Сны о чем то большем.
Мужик работал много и задремал в кабинете после бесконечных совещаний с поставщиками, и снился ему сказочный сон. Что он трудится бизнесменом в медицине. И должен произвести вакцину, изобретенную уже без него, чтобы привить сограждан могли администраторы.
К сроку не успевает. Думает, что делать. Как сдвинуть сроки и переложить ответственность.
Зовет помощника умного (только в сказках такие бывают), а тот ему и говорит: «Ты статистику видел? Желающих прививаться немного. Так ты и делай вид, что все готово. Отгружай понемного того, что есть. Совершенствуй логистику. Администраторы тем временем пусть развивают публичную активность. Открывают пункты вакцинации и запись на прививки современную, электронную объявляют. Пока суть да дело – глядишь, и ты со своим производством подтянешься. Но для страховки договаривайся о покупке другой вакцины, вот китайцы готовы торговать, например. Они нам всегда в импортозамещении первые помощники».
На этом месте звонок разбудит мужика нашего. Звонили из Москвы, спрашивали, где вакцина. И непонятно, во сне это было или уже наяву.

Сны о чем то большем.
Мужик учился в высшей школе управления и напряжённо так учился, на пятерки.
Голова гудела. К вечеру.
А ночью снился один и тот же сон.
Он на плацу перед ним полк. Утренний развод. Проходят роты: одна, вторая, третья, знакомые , почти родные лица .
Мужик думает – отличные у меня офицеры, стараются, хорошее , полезное дело делают.
Но почему у меня такое чувство, что при этом эти молодцы все проё...ают.
Вот раз за разом, раз за разом.
Звенит будильник, просыпается мужик и понимает - разнотык.

Сны о чем то большем.
Мужик наш очень измучился в этот странный 2020 год. Уставал очень на удалёнке. Пристрастился к постоянной рабочей дреме. И в один из таких легких дневных снов, очевидно под воздействием неумеренного чтения соцсетей, приснилось ему заседание Госсовета.
Сидит он там чинно среди всех. Речи слушает. Все очень строго и возвышенно. И помещение. И люди в галстуках.
Заседают.
Оживление, как всегда, на Жириновском. Хоть как-то дух перевести. Хотя в основном все смотрят в свои айфоны. Умничают.
Президент всех серьезно выслушивает. Что-то записывает.
Обвёл мужик взглядом все это великолепие и подумал: ничего не изменилось.
Тут завибрировал телефон на столе, и он проснулся. Взял телефон, прочитал сообщение.
Действительно, ничего не изменилось

Сны о чем то большем.
Мужик задремал наш опять, и снится ему, что вызывает его губернатор Петербурга и говорит: «Надо как-то нам все-таки разрешить работать в новогодние дни».
Мужик - ему: «Так ведь коек ковидных и так не осталось, куда класть-то будем потом посетителей?»
А губернатор: «Ты умный мужик, придумай. Сроку тебе до утра».
Всю ночь думал мужик, ворочался и вдруг вспомнил, что Пётр-основатель хотел сделать его (город сей) на манер Венеции.
Ну, ходили такие слухи.
Мужик и подумал: Пётр хотел Венецию, а мы лучше сделаем.
Утром прибегает к губернатору и говорит: «Давайте как в Париже , там открытые веранды у ресторанов всю зиму работают, чем наша Венеция северная хуже»?
«А мороз же!» - усомнился мудрый градоначальник.
Но мужик настоял: ленинградцы - народ стойкий мороз им нипочём.
«Ну, быть по сему!» - сказал губернатор северного Парижа. И разрешил ленинградцам праздновать праздники на морозе.
Очнулся мужик от тяжелого сна и думает: вывернулся я все-таки, придумал годную схему, хотя и во сне. Неужели ее действительно использовать будут?
И снова заснул.

Сны о чем то большем. Новогоднее.
Наевшись оливье, и наплясавшись, и напевшись, и напившись, заснул наш мужик под утро первого числа.
Ну, как положено во всяком случае в описаниях правильной встречи Нового года, во множестве публикуемых в соц сетях.
Он так все и исполнил. Вырубился.
А дальше пошло не по плану. Снится ему дивный лес, и он в этом лесу идёт без цели, и хорошо ему, тут рядом прекрасно сосуществуют и волки, и мыши, и зайцы, и лисы.
И он думает: вот оно, царство справедливости, которое так трудно искать. А оно рядом.
И на ухо ему кто-то шепчет: «Вот ты думаешь, мужик, как и все вы, что справедливость – легко достижимая вещь, что надо только захотеть, что она одинаковая для всех. А вот и нет, ведь для слона справедливость – это тонна, а для мыши и сто грамм вполне, и даже очень. Справедливость – это ощущаемое уважение, которое не выразить в килограммах, хотя и так бывает. А руководитель, он как и кому равен, он ведь ночи не спит, все о справедливости думает и от несправедливости плачет. А вы его, руководителя своего, любите недостаточно, и он страдает, а от этого теряет концентрацию, и получаются перекосы, и недовложение, и ошибки при взвешивании».
Идёт дальше мужик и слышит, как муштруют хищников: «Вы должны быть как суслики, как кролики, как попугаи, должны понимать и удовлетворять их чаяния».
Заседания «Единого леса» идут – понял мужик ( это у них партия правящая такая). И ощутил себя кротом, захотевшим зарыться поглубже.
Веселый лес, это я хорошо устроился – подумал мужик и решил, что надо бороться за новые пастбища для баранов.
На завтра назначили сход. Надо бы узнать, не запретил ли ещё медведь заприродные собрания.
От волнения он заворочался в постели. Во рту пересохло. Он поискал воды. Подумал: странно, такой правильный лес, а воды забыли поставить у кровати.
Проснулся не в духе. Уже первое января почти прошло, а ещё столько надо сделать.
Старый Новый год скоро.

Демократическая сказка про случайность.
На другом конце Вселенной изобрели демократию. Ну, это такое устройство царства, когда царя выбирают.
И это ещё полбеды. Такое и в нашем конце мира делали не раз. А там история другая - его каждые четыре года выбирают.
В общем, херня полная. Стабильности нет. Получается, только с одним наладишь отношения, детей его в школу определишь, и раз - а царь уже другой. Все начинай с начала. Морока.
Понял это один царь из действующих и решил поменять правила, типа давайте пусть наши дети до конца с президентскими детьми доучатся, а там как фишка ляжет. Ну, типа пореже взносы брать. Многим тамошним идея разумной показалась.
Пошли они на холм столичный. Там у них большое здание выстроено для окончательных выборов нового царя - и давай его шатать. Но в процессе шатания выяснилось, что власть, оказывается, в тамошнем царстве распределена и не только главному царю принадлежит.
И пока они здание на холме шатали, другие цари высказали коллективное недовольство происходящим. Особенно купечество было недовольно. Розы, говорят, у них от митингов вянут.
Тогда все вдруг закричали про то, что царь не настоящий! И тут же выбрали нового!
Старый, глядя на все это, тут же согласился. И вообще сказал, что он ничего такого в виду не имел, и крамольные твиты свои постирал, да и штаны заодно.
В общем, приготовился к долгому общению с тамошними судейскими. Там как раз рядом их дом, на том же холме.
Вот такая она, демократия. Кому мать родная а кому мачеха злая.

1.
А в другой части мира есть Москва, город такой. Естественно, на Москве-реке, иначе как бы она могла называться? На Волге - Волга, на Неве - Нева. А на Москве -Москва. Что тут непонятного?
Ну, вот царь тамошний решил как-то от ига половецкого или печенежского освобождаться - уже старики не помнят, а спросишь - переврут. Запишем - из половецкого.
Иго это несколько лет терзало москвичей. Некоторые бояны вещали, что даже жгли городища и в полон уводили славян эти самые печенеги. Потом говорить об этом запретили, чтобы не запутывались исторические корни, а то и без сказителей уже сам черт ногу сломит с этими корнями.
Так вот эти самые сказители информпространства говорили , что решили освобождаться постепенно , а главное без кровопролития постараться, а хитростью.

Позвал царь своих ближайших дьяков или бояр (тут опять версии расходятся у сказителей и стариков - вечные контры в их этой палате мер и взвешиваний правильных высказываний). В общем, собрались ближние, нечужие люди и решили, что надо как бы хитростью взять половцев этих, разменяться.
Ведь когда царя нынешнего ставили между печенегами и половцами терки основные были. Иго как бы общее должно было быть, но победили половцы, отдав печенегам то ли Венгрию, то ли Польшу - никто не помнит толком тоже и споры идут до сих пор.

Бояре (они же дьяки) стали царю говорить, что, мол, в этот раз давайте сами попробуем себе власть оставить. Кто-то начитанный шепнул "мол, ротацию сделаем", другие, которые себе на уме (таких "иностранными агентами" почему-то в Московии любили называть, никто не помнит почему) начали говорить про "трансфер" или транзит, раз можно.
В общем, решили передать власть как бы себе, развести половцев и стравить с печенегами или с кем-нибудь ещё. Приказам (отделам) внешних сношений и внутренних отношений приказал царь после разговора с ближними подготовить варианты развития событий и прогнозы. Приказные пошли интриговать, а ближние гадить. Ну, то есть потекла обычная жизнь.

Продолжение следует.

2.
Старший дьяк посольского приказа (отдела) был человеком старослужащий, а поэтому дело знал и приказ не торопился исполнять Для себя понимал, что по-любому на службе при любом раскладе не оставят, поэтому смотрел на процесс с экономической точки зрения. Впрочем, как и всегда. Давно осознал, что кроме денег ловить нечего ибо слава на Москве-реке всегда либо половцам, либо печенегам достаётся.
Рассудил так. Предложит царю на выбор или откупиться от половцев, отдав им всю дань с алюминиевых заводов и нефти (многие теперь не верят, что тогда алюминий и нефть добывали, но старики настаивают, а сказители ржут, но молчат - на что то видно разменялись со стариками), или слить им, что то же самое предложили печенегам, и те готовы половцев отжать совместно. И тот, и другой вариант требуют, правда, ротации, ну, дак вроде царь не против.

Главный внутренних дел умелец тоже дьяк или начальник отдела любил рисковую игру. Ему должны были почти все ведущие люди Москвы: кто деньги, а кто желания на американский манер (некоторые называли это Голливудом почему-то), и даже участвовал в кулачных боях якобы, но, когда спрашивали стариков, они не подтверждали, зато сказители расписывали и бои, и победы, и даже картины красивые о тех боях показывали.
Так вот этот резвый почуял, что интрига в руки идёт и всех можно построить, и вместо ротации пойти на полную перемену власти (то есть на транзит) и взять все в свои руки. Прям игра всей жизни ему почудилась.
Он решил поддержать посольских, ему предложения были в масть, они ситуацию раскачают разговорами, верхний слой Москвы разбередят, а на следующем этапе можно подкинуть будет другую идею. И кинуть и половцев, и печенегов, а привести во внешнее обеспечение трансгрессии (что значит это слово, никто не знает, все озираются испуганно) третью силу из-за морей (так называемые офшоры), что были популярны и у бояр, и у дьяков, да у всех, у кого деньги были.

Офшорные люди и должны были по замыслу внутреннего дьяка заменить надоевших всем половцев и печенегов.

Царю план старшего дьяка посольского понравился, ближним тоже. Дал добро на разговор с половцами.
Поехали дьяки посольские на заимку дальнюю горную и туда половцев позвали. Не все выжили - больно много питья и жратвы заготовили, а также увеселений всяких.
Хорошо (старики сказывали) кокос какой-то конфисковали на подлёте, на причале что ли. (Так и не понял никто, что за кокос, и что такое "на подлёте"). Но старики говорили, если бы не этот случай переговоры могли длиться дольше и закончиться ничем.
В конце концов половцы согласились на нефть, а вместо алюминия захотели этот самый кокос. С него получать. Ну, наши по возвращении так и доложили.

Теперь, когда основа наметилась надо с деталями было разобраться. Самый тонкий момент, кого вместо царя царем избирать. Надо было со всеми разговаривать или ни с кем.
Царь заперся в палатах и месяц никому не отпирал. Пропал совсем. В народе даже волнения пытались возбудить. Но народ московский спокойный - его не трогают и ладно. Царь, как потом оказалось, к себе людей дергал и шептался с ними. Решил на царство ставить старого, проверенного, но при этом немолодого.
Ну, чтоб ненадолго, если что не так пойдёт. Можно по болезни будет заменить потом.

3.
Между тем пока царь шептался у себя, с кем хотел, редставители половцев (печенегов) встретились у бритов в городе, называемом теперь Лондоном, с офшорниками, так как у них (офшорников) сменился царь и их взгляды слегка видоизменились.
Они не хотели больше замещать интересы половцев, как их просил внутренний дьяк, втравливая в интригу, а желали предложить половцам поддержку при переходе к более цивилизованным отношениям с московитами.
Если половцы обещают проводить интересы заморские, не давать сильно сближаться Москве с поднебесным царством, все более волнующим многих, то офшорные братья не дадут ближним боярам Московского царя сильно разгуливаться и чувствовать себя слишком вольно при трактовке их общих интересов.
Дух Лондона кружил голову и помог половцам (печенегам) увидеть правильное решение - они во всем согласились.

4.
Вести из будущего.
В поднебесной империи будет, говорят, другая игра. Там будут пробовать отрицать законы тяготения и решат, что производственные отношения будут главными во взаимоотношениях с производительными силами, но в балансе, чтобы тем не менее экономика работала в полную силу.
Они вообще-то были там все материалисты и считали, что бытие определяет сознание, но в экономических отношениях они вдруг поменяли осла и телегу местами - решили, что идеи прекрасно управятся с экономикой.
Маркс, ну, тот кормчий кто все это придумал, наверное, долго ворочался узнав об этом.
Старики говорят, что развернувшийся эксперимент не знал ещё аналогов в истории.
Нет, победа надстройки над базисом – такое бывало , да и будет не раз ещё.
А вот чтобы без победы , просто сосуществование – такого никогда. В общем, пока заморские вожди пытаются перевести демократические процедуры на технологический код, в поднебесной хотят сделать то же самое с коммунистической идеологией.
Все явственнее просматриваются общие конечные цели таких разных платформ.

5.
Жизнь в Московии между тем не стоит на месте.
Пока царь думает, как лучше управиться с внешними недругами, и решает, что делать со своим дублем (с), главный боярин, недавно царем назначенный, затеял реформу – решил сократить дьяков разных приказов и прочую писчую братию.
Убедил царя, что слишком развелось челяди, а дел реальных не делает никто, а только жрут, спят и народ обирают.
Царь подумал – дело говорит боярин, и шейпинг сей согласовал.
Ну и началось. Рубили (в смысле сокращали) приказных и прочие фоивы с утра до вечера. Говорят, многие тысячи порубили.
Теперь без людей главного боярина ни одна полушка не пролетит мимо казны или упадет туда, куда укажут люди эти.
Укрепление власти происходит теперь и в воеводствах. Но там, конечно, конфликт неизбежен с прочими дьяками внутренних интересов, как, впрочем, и в Москве, сокрушается летописец.
Многие сокращением штатов недовольны, шепчутся, что реакция неизбежна. Хотя старики говорят, что закон один: кто сильный (сегодня) – тот и прав.
Наверное, так и есть.

6.
Однажды в Московии приключилось событие странное, называлось «ожидание».
«Чего, – спросит пытливый читатель? – К чему готовились?»
А вот это и непонятно. Одни говорили, что про это нельзя говорить. А один подвыпивший в трактире дьяк поведал, что вот половцы (по другой версии печенеги) решили проведать, как у нас дела и не надо ли дополнительную дань брать, пора то есть не пришла ли.
Все забегали, и даже бояре – обычно они степенно ходили даже при всякой опасности. По Москве санки только туда-сюда ездили, а многие и верхами не брезговали.
Никому не хотелось дополнительные деньги или товары степнякам отдавать. Вот и ездили советоваться друг к другу, как ловчее проверку эту пройти. А главное пытались выведать, кто козачка ентого засылает.
И тут версий было не счесть, хотя старики говорили, что, конечно, половцев кто-то из наших попросил. А особо одаренные из дальних бояр вообще считали, что нету никаких половцев, эту мистику придумали ближние бояре. С таким пугалом и управлять полегче, народ поспокойнее.
Их (людей то есть), как малых детей барабашкой, половцами этими пугали, ибо отродясь их никто не видывал.
Некоторые говорили, что не худо немцев, конечно, спросить. Все, бестии, знают.
Но им тоже веры нет. Часто нашего брата обманывали.
Ещё говорили, что скоро должно разъяснится – долго так не может продолжаться. Надо, говорили, подождать.
Возможно, так появились ждуны.

7.
Московский градоначальник не беспокоился о печенегах и половцах. Его больше волновало, как убрать конское дерьмо с дорог да отношения с приезжими торговцами и мужиками из окрестных деревень, занятыми отхожим промыслом. А то они приходят, когда не надо, и шляются без дела, а когда надо, не дозовешься.
А торговцы просто не уходят. Мало того – селятся целыми слободами, и растут они, эти слободы, быстрее немецкой.
О равновесии думает воевода московский, о гармонии в отношениях.
Позвал он помощников как-то будучи в хорошем настроении и говорит: «Что делать будем, как регулировать проблему сию?»
Один собрался с духом и предложил - давайте, говорит, строить будем больше, а чтобы лишние не болтались, будем со всех спрашивать прививку от чёрной оспы. И непривитых выгонять.
Так ещё и лекарей поддержим, новое занятие разовьём, и потом налоги будем в казну собирать и дороги чистить будет на что.
Понравилось это воеводе. Умел он людей подбирать.
Хотя это его беспокоило не меньше. Хорошая работа помощников тоже хлопоты создаёт немалые. Могут перед царем оговорить, к примеру, или ещё какие козни придумать.
Да мало ли чего ещё случиться может.
Сказка покажет.

8.
Как-то раз собрался совет боярский по защите всего от всего. Там только важные бояре заседали, старшие.
Среди обсуждаемых на совете тем была одна ,неожиданно вдруг возникшая.
Старший боярин рассказал, что знал. Мол, закулиса заморская и европейская пригрели выпущенного раскольника, того, которого не может быть, и выкрестили в свою веру.
Теперь он паче чаяния вернётся обратно к нам. Как реагировать?
Задумались бояре, один и говорит так: «Нет человека – нет и проблемы. Пусть секретные люди занимаются».
«Да нет, – досадовал старший , – пробовали вроде уже, не получается, надо другие решения нужны».
«Может, его прямо на границе схватить и в острог?» – другой предлагает.
«Тоже вариант так себе, – отвечает вдумчивый боярин, – вой на весь мир поднимется».
«Ну, поднимется, – подступился опять первый, – а нам чего с того?Пусть посидит».
«Посидит-посидит, да и Нельсона Манделу высидит,» – пошутил третий, молчавший до этого. Сподвижники опять же мутить начнут.
«И что? – не унимался первый, – Нельсон тот лет 20 сидел, пока высидел. И сподвижники ждали и мутили и не намутили ничего. А сейчас каждый год дорог».
Отличный план.
«А может, не впускать, к примеру, чем не вариант? – зажурчали остальные бояре. Не пустим, и все – пусть у германцев остаётся».
«А что , – говорит даровитый боярин, – тоже дело. Хотя я, по чести сказать, не понимаю, чего мы так с сердцем тут обсуждаем. Возвращается к нам подданный земли русской, и будем с ним поступать по закону. И все, что причитается, так и надо делать. По справедливости. Ибо угрозы он никакой нам не несёт. Может, неудобства для дьяков прочих». «Правильно! – оживились остальные. – Дело говорит!» – закричали.
«Ну, бояре, – подытоживает старший, – отлично обменялись. Спасибо вам. Доложу царю, а там как Бог даст. Ступайте».