И еще про одну смерть. Достоевский не расчленит либеральную идею, Оруэлл больше нервно не покурит, а скелеты перестанут тянуть ядерную репку — ведь художник ZOOM ушел из жизни.
ZOOM не только красил баллончиком заборы и стены, но и собирал портреты из использованных пивных банок, скотча и старых аудиокассет. Это был не просто прикол, но и концептуальный выбор.
В основе проекта начатого в 2019 году лежал апокалиптический ужас перед экологическим кризисом и перед мусором уничтожающим биосферу Земли. Экологическим проблемам были посвящены и выставочные проекты ушедшего художника.
Его дебютная выставка прошла в галерее RuArts сразу после первого ковид-карантина летом 2020 года. Но карьера оказалась недолгой.
ZOOM не только красил баллончиком заборы и стены, но и собирал портреты из использованных пивных банок, скотча и старых аудиокассет. Это был не просто прикол, но и концептуальный выбор.
В основе проекта начатого в 2019 году лежал апокалиптический ужас перед экологическим кризисом и перед мусором уничтожающим биосферу Земли. Экологическим проблемам были посвящены и выставочные проекты ушедшего художника.
Его дебютная выставка прошла в галерее RuArts сразу после первого ковид-карантина летом 2020 года. Но карьера оказалась недолгой.
Бахчисарайские гвоздики
Не стало Ильи Кабакова. «Человек улетевший в космос из своей квартиры» — называлась первая и одна из его самых знаменитых тотальных инсталляций. Главный (для всего мира) московский концептуалист ушел от нас вчера вечером. В космос он улететь так и не смог.…
Илья Кабаков — о соотношении философско-художественной концепции и регулярного битья («Разговор о коммунальности», 1989):
У меня с детства привита такая реакция. Возможно, от регулярного битья (меня колотили, не переставая, сначала папаша — беспощадно, а потом одноклассники в школе). И вот получилось как у барона Мюнхгаузена: он однажды так сильно лупил лису, что она выскочила из своей шкуры и побежала голая. Я давно выскочил из самого себя. То есть, хотя формально я не перестаю жить внутри себя, я (при этом) смотрю на происходящее с каких-то многократно перемещенных позиций. Я прислушиваюсь к иным голосам, включая и те, что говорят обо мне. Я нахожусь под давлением жуткого объема нарраций с учетом того, что я ВИЖУ каждого из говорящих. Когда я делаю рисунок, я помещаю его на стену и одновременно как бы растворяюсь в толпе зрителей, прислушиваясь к тому, что говорят об этом другие. И я, слыша подобные голоса, стараюсь сделать рисунок таким образом, чтобы он активно участвовал в этой голосовой полифонии. Контакт — это, ведь, не обязательно ответ или вопрос другому. Это, порой, всего лишь участие. Я стараюсь не отключать «микрофон» другого.
На фото — Кабаков в процессе создания инсталляции «Человек, улетевший в космос из своей комнаты».
У меня с детства привита такая реакция. Возможно, от регулярного битья (меня колотили, не переставая, сначала папаша — беспощадно, а потом одноклассники в школе). И вот получилось как у барона Мюнхгаузена: он однажды так сильно лупил лису, что она выскочила из своей шкуры и побежала голая. Я давно выскочил из самого себя. То есть, хотя формально я не перестаю жить внутри себя, я (при этом) смотрю на происходящее с каких-то многократно перемещенных позиций. Я прислушиваюсь к иным голосам, включая и те, что говорят обо мне. Я нахожусь под давлением жуткого объема нарраций с учетом того, что я ВИЖУ каждого из говорящих. Когда я делаю рисунок, я помещаю его на стену и одновременно как бы растворяюсь в толпе зрителей, прислушиваясь к тому, что говорят об этом другие. И я, слыша подобные голоса, стараюсь сделать рисунок таким образом, чтобы он активно участвовал в этой голосовой полифонии. Контакт — это, ведь, не обязательно ответ или вопрос другому. Это, порой, всего лишь участие. Я стараюсь не отключать «микрофон» другого.
На фото — Кабаков в процессе создания инсталляции «Человек, улетевший в космос из своей комнаты».
В Европе с большим успехом прокатывается «Кактус» Ренаты Литвиновой. Как пишут экспаты, светская явка отличная, среди зрителей: Наталья Водянова, Диана Вишнева, Демна Гвасалия, Фанни Ардан и Гаспар Ноэ.
Молва о костюмах для пьесы разлетелась мгновенно — пожалуй, это лучшее творческое сотрудничество с Balenciaga. Всю музыку для спектакля написала Земфира. В ролях Рената и французский актер Эрик Ложерьяс. Спектакль идёт на русском и французском языках с субтитрами.
А вот, что рассказала Рената Муратовна специально для «Гвоздик»!
«Эта пьеса вне времени. И могла бы происходить в наши дни или в будущем-прошлом — по радио диктор говорит о начавшейся войне, бунтах, засухе, взрывах — начинается с того, что женщина собирает чемодан и ждет, чтобы поехать к своему любимому, но он ее не зовет… Он ушел к другой… Но бросить такую, как она — волшебницу, умеющую летать, лечить, — невозможно. И она так умеет любить! Под воздействием её любви вокруг начинают происходить чудеса. Прилетевший на подоконник Голубь очеловечивается и начинает с ней говорить, Кактус в горшке превращается в мужчину, который выходит буквально из земли на корнях и признается ей в любви. Волшебница она или обезумевшая женщина — это решать зрителю. Но весь её монолог — заклинания одержимой во имя любви и любимого, которого она должна дождаться».
Молва о костюмах для пьесы разлетелась мгновенно — пожалуй, это лучшее творческое сотрудничество с Balenciaga. Всю музыку для спектакля написала Земфира. В ролях Рената и французский актер Эрик Ложерьяс. Спектакль идёт на русском и французском языках с субтитрами.
А вот, что рассказала Рената Муратовна специально для «Гвоздик»!
«Эта пьеса вне времени. И могла бы происходить в наши дни или в будущем-прошлом — по радио диктор говорит о начавшейся войне, бунтах, засухе, взрывах — начинается с того, что женщина собирает чемодан и ждет, чтобы поехать к своему любимому, но он ее не зовет… Он ушел к другой… Но бросить такую, как она — волшебницу, умеющую летать, лечить, — невозможно. И она так умеет любить! Под воздействием её любви вокруг начинают происходить чудеса. Прилетевший на подоконник Голубь очеловечивается и начинает с ней говорить, Кактус в горшке превращается в мужчину, который выходит буквально из земли на корнях и признается ей в любви. Волшебница она или обезумевшая женщина — это решать зрителю. Но весь её монолог — заклинания одержимой во имя любви и любимого, которого она должна дождаться».
Соавтор «Гвоздик» Вадим Алексеич (на видео) очень давно хотел посмотреть на котов Эрмитажа. Он в команде диссидент — котов любит больше, чем собак.
И тут Юлия Музыкантская из Московской биеннале позвала нас участвовать в проекте «Портрет Эрмитажного кота». Десятки тысяч детей для конкурса рисовали котиные портреты, но жюри (включая нашу подругу Кристину Потупчик) выбрало только 55. Их можно сейчас посмотреть в Главном штабе.
А 15 из них (отобранных самим музеем) выставлены в Иорданской галерее Зимнего дворца.
У «Гвоздик» и Кристины было два любимчика. Один рисунок парализовал работу офиса на час, потому, что все сели искать кошек на работах Вермеера. А второй идеально передал наше выражение лица, когда мы редакцией читаем некоторые ваши комментарии))) Мимо такого не пройдёшь.
Короче, Вадим подарил подарки фаворитам и потом самих эрмитажных котов смотрел. Довольный теперь ходит.
И тут Юлия Музыкантская из Московской биеннале позвала нас участвовать в проекте «Портрет Эрмитажного кота». Десятки тысяч детей для конкурса рисовали котиные портреты, но жюри (включая нашу подругу Кристину Потупчик) выбрало только 55. Их можно сейчас посмотреть в Главном штабе.
А 15 из них (отобранных самим музеем) выставлены в Иорданской галерее Зимнего дворца.
У «Гвоздик» и Кристины было два любимчика. Один рисунок парализовал работу офиса на час, потому, что все сели искать кошек на работах Вермеера. А второй идеально передал наше выражение лица, когда мы редакцией читаем некоторые ваши комментарии))) Мимо такого не пройдёшь.
Короче, Вадим подарил подарки фаворитам и потом самих эрмитажных котов смотрел. Довольный теперь ходит.
На самом деле интересно как-нибудь прочесть обзор Евгении Миловой, ну, на парад по случаю Дня победы, например. Малапарте с его «Балом в Кремле» был бы посрамлён!