#мнениеэксперта Денису Буцаеву теперь придется очень непросто, нужен настоящий подвиг. И вот почему: для достижения в 2024 году целевых показателей по сортировке 60% и переработке 36% отходов, необходимо построить по всей России порядка 200 заводов. Чтобы все они заработали через 2,5 года, нужно пройти огромный путь:

✅ Выбрать наиболее подходящие технологии с учетом особенностей каждого региона.

✅ Определить соответствующие требованиям земельные участки, привести их в нужные категории, виды разрешённого использования.

✅ Разработать проектную документацию и провести необходимые экспертизы, пройдя общественные обсуждения и убедив местных жителей.

✅ Только после этого построить объекты, источники финансирования для которых тоже придется найти.

Это невероятно сложная задача. Поэтому искренне желаем разнообразных успехов Денису Петровичу!

#мнениеэксперта Похоже, при подготовке очередной редакции законопроекта о вторичных материальных ресурсах (ВМР) Минприроды руководствовалось исключительно ведомственными интересами. Главное — это удержать под своим контролем сферы регулирования и лиц, под него подпадающих.

При этом совершенно игнорируются такие современные тенденции мирового развития, как ресурсная эффективность и циркулярная экономика, в которых «Инициатива 3R» (Reduce — сокращение отходов, Reuse — переработка, Recycle — повторное использование), предложенная «Большой восьмеркой» в 2004 году, играет определённую роль.

Конечно, циркулярная экономика — многокомпонентная сфера. Но её главное содержание заключается в цепочке переработки исходного природного сырья, включающей последовательность технологических переделов. Когда после завершения одного из них, остатки сырья/веществ/материалов/предметов, не являющихся целевыми и побочными продуктами, передаются в другой технологический передел в качестве сырья (уже не вторичного), и так далее. Это предусматривает симбиоз производств различной отраслевой принадлежности.

Напомним, что ОЭСР, ЮНЕП и другие авторитетные субстанции двигаются в таком направлении не одно десятилетие. А новый импульс был задан в 2015 году, когда лидеры «Большой семерки» договорились о создании Альянса по ресурсной эффективности, дав ему старт. Россия отстает от этих процессов, но отставание ещё не критично, поскольку пока не утрачен опыт СССР по формированию территориально-производственных комплексов (предшественников экотехнопарков и производственно-технических комплексов нынешнего Минпромторга).

Чем же отличаются нововведения, предлагаемые Минприроды, от действующего правового поля? Абсолютно ничем: всё это уже имеется в федеральном законе «Об отходах производства и потребления». Однако в законопроекте отсутствует главное — область регулирования. Обращение с ВМР должно осуществляться по правилам, которые устанавливает Правительством, но в чём будет заключаться такое обращение, не раскрывается.

Чиновники, выполняя (точнее, суетливо «закрывая») поручение Президента по внесению в Госдуму законопроекта о ВМР, даже не удосужились хотя бы формально включить в текст положение о стимулировании спроса на продукцию из ВМР (так записано в президентском поручении). Пусть даже не тупо денежные, а другие материальные/нематериальные преференции.

Авторы законопроекта не хотят признавать, что ВМР могут не быть отходами, забывая два ключевых приоритета государственной «мусорной» политики, изложенные в ст. 3 закона об отходах: максимальное использование исходных сырья/материалов и предотвращение образования отходов. А ведь предпосылки для этого уже имеются в законодательстве. Так, согласно п. 6 ст. 254 Налогового кодекса, «не относятся к возвратным отходам остатки материально-производственных запасов, которые в соответствии с технологическим процессом передаются в другие подразделения в качестве полноценного сырья (материалов) для производства других видов товаров (работ, услуг), а также попутная (сопряженная) продукция, получаемая в результате осуществления технологического процесса».

То есть налоговое законодательство уже сегодня допускает, что выходом из технологического передела могут быть не только продукция и отходы, а еще и иная субстанция (это и есть ВМР), которая будет сырьем (сразу или после некоторой обработки) для совершенного другого технологического передела. Конечно, это может сопровождаться рядом условий для хозяйствующего субъекта, главные из которых — обязательство вовлечения в экономический оборот, соблюдение технологических регламентов. При этом законодательство об отходах не должно распространяться на такие ВМР.

Кстати, готовые изделия, потерявшие свои потребительские свойства, также могут вовлекаться в экономический оборот, не попадая в категорию отходов. Например, в Королевстве Испания использованные свинцовые аккумуляторы сразу идут на переработку, поскольку в стране отсутствуют месторождения свинца.

#мнениеэксперта Принципиальный вопрос к эксперименту Правительства по созданию Единого информационного ресурса о земле и недвижимости очень простой: а почему необходим эксперимент, если делать эту полезную работу давно пора на постоянной основе? Что касается «брендинга» разрабатываемого продукта, по своему назначению/содержанию он фактически является кадастровой картой, публичный вариант которой служит справочно-информационным приложением к Единому государственному реестру недвижимости.

Основная часть распоряжения Правительства — рутинное описание Единого информресурса и функций органов власти, которые участвуют в эксперименте. Но вдруг где-то на четвёртой странице (пункт 9) читатель узнает, что новый ресурс станет аж федеральной ГИС, для управления которой будет создано целое госучреждение при Росреестре. Правда, совсем непонятно, как это будет увязываться с ФГИС ЕГРН.

Занятно, что финансирование эксперимента планируется из ассигнований, предусмотренных на исполнение нацпрограммы «Цифровая экономика РФ». При этом в самой программе нет ни слова о создании Единого информресурса о земле/недвижимости или близкого по назначению продукта.

В приложении к документу указываются районы, где будет проводиться эксперимент. Его актуальность для крупных городов (Пермь, Иркутск, Армавир) трудно оценить без знания определенных нюансов, однако их земельные участки, скорее всего, хорошо изучены и правомерно разграничены. Зато бросаются в глаза всем известные Ольхонский и Слюдянский районы Иркутской области с побережьем озера Байкал и туристическими прелестями. Неслабыми по рекреационной значимости могут быть Добрянский округ Пермского края на берегу Камского водохранилища (70% территории района занято еловыми лесами), Зеленодольский и Пестречинский районы Татарстана (в первом находится заповедный «Остров-град Свияжск», во-втором — Ленино-Кокушкинский заказник).

Кстати, учитывая нахождение на «подопытных» территориях объектов историко-культурного наследия с их охраняемыми участками, весьма странно, что в распоряжении Правительства отсутствует Минкультуры. Будем надеяться, что результаты необычного эксперимента будут результативны для государства, а подробности исполнения непременно станут достоянием общественности.

#мнениеэксперта Весьма любопытный кейс обнаружен в Плане законопроектной работы Правительства на 2021 год — «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации (в части уточнения порядка возмещения вреда, причиненного водному объекту при сбросе загрязняющих веществ в водные объекты и центральные системы водоотведения поселений или городских округов)».

Казалось бы, тема вполне осмечена. Есть методика — приказ Минприроды от 13.04.2009 № 87 «Об утверждении Методики исчисления размера вреда, причиненного водным объектам вследствие нарушения водного законодательства». Интересно также, что разработчиком нового документа назначен Минстрой.

Для тех, кто не в курсе, сообщаем: будущая разработка является именно следствием неудачной работы Минстроя по реализации ФЗ № 225-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О водоснабжении и водоотведении» и отдельные законодательные акты Российской Федерации» в части подзаконного акта о вреде водным объектам от централизованных систем водоотведения.

Теперь принято решение реанимировать этот вопрос, попытавшись в первоисточнике (ФЗ № 7-ФЗ), корректно отразить проблематику и её регулятивные решения. Заметим, что тема вреда окружающей среде является одной из наиболее сложных в природоохранном регулировании. Посмотрим, как Минстрой справится с новой непростой задачей.

#мнениеэксперта Минприроды осуществило очередной «объезд на кривой козе» справедливых препятствий «регуляторной гильотины» и соответствующей реформы в целом. В прошлую пятницу Минюст зарегистрировал приказ Минприроды «Об утверждении Методики исчисления размера вреда, причиненного атмосферному воздуху как компоненту природной среды», забракованный бизнесом и экспертным сообществом.
 
Не удивимся, если сейчас на имя премьер-министра Михаила Мишустина посыплются письма про произвол и бессовестный обход процедур, порочащий всю логику регуляторной реформы и принципы, заложенные самим же Правительством и руководителем его аппарата Дмитрием Григоренко.
 
«Воздушная» методика была, пожалуй, одним из самых сложных актов в 2020 году в рамках «регуляторной гильотины». Мало того, что она принималась впервые, устанавливая абсолютно новые обязательные требования. Этот документ вызвал массу вопросов как у бизнеса, так и у экспертного сообщества, в том числе по природе регулируемых правовых отношений.
 
Первый заход Минприроды состоялся еще в апреле 2020 года, однако Минюст отказал в регистрации из-за отрицательного заключения Минэкономразвития об ОРВ, а также отсутствия вердикта рабочей группы «регуляторной гильотины» в сфере экологии и природопользования. Пришлось Минприроды обратиться в Аналитический центр при Правительстве РФ.
 
После документ несколько раз дорабатывался, но получал негативную оценку профильной «гильотинной» группы. В итоге рабочая группа в конце 2020 года приняла решение вынести Методику на рассмотрение правительственной подкомиссии, однако аппарат Правительства счёл: вопрос не готов к рассмотрению по ряду причин.
 
Удивительно, как вообще Минюст пошел на регистрацию документа, не просто имеющего несколько весомых разногласий в рамках «регуляторной гильотины», но и с решением, зафиксированным в протоколе рабочей группы 26 ноября 2020 года, «о вынесении на рассмотрение подкомиссии вопроса о прекращении работы по разработке и принятию Методики ввиду ее несоответствия законодательству».

#мнениеэксперта «Норникель» — черная полоса неудач. Глядя на то, что происходит с компанией, невольно можно поверить в суеверия и проклятия — последовательный ряд аварий и происшествий как будто специально сгрудились над предприятием.

Авария с огромным разливом топлива и последующий беспрецедентный штраф в 146 млрд; обрушение на обогатительной фабрике, при котором погибло три человека; аварийное подтопление двух рудников, вызвавшее приостановку их работы — любой одной из этих неприятностей хватило бы для уныния.

Но, оказывается, это не конец ряда проблем: на днях началось обвальное падение цен на никель — за неполную неделю стоимость упала на 20%(!). Если в ближайшее время плюс к этому начнется коррекция цен на палладий (что вполне вероятно), то можно смело утверждать, что Вселенная разгневалась на Потанина и недвусмысленно ему намекает: нельзя весь денежный поток высасывать в дивиденды, надо и на развитие, и на город, и на людей оставлять.

‼️#мнениеэксперта Законопроект группы сенаторов об увеличении в четыре раза перечня загрязненных городов, где пройдет эксперимент по квотированию выбросов, выглядит красиво, но в ближайшей исторической перспективе — преждевременно. Ведь по итогам эксперимента в первых 12 городах (а он завершится в 2024 году) органы госвласти с большой вероятностью примут решение о дальнейшем развитии нормирования воздействия на атмосферный воздух.
 
Квотирование — один из общеизвестных методов нормирования воздействия на окружающую среду. Сейчас в России по атмосферному воздуху применяется другой метод, основанный на установлении защитной зоны вокруг источника воздействия и требований по достижению ПДК на внешней границе. Уже в 2022 году предприятия, оказывающие наибольшее воздействие, перейдут на нормирование, которое основано на соблюдении технологических показателей НДТ (что называется, «на трубе»). Остальные хозяйствующие субъекты будут нормироваться по ПДК. Такое сочетание методов не очень продуктивно, но допустимо: эти методы нормирования не конфликтуют между собой.

Однако в 2019 году был принят федеральный закон об эксперименте по квотированию выбросов в 12 городах. Вот здесь уже возникает, мягко говоря, несогласованность методов нормирования: по ПДК, по технологическим нормативам и по квотам. Эта разновекторность ведет к ужесточению требований и дополнительным административным процедурам, поскольку метод нормирования по технологическим нормативам никто не отменял.

Сводные методы расчета, которые будут применяться при квотировании выбросов, не являются безусловным фундаментом для принятия решений по регулированию воздухоохранной деятельности, а само квотирование — панацеей от загрязнения. Сегодня в XXI веке создаются системы автоматизированного (или даже автоматического), то есть объективного инструментального мониторинга воздушного бассейна: например, в Москве. Сводные расчеты, базирующиеся на моделях распространения загрязнений, могут быть необязательным дополнением при борьбе с выбросами. Но главными остаются технологические решения и очистные сооружения в сочетании с грамотным территориальным планированием размещения предприятий. 

Кроме того, при эксперименте с квотированием в качестве основного ограничения планируют применять всё те же гигиенические ПДК, а не, к примеру, предельные количества осаждения/вымывания загрязняющих веществ из воздуха, используемые в EMEP (совместная программа наблюдений и оценки переноса на большие расстояния загрязняющих веществ в Европе), реализуемой в рамках Конвенции ЕЭК ООН о трансграничном загрязнении воздуха на большие расстояния с 1977 года. Также в эксперименте будет рассчитываться риск для здоровья человека, что практически делает нормирование санитарно-гигиеническим. Но в таком случае его должны осуществлять санэпидврачи, а не природоохранные инспектора.

#мнениеэксперта План мероприятий по реализации «Стратегии развития промышленности по обработке, утилизации и обезвреживанию отходов производства и потребления на период до 2030 года» получился довольно куцым, хотя с момента утверждения самой Стратегии минуло аж 3,5 года.

Принимая во внимание значительный спектр задач, стоящих перед сферой отходов, План довольно слабо (если не сказать «никак») связан с целевыми показателями Стратегии. Довольно много позиций Плана (11 пунктов — ровно половина) оканчиваются докладами в Правительство, которые оседают в архивах высшего исполнительного органа и, как правило, не имеют продолжения.

И всё-таки появление Плана, несмотря на длительный срок его «созревания», является позитивным событием. Ибо он содержит подготовку предложений по таким важным мероприятиям как:
1️⃣ Регулирование обращения со вторичными ресурсами промышленности, включая (что особенно важно!) меры стимулирования спроса на продукцию из них;
2️⃣ Меры субсидирования стоимости транспортирования отходов и вторичных ресурсов от мест их образования, накопления, сбора до мест обработки, утилизации, обезвреживания;
3️⃣ Привлечение частных инвестиций в отрасль промышленности по обработке, утилизации и обезвреживанию отходов.

#мнениеэксперта Законопроект Минприроды об «исключительных случаях» с краснокнижными растениями — чистой воды лицемерие, да еще и излишнее. Уже давно разработан и повсеместно функционирует механизм, позволяющий в подавляющем большинстве случаев «обойти» меры, предназначенные для сохранения редких видов живых организмов.

При проектировании застройки какой-то территории, строительства дорог, газопроводов и других коммуникаций, полагается проводить экологическое обследование этой территории. Если обследование действительно проводится, и проводится честно (а не, например, зимой, или откровенно невежественными людьми) и выявляет охраняемые виды растений, то предусматривается комплекс природоохранных мер. При этом проектируемую трассу или застраиваемую территорию никто никогда не переносит. Вместо этого обычно предлагается сохранение по мере возможности куртин охраняемых видов, их пересадка или компенсационное озеленение. Затем проект поступает на экспертизу, которая предлагаемые меры одобряет. И на основании заключения экспертизы строительство разрешают.

При этом впоследствии никто не проверяет, выполнены ли предложенные и одобренные меры в действительности. Тем более что выполнить их и достигнуть при этом успеха почти невозможно. Например для пересадки редких (и потому уникальных по своей требовательности) видов нужны квалифицированные и потому дорогостоящие специалисты, которые должны работать не один год. И почему-то никому, как будто, не приходит в голову, что даже успешная пересадка охраняемого вида на другое подходящее для него место, где этот вид уже обитает (а именно так делается в подавляющем большинстве случаев) неминуемо сокращает его местообитание, что как раз и запрещено законом. И это вовсе не «исключительные случаи», а ставшая обыденностью процедура.

Так что предлагаемые Минприроды меры должны просто «узаконить» существующую разрушительную для природы практику. И тем самым проложить путь к еще более гибельным шагам.

#мнениеэксперта «Проработать вопрос о целесообразности» — это значит ответить на вопросы: а зачем необходимо такое периодическое продление сроков лицензий, и почему разрешить проблему возможно только таким способом? «Юридический центр промышленной экологии» обращает внимание на ряд обстоятельств:
 
1️⃣ 1 июля 2021 года вступил в силу новый закон о контроле (248-ФЗ), который предоставляет широкий спектр возможностей и полномочий надзорным органам, уделяя большое внимание профилактическим и превентивным механизмам. Практика применения пока не наработана, но это огромный инструментарий, грамотное использование которого позволит бороться и с нелегальными ОРО (объект размещения отходов), и с нарушениями на легальных ОРО.
 
Ведь само по себе периодическое продление — это «бумажная» процедура, которая без контрольно-надзорного мероприятия с посещением объекта лишь таковой и останется. В свою очередь, посещение объекта возможно планово и внепланово, а наблюдение за ОРО может происходить без непосредственного взаимодействия с хозяйствующим субъектом: для этого не требуется реализация новых «бумажных» инициатив.
 
2️⃣ Лицензионный контроль и государственный экологический контроль осуществляются по различным основаниям и с самостоятельной периодичностью. Например, с какой периодичностью и сводятся ли вообще данные по объектам размещения отходов, получаемые по форме 2-ТП (отходы)? Сопоставляются ли они с характеристиками ОРО, которые эксплуатирующие субъекты предоставляют не реже, чем раз в пять лет?
 
3️⃣ Существующие механизмы государственной экологической экспертизы, нормирования, отчетности, мониторинга ОРО также позволяют заглянуть во все таинства обустройства, изменения масс и объемов на объектах размещения отходов. 
 
4️⃣ Необходимо доработать существующие механизмы. Например, «Юридический центр промышленной экологии» неоднократно сообщал в Минприроды, что форма 2-ТП (отходы) устарела, понятийный аппарат ряда норм не приведен в соответствие с изменившимся законодательством, влечёт за собой применение «кто во что горазд», и не подходит для управления в масштабе страны. Кстати, новая форма 2-ТП (отходы) повторила «исторические ляпы».
 
5️⃣ Возникают закономерные вопросы. Зачем плодить огромное количество приказов для включения/исключения ОРО в/из ГРОРО? Когда вся эта информация начнет с должной периодичностью обновляться в ГРОРО? Как отслеживать актуальность этого реестра? Как это всё должно соотносится с ЕГИС УОИТ, федеральными схемами обращения с отходами и пр.?
 
6️⃣ Ни одна даже самая лучшая «периодичная» инициатива не заработает на объектах, которые в соответствии с законом получили индульгенции и могут работать без необходимой документации (например, введённые в эксплуатацию до 1 января 2019 года объекты размещения ТКО, которые вправе не иметь лицензий). Даже, мягко говоря, не совсем справедливый законодательный минимум переходного периода требований — и тот не соблюдается на большинстве таких ОРО.
 
7️⃣ Лицензирование видов работ по обращению с отходами V класса опасности не осуществляется, а объектов, размещающих отходы V класса опасности, очень много. 
 
8️⃣ Не реализуются в должной мере возможности применения беспилотных летательных аппаратов, дистанционного зондирования земли. При этом именно Минприроды является одним из ведомств, заинтересованных получать данные с аппарата «Ресурс-П» № 3, а новостные ленты пестрят громкими заявлениями о создании цифрового космического мониторинга для эффективного контроля лесопользования и обращения с отходами.
 
При таких обстоятельствах и нереализованных возможностях инициатива по периодичному продлению сроков лицензий для объектов обращения с отходами, пожалуй, выглядит избыточно.