идут, переговариваются: «Что же, если закончил земной путь, значит, искупил грехи?» «А вы «Розу Мира» читали? Там как раз о таком». Где ещë о «Розе Мира» услышишь. Чай не в лектории. Пора и домой, к живым. На выходе кладбища большая загородка, окраина посëлка, памятники на продажу. Когда-то сюда менты девчонок привозили, те в автобусах работали. Потом менты бордель построили, потом новые люди всë снесли, поставили отель, экотуризм. Только каменщики с памятниками и продавщицы цветов не меняются — их товар всегда спрос найдëт. Между образцами памятников детский визг — дети художника в снежки играют, за чëрными плитами прячутся, мокрый снег собирают, ловко снежки лепят, обстреливают, бах! Такие девочки весëлые и мальчик постарше, наверное брат. Ух они в него целят. Смеются, радуются, румяные. Снег только на покойниках не тает, мама.

#круговорот

Всю ночь лес не спал, всё в небо смотрел – там, по хрустальной бездне, Леониды заветные руны росчерками чертили. Искра – судьба, искра – надежда, искра – любовь. Всю ночь осинки дрожали, рябинки сплетничали, дубки плечами водили, сосны шапки на затылки сдвинули, небесные письмена читали: "Вишь оно, эвона как..."

Что было, что есть, что будет – всему ответ, каждому сердцу ответ звездопадный.

А под утро над болотами поднялся морозный пар, пеленой серебряной лес укутал: "Спи давай, голубь сизокрылый".

#круговорот@grishkafilippov