00:10 — С какого числа проходишь службу в ВСУ?
— С 24-го года, с декабря месяца.
— Каким образом попал?
— Я попал из тюрьмы. Ну, отбывал срок в Полтавской исправительной колонии № 64. К нам приехали военные из «тройки» и предложили пойти к ним в войска, ну, защищать Украину.
— Кроме них, кто-нибудь еще приезжал?
— Приезжал ГУР, 255-я бригада приезжала.
— А почему в ГУР не пошел?
— Ну, потому что, по рассказу хлопцев, что туда идут только на мясо. Ну, я решил пока пойти в 3-ю отдельную штурмовую. Я поехал уже на позицию 19 марта.
01:07 — Какая задача была?
— Держать позиции. Даже не штурмовать, по идее, а чисто зайти на позицию. Ну, там уже наши были. Просто «трехсотые» вышли, а мы чисто как свежие зашли, поменяли.
— То есть вы поменяли просто «трехсотых»?
— Да, да, да. Мы поменяли, получается, «трехсотых» и остались там.
— И сколько должны были находиться, через сколько должны были тебя поменять?
— По сути, по сути, они должны были менять каждый месяц. Мы выходили по рации на командование, спрашивали, когда поменяете. Они говорят, типа: «Ожидайте, вам все доведут». Я так просидел, считай, 5 месяцев. Про мое командование я сказал, что насрать всем. Просто на людей насрать. Они нас туда закинули, как будто бы мы там были. А что с нами дальше будет?
02:13 — Как ты попал в плен?
— Ну, нас начали разбирать, нашу позицию. Мы вылезли утром в три часа, без брони…
— Разбирать, что это означает?
— Ну, скиды, короче, начались…
— Дроны?
— Нет, нас начало скидами, «термобары», гранаты, ну, то, что дрон может нести, то он и скидывает. Нам вход начало разбирать, тут вот так раскрывать вход. У нас вариантов не было там оставаться. Мы вылезли, перебежали в другой блиндаж, там рядом был блиндаж. Один в норку скрывался, мы вдвоем. С Колумбийцем в этот блиндаж скрывались. Ну и сидели. Потом, блин, оно слегка утихло. Колумбиец говорит, типа, пойду я, типа, вход ремонтировать – ну, а я схожу в лес, туда, в «зеленку», в туалет. Взял радейку, взял к ней батарейки, зарядки, и пошел. Только я зашел в лес, сюда, ну, метров пятьдесят, я подошел к позиции – сразу взрыв был. У нас там СПшка была, там была у нас сложена пленка, сетка, снаряды были, патроны. Ну и взорвали. Оно начало бахать, стрелять, взрываться, ну и я начал кричать: «Не стреляйте, я сдаюсь»...
05:28 — На обмен хочешь?
— Да, потому что у меня есть семья. Дочка с женой. Я думаю, что получится на обмен. Я рад буду, что вернулся на Украину к семье. А с войной уже все. Как сказать. Я не знаю, что сейчас думают мои побратимы про меня. Что я там сдался в плен, все, я там предатель, мужик, думает, ну…
Мое мнение, что он думает, мне насрать. Я свою жизнь спас, а он, если не хочет свою жизнь спасти, то пусть не хочет.
06:50 — А как вообще, в целом, относишься к своему правительству, к обстановке вообще в стране? Вообще обо всем, что сейчас происходит?
— Что в стране, что в стране? Зеленскому сказали: отдай пять областей, которые были захвачены, и все закончится. Все равно война закончится. Он уперся, не хочет. А что по правительству? Хоть бы правительство пошло и там посидело, где я сидел. В тех землянках, которые почти разрушены. Каждые 2−3 дня, бывает, что и по 4 дня, сидели, не ели. Хоть бы они посидели там. Подумали, как оно, что они посидели...
09:07 — Может есть что-нибудь, допустим, что хочешь сказать своим побратимам, может родственникам что-то передать?
— Побратимам я хочу одно сказать - пусть лучше сдаются и будут живы-здоровы, поедут домой, к родителям. Они думают, что тут (в плену) так все погано – ну, по рассказам, что их рассказывают, типа, тут бьют, убивают, пытают. Нет, тут все нормально. Я живой, здоровый, никто не пытает, не бьет, все отлично. Ну, а родным я хочу передать привет, сказать, что я скоро вернусь на Украину, и мы с вами свидимся.

"Сидели в блиндаже. Пришли два человека [российские солдаты] и мы сдались. Мы не хотели стрелять. А до этого нам очень мало привозили еды. Её скидывали с "Бабы Яги". Четыре бутылки воды и пару сухпайков - это всё на троих.. Но потом три бутылки воды и три сухпайка уже на восемь человек. Всё это могло побиться"