Основной учитель зашел во время второго урока и заулыбался, когда увидел надпись на доске. Дети из пяти слов знали ровно ноль))

Передается, что Челеби Халифат аль-Хакк был родом из Ормийи и последователем шафиитского мазхаба. Однажды в присутствии Мевляны он опустил голову и сказал: «Я желаю с этого дня придерживаться мазхаба великого имама Абу Ханифы, да будет доволен им Аллах, потому что наш Ходавандгар [одно из прозвищ Руми] является последователем ханафитского мазхаба». Мевляна ответил: «Нет, нет! Что правильно, так это оставаться в своем мазхабе и следовать ему, но идти нашим мистическим путем и давать людям советы относительно нашего пути любви».

(Shams Al-Dīn Aḥmad-E Aflākī. Manāqeb Al-'ārefīn)

Недостижимость идеала очень важна. Никакая система или строй не сможет полностью устроить полную справедливость на земле. Ислам идеален, а его интерпритация человеком на земле - нет. Осознание этого помогает постоянному движению вперед. Тесная связь государства и уляма (ученых), в Османской империи, привела к тому, что со временем уляма стали чрезвычайно лояльными государству. Появляется идея - Devlet-i ebed-müddet (Вечное государство) и распространяются мысли о совершенности и безупречности Османской империи. Если государство идеальное априори, то менять или улучшать что-то смысла нет. Научная динамика ослабевает, программы медресе перестают обновляться, система костенеет. Что было дальше нам уже рассказывает история.

Сегодня захотелось написать про вещи всем итак известные, но на практике зачастую забываемые. Слушая людей и наблюдая за миром иногда кажется, что все катится обратно в джахилию (период невежества).

Человеку свойственно желание быть внутри какой-либо группы, общности, джамаата. Серьезные проблемы начинаются во время соприкосновения с другими группами. Идентичность (identity) играет большую роль в формировании социальной роли и модели общественного поведения, поэтому очень важно правильно выстраивать рамки взаимоотношения с другими группами. Будет большой ошибкой ставить крест на человеке просто потому, что он не такой как ты. Суфии очень хорошо понимали важность правильного отношения к человеку, ведь человек - почетное создание Аллаха.

وَلَقَدْ كَرَّمْنَا بَنِي آدَمَ وَحَمَلْنَاهُمْ فِي الْبَرِّ وَالْبَحْرِ وَرَزَقْنَاهُمْ مِنَ الطَّيِّبَاتِ وَفَضَّلْنَاهُمْ عَلَىٰ كَثِيرٍ مِمَّنْ خَلَقْنَا تَفْضِيلًا

Мы оказали почет потомкам Адама (людям) и перемещаем их по суше и морю. Мы наделили их благами и вознесли над многими другими творениями.

(Исра, 70)

Человек важен сам по себе, в виду его человечности. Принадлежность к какой-либой группе второстепенно. Суфии говорят: 'Her gördüğünü hızır, her olayı hayır, her geceyi kadir bil'

Знай каждого человека - Хызыром, каждое случившееся - благом, каждую ночь - ночью предопределения.

Хаджи Бекташ Вели однажды сказал: "Derya ne kadar engin olursa olsun, herkes kendi kabı kadar su alır"

(Каким бескрайним не было бы море, каждый зачерпнет оттуда столько, сколько вмещает его сосуд)

Два известных шейхульислама, ученых Османской империи: Ибн Кемаль Пашазаде (с. 1536) и Абу ас-Сууд Эфенди (с. 1574) издали фетвы о Ибн Араби. После упоминания его заслуг и высокого положения среди ученых, шейхульисламы предостерегают порочащих Ибн Араби. «В виду невежества многие не могут понять его наполненные мудростью труды Фусус и Футухат и злословят (о нем)» Защищая Ибн Араби от нападков невежд, непослушных и упорных в клевете нужно было подвергнуть та'зир-и шадид (сильное порицание, поругание). Тех же, кто обвинял шейха в неверии, нужно было наказывать в рамках шариата и их самих призывать к обновлению имана.

Чтобы познать границы возможного, нужно попробовать невозможное

(Фатих Султан Мехмет Хан)

...Мы разрезали континенты словно шелковую ткань. Головы врагов стекали с лезвий наших мечей. В этом мире были только мы и неверные… За рассветами побед последовали вечера поражений. Старый великан начал стесняться былого величия. Затем место стыда заняла забывчивость, и он начал говорить: «Я европеец» и «Азия – это земля прокаженных». Европейские друзья с сожалением посмотрели на старца и прошептали на ухо: «Нет, юноша. Ты недоразвитый». И теперь наша интеллигенция с гордостью приняла эту посмертную табличку, которую христианский Запад прикрепил к нам на грудь, как «медаль чести»...

(Cemil Meriç. Bu Ülke)

Муса Бигиев в свое время написал небольшой шарх (толкование) на диван Хафиза Ширази. На первых же страницах Муса Джаруллах смог уместить и Гомера и историю арабского стиха. Вдохновившись земляком, написал небольшой комментарий на первый бейт дивана, но уже в более суфийской традиции.

الا يا ايها الساقى ادر کاسا و ناولها
که عشق آسان نمود اول ولى افتاد مشکلها

О, виночерпий, подай же и мне кубок,
Ведь любовь сначала показалась простой, а затем трудности проявили свое лицо.

Путь суфиев завораживает обывателя, о их духовных наслаждениях сочиняют стихи. Но что чувствуют сами идущие? Первый шаг в пустыне любви полон надежды, дервиш всем своим естеством стремится к возлюбленному. Шаг за шагом силы покидают тело идущего. Жажда, зной и пустынные хищники становятся опасней с каждой минутой. В момент трудности люди ищут забвения в бутылке вина, чтобы хотя бы на какое-то время забыть о проблемах. Суфий обращается к виночерпию (sâkî) из океана Истины (hakikât) и Блага (feyiz), ведь только божественное вдохновение поможет ему вытерпеть трудности этого пути.

Исламская цивилизация с начала своего существования была в тесном контакте с представителями различных религий (от иудаизма и христианства до сибирского шаманизма и даосизма). Ислам давал право на сохранение своей идентичности религиозным группам, сохраняя правопорядок на подконтрольных территориях. Именно поэтому сегодня можно увидеть огромное количество различных религиозных общин сохранивших свою культуру на территории мусульманских государств, чего не сказать о европейской географии. Как так получилось, что цивилизация, которая никак не приемлет непохожесть на себя, учит весь мир плюрализму и равноправному диалогу, мне не понятно.

Свобода выбора человека первостепенна. Нельзя заставить поверить, нельзя заставить искренне извиниться... нельзя заставить. Что-то настоящее, а поэтому истинно ценное идет изнутри, именно поэтому так важна свобода. Насильно мил не будешь, а если и будешь, то это уже психологическое заболевание. Народы (а они почти, как люди) совершают свой выбор, хранят обиды, помнят о дружбе... Обращаясь в ислам при помощи суфизма народы сохраняли свою национальную идентичность, гармонично вписываясь в полотно дар аль-Ислама. Очень часто первой литературой на местных языках были суфийские трактаты и сборники суфийских стихов, которые в свою очередь были тесно переплетены с локальным фольклором и именно благодаря этому мы узнаем историю этих народов. Важно помнить себя, свой народ, свою историю ведь только так ты сделаешь шаг самостоятельно. Шаг правильный, который идет изнутри.

Айн Рэнд говорила: "Чтобы сказать: "Я тебя люблю", надо научиться произносить Я".

В этом есть некая связь с известной суфийской мудростью:

مَنْ عَرَفَ نَفْسَهُ فَقَدْ عَرَفَ رَبَّهُ

"Тот, кто познает себя, познает Господа"

Опять же, не нужно писать стихи, чтобы быть поэтом.

«Только ситхи всё возводят в абсолют»

Популярная культура тоже иногда дает красивые мысли. Категоричные и абсолютные высказывания зачастую ошибочны. "Знающий" все - не знает ничего, а "незнающий" ничего - знает все. Любая система - это аппроксимация реальности, а упрощение - это всегда недосказанность. Реальность, которую нам дал Аллах, красивее любого её описания.

اتَّبِعُوا مَنْ لَا يَسْأَلُكُمْ أَجْرًا وَهُمْ مُهْتَدُونَ

Следуйте за теми, кто не просит у вас вознаграждения и идет истинным путем. (Йа-Син, 21)

Накшибандийский шейх и казанский татарин Абдуль'азиза Беккинэ был муршидом Неджметтина Эрбакана (вице-премьер, премьер-министр Турции, основатель множества происламских партий) и мыслителя Нуреттина Топчу.

Одна из самых любимых мною историй связана с тем, как шейх зарабатывал на жизнь. Наши профессора рассказывали, что несмотря на то, что Абдуль'азиз Беккинэ был имамом и получал зарплату, он всегда отдавал её нуждающимся, так как считал, что религия не должна быть источником дохода. Небольшие деньги шейх зарабатывал с продажи шерстянных носков, которые вязала его жена. Быт их семьи был настолько скромным, что на двоих человек у них была лишь одна пара обуви.

«ЗЕМНАЯ ЛЮБОВЬ - ЭТО МОСТ К НЕБЕСНОЙ ЛЮБВИ»

Мухаммад Занги (около 700/1300) учит:

"Земная любовь - это пробный камень для проверки подлинности притязаний на истинную любовь. Бог подвергает суфия земной любви, чтобы он познал истинный путь любви (rusūm-ί 'ishqbāzī) и познакомился с её страданиями и болью, и таким образом стал способен выдержать страдания и трудности небесной любви" (Nuzhat al-'āshiqīn).

Здесь Бог ведет себя подобно отцу, который вкладывает в руку своего сына деревянный меч, чтобы таким образом его сын научился обращаться с настоящим мечом. Или же это похоже на то, как лошадь, предназначенную для короля, сначала обучает тренер. — Земная любовь - это мост к небесной любви.

(Hellmut Ritter. The Ocean of the Soul: Man, the World and God in the Stories of Farīd al-Dīn 'Attār)

Появилась, а вполне возможно, что откуда-то и перекочевала, мысль, пока еще сырая и неподкрепленная примерами, но все же интересная. Очень люблю сравнивать личности и культуры (государства/цивилизации), поэтому читая про юнговские архетипы, которые, по утверждению автора, существуют в различных проявлениях, но саму структуру сохраняют всегда, я подумал, что у людей и цивилизаций тоже есть некие стержни(оси?), возможно системы ценностей или философии/идеологии. Чем больше ситуаций и материала перерабатывается личностью/цивилизацией, тем погаче она становится. Обагощение это поглощение, причем оно тоже может быть совершенно разным, от полного отвержения и уничтожения до понятия, принятия и единения в чем-то общем.

Корневой основой слова "слово" (كلمة) в арабском языке является слово "рана" (كلم). Общее значение у слов, это некое влияние, ведь так же, как ранящий ранит, также и говорящий говорит, оставляя след в сознании слушающего.

Праведный Али (да будет доволен им Аллах) говорил:

جِرَاحَاتُ السِنَانِ لَهَا إِلْتِئَامٌ ولاَ يَلْتَامُ مَا جَرَحَ اللِّسَانَ

Раны от копий исцеляются, но нет исцеления для ран, что нанёс язык.

...из книги шарх аль-Мугни

Сильная традиция будет содержать гибкость и динамичность в своей основе, иначе, рано или поздно, она просто растворится в других культурах. В данном контексте интересным будет следующий хадис:

Сообщается, что Абу Хурайра, да будет доволен им Аллах, сказал: «Посланник Аллаха (ﷺ) сказал: «Верующий подобен растению, которое не перестают трепать ветра и верующего не перестают постигать испытания. Лицемер же подобен кедру, который не колеблется до тех пор, пока не созреет (для рубки)»

(Ахмад, Муслим, ат-Тирмизи, ибн Хиббан)

и в другой версии:

«Верующий подобен только что появившемуся ростку: откуда бы ни подул ветер, он сгибает его, а когда ветер стихает, росток выпрямляется. Что же касается лицемера, то он подобен рису, который так и стоит (на своем стебле) (несгибаемым), пока однажды его не сломит (Аллах)»

(Муслим)

«Культура... Говоря о культуре, стоит заметить, что это не просто начитанность, знание текстов, фактов, картин, музыкальных произведений и так далее. Я знаю очень много начитанных людей, но таких мерзавцев, не приведи Господи. И напротив, сколько встретил я, особенно когда снимался в фильме „Председатель“, в деревне темных старух — благороднейших, человечнейших, интеллигентнейших, если вложить в это слово то понятие, что человек думает прежде всего не о себе, а о стоящих рядом, о других. У них был и такт, и добро, хотя жизнь у них всех сложилась сумасшедше тяжелая. Особенно после войны, когда в колхозах все было разрушено, разграблено, сожжено.

Говоря „культура“, я имею в виду культуру не начитанности, не наслышанности музыкой, не „навиданности“ изобразительным искусством — это все лишь часть культуры, если можно так выразиться, ее надстройка, а собственно культура, база ее — это уменье жить, не мешая другим, это уменье приносить пользу, не требуя за то златых венков. Это уменье свою жизнь прожить разумно, не наказав никого, не испортив никому жизнь, — вот что такое, мне кажется, культура, личностная основа культуры. И, наверное, еще подчинение традициям, законам, вере».

(Михаил Ульянов. «Возвращаясь к самому себе»)

Прислали текст Дмитрия Лихачева о знании и полузнании. Поделюсь, возможно кому-нибудь будет интересно почитать.