#ПеременТребуетНашОРЭМ
Мало у кого остаются сомнения, что модель оптового рынка не сегодня – завтра будет изменена. КОМ так и не стал механизмом привлечения инвестиций, цена реагирует на изменения спроса вопреки рыночным законам, потребители уходят в распределенную генерацию, ВИЭ поступательно захватывает все большую долю на рынке и энергопереход гарантирует нам, что мы только в самом начале этого пути + на все это свой отпечаток наложит формирующееся углеродное регулирование.

Вопрос только в том, насколько управляемыми будут изменения. А чтобы они были управляемыми нам нужна удовлетворяющая всех участников целевая модель и стратегия перехода в это светлое будущее.

В этой связи следующая тематическая подборка журнала Teplovichok Today будет посвящена модели оптового рынка, существующим проблемам, возможным вариантам их решения, целевому видению организации оптового рынка.

К дискуссии приглашены все заинтересованные эксперты. Статьи просьба направлять до конца июля – начала августа. При необходимости анонимность будет сохранена.

#КоМод
Оптовые потребители электроэнергии будут платить за строительство пяти энергоблоков на российских газовых турбинах по 30–40 млрд руб. в год, подсчитали в Vygon Consulting. Суммарная дополнительная нагрузка после ввода проектов на 1,6 ГВт составит 440 млрд руб. до 2043 года. Однако в России можно строить больше таких энергоблоков за меньшие деньги, полагают аналитики. Потенциально их долю в программе модернизации ТЭС можно увеличить до 60%, если учитывать на конкурсах потенциальную плату за выбросы СО2.

То, что строить можно больше и за меньшие деньги вряд ли кого-то удивит. Во-первых, эффект масштаба никто не отменял и при увеличении объемов производства турбин их удельная стоимость должна снижаться.

Во-вторых, страновая специфика (если правильно помню, было какое-то старое иностранное исследование, из которого следовало, что строить в России процентов на 40 дороже, чем в развитых странах).

Лично у меня больше вопросов вызывает сама целесообразность как какой-то централизованной программы модернизации, так и источников ее финансирования. Объясню.

Вот, например, есть такой механизм как энергосервис, когда к вам приходит профессионал и говорит: «я знаю, где у тебя можно повысить эффективность! Давай я реализую мероприятия за свой счёт и отобью их за счёт последующей экономии!».

В случае с модернизацией все проще. Таким профессионалом выступает сам собственник. И, если цель - это повышение эффективности, то почему собственник не берет на себя рыночные риски, а перекладывает их на потребителей?

Пример с ДПМ не приводить, там за собственника государство само определяло проекты, а значит и должно было гарантировать возврат инвестиций.

Здесь же собственник сам выбирает с каким проектом ему выходить на конкурс. Причём с проектом модернизации, что предполагает наличие спроса на данную мощность. Или целью заявленной программы модернизации не является повышение эффективности объекта и системы в целом?

Если же мы на этот кейс наложим ещё и углеродное регулирование, связанное с налогообложением или квотированием выбросов (хороший пример - Углеродный эксперимент на Сахалине по торговле квотами на выбросы), то картина становится ещё более интересной. Если проекты модернизации эффективны в текущих условиях, то они тем более эффективны в условиях углеродного регулирования.

Кстати следим внимательно за Сахалином и, видимо, Калининградом и ХМАО, т.к. уверены, что их опыт будет распространён на всю страну, возможно даже раньше, чем мы предполагаем.