Всем, кто пишет книги или мечтает написать книгу!

Грядет ежегодный великий челлендж — международный писательский марафон NaNoWriMo — National Noel Writing Month. Правила простые — вы подписываетесь на то, что за месяц вы напишете 50 000 слов в вашу книгу.

Можно не редактировать.

Даже нужно не редактировать. А то не успеете.

Штука классная, потому что в этот месяц по всему миру люди пыхтят так же, как и вы. А вы смотрите их статистику. А они вашу.

Я четыре раза его прошла. И очень надеюсь, что пройду еще и еще раз. И четыре раза у меня это вылилось в книгу. В итоге.

Пока есть время до 1 ноября — подумайте, вдруг ВЫ УЖЕ ГОТОВЫ

https://nanowrimo.org/

Смотрите, новая книга про злых фейри и глупых людей (если она будет не хуже "Вкуса дыма", то заранее готова ее хвалить)

Совершенно бездуховный канал для чтения и залипания: @classiquesex

Там собраны эротические сцены из самых разных книг. Все, точка, больше ничего не надо. Простая классная идея, почему она мне самой в голову не пришла?

Франкофилы, налетайте. Ну вдруг захотите тусануть про умное)

«Чтобы познакомить Вас с современной франкоязычной литературой, КЦ „Франкотека“ запускает цикл совместных проектов вместе с журналом „Иностранная литература“.

Эта серия мероприятий будет включать в себя презентации свежих франкофонных текстов, публикуемых в журнале, регулярные семинары с переводчиками, состоящими в лиге „Мастера литературного перевода“, встречи с авторами и переводчиками, публикуемыми в „ИЛ“, и многие другие форматы. Все мероприятия проводятся бесплатно.

Чтобы вы смогли принять участие в нашем проекте и получить всю информацию о будущих событиях, мы приглашаем вас на презентацию Французского номера журнала „Иностранная Литература“, которая пройдёт во Франкотеке 22 ноября.
Регистрация на мероприятие: https://francotheque-events.timepad.ru/event/834441/»

Постом выше я писала о книге, где женщина в 60+ начинает новую жизнь, и та книга показалась мне не очень убедительной.

А вот вам книга о том, как женщина в 60+ просто живет и принимает решения. И это, слушайте, офигительно.

Как же англичане круто обращаются со своей исторической памятью. Постоянно вижу в семейных романах эпизоды времен первой мировой, второй мировой - и очень часто это дико уместно, круто и трогательно. Кейт Аткинсон умеет такое делать. Оказалось, что Розамунда Пилчер тоже умеет.

Ясность, воля, прямая спина и коттедж в Корнуолле! Не за это ли мы любим английские романы! Извините, что я с таким штампом, но правда круто.

https://bookmate.com/books/uHmo3VpC

«Институт „Стрелка“ продолжает набор на третий год бесплатной постдипломной программы „Новая норма“. Вместе с кураторами образовательной программы Strelka Mag выбрал книги, которые помогут понять, какие проблемы современного мира поднимают студенты и каким образом придумывают для них решения»

Люблю такое, растормаживает мозг!

https://strelkamag.com/ru/article/novaya-norma-v-odinnadtsati-knigah

Шпионские истории холодной войны - это вам не праймериз "Единой России". Тут не будет ни победителей, ни счастливчиков. 

60-е годы ХХ века, холодная война, нервозность по всей Европе. Унылый Бонн - город из бетона, лежащий в тумане. Трудно писать рецензию на эту книжку, когда за окном солнце. "Подари мне остров, - говорит один герой, - какой-нибудь остров, только не Бонн".

Дело происходит преимущественно в британском посольстве, где атмосферка тоже так себе. У британцев испорчены отношения с немцами, внешних проблем и так полно, и тут добавка - исчезает один из сотрудников посольства. И тридцать секретных папок. Из которых одна, зеленая - это просто бомба, если попадет не в те руки. 

Напоминаю всем, что ле Карре - это "анти-Бондиана". Никаких героических погонь и роковых красоток. Будет другое.

Опасная рутина подпольной, подвальной работы, малоприятные допросы и тягостные секреты. Каждая женщина - жертва или стерва, либо все сразу. Последняя любовь выглядит особенно отвратительно. Каждый мужчина - кладбище погибших надежд или мертвенький внутри функционер, либо все сразу. В кабинетах серо. Вышитая руками мертвой невесты подушечка на кресле предателя. Воспоминания о прошлом - боль. Будущее? Туманы Бонна. Подари мне остров, только не этот. 

Один исчезает, второй приезжает его искать. Нерв романа - монолог охотника в адрес жертвы. "Ты вор, Гартинг". И они очень похожи друг на друга.

“Нет, это не в его характере. Де Лилл прав: во всех действиях Гартинга была решимость, напор, беспощадность, исключающая даже самоохранение, была агрессивность, рвение и целенаправленность, не совместимые с поведением человека подневольного, попавшего в тиски шантажа. В этой второй, тайной жизни, которую пытался сейчас исследовать Тернер, Гартинг был не слугой, а господином. Он не был послан – не был призван. Он не был загнан – он сам гнал, охотился, преследовал. В этом по крайней мере между ним и Тернером существовала полная тождественность.

В последней трети книги охотник доберется до мрачных тайн, и на руинах возникнет полная ясность. Понятно, что до следующей такой же истории в туманах Бонна. 

"В одном немецком городке" - ранний роман ле Карре, не такой замысловатый, как следующие. И времена те давно ушли, но книга стоит тех трех часов, что вы потратите.

Впервые пропустила красноярские дебаты Премии Нос, но основной шорт-лист вот отличный, просто не подкопаешься:

Ксения Букша — «Открывается внутрь»
Алла Горбунова — «Вещи и уши»
Денис Горелов — «Родина слоников»
Юрий Лейдерман — «Моабитские хроники»
Наталья Мещанинова — «Рассказы»
Евгения Некрасова — «Калечина-Малечина»
Анна Немзер — «Раунд»
Виктор Пелевин — «iPhuck 10»
Людмила Петрушевская — «Нас украли. История преступлений»
Мария Степанова — «Памяти памяти»

Это must read для тех, кто занимается идеологией. Пухлый труд Алексея Юрчака о том, как была устроена жизнь при позднем социализме - "Это было навсегда, пока не кончилось". 

Книга не понравится тем, кто обожает советское время. И особенно тем, кто советское время ненавидит. "Все так и было", - сказал мне московский философ 1968 года рождения, прочитав ее. 

Есть такое распространенное мнение, что общество в те времена делилось на две группы - тех, кто был всей душой за советскую систему во всех ее проявлениях, и тех, кто с ней боролся или хотя бы держал фигу в кармане. Поэтому Кабакова или Бродского журналисты потом спрашивали про их "диссидентскую деятельность", а те отвечали, что никакой диссидентской деятельности не вели.

Картинка, описанная в цитате, удобна и проста. Два лагеря, две точки зрения, взаимная вражда и борьба, герои с обеих сторон. Но на самом деле, как показывает Юрчак, большинство советских людей не были ни сторонниками, ни противниками системы. Они жили своей жизнью, формально участвуя во всех социальных ритуалах, но на деле - постоянно ускользая. Повторяя идеологические формулы буквально, но не придавая им смысла. Успешно сочетая комсомольскую работу и увлечение "чуждой западной музыкой". Добровольно выходя на демонстрации, но не помня, как звучит огромный лозунг, вечно висящий напротив дома. 

Юрчак называет это "вненаходимостью". Позиция вненаходимости по отношению к советской системе не вписывалась в бинарную модель политического ("за-против") и не воспринималась как политическая позиция. Система, сама того не представляя, дала людям возможность жить в куда более богатом пространстве смыслов, чем те, которые она производила сама. Тут, наверное, уместна метафора "размывание фундамента".

Почему это стало возможным? Потому что идеология стала плохо работать. Идеологические тексты повторяли друг друга, становились громоздкими, неуклюжими, теряли свою власть - и в итоге их стали транслировать "на отвяжись", потому что иначе уже было невозможно.

И конечно, кейсы. Мы все любим кейсы. Тут их полно - цитаты из писем и дневников, воспоминания, картинки, рассказы обычных людей о своем прошлом. Читать письма друзей-студентов из Новосибирска в Ленинград - очень интересно. Воспоминания о школьных учителях. Признания комсомольских работников о том, как они готовили свои выступления. Фактура повседневности - с эффектом узнавания для тех, кто уже был взрослым во время позднего социализма, с эффектом странной новизны - для следующих поколений. 

Внимательное чтение этой книги должно избавить от многих сладких и страшных иллюзий тех, кто пытается понять российское общество сейчас. Та же тема "двух лагерей" сейчас снова стоит в повестке совершенно ошибочно и неточно. Либо "за Путина", значит, либо "готовы бороться"? Чушь. Смотрите лучше, кто и куда ускользает. "Крымнашисты" против "белоленточников"? Нет такого. Обеими этими историями можно мобилизовать незначительное количество людей. Ситуативная мобилизация на выборы или на митинг - не в счет, она ни во что не конвертируется. И однажды про наше время тоже скажут "Это было навсегда, пока не кончилось”.

Друзья, это очень и очень важный пост, он про Лену Макеенко. Для тех, кто не знает или не помнит: Лена — редактор «Полки», прекрасный книжный критик и один из лучших людей на свете. Уже почти два года Лена бьется со страшной онкологической болезнью, и бьется так, что начинаешь понимать какие-то новые вещи про силу человеческого духа и про то, на что эта сила способна. К весне этого года все российские врачи махнули на Лену рукой, а мы с вами собрали 90 тысяч евро, смогли перевезти ее в Германию, там ей сделали три сложнейшие операции — и оказалось, что ничто не безнадежно. Но зараза оказалась такая лютая, что даже после всех операций приходится снова и снова делать дорогостоящие курсы — химия, лучи, иммунотерапия. Они работают, но деньги, увы, заканчиваются. Поэтому еще раз. Пожалуйста. Кто только сможет. Или хотя бы прочитайте и перешлите друзьям. Лена победит — но Лене нужно помочь. Вот что пишет сама Лена:

«Привет, мир! Это большой и важный пост. На самом деле он про деньги. Но я постараюсь быть последовательной для тех, кто ничего обо мне не слышал или забыл.
С февраля 2017-го, уже почти два года, я борюсь с хитроумной и агрессивной формой рака. За это время мне сделали три больших и несколько маленьких операций, почти полностью удалили крестец, провели полтора десятка курсов химиотерапии, пять недель лучевой терапии, а теперь делают более тяжёлую химию и иммунотерапию. С февраля этого года, с перерывом в пару месяцев, я лечусь в берлинской клинике Vivantes у профессора Шпет-Швальбе, который считается онкологическим светилом (верю, что неслучайно). В России меня отказались лечить уже давно и не раз, и я могу рассказать об этом много страшных историй, которые пытаюсь превращать в своей голове в смешные. Когда-нибудь расскажу.
Лечение в Германии стало возможным благодаря тому, что огромное количество добрых людей отозвалось на призыв моих друзей поучаствовать в краудфандинге. Прошлой зимой мы чудом собрали около 90 тысяч евро. Денег хватило почти на год, но не хватило на то, чтобы вылечить меня окончательно. (О том, как всё происходило, я то и дело рассказывала и продолжаю рассказывать в дайджестах, которые выкладываю в фб и на сайте https://makeenko.win/).
Сейчас мы оплатили ещё три необходимых курса химиотерапии, сопутствующие процедуры и проживание до 19 декабря. На этом деньги закончились. Это значит, что мне нужно или лихо выздороветь и встать на ноги за полтора месяца (и я всецело «за»), или вновь обратиться к вам за помощью. Тем временем при хорошем сценарии, если всё пойдёт по плану и химия сработает, мне потребуется ещё иммунотерапия для закрепления результата и физио + какое-то время для восстановления повреждённых опухолью костей (сейчас я не могу из-за этого ходить). Возможно, это ещё два-три месяца в клинике.
Мне неловко делать это снова: сейчас моё лечение обходится примерно в 15 тысяч евро в месяц, а это дикая сумма. Но я провела на свете почти 32 счастливых года и изо всех сил хочу ещё. Если вы однажды ввязались в эту историю и поверили, что меня можно спасти, или готовы ввязаться сейчас, давайте попробуем довести дело до логического хэппи-энда? Пожалуйста. Вдруг получится. Обещаю очень стараться.
На этом сайте все актуальные реквизиты — сбербанк, paypal, карта reiffeisen, куда можно переводить доллары и евро, и веб-форма для перевода прямо из браузера: https://makeenko.win/help/. Я и моя семья будем благодарны за любую сумму и, конечно, распространение этого поста. Просто очень хочется жить»

Роберт Ирвинг "Арабский кошмар" 

«Он подумал, что в таком случае, войдя не в ту дверь или сказав нужное слово, вполне можно развалить весь Каир. Дома, дворцы, сады и мечети могли бы с шипеньем испариться, а демоны города с воплями взметнулись бы ввысь». 

Не повторяйте моих ошибок. Если вы собираетесь в Каир — прочитайте «Арабский кошмар». Я в свое время поленилась это сделать, а теперь переживаю — я сама себя лишила доброго куска волшебных переживаний. Я бы вспоминала «Арабский кошмар», гуляя по Городу Мертвых. По-другому бы смотрела на бездомных кошек. Меня еще больше бы пугали нищие в пыли. Я б задавала другие вопросы случайным собеседникам в полутемных чайных на улицах, чьи названия я даже не пыталась запомнить. А когда мы познакомились со странным стариком в зеленом, и он потащил нас на минарет огромной мечети в старом исламском городе (это правда было) — я бы придумала про него историю в духе «Арабского кошмара». 

Роберт Ирвин опубликовал «Арабский кошмар» в 1983 году, так и прославился. В книге якобы есть квазиполитический сюжет (англичанин приезжает в Каир, чтобы совершить паломничество и разузнать, что тут у султана с войсками), но он не нужен и не важен. Вся книга — набор сновидений и странствий по сновидениям. Над Каиром висят душные ночи, сны лишают людей воли, вера и власть хоть и могут убивать, но смешны и абстрактны (один образ султана чего стоит), и ползет по дворцам и нищим домам слух о том, что в городе — Пятый Мессия, страдающий Арабский Кошмаром, самой страшной болезнью сновидений. Человек ползает и стонет во сне, сон не то чтобы неотличим от яви, у сна много уровней, и проснуться можно не просыпаясь. 

Сегодня, когда я дочитывала «Арабский кошмар», я ЗАСНУЛА. Для большинства книг это не самая лестная рекомендация, но здесь она более чем уместна. Читайте эту книгу не как фэнтези или путеводитель по Каиру, читайте ее как запись сна, местами — раздражающе-невнятную, местами — липко-колдовскую, утягивающую из реальности. 

https://bookmate.com/books/M7FWbTpM

Что бы я купила на нон-фикшен, помимо восьми килограммов детских книг (ура, мне почти повезло, что я в Петербурге и работаю так плотно, что в четверг не помню, чем была занята в среду):

1) "Эмпайр Фоллз" Ричарда Руссо – восторг и очень и смешно, и грустно; очень мягкий и спокойный роман о провинциальной повседневности, где в каждом переулке маленького городка читатель-москвич с удивлением может распознать черты захолустного Петербурга;

2) «Сочувствующий» Вьет Тхань Нгуена – мультикультурная история с акцентом на историю, а не на мульти; так же мощно, как «Краткая история семи убийств», только без рэпчика и убийств в наркопритоне (зато с офигенной сценой на кладбище);

3) «4321» Пола Остера – я, честно сказать, пока не дочитала, потому что мне было лень возить с собой кирпич в твердой обложке, но история ужасно интересная и ладная, словно Диккенс сжалился и написал нам длинное из могилки;

4) «Как править миром» Тибора Фишера – в университете я была большой его фанат, а тут вдруг что-то новенькое;

5) "Энглби" Себастьяна Фолкса — я была расстроена концом, но начало преотличнейшее. Если вам нравятся книги про школы и университеты (и то, как они ломают жизнь, хаха), то вам точно понравится.

Нехудожественное выбрала только то, что сама еще не читала, но заинтересовалась:

6) «Красный: История цвета» Мишеля Пастуро;
7) «Потусторонние встречи» Вадима Гаевского;
8) «Комментарий к роману Владимира Набокова «Дар» Александра Долинина;
9) «От До до ДО. О чем не пишут музыкальные критики» Натальи Зимяниной;
10) «Пикассо. Графическая биография» Жюли Бирман и Клеман Убрери.

Книга издана.

300 рублей в ЦДХ на non-fiction прямо сейчас и до воскресенья.

Также уже есть в «Маршаке», «Циолковском», «Фаланстере». На днях будет в Питере в «Подписных изданиях».

«Последние 30» начались с памяти о 1993 годе. Книгу о тех событиях мы не могил не издать.

Вот эту книгу я очень советую. Это странное и завораживающее повествование об октябре 1993 года. Одна из суперболевых точек в новейшей истории России.

Разведенный мужчина с горькими мыслями справляется со своей жизнью, ищет общий язык с сыном-подростком, примеряется к слову "любовь" и торгует недвижимостью.

Для Американского Романа зачин идеальный. Вообще меня поражает, сколько же в американской литературе - про дома. Свой дом - его размер, качество, уют, какой квартал вокруг, ценность территории - это неисчерпаемая американская тема.

Еще все действие происходит вокруг Дня независимости - то есть самого американского из всех американских праздников, момента, когда страна осознает себя. Вместе с ней это пытается делать главный герой.

Осознать себя в культурном и классовом ландшафте - у него два доходных дома в "цветном районе". Себя в пространстве личных отношений - и тут это снова связано с домами. Жена после развода переезжает в другой город, а он покупает ее старый дом, выставленный на продажу - где они раньше жили вместе. И вот он в своей новой жизни, в старом доме, сам ни к чему не привязанный и ни во что не укорененный - помогает покупателям покупать дома, пускать корни и начинать новую жизнь.

https://bookmate.com/books/WwWtNvoJ

Это был бы просто сборник сновидческих рассказов, где российская реальность перемешана с магией, но он еще и очень хорош.

То ли сатира, то ли запись снов или трипов, то ли выдумки для детей школьного возраста. Читаю это сейчас, когда за окном синие сумерки, и мир вокруг такой пугающий недобрый неверлэнд.
Стоит того, короче!

https://bookmate.com/books/eTIpRAyo

Книжка о запретной любви. Послевоенная Англия, обедневшие домохозяйства, осиротевшие семьи. Мать и дочь больше не могут платить по счетам, поэтому им приходится пустить в свой особняк арендаторов - милую молодую семейную пару.

Оставлю простор для сочетаний: кто кого полюбит. Кровь и смерть будут в любом случае. И даже не суперважно, что в центре сюжета любовь.

Сара Уотерс пишет подробно, с деталями обстановки и одежды, описывает ужины и улицы, страх и ненависть, судебные заседания и вечеринки. Мемориал ушедших дней. И совершенно свежая человеческая история.

https://bookmate.com/books/BFirCgoT

Я все думала: а что же станет источником, основой для российского хоррора как жанра? Сказки, фольклор? Быт русской деревни? Что круто приживется и станет питательным субстратом, основой, из которой будут расти десятки книг? Где наша Новая Англия? Где наша Трансильвания?

Сейчас я понимаю, мне кажется. Это советское время и его физические артефакты: статуи пионеров и молотобойцев, дома культуры и барельефы с серпами и молотами, каналы и шлюзы, железные дороги и метро - вся инфраструктура, полная символами того времени.

Они все еще с нами, но с каждым годом они ветшают и становятся все более creepy. Мы ездим на экскурсии в заброшенные пионерские лагеря, хрустим стеклом под ногами в заколоченных ДК, фоткаем позеленевшие гипсовые статуи с обломанными руками. С этим миром у нас крепкая связь, но он страшный.

И вот отсюда книги и рождаются. Я читаю сейчас “Пищеблок” Алексея Иванова - прямо идеальный модельный пример. “Канал им. Москвы” тоже про это. Поздравляю нас. Ушедшая эпоха в щедрости своей подарила нам богатый и жуткий ландшафт.