По итогам прочтения интервью Е.Грабчака о планируемой Минэнерго принудительной консолидации электросетевых активов у меня осталось больше вопросов, чем ответов. Но сильнее всего обратили на себя два момента.

1. Слепое регулирование

В ответе на один из вопросов Е. Грабчак отметил, что «…в стране функционирует более 1,5 тыс. ТСО, и изучить досконально их деятельность со стороны федерального центра не представляется возможным.».

Вот я что-то сомневаюсь, что кто-то в здравом уме начнет работы на опасных производственных объектах с завязанными глазами. Но почему считается допустимым регулировать вслепую целую отрасль, сопряженную с обеспечением безопасности жизнедеятельности людей? Потому, что для регулятора никаких последствий ни за что не будет? Но как такое вообще возможно, что регулятор не имеет достоверной информации о регулируемых компаниях в подведомственной ему сфере деятельности? Как тогда оценивается эффективность предлагаемого или результаты реализованных инструментов и механизмов регулирования?

Видимо именно по данной причине – отсутствие полной картины по регулируемой отрасли, Е.Грабчак ошибочно полагает, что «…более крупные ТСО имеют меньшие расходы на условную единицу.». Так, например, годовые операционные затраты на содержание одной условной единицы электросети у ПАО «Россети Московский регион» в 2020 г. составляли 34,19 тыс. руб., у АО «Мособлэнерго» – 23,2 тыс. руб., а у малой ТСО ООО «КЭК» в МО – 11,9 тыс. руб. Иными словами эффективность малых ТСО в части затрат на содержание 1 у.е. может превышать эффективность крупных в 2-3 раза, как и фактические потери.

2. Регуляторное бездействие и кулуарное принятие решений

В другом своем ответе Е.Грабчак сетует на то, что при наличии законодательно установленной ответственности сетей за качество предоставляемых услуг «…с 2018 года практически ни разу ни один регулятор не применил штрафы к НВВ в отношении ТСО… методику мы тоже сейчас совершенствуем, но пока формируем культуру финансовой ответственности среди ТСО, страдают потребители и движения к повышению надежности их энергоснабжения не происходит.».

Получается в том, что регуляторы не выполняют свои функции и обязанности виновато отсутствие культуры финансовой ответственности регулируемых организаций!?

Далее Е.Грабчак подчеркивает, что они «…изначально предлагали уйти от обязательных требований и ввести финансовую ответственность. Мы разрабатывали методологию, хотели вводить материальную ответственность, в том числе за неисполнение обязательных требований в сетевом секторе. Активно консультировались с энергетиками: выяснилось, что пока отрасль не готова. Пришло много негативных откликов, много опасений и от крупных, и от мелких игроков. Решили пока повременить, хотя мысль правильная, вернемся к этому.».

Кто-то может объяснить, что это за новая форма общественного обсуждения законодательной инициативы – консультации с энергетиками? А с какими энергетиками, крупными и мелкими игроками это обсуждалось, можно представить протоколы таких совещаний с перечнем участников, высказанными позициями и принятыми решениями? Что за практика кулуарного обсуждения решений, влияющих на целую отрасль?

А что вас не оставило равнодушным в интервью Е.Грабчака?