Хорошо человеку семейному оказаться в гостинице. Да еще в незнакомом американском городе. Летом.
Телефон безмолвствует. Холодный душ в твоем распоряжении. Обязанностей никаких.
Можно курить, роняя пепел на одеяло. Можно не запираться в уборной. Можно ходить по ковру босиком.
Рестораны и бары открыты. Деньги есть. За каждым поворотом тебя ожидает приятная встреча.
Можно послушать новости. Можно спуститься в бар. Можно узнать телефон старой приятельницы Регины Кошиц, обосновавшейся в Лос-Анджелесе.
Что вместо этого проделывает русский литератор? Естественно, звонит домой, в Нью-Йорк. И сразу же на его плечи обрушиваются всяческие заботы. У матери бронхит. Ребенок кашляет. Компьютерная наборная машина требует ремонта. А я, значит, участвую в симпозиуме «Новая Россия»… До чего несерьезно складывается жизнь!

Филиал

✍️ Довлатов

Мне причитался там небольшой гонорар. Чиновница раскрыла ведомость:
— Распишитесь.
И добавила:
— Шестнадцать рублей мы вычли за бездетность.
— Но у меня, — говорю, — есть дочка.
— Надо представить соответствующий документ.
— Пожалуйста.
Я вынул из коляски розовый пакет. Осторожно положил его на стол главного бухгалтера. Сохранил, таким образом, шестнадцать рублей…

Чемодан

✍️ Довлатов

Женя Рейн оказался в Москве. Поселился в чьей-то отдельной квартире. Пригласил молодую женщину в гости. Сказал:
– У меня есть бутылка водки и 400 гр. сервелата.
Женщина обещала зайти. Спросила адрес. Рейн продиктовал и добавил:
– Я тебя увижу из окна.
Стал взволнованно ждать. Молодая женщина направилась к нему. Повстречала Сергея Вольфа. «Пойдем, – говорит ему, – со мной. У Рейна есть бутылка водки и 400 гр. сервелата». Пошли.
Рейн увидел их в окно. Страшно рассердился. Бросился к столу. Выпил бутылку спиртного. Съел 400 гр. твердокопченой колбасы. Это он успел сделать пока, пока гости ехали в лифте.

Соло на IBM

✍️ Довлатов

Началось заседание. Слово взял Ковригин. И сразу же оскорбил всех западных славистов. Он сказал:
— Я пишу не для славистов. Я пишу для нормальных людей…
Затем Ковригин оскорбил целый город. Он сказал:
— Иосиф Бродский хоть и ленинградец, но талантливый поэт…
И наконец Ковригин оскорбил меня. Он сказал:
— Среди нас присутствуют беспринципные журналисты. Кто там поближе, выведите этого господина. Иначе я сам за него возьмусь!
Я сказал в ответ:
— Рискни.

Филиал

✍️ Довлатов

Возвращаюсь – Лена дает мне подписать какие-то бумаги. Я спрашиваю:
– Уже?
– Да, – говорит, – все решено. Документы уже на руках. Уверена, что нас отпустят. Это может случиться в течение двух недель.
Я растерялся. Я не думал, что это произойдет так быстро. Вернее, надеялся, что Лена будет уговаривать меня.

Наши

✍️ Довлатов

У наших женщин философия такая:
«Если ты одна с ребенком, без копейки денег — не гордись. Веди себя немного поскромнее». Они считали, что в Марусином тяжелом положении необходимо быть усталой, жалкой и зависимой. Еще лучше — больной, с расстроенными нервами. Тогда бы наши женщины ей посочувствовали. И даже, я не сомневаюсь, помогли бы. А так? Раз слишком гордая, то пусть сама выкручивается… В общем:
«Хочешь, чтоб я тебя жалела? Дай сначала насладиться твоим унижением! »

Иностранка

✍️ Довлатов

Я проснулся рано утром. За окном покачивалась ветка. Рядом кто-то был.
Я спросил:
– Кто это?
– Лена, – ответил спокойный женский голос.
И дальше:
– Как ты растолстел!

Наши

✍️ Довлатов

Позвонили мне как-то из отдела критики «Звезды». Причем сама заведующая Дудко:
– Сережа!
– Что вы не звоните?! Что вы не заходите?! Срочно пишите для нас рецензию. С вашей остротой. С вашей наблюдательностью. С вашим блеском!
Захожу на следующий день в редакцию. Красивая немолодая женщина довольно мрачно спрашивает:
– Что вам, собственно, надо?
– Да вот рецензию написать…
– Вы, что, критик?
– Нет.
– Вы думаете, рецензию может написать каждый?
Я удивился и пошел домой.
Через три дня опять звонит:
– Сережа! Что же вы не появляетесь?
Захожу в редакцию. Мрачный вопрос:
– Что вам угодно?
Все это повторялось раз семь. Наконец я почувствовал, что теряю рассудок. Зашел в отдел прозы к Титову. Спрашиваю его: что все это значит?
– Когда ты заходишь? – спрашивает он. В какие часы?
– Утром. Часов в одиннадцать.
– Ясно. А когда Дудко сама тебе звонит?
– Часа в два. А что?
– Все понятно. Ты являешься, когда она с похмелья – мрачная. А звонит тебе Дудко после обеда. То есть уже будучи в форме. Ты попробуй зайди часа в два.
Я зашел в два.
– А! – закричала Дудко. – Кого я вижу! Сейчас же пишите рецензию. С вашей наблюдательностью! С вашей остротой…
После этого я лет десять сотрудничал в «Звезде». Однако раньше двух не появлялся.

Соло на IBM

✍️ Довлатов

📚Если Вы фанат Довлатова, вот Вам книга про него: «Сергей Довлатов. Фотографии. Очерки и воспоминания»

Марк Серман — американский фотохудожник и писатель, друг Сергея Довлатова. В книге «Сергей Довлатов. Фотографии. Очерки и воспоминания» он описывает свои воспоминания о дружбе с писателем.

✍️ Довлатов

Друзья и знакомые рассказывают о Сергее

✍️ Довлатов

В Союзе писателей обсуждали роман Ефимова «Зрелища». Все было очень серьезно. Затем неожиданно появился Ляленков и стал всем мешать. Он был пьян. Наконец встал председатель Вахтин и говорит:
– Ляленков, перестаньте хулиганить! Если не перестанете, я должен буду вас удалить.
Ляленков в ответ промычал:
– Если я не перестану, то и сам уйду.

Соло на IBM

✍️ Довлатов

Александр Генис – друг Сергея рассказывает про его работу в газете «Новый американец»

«Выглядело это так. Мы с Петей верстали газету. Потом заходил Довлатов. Начинался хохот. Довлатов говорил, что когда он пишет для газеты, у него меняется почерк. Он всегда считал журналистику халтурой. Его абсолютно не интересовали факты. Абсолютно. Он легко врал. Скажем так, ему не нравилась журналистика, но нравилась атмосфера в газете. Это да... ...в нашем «Новом американце», где не было Советской власти, но не было и денег, все это очень напоминало субботник. И Довлатов с наслаждением участвовал во всей этой кутерьме, не получая ни копейки денег, и Сергей в этом субботнике купался в любви своих подчиненных, он купался в любви своих читателей. Он был страшно популярен. Именно благодаря газете»

✍️ Довлатов

Встретил я как-то поэта Шкляринского в импортной зимней куртке на меху.
– Шикарная, – говорю, – куртка.
– Да, – говорит Шкляринский, это мне Виктор Соснора подарил. А я ему – шестьдесят рублей.

Соло на IBM

✍️ Довлатов

Это произошло в Ленинградском Театральном институте. Перед студентами выступал знаменитый французский шансонье Жильбер Беко. Наконец выступление закончилось. Ведущий обратился к студентам:
– Задавайте вопросы.
Все молчат.
– Задавайте вопросы артисту.
Молчание.
И тогда находившийся в зале поэт Еремин громко крикнул:
– Келе ре тиль? (Который час?)
Жильбер Беко посмотрел на часы и вежливо ответил:
– Половина шестого.
И не обиделся.

Соло на IBM

✍️ Довлатов

Довлатов в NY

✍️ Довлатов

Подходит ко мне в Доме творчества Александр Бек:
– Я слышал, вы приобрели роман «Иосиф и его братья» Томаса Манна?
– Да, – говорю, – однако сам еще не прочел.
– Дайте сначала мне. Я скоро уезжаю.
Я дал. Затем подходит Горышин:
– Дайте Томаса Манна почитать. Я возьму у Бека, ладно?
– Ладно.
Затем подходит Раевский. Затем Бартен. И так далее. Роман вернулся месяца через три.
Я стал читать. Страницы (после 9-й) были не разрезаны.
Трудная книга. Но хорошая. Говорят…

Соло на IBM

✍️ Довлатов

Довлатов очень любил СССР, но его вынудили покинуть страну. После этого:

Довлатов запрещал переиздание всех своих текстов, вышедших в СССР до 1978 года — именно тогда он покинул страну и поселился в Нью-Йорке.

✍️ Довлатов

У меня не хватало сил обдумать происходящее. Я не знал, что любовь может достигать такой силы и остроты.

Чемодан

✍️ Довлатов

Губарев поспорил с Арьевым:
– Антисоветское произведение, – говорил он, – может быть талантливым. Но может оказаться и бездарным. Бездарное произведение, если даже оно антисоветское, все равно бездарное.
– Бездарное, но родное, – заметил Арьев.

Соло на IBM

✍️ Довлатов

Обстановка в комнате литсотрудников — мрачная. Воробьев драматически курит. Сидоровский глядит в одну точку. Делюкин говорит по телефону шепотом. У Милы Дорошенко вообще заплаканные глаза.
— Салют, — говорю, — что приуныли, трубадуры режима?!
Молчат. И только Сидоровский хмуро откликается;
— Твой цинизм, Довлатов, переходит все границы.
Явно, думаю, что-то случилось. Может, нас всех лишили прогрессивки?..
— Что за траур, — спрашиваю, — где покойник?
— В Куйбышевском морге, — отвечает Сидоровский, — похороны завтра.
Еще не легче. Наконец, Делюкин кончил разговор и тем же шепотом объяснил:
— Раиса отравилась. Съела три коробки нембутала.
— Так, — говорю, — ясно. Довели человека!..

Чемодан

✍️ Довлатов