ЧВК Медиа

🇹🇿 Биоэкономический симбиоз. Почему Танзания одной из первых открыла международный туризм

«Лично я равнодушен к животным. Не хотелось бы провести отпуск, наблюдая за крокодилами. Хотя, конечно, пусть себе живут. И я убежден, что после алмазов и сизаля дикие звери станут важным источником наших доходов. Тем более что тысячи американцев и европейцев так и рвутся на них поглазеть...». Такими словами первый президент независимой Танзании Джулиус Ньерере благословил создание отрасли, ныне обеспечивающей 17,2% ВВП, четверть валютных поступлений и около 2 млн прямых и косвенных рабочих мест. Отрасль, охватывающую дорогостоящую инфраструктуру культурно-познавательного, рекреационного, спортивного и экстремального назначения, сконцентрированную в «северного круге» с горой Килиманджаро, кратером Нгоронгоро и живописным заповедником Серенгети.

Эксцентрическое поведение «тропического батьки» Джона «Бульдозера» Магуфули, преждевременно открывшего туристическую отрасль, лишь отчасти объясняется его воинствующим ковид-диссидентством — после того как в конце апреля страна прекратила публиковать статистику, число заболевших застыло на отметке в 509 (в соседней Кении оно перевалило за 30 тыс.), а 7 июля, после богослужения в Додоме, Магуфули торжественно объявил страну «свободной от коронавируса» (как ранее уже сделали Маврикий и Сейшелы).

При этом Танзания с ее не особенно предприимчивым населением, все еще воспринимающим упебари (капитализм) как ругательство — отнюдь не лидер туриндустрии. Заработав на туризме только в прошлом году $2,9 млрд, страна по качеству и объему услуг все же серьезно уступает ЮАР, Зимбабве, Кот-д'Ивуару, Уганде, Кении, ориентирующимся на более массовый, а потому более эластичный и уязвимый перед рыночной конъюнктурой туризм. И все названные страны страдают ничуть не меньше — чего стоит отчаянный призыв президента Кении к соотечественникам «открыть собственную страну» в семейных путешествиях.

Но поведение Магуфули вполне объяснимо с прагматической точки зрения. В Танзании с ее 20 национальными парками охраняемые природные территории занимают 38% площади страны. Кроме того, Танзания — мировой лидер по количеству диких зверей на квадратный км, и ожесточенная война людей с наступающей дикой природой — нашествиями слонов, леопардов, гиен, бегемотов и крокодилов — давно стала обыденностью для танзанийцев.

Между тем прекращение поступлений от туризма на корню загубит и природоохранные меры, поскольку они существуют в биоэкономическом симбиозе. Ведь бюджеты природоохранных служб и органов — TAWA, TANAPA, NCAA — формируются из доходов с туротрасли. А при длительном простое правительству будет очень сложно оправдывать содержание заповедников, парков и резерватов, особенно в условиях дефицита доступной для выпаса и обработки земли и постоянного давления на сельские общины крупных, в том числе иностранных собственников. Кроме того, северные народы, в первую очередь всемирно известные масаи с их ориенталистским реноме «африканских ирокезов», выживают во многом благодаря туризму, поскольку собственной земли и ресурсов уже давно недостаточно для воспроизводства традиционного уклада жизни.

Между тем Танзания — возможно тоже преждевременно — только-только вышла в разряд среднеразвитых стран, что, помимо международного престижа, предполагает рост стоимости жизни, жизненно важных лекарств и ряда услуг и снижение донорской помощи. Потеря же ведущего сектора сферы услуг чревата, кроме того, потерей многообразных и достаточно запутанных рент и налогов с земельной собственности, коммерческой недвижимости, турфирм и операторов туристической инфраструктуры, распределенных между госагентствами и общинами-бенефициарами.

Наконец, Танзания активно реформирует туротрасль, выдавливая с севера иностранцев и замещая их национальными кадрами, и бурно развивает внутренний туризм, где критичен стабильный платежеспособный спрос. Так что страна стала заложницей слишком серьезного, пускай и инструментального отношения к собственной природе.

2.3K views10:18