На прошлой неделе Ярослав Кузьминов покинул пост ректора НИУ ВШЭ, который занимал с 1992 года, где теперь станет научным руководителем вуза. Общественность была удивлена внезапным решением Кузьминова, но ещё большее удивление вызвало назначение министром Фальковым на пост ректора ВШЭ действующего с 2016 г. ректора ДФУ Никиту Анисимова спустя всего день после отставки.

Насколько часто меняются ректоры университетов 5-100? Из 21 вуза 5-100, в семи не было смены ректоров с 2010 года. В остальных случаях ректор менялся от одного до трех раз. По нашим данным, если ректор в этих вузах назначался, то в большинстве случаев (23%) он занимал должность первого проректора, в 17% случаев занимал должность проректора по НИР, а также работал в федеральных органах непосредственно перед назначением (13%), и в 10% случаев ректор ранее работал в другом вузе. Из 933 наблюдений по всем вузам страны, только в 49 случаях (5%) ректором становился человек, ранее уже работавший в другом вузе на позиции ректора.

Текущие события показывают, что в Министерстве руководство крупными вузами все чаще доверяют не только выдающимся ученым, но и профессиональным управленцам. По данным РИНЦ, у Анисимова 17 публикаций в elibrary, из которых 9 входят в РИНЦ, а Хирш-индекс равен 4, всего 202 цитирования. Кузьминов, например, имеет 309 публикаций, 77 из них в ядре РИНЦ, Хирш-индекс равен 67, а число цитирований более 19 тысяч. Кузьминов не занимал ректорский пост нигде кроме ВШЭ, так как является ректором-основателем вуза; Анисимов, напротив, ректор, работавший сразу в нескольких вузах. В 2002-2013 гг. С 2016 г. Анисимов занимал пост ректора в ДФУ. Все его назначения были назначениями «сверху», то есть избран Конференцией он не был. По уставу НИУ ВШЭ, Анисимову выборы в этот раз также не грозят.

Можно ли объяснить назначение Анисимова ректором ВШЭ его успехами как ректора в ДФУ? В недавней статье, мы измеряли вклад ректора в научную продуктивность вуза, анализируя КБПР вузов по данным РИНЦ. Согласно данному показателю (см. график ниже), ДФУ значительно отстает от ВШЭ. В 2016 году КБПР ДФУ составил 1190,4, а в 2020 году он вырос до 1376 – таким образом, рост показателя составил 186 пунктов; для НИУ ВШЭ этот рост за этот же период составил 1171 пункт (КБПР 2016=3373,47, КБПР 2020=4544,78). Для сравнения: ректором ДФУ в 2012-2016 гг. был Сергей Иванец (ныне в заключении), при нем рост КБПР составил 608 пунктов, что почти в 5 раз больше, чем рост КБПР при Анисимове за тот же период ректорства. Таким образом, маловероятно, что министерство руководствовалось академическими успехами ДФУ при назначении Анисимова на пост ректора НИУ ВШЭ.

Молния! Еще есть шанс зарегистрироваться и послушать доклады исследователей научной политики, анализирующих наукометрические данные - 15 (то есть уже сегодня с 15:00 по м.в.) и 17 сентября проходит 25th International Conference on Science, Technology and Innovation Indicators (STI 2021). В связи с пандемией конференция полностью изменила свой формат – из большого конгресса с множеством участников конференция превратилась в небольшое по составу событие, зато бесплатно можно послушать все доклады. Регистрация - на сайте конференции. Особенно насыщенным будет день конференции сегодня. Обратите внимание на секцию Questionable publishing across countries – думаем, что после недавней истории о некоторых российских университетах, накручивающих показатели, эта тема будет интересна многим.

Сейчас идет неделя Peer Review Week – глобальное событие, посвященное роли рецензирования в производстве научного знания. Стандарт рецензирования международных журналов включает несколько последовательных стадий:

(1) desk rejection или рецензирование - первоначальное решение редактора о том, стоит отправлять статью на рецензию
(2) отправка статьи 2-3 рецензентам
(3) решение редакции и рецензентов: acceptance, rejection или revise and resubmit (R&R)
(4) если R&R, то новый раунд оценки исправленной рукописи от рецензентов

Это каркас процедуры, однако, может меняться от журнала к журналу. К примеру, American Journal of Sociology, один из лучших социологических журналов, отправляет статьи после R&R новым рецензентам, так как опасается, что рецензенты недостаточно объективны в окончательной оценке статьи, если видят, что автор проделал работу по их рекомендациям.
Сейчас все чаще звучат мнения, что стандартная процедура рецензирования создает слишком большие издержки - это и миллионы рецензий, которые ученые пишут бесплатно, и все время растущие сроки выхода статей. Появились журналы с альтернативной процедурой отбора статей. К примеру, журнал Sociological Science большую часть статей отбирает силами редакторов, а не внешних рецензентов (как это и было в первой половине XX века). Статьи при этом или принимаются с минимальными изменениями или отклоняются сразу, минуя длительную и неопределенную стадию R&R. Автор получает итоговое решение о своей рукописи уже через один (!) месяц после отправки текста.

Российские журналы за последние десять лет заметно улучшили стандарты рецензирования. Однако авторы пока не сильно ценят возможность получить мнение сильных рецензентов. В опросе социологов мы спросили о факторах, которые были важны в решении отдать статью в конкретный русскоязычный журнал. Ниже приведены разные факторы по убыванию значимости (в скобках указан % социологов, которые считают, что фактор играет большую роль при выборе журнала):

Журнал специализируется на тематических направлениях социологии, к которым относились мои статьи (69%)
Журнал входит в Scopus, Web of Science (67%)
Журнал входит в список ВАК (66%)
Журнал издает поданный статьи оперативно, в предсказуемое время (52%)
Журнал читается именно той аудиторией, которой интересно содержание моей статьи (44%)
Журнал читается широкой социологической аудиторией (41%)
Журнал входит в определенный квартиль Scopus, Web of Science (40%)
Журнал приглашает сильных рецензентов, которые присылают рецензии, позволяющие улучшить качество работы (32%)
Знакомство с редактором, история отношений с журналом (27%)
Журнал входит в RSCI (16%)
Журнал за плату ускоряет процесс публикации статьи (7%)

Как мы видим, социологи не особенно ценят возможность получить отзыв от сильных рецензентов, когда выбирают журнал для публикации. Более важно, входит ли журнал в различные формальные списки.

В 2022 году 7th World Conference on Research Integrity пройдет в Кейптауне, ЮАР.

Легко предположить, что ученые посещают конференции в Кейптауне, на Крите или Гавайях только для того, чтобы хорошо провести время. Итальянские коллеги решили проверить это предположение и проанализировали корреляцию «туристскости» (touristicity) места проведения конференции и её наукометрический успешности в компьютерных науках за тридцать лет. Данная предметная область имеет интересную особенность: каждые две из трёх её скопусовских публикаций – материалы конференций. Раз компьютерные учёные так увлечены конференциями, почему бы, действительно, не взглянуть на особенности места и измеримую успешность их встречи?

Авторы взяли пару переменных «туристскости» городов и четыре готовых индикатора для стран. Любопытный авторский индикатор – размер страницы Википедии про город. «Городские» индикаторы, правда, сработали не очень. Понимаем, как хотелось увидеть хорошую корреляцию на забавной переменной и сочувствуем! А вот корреляции средней и общей цитируемости материалов конференций с индикаторами туристической привлекательности стран оказались достаточно существенными, чтобы написать текст с результатами.

Пока из такого простого анализа нельзя сделать строгих выводов о факторе конференции в научной значимости результатов. Возможно, место не играет самостоятельной роли, просто туристические места могут себе позволить ученые из богатых университетов. В таких университетах работают успешные исследователи, чьи работы и так обычно цитируются чаще, даже если они не обсуждались на конференциях в самых экзотических странах.

Надеемся, что в будущем исследования «туристскости» конференций будут продолжаться, а значит, наши поездки в Италию или Голландию несомненно окажутся важны для получения нового знания!

Вчера объявили результаты отбора университетов на участие в программе «Приоритет-2030». По треку «Исследовательское лидерство» - это 18 вузов, которых разделили на три группы. От попадания в группу зависит объем финансирования университета.

Отбору предшествовала длительная и сложная конкурсная процедура. А что если бы эту процедуру заменили грубые наукометрические показатели? Как поделились бы 18 университетов на три группы?

Посмотрим сначала на результаты процедуры отбора:

Группа 1 (10 вузов): МФТИ, НИУ ВШЭ, ТГУ, УрФУ, МИСиС, СПбПУ (Питерский политех), МГТУ им. Баумана, МИФИ, ИТМО, ТПУ
Группа 2 (4 вуза): ННГУ (Университет Лобачевского), НГУ, РНИМУ им. Пирогова, Первый МГМУ им. Сеченова
Группа 3 (4 вуза): ЮУрГУ, ЮФУ, МСХА им. Тимирязева, Горный университет

А вот так выглядит деление университетов на три группы, если за основу взять только один показатель – доля статей в журналах первого квартиля (Web of Science исключая ESCI). Хотя деление более чем условное, учитывая, что университеты могут различаться в долях на сотые процента, мы видим, что в большинстве случаев результаты не изменились.

Группа 1 (10 вузов): Первый МГМУ им. Сеченова, ИТМО, СПбПУ (Питерский политех), РНИМУ им. Пирогова, МФТИ, ТПУ, МИСиС, МИФИ, ТГУ, ЮУрГУ
Группа 2 (4 вуза): НГУ, НИУ ВШЭ, МСХА им. Тимирязева, ННГУ (Университет Лобачевского)
Группа 3 (4 вуза): УрФУ, ЮФУ, МГТУ им. Баумана, Горный университет

Хотя отбор экспертами и грубая наукометрия дают схожие результаты, в 7 случаях из 18 университеты находятся не в своей группе. Большинство вузов, если не попадает в свою группу, то попадает в следующую. Только в трех случаях можно говорить о существенном разрыве в месте университета – УрФУ и МГТУ им. Баумана попали в первую группу, хотя по показателю должны быть в третьей, и, наоборот, ЮУрГУ находится в третьей группе, хотя по показателю должен быть в первой.

Мы не можем сказать, что помогло университетам показать лучшие (или худшие) результаты – репутация, качество заявки, лоббирование своих интересов или что-то еще, но видим, что показатели не полностью определили положение вузов в программе.

Сейчас Шанинка, где работают многие наши друзья и коллеги, переживает трудные времена в связи с обвинениями ректора Шанинки, Сергея Зуева, в хищении государственных средств. Шанинка – это настолько неотъемлемая часть нашей академической жизни, что сложно подобрать слова о ее значимости для социальных и гуманитарных наук. Этот просто факт, не требующий доказательств.

Но мы все же сошлемся на одну цифру. В 2020 году мы провели опрос социологов, которых спросили, какую магистратуру они бы порекомендовали для бакалавров, думающих стать социологами. В списке самых рекомендованных мест, Шанинка, очень камерное заведение, заняла четвертое место. Ее опередили только очень большие университеты – МГУ, СПбГУ и Вышка. Сейчас под угрозой оказалось место, которое социологами из самых разных институций признается как одно из лучших мест для желающих найти себя в социологии.

Давайте поможем Шанинке в ее борьбе. Начать можно с подписи Открытого письма, к которому уже присоединились сотни неравнодушных друзей Шанинки.

Популярный ныне жанр «Пандемия изменила Х» пополнился любопытным исследованием гендерного неравенства в науке времён первого локдауна весной прошлого года. Тематика насущная и обсуждаемая, однако сегодняшняя статья, как заверяют авторы, даёт первые строгие выводы.

Итак, первая волна COVID-19. Страны синхронно уходят в локдаун. Учёные обоих исследуемых полов закрылись по домам и начали активно слать статьи в журналы, обеспечив «unusually high submission rate». Анализ гендерного состава скачка поданных статей показал, что «мужских» заявок на публикации в разных областях наук пропорционально больше, чем «женских». Особенно сильный разрыв наблюдается в области Health & Medicine, родственной тематике коронавируса. Меньше всех рукописи присылали женщины на ранних этапах карьеры.

Тотальный вынужденный переезд на удалёнку заставил учёных уделять больше времени домашним делам. К известному сюжету семейных трудностей, затрагивающих женщин, добавился внезапный локдаун. Как итог, мужчины произвели количественно больше академического контента, чем женщины. По мнению авторов, пандемия обострила существующие проблемы гендерного неравенства в академии и последствия этого мы будем наблюдать ещё долго.

Но не всё так плохо: рецензии времён февраля-мая 2020 года прошли без явно выделяющихся паттернов неравенства. Это означает, что женщины не стали отказываться от рецензирования, хотя очевидно, что у них стало меньше возможностей для научной работы. Пандемия продолжается, впереди новые «нерабочие дни». Лучшие статьи по ковидно-гендерной тематике ни в России, ни в мире ещё не написаны. Будем следить за апдейтами!

Fun fact: среди шести авторов статьи только одна женщина

30% российских социологов считают, что нужно учитывать индекса Хирша руководителя в решении, нужно ли финансировать его лабораторию.

Индекс Хирша позволяет нам узнать количество публикаций (N), получивших N или более ссылок. Фактически, это самый известный наукометрический показатель в мире. Ученые отслеживают свой индекс Хирша, указывают его значение в своих CV и делятся новостями в фейсбуке, если он продолжает расти. Вместе с тем, исследователи из университета Лейдена напоминают нам, что применение индекса Хирша может быть более чем проблематичным.

Во-первых, со временем индекс Хирша только увеличивается. Ученый может уже ничего не писать много лет, но если его старые статьи продолжают цитироваться, показатель будет расти. И, наоборот, молодой ученый может быть очень продуктивным, но так как нужно время, чтобы его статьи начали цитироваться, индекс Хирша вряд ли окажется заметным. Учет индекса Хирша дискриминирует молодых ученых, которые только на старте научной карьеры.

Во-вторых, индекса Хирша не учитывает различия между научными областями в особенностях публикаций и цитирований. Физики публикуют много статей, почти все они в соавторстве и, если на статью сошлются, то сделают это очень быстро после ее выхода, или не сделают этого никогда. Историки намного реже публикуются, они склонны писать книги, и не очень пристально следят за новыми статьями. И даже внутри одной области, есть тематики, которые в среднем больше цитируются.

В третьих, простая логика подсчета индекса делает возможным разные обходные пути его наращивания. Гонка за количеством публикаций и цитирований может привести к росту индекса, причем сама цифра может быть получена за счет сомнительных публикаций и покупки цитирований (или цитирования узким кругом авторов).

Отличие сна учёного от сна здорового человека в том, что учёный не спит, а в очередной раз обновляет страницу со статусом рецензии. Уверены, что кто-то из вас совершил этот ритуал незадолго до захода на наш канал. Скрасим ожидание небольшой историей про рынок рецензий!

Авторы недавней статьи по теме посчитали, что в 2020 году на рецензии было потрачено пятнадцать тысяч лет (!) человеческого труда. Рынок рецензий США оценен в полтора миллиарда долларов, Великобритании – 400 млн, а Китая – 600 млн. И это по самым консервативным оценкам!

Исследователи приходят к выводу, что рынку рецензий необходима оптимизация. И тут же предлагают три варианта реформ: две мягкие и одну радикальную.

Первая предполагает доступ рецензентов к отзывам на публикации, отправленных в другие журналы. Многие учёные после отказа подают статью в другие журналы, соответственно доступ к решениям предыдущих рецензентов может ускорить процесс принятия решений. Такой вариант оптимизации уже практикуется некоторыми издательствами.

Второе предложение – привлекать как рецензентов менее квалифицированных сотрудников. Зачастую рецензии пишут ведущие ученые своих областей, чьё время стоит дороже всего. Зачем платить больше, если можно создать чеклисты и передать часть работы рецензента менее опытным научным сотрудникам под руководством старших коллег?

Третье, трясущее устои – выкладывать рецензии в общий доступ (что уже делают некоторые журналы). Временных затрат это не снизит, зато даст экспертам опору для последующих рецензий и сделает их труд более видимым. Прецедентное рецензирование!

А пока ничего не случилось, берегите нервы. И кнопку F5.

Найдено лучшее название научного журнала ever. Встречайте "Российский хороший журнал", издававшийся с 2018 по 2021 год Всероссийским государственным университетом юстиции.

Для многих ученых каждая статья в рецензируемом журнале – это долгая история, в которой случаются драматические моменты – отказы, несправедливые рецензии и месяцы ожидания хотя бы какого-нибудь ответа от редакции. Однако есть и те, кто проходит через все это ради розыгрыша!

В эти дни разворачивается новый случай фейкового исследования, опубликованного в респектабельном журнале по исследованиям высшего образования. Статья Donor money and the academy: Perceptions of undue donor pressure in political science, economics, and philosophy была опубликована в журнале Higher Education Quarterly.

Не прошло и месяца со дня публикации статьи, как внимательные читатели обнаружили, что авторов статьи “Sage Owens” and “Kal Avers-Lynde III” не существует, а их инициалы складываются в SOKAL III – прямая отсылка к мистификации Алана Сокала. В 1994 году математик написал пародию на философский анализ квантовой гравитации, и его статью опубликовали в журнале Social Text.

Авторы утверждают, что провели опрос преподавателей университетов, чтобы узнать, испытывают ли преподаватели университетов давление и связано ли это с финансовыми пожертвованиями из левых и правых фондов. В исследовании утверждалось, что если факультет получал «правые» деньги, то преподаватели вынуждены были одобрять найм менее компетентных сотрудников при условии их готовности продвигать правые идеи.

Скандальные результаты исследования привлекли внимание к статье. Самым подозрительным оказалось, что нельзя найти никакой информации об авторах. Уже дальше стали сомневаться, что можно получить такой высокий процент ответивших - 83% (хорошим результатом считается 15%), да и коэффициенты в регрессии не вызывали доверия. Авторы статьи утверждают, что намеренно оставили несколько red flags, чтобы у внимательных рецензентов возникли подозрения. Во всей истории угадывается намерение авторов показать серьезные проблемы с рецензированием в научных журналах. Они не утверждают, что рецензенты должны изучать данные на достоверность, однако, их задача – не пропускать откровенную чушь. И, по всей видимости, на этот раз рецензенты и редакторы журнала не справились.

Многие считают, что такая история могла пройти только с журналом самого низкого качества. Однако в своей области Higher Education Quarterly считается хорошим изданием. Все статьи проходят двойное слепое рецензирование, читаются несколькими рецензентами. Мы думаем, что частично провал связан с самой областью исследований образования. В журналах публикуется не так много количественных исследований с хорошим дизайном, поэтому опросные данные и регрессии могли с самого начала добавить статье респектабельности.

Авторы утверждают, что есть еще 15 имитаций (!), которые они отправили в журналы, и предлагают читателям их поискать.

Внимание, беспроигрышный вариант для авторов – подать статью в журнал Journal of Universal Rejection! Как сообщает сам журнал:

• Вы можете отправить свою рукопись, не волнуясь по поводу решения о ее судьбе – ведь вы со 100% уверенностью знаете, что она не будет принята к публикации.
• Хорошая новость - плата за публикацию не взимается.
• Вы можете утверждать, что подали заявку в самый престижный журнал (по уровню rejection rate).
• Наш журнал - единственный в своем роде. Вы можете гордиться самим фактом отправки статьи в журнал.
• Вы сохраняете полные права на свою работу и можете повторно отправить ее в другие журналы даже до завершения процесса рецензирования.
• Решения часто (хотя и не всегда) принимаются в течение нескольких часов после подачи.

Это, конечно, шутка, хотя и немного грустная для многих авторов. Если серьезно, то действительно есть мнение, что судить о качестве журнала можно даже не по его импакт-фактору, а скорее по уровню отказа авторам. Есть такая закономерность: если журнал отказывает почти всем желающим, то он считается одним из лучших мест для публикации. К примеру, по словам Эндрю Эббота, бывшего редактора American Journal of Sociology, журнал «продает» селективность, а не просто «статьи AJS». Действительно AJS один из самых высокоселективных журналов. Вряд ли мы ошибемся, если предположим, что, как и в American Sociological Review, журнал публикует только 7% статей.

Что же движет всеми теми социологами, которые из года в год присылают в журнал сотни рукописей? Они могут не столько надеться на удачу, сколько ценить возможность подробного разбора статьи. Журнал рецензирует почти все рукописи, даже те, у которых изначально нет никакого шанса. Редакция считает, что тем самым она вкладывается в образовательную миссию – помогает авторам со всего мира продвинуться в их исследовании. Удивительно, но журнал получает много благодарностей от авторов, которые получили отказ! Можно правда посочувствовать рецензентам, которые бесплатно берут на себя эту работу.

P.S. Барьер AJS пока не взят российским социологами – мы не знаем ни одной такой соло-статьи.

Задавали ли вы себе вопрос, стоит ли вообще публиковаться в российских журналах по социальным наукам? Конечно, можно ответить, что нас, авторов, никто особенно не спрашивает, ведь есть формальные обязательства и нужно публиковаться, просто чтобы им соответствовать. Действительно, кажется, что легче всего закрыть показатели, если публиковаться на русском языке – это будет быстрее, скорее всего бесплатно и подготовить статью намного легче. Официальные цифры это подтверждают – недавнее исследование показало, что в России почти половина всех индексируемых в Scopus статей выходит в национальных журналах (45%). Причем среди 28 пост-социалистических стран, Россия находится на первом месте по доле публикаций в национальных журналах.

С другой стороны, за последние 15 лет эта доля все же снизилась с 55% до 45%. Мы точно не знаем, что стоит за этим снижением. Возможно, большая часть статей в иностранных журналах появляется за счет международных соавторств и не во все эти статьи российские авторы вносили большой вклад. Однако возможно и то, что российские авторы выбирают публиковаться не в российских журналах, так как былые преимущества перестают работать. В российские журналы пришло анонимное рецензирование и мы часто встречаем следующую ситуацию:

«Публикация во многих российских журналах по социальным наукам похожа на игру в рулетку: один и тот же материал может быть отбракован одной редакцией и принят к публикации без изменений в другой. Рецензенты дают противоречивые рекомендации, а сам процесс публикации в некоторых журналах затягивается на годы. В результате, на публикацию одной англоязычной статьи может уйти сил меньше, чем на попытки урезонить редакторов и рецензентов российских журналов».*

Возникает закономерный вопрос: каковы вообще стимулы публиковаться в российских журналах?

Если у вас есть ответ или вы хотите послушать ответы других исследователей, то присоединяетесь к круглому столу онлайн** по теме «Зачем публиковаться в российских журналах по социальным наукам?» уже завтра, в пятницу 17 декабря в 15:00 по м.в. Круглый стол проводится в рамках конференции «30 лет электоральной политики в России». От ЦИАНО участвует Катерина Губа, обещали выступить Анна Кулешова, Ольга Малинова, Любовь Фадеева, Андрей Щербак и Александр Кондаков.

* Из информационного письма организаторов Круглого стола.

** Идентификатор конференции: 820 2561 9522, код доступа: 510465

Новая роль в производстве научных статей – посредник между автором статьи и желающими войти в число ее авторов за отдельную плату. На retractionwatch вышел большой материал про Международного издателя и его сервис по написанию текстов, поиску и продаже соавторства. Сервис очень удобен для потенциальных «соавторов» - можно выбрать научную область, цитатный индекс, журнал по квартилю и даже подобрать статью по названию и цене. По социологии, к примеру, доступны такие варианты:

Роль и место наднациональных организаций в современном мире
Новые системы материальной мотивации сотрудников
Проблемы гендерного равенства в публичных организациях
Евразийская интеграция: опыт межгосударственных профильных объединений

Команда retractionwatch сумела извлечь данные о контрактах продажи соавторства с сайта издательства – 8 928 случаев продажи авторства для 2 353 статей. В данных содержались названия статей, что позволило найти уже опубликованные статьи из этого списка. Сейчас у них на руках список из 200 статей – их названия позже появятся в отрытом доступе.

Команда уже написала авторам 29 подозрительных статей. Пока авторы не признаются в том, что покупали себе соавторство, скорее подозревают злой умысел – прозвучала версия, что хакеры украли статью автора или все это происки конкурентов: «… это могут быть коллеги или конкуренты, которые хотят меня оклеветать или разыграть. Некоторые конкуренты готовы на все, чтобы получить продвижение быстрее меня – например, украсть мою статью с диска и опубликовать ее в сети, чтобы подставить меня».

Для международной науки эта история, конечно, видится как небывалое событие - ведь самым вопиющим нарушением считалось записать автора в статью, если его вклад неочевиден. Но онлайн-шопинг научных статей?!

Будем следить за результатами расследования дальше!

Большая новость для социальных наук – открыты выборки переписей за 2002 и 2010 гг. объёмом в 10 и 20%. Эти семплы — результат коллективной работы экспертов Центра перспективных управленческих решений и специалистов Российской экономической школы.

Исследователям такие данные нужны, чтобы проводить репрезентативные исследования. Обычно просто невозможно опросить всех респондентов, поэтому используются выборки. Результаты таких выборочных исследований можно перенести на генеральную совокупность, однако нужно знать ее основных характеристики. Подробнее о том, какие данные собирают в рамках переписи, почему эти данные важны для социальных наук, можно послушать в записи подкаста КритMышь – в студии Алексей Куприянов и Кирилл Титаев (ЕУСПб).

10% семплы можно скачать из каталога ИНИД после регистрации, 20% семплы можно использовать через удалённое подключение к виртуальному рабочему месту исследователя.

P.S. Это особенно хорошая новость, так как именно в 2002 и 2010 годах по данным Левада-центра в переписи приняли участие соответственно 72% и 73% человек, тогда как в последней переписи только 46%.

В России мы часто критикуем цитатные метрики за то, что они меняют поведение ученых в худшую сторону – те выбирают проходные журналы, лишь бы они отвечали формальным требованиям. В других странах многие сомневаются в пользе метрик совсем по другой причине – из-за большой доли риторического цитирования. Цитируемость различается по тому, что учёные в неё вкладывают. Кто-то ставит ссылку, чтобы отдать должное источнику, который действительно повлиял на исследование. Другие могут цитировать сугубо риторически.

Обычно в риторическом цитировании подозреваются работы, которые собирают многочисленные цитирования. Автор может думать, что ссылка на известную работу усилит его аргумент, или он вынужден процитировать статью в ответ на ожидания рецензентов, которые чаще рекомендуют уже известные работы. И в том и в другом случае ссылка на статью не означает, что научная работа действительно повлияла на исследование автора.

Действительно ли это так? Недавнее исследование How status of research papers affects the way they are read and cited показало, что риторическое цитирование составляет не менее половины всех ссылок. При этом, наоборот, высокоцитируемые статьи чаще собирают содержательные ссылки. Количество ссылок помогает привлечь внимание к статьям – они воспринимаются как более качественные и их читают более внимательно. Получается, что цитатные метрики особенно адекватно отображают влиятельность работ с многочисленными ссылками.

Это хорошая новость для наукометрии…

…Но грустная для исследователей. Если статья не цитируется, то:
1) текст воспримут как менее качественный;
2) его не очень вдумчиво прочитают (если вообще прочитают);
3) а если захотят процитировать, то сделают это, когда сам уже текст написан и нужно расставить ссылке в статье.

Эта история показывает, как важно разобраться в причинах, почему какие-то статьи цитируются, а другие остаются без внимания. Но это уже другая история.

Львиная доля коммуникации в современной науке происходит за счет написания и чтения обзоров литературы. Попасть в тематическое обозрение престижного журнала – значит достичь успеха, так ведь? «А вот и нет!» – утверждают Питер Макмэн и Дэниел Макфарленд в своей пушечной статье в American Sociological Review. Для нее они собрали и изучили паттерны цитирования для почти 6 миллионов статей до и после упоминания во всех журналах издательства Annual Review.

Обзоры литературы на самом деле объединяют разрозненные кластеры исследований, которые до этого были совершенно изолированы друг от друга. Кроме того, они существенно сокращают сетевую дистанцию для уже косвенно связанных цитированиями исследований. Вместе с тем, у этих важнейших коммуникативных функций есть и обратная сторона. За счет преобразования массы литературы в более доступную форму обзоры резко перетягивают внимание читателей на себя. После попадания в обзор подавляющее число оригинальных статей резко начинают терять в цитируемости. Если вы вдруг комплексовали, что читаете пересказы вместо первоисточников, то расслабьтесь. Видимо, так поступают абсолютно все.

Макмэн и Макфарленд называют открытый ими эффект замещения дисперсных паттернов цитирования новыми, строго иерархичными, по-шумпетериански: созидательным разрушением. Авторы предполагают, что формирование научного дискурса сегодня происходит именно через циклы сменяющих друг друга обзоров. Их значение тем более вырастает по мере роста объема публикаций в направлении. Если когда-то давно обзорщики и находились где-то на задворках профессии ученого, то сегодня это демиурги, решающие карьерные судьбы своих коллег и накручивающие себе заоблачные хирши. Вырваться из колеса созидательного разрушения не получится. Это мир наблюдений второго порядка. We're fucked.

В журнале Journal of Informetrics вышла статья с анализом дублирующих публикаций Analysis of duplicated publications in Russian journals (см. также запись вебинара с автором статьи - Ю. Чеховичем). Авторы проанализировали 3 803 964 публикаций в научных журналах и нашли 70 406 кластеров, каждый из которых объединяет статьи с одинаковым или очень похожим текстом. Анализ показал следующее:

— 3,88% всех проанализированных статей имеют один или несколько дубликатов. Эта цифра значительно превышает оценку примерно в 1% дублированных публикаций на данных Web of Science.
— Особенно много кластеров было найдено в 2015–2017 годах – именно в этот период усилилось публикационное давление на российские институции.
— Чаще всего встречаются дублирующие статьи в медицине, праве, педагогике, экономике и бизнесе –в среднем каждая 18 статья в этих категориях имеет дубликат.
— Встречаются случаи, когда дублирование носит законный характер – регулярные статьи с изложением статистических показателей – меняются цифры, но текст остается тем же.
— Большинство кластеров содержат только 2 статьи (92%).
— Часто дублированные статьи выходят в один год с оригиналом. Более 80% всех кластеров содержат статьи, опубликованные либо в течение одного года, либо в смежные годы. Значит, рукопись практически одновременно рассылается во множество журналов. К примеру, 24 из 27 статей в одном из кластеров были опубликованы в 2015 г.
— Чаще всего в кластерах авторы всех статей совпадают (2/3 случаев). На втором месте случаи с наличием хотя бы одного общего автора для всех публикаций. На третьем месте – кластеры, в которых все авторы разные – 12% кластеров.
— В кластерах с различающимися авторами довольно часто встречаются статьи, когда разница во времени публикации отсутствует или составляет всего 1 год – это наблюдается в 65% случаев. Это указывает на то, что скорее всего плагиат не главная причина появления таких дублирований. Это также можно объяснить покупкой статей, написанных скриптерами. Статьи продаются больше, чем одному автору, поэтому мы видим, как одновременно выходит несколько статей с почти идентичным текстом.

Данные доступны для скачивания – можно проводить собственный анализ разновидностей академической нечестности – ресайклинга текста, плагиата, скриптерства и покупного соавторства.