Свет очей моих и наш журналист Ксюша Власова слушала сегодня эфир с минздравом (нашим) и Росздравнадзора (всеобщим) про объединение ангарских больниц. Там чиновники были ласковы и терпеливы и объясняли разъярённым людям в комментариях и по ту сторону экрана, почему объединение – это классно, никого не сократят, а будет только всё цвести и колоситься, повышать профессиональный уровень и стремиться в прекрасное далёко.

До этого, кстати, в Ангарск ездили зампред правительства Вобликова, и.о. министра здравоохранения Данилова и главный акушер-гинеколог области Протопопова, тоже встречались с врачами, тоже, наверняка, говорили про далёко. Но ощутимого результата не было заметно. В случае с эфиром, я думаю, его тоже не будет, слишком большой уже разгорелся пожар.

Если вы все пропустили, в скрытом тексте - краткое содержание предыдущих серий.
Минздрав региона решил объединить больницу СМП, горбольницу №1 и Ангарский роддом в одно учреждение. Об этом стало известно внезапно в начале этого года. Новости сразу вылились в горячий протест. Дело дошло до петиций губернатору Кобзеву и президенту Путину (уже 3,5 тысячи на Chnge.org) и телеграм-канала профсоюза. Чиновники, которые задумали оптимизацию, очнулись и появились в этой истории примерно через неделю после того, как тема вышла в публичную плоскость, с успокоительными речами (может быть, намекнул кто-то большой и красивый, что отмалчиваться уже нельзя). Кобзев в итоге привлёк Росздравнадзор, чтобы тот проанализировал – надо объединять или не надо (почему именно он и сейчас, а не минздрав и до того, как дорожная карта по объединению вышла в масса, – не спрашивайте). И вот в этой точке мы сейчас и находимся.

Я читала все эти новости и пост Ксю и вспоминала пресс-конференция нового руководителя нашего управления СКР Анатолия Ситникова. Он там комментировал возбуждение уголовных дел из-за того, что детям с муковисцидозом не предоставляли лекарства в прошлом году, и говорил, что по его ощущениям, в минздраве Иркутской области в начале прошлого года произошёл какой-то системный сбой, из-за которого чиновники не заметили волну жалоб от родителей и не отреагировали на неё самостоятельно, без "помощи" следственных органов. И вообще, что чиновникам, власти надо больше разговаривать с людьми, объяснять, что происходит, прислушиваться, тогда, может, и все эти конфликтные ситуации будут решать без «уголовно-правовой дубинки».

И сейчас мне кажется, в минздраве снова системный сбой. Только теперь не наружу, а внутрь, на себя. Может быть он вообще постоянный. Министерство как бы замкнуто, разговаривать не любит ни с пациентами, ни с врачами и медсёстрами. Объяснять что-то – не его стратегия. Убеждать – да зачем, сказали делать, значит делаем, всё, какие ещё объяснения, мы знаем, как лучше, молча развернулись и пошли на уколы.

История, конечно, в том, что так никогда не работает. А если грядут большие перемены – то надо с людьми говорить и лучше заранее, чтобы смягчить шок, подуть на ранку, погладить по головке, успокоить, объяснить. Заранее все ласковые слова обычно воспринимаются со скепсисом, но и с надеждой, хоть и робкой. А постфактум – как попытка обмануть, отвести глаза, запудрить мозги. Развернуть ситуацию очень сложно, только замять. Кажется, это сейчас и происходит.

И, честно, уже совсем непонятно, объективно - с точки зрения здравого смысла - объединение ангарских больниц - это как? Хорошо? Плохо? Продумано хотя бы? Если сейчас привлекли Росздравнадзор, то до этого не анализировали что ли этот процесс? А как тогда решения принимали?

И в этом, кажется, главная беда.

И снова к теме экспертиз домов-памятников.

Я вчера была градсовете и немножко ситуация стала яснее, хотя тревожно всё равно. В подкасте 👇🏻 (видеоверсия "Редколлегии" тут) мы с Ксю поболтали немножко про то, что было на заседании, что ждёт от экспертиз выявленных объектов культурного наследия служба по охране ОКН, какие проблемы видит и как собирается их решать.

В предыдущих сериях.
Губернатор Игорь Кобзев объявил, что до 2030 года будет проведена экспертиза всех выявленных объектов культурного наследия. Это больше 4 тысяч штук. В год надо делать примерно по 600. Это очень много. Такой работы в регионе никогда не было. В этом году запланировано было 609 объектов для экспертизы. Список долго нельзя было найти, и кое-как он появился в конце прошлого года в официальных источниках. Как будут проводить экспертизы, для чего это надо и какие цели у властей, на вопросы никто не отвечал. Поскольку у Иркутска очень негативных опыт с экспертизами и ничего не было понятно, то закономерно встал вопрос о том, что власти, возможно, хотят вывести массово дома из реестра и просто освободить территорию.

Если вы не хотите слушать подкаст, то вот ключевое:

— список сократили до 578 объектов, но в Иркутске так и осталось 75.

— критерии, по которым выбирали дома в Иркутске: а) «группа риска», по словам руководителя службы по охране объектов культурного наследия Виталия Соколова, речь идет о риске утраты ОКН или о риске заказа собственником отрицательной экспертизы; б) дома в «Иркутских кварталах», потому что это туристически привлекательный район, надо с ним что-то делать.

— конкурсы на проведение работ будут проводить, скорее всего, едиными лотами по районам. Да, и по Иркутску, вероятно, тоже, то есть на все 75 домов вместе. Первые пройдут в феврале. Сами экспертизы запланированы на 2-3 квартал.

— в Иркутской области всего 4 аттестованных эксперта Минкультуры, которые могут проводить эту работу. В месяц 1 эксперт может делать до 3 экспертиз. То есть, привлечение экспертов из других регионов, неизбежно.

— Служба по охране ОКН декларирует, что будет тщательно проверять все экспертизы, в том числе привлекая иркутских экспертов для внешней оценки и контроля качества. Соколов соглашается, что этот год — тестовый (ну или пилотный) по нему будет видно, как пойдет работа дальше, в том числе в смысле скорости. Он рассказал, что такие массовые экспертизы в принципе проводились в других регионах (где точно не уточнил — в центральной России).

Я вчера на фоне того, что наконец-то ответили на вопросы по самой экспертизе и ответили максимально по делу, даже была немного оптимистична (это все уравновешивала, конечно, скептичная Ксю). Но понятно, что во всей этой истории есть два ключевых момента — выбор исполнителей и сами результаты экспертизы. То есть где-то апрель (когда будут заключены все контракты) и октябрь-ноябрь. Теоретически уже весной будет понятно, надо ли просыпаться хорьку-паникёру опять.

Утром попался очень разговорчивый водитель в такси. Говорит:

- В городе совсем что-то мало людей стало - пробок на улицах нет. Это плохо, не заработаешь. Все болеют, наверное. Сегодня отвозил сына в детсад как обычно, а он там третий из группы в 40 человек.

В графике вся эта история выглядит в Иркутской области как почти вертикальный взлёт - с 440 положительных тестов в сутки на 1 января до 711 на 27-е. В Иркутске - чуть поласковей, но тенденция одинаковая.

Вы не болейте, ладно?

И ещё один график на сегодня - число случаев коронавируса у детей в сутки за последние 2 месяца.

Данные из оперативной справки по ковиду на территории Иркутской области

Астрологи объявили неделю картинок в этом канале, поэтому сегодня - карта. Это школы Иркутска по уровню заполненности (а, вернее, переполненности).

Зелёным — там где до 100% не дотягивает. Оранжевым — где от 80 до 110%. Красным — всё, что выше.

Интереснее всего в Октябрьском районе, как оказалось. Там нет ни одного учебного заведения, где бы наполняемость была бы меньше 120%. Самой переполненной в городе стала школа №23 на улице Советской, там учится почти в 3 раза больше детей, чем запроектировано.

Карта интерактивная, кстати, в неё можно потыкать у нас на сайте, посмотреть сразу, как дела в вашей школе, а как в соседней — какая проектная мощность, сколько детей учится и во сколько раз это больше.

Февраль, честно говоря, в этом году натурально достать чернил и под девизом «Цирк не заканчивается», конечно. К концу зимы всё кажется совершенно беспросветным. Особенно, когда вокруг — заборы из профлиста, сайдинг и лёгкое головокружение от недостатка кислорода. Я вообще-то злой, но оптимист (unkind sweet summer girl, угу), но последнее время — как будто тьма будет всегда.

Про дом Павлова и дурацкий сайдинг вы уже, наверняка, осведомлены. Собственно, на нём я поняла, что сил этой зимой справляться с окружающим безумием не осталось. Потому что обычно в такой ситуации, хочется залезть людям в голову, задать миллион вопросов и понять, да как вы такое придумали? Но тут невозможно уже задавать вопросы, они кажутся бессмысленными. Как будто лучшее, что я могу сделать, это сравнить эту историю с плесенью, чужим из Ридли Скотта. Брезгливо бы отскрести и вытереть руки. Понадеяться, что больше не появится. Причём плесень даже в каком-то смысле лучше — есть надежда, что её можно уничтожить. Сайдинг в Иркутске — нельзя. Даже не хочется гадать, какой дом станет следующей жертвой.

Профлист, кстати, тоже нельзя. Я каждый день хожу мимо забора возле музучилища на Карла Маркса. Он там потому что «возможно падение элементов фасада». Этот забор в принципе плох и уродлив, сейчас ещё и расписан идиотскими графити, до которым ни одному чиновнику, ни одному администратору из музучилища нет дела. Вроде что они могут сделать, да?

Я даже придумала злой фотопроект. Каждый день с одной и той же точки фотографировать это здание. Этот забор. Эту улицу. Смотреть как лето сменяет зиму, зима - лето, а забор — вечен.

Вы хотите символов Иркутска? Да вот они. Добавить щепотку скользкой плитки, ледяных автобусов, стайку бродячих собак, пару сожжённых исторических домов, фонари на главной пешеходной улице, которые горят только с одной стороны, и звук взлетающих над городом самолётов — добро пожаловать в Иркутск, ворота на Байкал. Побыстрее бы уехать.

Видите, да, до чего доводит февраль? Я начинаю не любить этот город, а это неправда. И он, главное, ни в чем в этом не виноват.