Знаете ли вы, что поэтесса Марина Цветаева отдала двух своих детей в приют, и ее младшая дочь там погибла?

Или, например:

Актриса Екатерина Савинова, сыгравшая знаменитую Фросю Бурлакову, сошла с ума и бросилась под поезд

Император Александр II едва не отрекся от трона ради юной любовницы Кати Долгоруковой

Пятый муж Людмилы Зыкиной был моложе ее на 40 лет

Если нет, то канал ЗНАМЕНИТЫЕ ЖЕНЩИНЫ для вас!

Здесь мы публикуем малоизвестные, но иногда шокирующие факты из их жизни, раскрываем загадки и разоблачаем мифы

Каждый день - новая известная персона и новые открытия для вас!

Прикоснитесь к их тайнам 👇

Поэты, как известно, любят одиночество. Ещё больше любят поговорить на эту тему в хорошей компании.

На литературные темы

✍️ Довлатов

Он листал рукопись, повторяя:
— Посмотрим, что вы за рыбак... Посмотрим... И затем:
— Здесь у вас сказано: «...И только птицы кружились над гранитным монументом...» Желательно знать, что характеризуют собой эти птицы?
— Ничего, — сказал я, — они летают. Просто так. Это нормально.
— Чего это они у вас летают, — брезгливо поинтересовался редактор, — и зачем? В силу какой такой художественной необходимости?
— Летают, и все, — прошептал я, — обычное дело...
— Ну хорошо, допустим. Тогда скажите мне, что олицетворяют птицы в качестве нравственной эмблемы? Радиоволну или химическую клетку? Хронос или Демос?..
От ужаса я стал шевелить пальцами ног.
— Еще один вопрос, последний. Вы — жаворонок или сова?
Я закричал, поджег бороду редактора и направился к выходу.

Хочу быть сильным

✍️ Довлатов

Однокомнатная коммуналка — ведь и такое бывает.

Записные книжки

✍️ Довлатов

Тамара Зибунова приобрела стереофоническую радиолу "Эстония". С помощью знакомых отнесла ее домой. На лестничной площадке возвышался алкоголик дядя Саша. Тамара говорит:
— Вот, дядя Саша, купила радиолу, чтобы твой мат заглушать!
В ответ дядя Саша неожиданно крикнул:
— Правду не заглушишь!

Соло на Ундервуде

✍️ Довлатов

Слухи у нас распространяются быстро. Если вас интересуют свежие новости, постойте около русского магазина. Лучше всего — около магазина "Днепр".
Это наш клуб. Наш форум. Наша ассамблея. Наше информационное агентство.
Здесь можно навести любую справку. Обсудить последнюю газетную статью. Нанять телохранителя, шофера или, скажем, платного убийцу. Приобрести автомобиль за сотню долларов. Купить валокордин отечественного производства. Познакомиться с веселой и нетребовательной дамой.
Говорят, здесь продают марихуану и оружие. Меняют иностранную валюту. Заключают подозрительные сделки.

Иностранка

✍️ Довлатов

В отклике на смерть Довлатова Лев Лосев написал об этом: "Есть такое английское выражение "larger than life", "крупнее, чем в жизни". Люди, их слова и поступки в рассказе Довлатова становились "larger than life", живее, чем в жизни. Получалось, что жизнь не такая уж однообразная рутина, что она забавнее, интереснее, драматичнее, чем кажется. Значит, наши дела еще не так плохи".

Андрей Арьев «Наша маленькая жизнь»

✍️ Довлатов

Проезд Сергея Довлатова. Нью-Йорк, Квинс.

✍️ Довлатов

Об ужасах советской действительности расскажут публицисты. Историки. Социологи.
Задача художника выше и одновременно — скромнее. И задача эта остается неизменной. Подлинный художник глубоко, безбоязненно и непредвзято воссоздает историю человеческого сердца...

"Как издаваться на Западе?" – "The Third Wave: Russian Literature in Emigration" Ann Arbor, 1984

✍️ Довлатов

Летом мы снимали комнату в Пушкине. Лена утверждала, что хозяин за стеной по ночам бредит матом.

Соло на Ундервуде

✍️ Довлатов

Я долго размышлял над загадкой личности Катаева. Какие силы заставляют этого человека добровольно совершить то, от чего всеми правдами и неправдами уклоняются другие, причем — не диссиденты, не герои, а нормальные рядовые люди, которые не желают быть пугалом в глазах окружающих.
Я пребывал в недоумении, пока один из друзей-литераторов не объяснил мне.
— Пойми, — сказал он, — Катаев действует искренне. Когда он участвует в травле Солженицына или Сахарова, он действует, как это ни жутко звучит, по велению сердца... Сделай опыт, — продолжал мой друг, - поставь себя на место Катаева. Ведь он рассуждает примерно так. «Литературных дарований у меня от природы не меньше, чем у Солженицына. Во всяком случае наши таланты соизмеримы. При этом Солженицын лет восемь сидел в тюрьме, переболел раком, писал что ему вздумается, клал на все литературное начальство, и в результате — у него мировая известность, Нобелевская премия, поместье в Вермонте, и фотографии этого типа красуются на первых страницах западных газет, а я, Катаев, всю жизнь служил режиму, коверкал свои произведения, наступал на горло собственной песне, сочинял всякое конъюнктурное барахло вроде романа «Время, вперед!», и в результате, что у меня есть? Коллекция зажигалок, машина и дача в Переделкине, которую в любой момент начальство может отобрать!.. Вот и подумай, — продолжал мой друг, — как ему не ненавидеть Солженицына?! Ведь это явная несправедливость! Солженицыну, понимаешь, все, а мне, Катаеву, ничего?!. Так я хотя бы в «Правде» оттяну его как следует...

Чернеет парус одинокий

✍️ Довлатов

Нос моей фокстерьерши Глаши — крошечная боксерская перчатка. А сама она — березовая чурочка.

Записные книжки

✍️ Довлатов

Нос моей фокстерьерши Глаши — крошечная боксерская перчатка. А сама она — березовая чурочка.

Записные книжки

✍️ Довлатов

В последнюю свою ночь, в последнем загуле он оказался не дома. Стал задыхаться, умирать. Сперва звонили каким-то модным русским знахаркам, лечащим по телефону, теряли время — он даже тут великодушно терпел и прощал. Потом — была «скорая», и последний привет от правильной Америки, которая на этой правильности и стоит: «Икскьюз ми! Без страховки не принимаем!» — «Но он же умирает!» — «Сорри!» У другого, конечно же, оказалась бы в кармане страховка, и он бы спасся — но то был бы другой какой-то человек, не Сережа, которого мы так горячо любим за то, что он прожил и описал нашу жизнь, полную комических — и не только комических — нелепостей. Он даже смертью своей показал, что он наш, из нашей общей трагедии.

Валерий Попов. "Кровь — единственные чернила".

✍️ Довлатов

Почему я отправился именно в Таллинн? Почему не в Москву? Почему не в Киев, где у меня есть влиятельные друзья?.. Разумные мотивы отсутствовали. Была попутная машина. Дела мои зашли в тупик. Долги, семейные неурядицы, чувство безнадежности. Мы выехали около часу дня. Двадцать шесть рублей в кармане, журналистское удостоверение, авторучка. В портфеле — смена белья.

Невидимая книга

✍️ Довлатов

Рецензенты мною восхищались, называли советским Керуаком, упоминая попутно Достоевского, Чехова, Гоголя.
В одной из рецензий говорилось:
"Персонажи Довлатова горят значительно ярче, чем у Солженицына, но в куда более легкомысленном аду".

Иностранка

✍️ Довлатов

В журналистике каждому разрешается делать что-то одно. В чем-то одном нарушать принципы социалистической морали. То есть одному разрешается пить. Другому — хулиганить. Третьему — рассказывать политические анекдоты. Четвертому — быть евреем. Пятому — беспартийным. Шестому — вести аморальную жизнь. И так далее. Но каждому, повторяю, дозволено что-то одно. Нельзя быть одновременно евреем и пьяницей. Хулиганом и беспартийным...

Компромисс

✍️ Довлатов

Я столько читал о вреде алкоголя! Решил навсегда бросить… читать.

Заповедник

Довлатов ✍️

В некоторых западных изданиях прочел о себе:
«Его произведения распространялись в самиздате...»
Я не совсем понимаю, что это значит. В огромном количестве тиражировались произведения Солженицына. Материалы процесса над Синявским и Даниэлем. Письма Жореса Медведева и Эрнста Генри. И многие другие знаменитые тексты.
Вряд ли кто-то специально перепечатывал мои рассказы или рассказы моих друзей. Закончив рассказ, я сам перепечатывал его в нескольких экземплярах. И потом раздавал знакомым. А они — своим знакомым, если те проявляли интерес.
Это и есть самиздат в наиболее точном значении. Сам пишешь. Сам даешь знакомым. А порой — и сам читаешь в гордом одиночестве.

"Как издаваться на Западе?" – "The Third Wave: Russian Literature in Emigration" Ann Arbor, 1984

✍️ Довлатов