Отморожение- повреждение тканей, вызванное длительным воздействием низкой температуры.

На видео отморожение пальцев кистей 3-4 степени. Слышен характерный звук при постукивании.

Причины:
мирное время это чаще аварии за городом, где потерпевший без сознания долгое время или алкогольное опьянение.

Военное: частота поражений подобного уровня 1-2%, отсутствие эвакуации и помощи.

Четыре степени отморожения, самые тяжелые 3 и 4. Согреваем локально сухим укутыванием и термоизоляция сверху ( проще говоря шарф и целлофановый пакет и снова шарф). Так же медленное погружение в воду ( сначала прохладную , далее поднимаем градус постепенно). После этого укутываем.
Теплое питье обязательно. Алкоголь запрещен!

При тяжелых формах отморожений обязательно госпитализация.

Берегите себя ❤️

Вчера пока стояла у пропускной в госпиталь, ждала белгородских многодетных Елену и Алёну с пирожками, мимо проходили женщины. Одна очень симпатичная, лет 35, уверенная, крикнула - "Гуманитарку завозим! Мальчики, быстро досмотрите!" - и охрана послушно пошла досматривать. Потом пришла тоненькая женщина в беретке с таким выражением, каких больше на лицах не носят. "Сестричество" - сказала она. "Ноги раненым пошла мыть" - подумала я.
Во дворе у хирургическое корпуса я застала сцену из Великой Отечественной. Но окровавленных солдатских носилках бегом выносили и заносили раненых. На каталках, накрытые одеялами, лежали они же в ожидании отправки на борт - дальше, в другие госпитали. Здесь перевалочный пункт. Сюда попадают прямо с передовой. По многим лицам видно: они ещё не соображают где они, ведь только утром - сегодняшним утром - были в бою.

Я вспомнила свое утро. Я была в гостинице, выходила в ресторан завтракать, и ничто не напоминало о войне. Поэтому мне было сложней осознать, что эти мужчины еще утром ходили в штурм. Вчера, когда я садилась в поезд, я видела на вокзале много военных. Они стояли перед гражданскими в зале ожидания, и мужчины из гражданских предпочитали на них не смотреть. У меня возникло странное чувство - будто между ними невидимая стена. И что, если солдаты ее тоже чувствуют? Как им тогда должно быть старнно уходить на войну из-за этой стены.

Приехали пирожки. Дети Елены от первого русского и второго ангольского брака были с ней, остались ждать нас в Газельке. Ящики с пирожками выгрузили на тележку с засохшими пятнами крови. И мы ее покатили по палатам. Во всех палатах ещё пахло кровью, потом и боем. Кто-то стонал от того, что наркоз отходит. Кто-то сидел оглушенный, обняв свою раненую руку, как будто не мог принять гражданскую тишину.
- Пирожки от мамы, от бабушки, милые наши, родные! - кричала Елена, заходя в палаты и рассовывая пирожки по рукам. - Победа будет за нами! - заканчивала она каким-то особенным тоном, в котором слышалась и вопросительная интонация и высокая просьба добыть эту победу.
- А за кем же ещё? - мрачно отвечали одни. - Это обязательно, - говорили другие.
Я постояла у кровати стонущего худенького двадцатилетнего.
- Вы откуда? - спросила его.
- Из Москвы, - сказал он. - Обезболивающее перестает действовать.
Я дала ему в здоровую руку пирожок.
В одной палате мы встретили человека, который вчера ещё штурмовал. Присев на край его койки, я подробно распросила его обо всем - без эмоций, как журналист. Задала прицельные жёсткие вопросы. Пока мы говорили, многодетные эмоционально прочитали у меня за спиной.
- А я молюсь, - приподнятым голосом сказала Елена, когда он закончил свой рассказ. - И я уверена, что победа будет за нами.
- Я мобилизованный, - ответил он. - Когда меня призвали, не хотел идти. У меня семья, и я был готов защищать только ее. На третий месяц я научился воевать, на седьмой меня отпустили в отпуск, я не хотел возвращаться на фронт, но вернулся. Посмотрел на вас, на гражданских, ну что вы будете делать без нас? Я за вас отвечаю. Теперь вы все со своими пирожками - у меня за спиной.
- Это почему? - спросила я.
- Вы - душа России, - застеснявшись сказал он.
Я вспомнила почему-то вокзал, с которого уезжала вчера. И эту стену, которую почувствовала между солдатами и гражданскими. И подумала, что вот эти женщины, разные женщины - начальницы, сестры милосердия, пекари, многодетные - сами сыграют в нашей победе огромную роль. Хотя бой идёт и за тех, кто отгородился