В журнале "Russia in Global Affairs" (англоязычная версия @ru_global) опубликована статья, в фокусе которой находятся китайская угроза, синофобия и алармистские протестам в Центральной Азии и России.

Статья доступна в полном объёме (без пэй-воллов, смс и регистраций) на сайте журнала.

Чтобы получить о ней краткое представление, размещаю импровизированную аннотацию на русском языке:

«В 2019-2020 годах сразу в трёх странах постсоветского пространства, наиболее интенсивно сотрудничающих с КНР (в России, Казахстане и Кыргызстане), общественность выступила против определённых проектов, связанных с Китаем и китайским капиталом. В процессе анализа механики этих выступлений обнаружилось, что, несмотря на специфику, вызванную различным социально-экономическим положением в трёх странах, можно говорить о существовании общих проблем:

Общественное недовольство лишь отчасти объясняется имеющейся экономической экспансией Китая и её негативными последствиями для экологии и экономики (на что, как правило, указывают демонстранты). Базовой же причиной синофобских выступлений, актуальной и для других стран постсоветского пространства, является отсутствие доверия общества к заявлениям представителей государства и несостоятельность существующих механизмов обратной связи «власть – общество».

Как ни парадоксально, во всех случаях общественность побеждала: заявленные государством меры сворачивались, китайские инвесторы уходили, закладывались системные условия для более тщательной и ориентированной на запросы общества проработки инвестпроектов в будущем. Однако неизбежным негативным следствием этих «побед» является ухудшение инвестиционного климата и стагнация социально-экономического положения в периферийных районах».

https://eng.globalaffairs.ru/articles/sinophobia-post-soviet-space/

Немного #оффтоп, но передаёт дух времени

Для тех, кто заинтересовался выпуском Юрия Дудя про телеграм-канал «Нехта» и его основателей, играющих ключевую роль в белорусских протестах, могу по случаю напомнить про весьма примечательный сюжет, связанный с судьбой лидеров движения на #тяньаньмэнь_89.

Возьмём, к примеру, знаменитый список из "самых разыскиваемых" китайским правительством активистов:

1. Ван Дань (20 лет на момент событий) – один из тех, кто за свою деятельность поплатился реальными тюремными сроками (в сумме около семи лет), но в 1998 году был освобождён по медицинским показаниям и в связи с высылкой из страны в США. В эмиграции на льготных основаниях поступил и окончил Гарвард. Живёт на Тайване.

2. Уэркайси (21 год) – бежал в США, окончил Гарвард, живёт на Тайване. Ездит по миру и рассказывает о событиях 1989 года.

3. Лю Ган (28 лет) – находился в тюремном заключении, но в 1996 год был освобождён досрочно в связи с высылкой в США. В эмиграции окончил Колумбийский университет. Живёт в США, занимается наукой.

4. Чай Лин (23 года) – избежала ареста и сумела бежать в США. Окончила Принстонский университет, претендовала на Нобелевскую премию мира (хотя вообще-то именно её решения привели к резкой радикализации протестов в середине мая 1989-го). Вышла замуж за американца, с которым занимается семейным бизнесом.

5. Чжоу Фэнсо (22 года) – оказался в тюрьме, но через год был отпущен без предъявления обвинения. В 1995 году эмигрировал в США. Окончил Чикагскую школу бизнеса, работал финансовым аналитиком.

6. Чжай Вэйминь (21 год) – один из тех, кто не только отсидел реальные сроки, но и остался жить в Китае, вследствие чего всю оставшуюся жизнь имел проблемы с государством.

7. Лян Циндунь (20 лет) – бежал в США, живёт в Сан-Франциско, от политики отошёл.

…далее… в списке 21 имя, всех перечислять скучно (подборка есть здесь), поэтому остановимся лишь на самых знаменитых:

13. Фэн Цундэ (22 года) – бежал во Францию, окончил Сорбонну, позднее переехал в США. Живёт в Сан-Франциско, правозащитник.

16. Чжан Боли (26 лет) – бежал в США, принял христианство, сейчас является пастором в одной из вашингтонских церквей.

17. Ли Лу (24 года) – бежал в США, окончил Колумбийский университет. В 25 лет написал книгу воспоминаний. Впоследствии стал успешным инвестбанкиром.

20. Сюн Янь (25 лет) – сразу после подавления протестов попал в тюрьму, но, как и многие другие, через год был отпущен без предъявления официального обвинения. В тюрьме принял христианство, в 1992 году эмигрировал США, где получил богословское образование. Служил капелланом в армии США, дважды был в Ираке.

Другие судьбы:
- автор первой петиции властям Ли Цзиньцзинь сейчас правозащитник в Нью-Йорке;

- создатель «медийного центра» в Пекинском университете Шэнь Тун легально выехал на учёбу в США ещё в дни протеста, сейчас успешный бизнесмен;

- первый председатель Пекинской независимой студенческой федерации Чжоу Юнцзюнь после подавления протестов отсидел год в тюрьме, эмигрировал в США, где вёл активную деятельность в политэмигрантской тусовке, был задержан при попытке въехать в Китай по поддельному паспорту (как считается, с целью снять деньги со счетов своего коллеги), после чего ещё несколько раз подвергался тюремному заключению…

Никто из лидеров тяньаньмэньского движения не погиб.

Многочисленные жертвы тяньаньмэньских событий (напомню, по горячим следам разброс количества убитых достигал от 200 до 1000 человек, позднее назывались цифры до 2000 человек, и это не считая трупов в других городах) относятся не к лидерам протестов, и даже не к студентам, которые как раз под утро спокойно разошлись по кампусам, а к горожанам, которые сначала поддержали красивые лозунги студентов, а потом оказывали реальное сопротивление вошедшим в город войскам.

Это так, к слову.

Продолжаем. 1979 год - год резкого обострения советско-китайских отношений.

Началось всё раньше. СССР напрягался по поводу альянса Китая с полпотовской Кампучией, угрожающего союзному Вьетнаму. Китай напрягался по поводу альянса СССР с Демократической Республикой Афганистан, полагая, что это угрожает его союзнику Пакистану. И уж совсем всё испортилось, когда в самом конце 1978 года Пекин и Вашингтон заключили дипломатические отношения и начали активно сотрудничать (и даже союзнические обязательства США перед Тайванем этому не помешали).

Напряжение зашкаливало.

Западные СМИ на полном серьёзе сообщали, что СССР готовится осуществить «ядерную кастрацию» КНР, нанести удар по его военным объектам. Советские войска провели широкомасштабные военные учения вблизи границы с КНР.

Весной 1979 года ВСНП принял постановление не пролонгировать Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи между КНР и СССР, что было крайне болезненно воспринято в Москве, хотя к этому всё давно шло.

В феврале 1979 года Китай напал на Вьетнам, что в Советском Союзе было воспринято как подтверждение самых мрачных прогнозов относительно "неомаоистского гегемонистского курса" нового китайского руководства.

К чести двух стран, в сентябре-ноябре 1979 года начались переговоры КНР и СССР по поводу заключения нового договора. Однако ввод советских войск в Афганистан в самом конце 1979 года резко ухудшило отношения.

Китай заявил: «Вторжение Советского Союза в Афганистан поставило под угрозу мир по всем мире, а также безопасность Китая с западного направления, создало новые препятствия на пути нормализации советско-китайских отношений. В нынешних условиях проведение китайско-советских переговоров является явно неуместным».

Точно так же, как 1983-й является годом, когда казалось, что вот-вот начнётся война "восточного блока" и НАТО, так самый конец 1979-го - это время, когда, казалось, мало что может удержать от войны КНР и СССР. (Вам всё ещё кажется, что 2020-й - самый ужасный год в истории?..)

Потепление, кстати, началось только в середине 1980-х. Мы о нём много писали и писать будем - это один из главных сквозных сюжетов всего канала.

...Между тем, вся мощь советского китаеведения была брошена на научное разоблачение сути китайского гегемонизма. Это хорошо заметно, если почитать подшивку журнала "Проблемы Дальнего Востока" за годы, эдак, 1978-1982.

Но нет худа без добра - параллельно развивались процессы, способствовавшие притоку в отрасль новых денег и ресурсов , определившие мощную инерцию, продлившуюся все 1990-2000-е и выдохшуюся только сейчас. И важно понимать, что всё это произошло не после ссоры Хрущёва и Мао, не после начала "культурной революции" и даже не после Даманского, а после сближения Китая с США.

#хроники_холодной_войны #один_год

Вчерашнее сообщение было всего лишь подводкой к рассказу о подъёме практического китаеведения, начавшегося в ответ на сближение США и Китая в конце 1970-х годов. Историю эту хорошо иллюстрируют архивные документы ЦК КПСС, посвящённые «некоторым мерам по дальнейшему развитию китаеведения и востоковедения на Дальнем Востоке» (см. также фото ниже).

В июне 1978 года соответствующее секретное (на тот момент) постановление в качестве приложения к протоколу Секретариата ЦК КПСС № 112 п. 5с от 12.06.1978 было разослано по инстанциям.

Его мотивирующая часть:

«В связи с усилением антисоветской деятельности и интенсификацией враждебной пропаганды Пекина, в особенности на районы Советского Дальнего Востока, Приморский крайком КПСС (т. Ломакин) внёс предложение поручить ряду министерств и ведомств рассмотреть вопросы, решение которых обеспечило бы значительное усиление исследований по проблемам китаеведения».

Конкретные поручения, разосланные Центральным комитетом партии:

- принимать в Дальневосточный научный центр АН СССР (будущее ДВО РАН) китаистов и востоковедов без учёных степеней, но имеющих научный и практический опыт, на ставки старших научных сотрудников*;

- предоставить ДВНЦ и ДВГУ (теперь ДВФУ) необходимое количество мест в целевой аспирантуре при ведущих научных заведениях Москвы и Ленинграда;

- организовать стажировки преподавателей-китаистов ДВГУ в Сингапуре;

- ускорить строительство корпуса гуманитарных факультетов ДВГУ для размещения восточного факультета***;

- выделить Институту истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока и ДВГУ по 1 тысяче квадратных метров жилья для размещения китаистов и востоковедов;

- создать в ДВГУ кафедру страноведения и закрытую проблемную лабораторию по изучению китайской пропаганды****;

- выделить ДВНЦ и ДВГУ по 1 тысяче инвалютных рублей для приобретения иностранной литературы по проблемам Китая, Кореи и Японии;

- организовать издание информационных бюллетеней «для служебного пользования» по проблемам истории, политики, экономики и культуры Китая и стран Дальнего Востока периодичностью 3 номера в год и объёмом до 10 печатных листов каждый*****;

- рассмотреть вопрос о строительстве второй очереди здания ИИАЭ******.

Некоторые уместные замечания:

* в столь иерархичной и формализованной структуре, коей является любая научная организация, подобное «карьерное продвижение» без формальных показателей (научная степень) в обычных условиях просто немыслимо, хотя очевидно, что чем больше специалист углубляется в науку, тем дальше он отличается от практических вопросов, интересующих спонсоров исследований (в данном случае – государство)

** Сингапур, потому что на тот момент Китай для советских специалистов закрыт. Первая стажировка дальневосточного китаиста в КНР состоялась только в 1984 году.

*** до этого востфак размещался в здании на улице Уборевича (потом там был Институт международных отношений, а ныне его собираются отдать под генконсульство Индии), позднее разросшийся, но по-прежнему нуждающийся, прежде всего, в небольших аудиториях Восточный институт переместился в здание бывшего общежития по Океанскому проспекту.

**** мой научный руководитель, ныне покойный Кожевников Александр Евгеньевич работал в этой «проблемной лаборатории» и занимался там изучением отнюдь не только пропаганды (ЦК даже в секретном документе предпочёл обходить острые моменты стороной) – можно сказать, что по сути это был специализированный «мозговый центр», направленный на профильное изучение современного Китая. После его закрытия на рубеже 80-90-х, другой такой центр до сих пор так и не был создан.

***** речь идёт об информационном бюллетене «У карты Тихого океана», который существует до сих пор, хотя давно уже не «для служебного пользования», да и вообще непонятно, зачем.

****** этот вопрос так и не был решён, так как, во-первых, вскоре СССР с Китаем помирился, во-вторых, потом наступили «святые 1990-е» и, по расхожему выражению, «государство ушло из китаеведения».

Спустя 40 с лишним лет мы можем констатировать, что меры, принятые в 1978 году Москвой (с подачи Владивостока!) поражают своей конкретностью, исполнимостью и соразмерностью.

Всё вышеуказанное было сделано, а то, что не было сделано (вторая очередь Института истории) – так про это сразу и написали «вопрос целесообразно рассмотреть после строительства зданий других институтов».

Несколько поколений специалистов-китаеведов сложилось благодаря этим решениям. Я сам как специалист состоялся, благодаря инерции тех решений конца 1970-х, хотя поступил на факультет китаеведения только в 2000 году.

Меня учили преподаватели, получившее образование в целевой аспирантуре и работавшие в «проблемной лаборатории», получившие путёвку в профессию (и соответствующие условия!) благодаря вниманию государства к китаеведению в 1980-х.

И кафедра истории китайской цивилизации ДВГУ, на которой я работал после окончания университета, и отдел китайских исследований ИИАЭ, где я работаю сейчас, появились благодаря озабоченности советского государства опасным сближением двух противников: США и Китая. Не было бы её - не было бы конкретных управленческих решений, которые воплотились в финансирование, кадры, материальную базу, с которыми дальневосточное китаеведение подошло к разрухе 1990-х.

Инерция этих решений продлилась все 1990-2000-е и истощилась только уже в 2010-е годы, когда и «китайская угроза» спала, и к власти пришли «эффективные менеджеры-оптимизаторы».

...В 2012 году Восточный институт ДВГУ был ликвидирован, а его «производственные мощности» были влиты в Школу региональных и международных исследований. Последующий ребрендинг этой Школы (сейчас она официально называется «Восточный институт – ШРМИ») это не более чем вопрос вывески. Специализированный «мозговой центр» по Китаю так и не был организован, преподаватели "старой школы" постепенно ушли, а количество практикующих китаеведов во владивостокских вузах и науке, работающих не просто с языком, а с Китаем как объектом изучения, сократилось до числа пальцев на одной руке.

И всё это на фоне "стратегического сотрудничества".

Что ж, когда отношения наших стран начнут портиться (а в отношениях великих держав по-другому не бывает), вероятно, всё вновь начнёт финансироваться и набираться. Заметим, что и мои коллеги - китаеведы середины 1970-х могли сетовать, как были разбазарены в годы репрессий и ссоры Хрущёва и Мао традиции и достижения отечественного китаеведения.

В общем, "Nihil sub sole novum" - "Ничто не ново под солнцем".

Из интервью Анны Александровны Хаматовой, мамы всего владивостокского востфака, его декана, а потом директора Восточного института:

- В конце 1970-х гг. вышло закрытое постановление секретариата ЦК по развитию востоковедения, китаеведения на Дальнем Востоке. Благодаря этому постановлению наши люди получили квартиры, нам дали валюту на подписку газет (мы получали Жэньминь жибао).

В те годы мы организовали на базе факультета закрытую проблемную лабораторию (я была её научным руководителем) по прослушиванию антисоветской китайской пропаганды. Мы готовили бюллетени, которые у нас брало центральное телевидение, органы безопасности, президиум Академии Наук, все институты и так далее. Мы прослушивали радио на китайском языке! И на русском языке – тогда же велось вещание на Казахстан и так далее. Мы издавали закрытые материалы по результатам мониторинга, которые расходились по заказчикам.

Решение ЦК КПСС поддержало нас в определённой степени. В частности, многие преподаватели получили квартиры. Те же Серовы получили квартиру. В новые квартиры переехали Корябина Раиса Михайловна, Кучук Ольга Валерьевна с Виталием Валерьевичем Совастеевым, Татьяна Семёновна Заяц. На полученные деньги построили Гуманитарный корпус ДВГУ. Но деньги выделили и строили его вообще-то под Востфак, а потом туда всех гуманитариев затолкали!

Полностью 50-страничное интервью А.А. Хаматовой из цикла В.Ц. Головачёва "Российское китаеведение: устная история" можно прочитать здесь. Масса материала о развитии китаистики на Дальнем Востоке.

Еще про "проблемную лабораторию по изучению китайской пропаганды" в ДВГУ, существовавшую в 1980-х годах во Владивостоке.

Из воспоминаний Александра Евгеньевича Кожевникова, сотрудника данной лаборатории, впоследствии декана факультета китаеведения и, кстати, научного руководителя моей дипломной работы:

«Массивы информации, которые мы тогда перелопачивали, и объективные методы ее анализа приводили все-таки к иным выводам о реальном положении дел в Китае, чем тезисы тогдашней советской пропаганды. И, видимо, потому что мы были молоды и незашорены, потому что гриф “секретно” тогда как бы разрешал свободу мысли, мы приходили к выводам, что реформы, начатые Дэн Сяопином в начале 80-х годов по деколлективизации китайского сельского хозяйства, по созданию продуктовых рынков, усиливают Китай не в военном отношении, а в экономическом. В одном из документов, который мы выпустили после Всекитайской конференции КПК, мы прямым текстом написали, что Китай не угрожает Советскому Союзу, Китаю не нужна война на его северо-восточных границах, Китай и Дэн Сяопин хотят улучшить жизнь населения страны и вывести его из полуобморочного от голода состояния. Если вспомнить, что тогда в советских городах выстраивались многочасовые продуктовые очереди, что брежневская продовольственная программа существовала лишь на страницах газет да в спецраспределителях, то такие выводы, даже и под грифом “секретно”, выглядели чуть ли не антисоветчиной”.

Из той же статьи в памяти о Кожевникове:

"Как пишет бывший сотрудник Лаборатории Владимир Ощенко: «Продукция выпускалась только под грифом “секретно”, аналитические материалы рассылались в международный отдел ЦК КПСС, его тогдашнему руководителю, кстати, китаисту по профессии, Олегу Рахманину, директорам институтов Дальнего Востока и востоковедения Михаилу Сладковскому и Евгению Примакову, начальникам Приморского и Амурского управлений КГБ СССР, первым секретарям дальневосточных обкомов и крайкомов партии». Эта продукция была востребована, поскольку к работе в Лаборатории привлекались самые лучшие выпускники гуманитарных специальностей ДВГУ. Сейчас создание во Владивостоке подобного центра, ориентированного на изучение восточных соседей России, выглядит задачей практически неподъемной. Кадры утеряны, компетенции размыты, финансирование хромает. И это несмотря на то, что с момента основания Лаборатории прошло без малого 40 лет, и нынешние эксперты работают в тепличных условиях по сравнению с их предшественниками".

Статья об Александре Евгеньевиче, включающая в себя немало информации о нём, его работе и развитии дальневосточного китаеведения в 1980-2000-х, здесь.

В продолжение сразу нескольких сюжетов, уже початых в нашем уютном канальчике:

Итак, #один_год: 1979. Более двух лет, как умер Мао. Дэн Сяопин уже де-факто лидер Китая, но формально ещё делит власть с наследником Мао – Хуа Гофэном. На волне борьбы за власть Дэном уже фактически инициированы реформы, но что это будут за преобразования и как далеко они зайдут, не понимают пока ни в самом Китае, ни в СССР, где во всём этом видят ещё более иезуитскую форму маоизма и национал-шовинизма. Тем более, международная ситуация действительно настораживает. В течение 1978 года Пекин сближается с Вашингтоном, Белый дом предаёт Тайвань и признаёт именно режим Коммунистической партии «единственным законным Китаем».

В январе 1979 года Дэн Сяопин летит в США и объявляет о своих планах в новом 1979-м начать войну… против своего соседа, социалистического Вьетнама.

Нападение было инициативой, прежде всего, Дэн Сяопина, который таким образом хотел догнать сразу нескольких кошек. Однако ситуация точно была не такой однозначной.

Доводы за:

- Нужно было «проучить» Вьетнам, который в декабре 1978-январе 1979-го ликвидировал дружественный Пекину режим диктатора Пол Пота в Камбодже (* подготовка к войне против Вьетнама началась ещё осенью 1978-го, но так и планы вьетнамцев были очевидны за несколько месяцев до ввода войск в Камбоджу)

- Нужно было не допустить создания по всему периметру границ КНР цепи военных баз СССР (* в 1977 году Вьетнам предоставил Советскому Союзу военно-морские базы в Дананге и Камрани, плюс в Монголии советские войска стояли многие десятилетия, плюс Дэн Сяопин был уверен, что СССР в ближайшее время вторгнется в Афганистан – об этом он заявил на встрече с Джимми Картером за 11 месяцев до начала ввода советских войск!)

- Дэн Сяопин, который был начальником Генштаба армии, рассчитывал в ходе военной операции укрепить свой личный контроль над вооруженными силами и использовать его в борьбе за власть.

Доводы против:

- Последние десятилетия Народно-освободительная армия Китая занималась в основном политикой, и по вооружению и по боевому опыту значительно уступала вьетнамской армии (* превосходила её только по численности)

- Вызывала опасения возможная реакция со стороны Москвы: всё-таки СССР имел во Вьетнаме военные базы, а незадолго до начала военных действий был заключён новый договор о дружбе и сотрудничестве между СССР и СРВ (* напомним, что как раз в 1979-м заканчивался срок действия предыдущего договора о дружбе и сотрудничестве СССР и КНР, который китайцы решили не продлевать)

- Вьетнам долгое время считался в Китае дружеским социалистическим государством, Китай помогал Вьетнаму в войне против американцев, а сейчас, получается, именно Китай обсуждал с США планы по нападению на Вьетнам, а не «социал-империалистический СССР», «главная угроза миру», по мнению тогдашних пекинских идеологов.

- Против войны со Вьетнамом выступал маршал Е Цзяньин, министр обороны и ключевая фигура первых лет после смерти Мао, благодаря которому Дэн Сяопин вышел из опалы и стал лидером Китая.

На casus belli и содержание непродолжительной (29 дней) и в целом неудачной для китайцев военной кампании особого внимания обращать не будем. Это не так важно и не так интересно. Отметим, что с политической точки зрения Дэн Сяопин своих целей добился: СССР растерялся, а вскоре увяз в афганской кампании, что де-факто привело к полному нивелированию «советской угрозы» для Китая. Позиции Е Цзяньина и Хуа Гофэна были ослаблены, и из «вьетнамской войны» Дэн Сяопин вышел абсолютным лидером Китая. До последних дней у власти, кстати, сохраняя за собой один ключевой пост – председателя Центрального военного совета. Ни генеральным секретарём партии, ни председателем КНР, ни главой правительства, как мы помним, он не был.

#хроники_холодной_войны #стены_и_люди_1981

Нас же в этом историческом сюжете, помимо прочего, может интересовать вот какой момент:

Провалив вьетнамскую кампанию, но удачно воспользовавшись ей для консолидации своей власти, Дэн Сяопин больше ни с кем не воевал. И вообще, как мы помним, призывал всячески скрывать свои истинные возможности и намерения и изображать мирных панд. Так что так получилось, что нынешний Китай – это страна, которая в последний раз воевала очень давно и очень неудачно. 41 год назад. С тех пор китайцы, пожалуй, единственными из условных «великих держав», не использовали свою армию по прямому назначению. А это, вкупе со стремительно усиливающейся национально-патриотической, а подчас и откровенно шовинистической риторикой, на которую делает ставку новое китайское руководство, создаёт эффект «висящего на стене ружья». Тем более, заветы беспринципного, но всё же мудрого Дэн Сяопина нынешнему руководству Китая не указ.

Как говорится, «А может бахнем? – Обязательно бахнем. И не раз. Весь мир в труху. Но потом…» (с) И очень хотелось бы, чтобы «потом» было действительно потом.

Вот отличная цитата на эту тему от самого патриарха Дэна:

"Мир не может длиться на протяжении жизни целого поколения. У каждого поколения будет своя война". 15.10.1974.

Сам Дэн повоевал и в Антияпонскую войну сопротивления, и дважды против Гоминьдана, и со Вьетнамом в 1979-м. Его наследники пока не воевали.

Впрочем, эта цитата относится ко временам "культурной революции", когда сам товарищ Сяопин только-только вышел из очередной опалы и был готов сказать всё, что угодно, лишь бы "оправдать доверие" Председателя. На протяжении всей своей жизни он вообще неоднократно говорил вещи взаимоисключающие. Так что абсолютизировать его откровения не стоит.

(Китай: стены и люди. 1981. С. 292. #стены_и_люди_1981)

А вот подборка цитат от "Великого Кормчего".

Авторы книги #стены_и_люди_1981, оценивая китайскую политику рубежа 1970-80-х, вообще не сильно вдавались в личности Хуа Гофэна и Дэн Сяопина, считая их не более чем продолжателями дела Мао. А потому и объясняя причины китайского вторжения во Вьетнам, сводили всё к тезисам о том, что маоизм - есть маоизм, нечто противоестественное, бесчеловечное и садистское.

"Какую цель предложат завтра китайскому солдату? На чью границу он взглянет через прорезь прицела? Где настигнет его карающий свинец, на чьей земле?"

Классический язык советской антикитайской пропаганды рубежа 1970-80-х.

Через 10 лет автор этих строк Гао Линьвэй (он же Владимир Семёнович Куликов) будет восторгаться успехами Шэньчжэньской особой экономической зоны.

(Китай: стены и люди. 1981. С. 356. #стены_и_люди_1981)

Говоря о росте милитаристических настроений в Китае "долгих 1980-х", авторы книги #стены_и_люди_1981 приводили такие факты:

"Гимнастика ушу воспитывает ярость, поднимает боевой дух нации... Ныне эта старинная "забава" вновь входит в моду в Китае. Особо поощряются уличные виртуозы, демонстрирующие своё агрессивное искусство толпе".

(Китай: стены и люди. С. 282-283).

26 сентября 1983 года мне исполнилось 3 месяца 18 дней, а в мире едва не началась ядерная война.

Ровно 37 лет назад подполковник советской армии Станислав Петров, кстати уроженец Владивостока, несмотря на показания аппаратуры, распознал ложное срабатывание системы обнаружения запуска межконтинентальных баллистических ракет из США и не стал отдавать команду о нанесении ответно-встречного удара по Соединённым Штатам.

И хотя человечество в очередной раз находилось на грани нервного срыва (за три недели до этого над Сахалином был сбит южнокорейский самолёт, на 500 км залетевший на территорию СССР; США разместили в Западной Германии ракеты «Першинг-2» и вторглись в Гренаду, а уже в ноябре руководство Восточного блока на полном серьёзе считало, что НАТО в ходе учений Able Archer-83 готовит превентивный ядерный удар), мир удалось спасти.

И сделал это скромный советский silovik, сидящий в бункере под Serpukhov, подвиг которого был рассекречен только много лет спустя.

Кстати, вы по-прежнему считаете, что 2020-й – самый сложный год в истории?..

Фильма по событиям 26 сентября 1983 года не снято. Но адекватной заменой ему может служить близкий по духу и атмосфере, динамичный немецкий сериал Deutschland-83 (в нашем прокате "Германия-83") о событиях учений Able Archer.

Всем советую (с поправкой на то, что это 100%-ное развлекательное кино, а не документалистика).

Про нервную осень 1983-го и учения Able Archer читайте в статье Алексея Куприянова, автора дружественного канала @speciallassi

https://iz.ru/669383/aleksei-kupriianov/v-shage-ot-iadernogo-apokalipsisa

Размышления о ситуации в туризме на Дальнем Востоке от уважаемого Ивана Зуенко @china80s


Коротко - проблемы въездного туризма на Дальнем Востоке сходны с теми, что обнаруживаются и в западной части страны, восстановление потока ждать не приходится из-за показателей заражённых в России, внутренний туризм хотя бы приносит доходы в местную экономику напрямую, но несопоставим по масштабу с въездным потоком.

https://profile.ru/society/kak-koronavirus-snova-sdelal-vostok-dalnim-406834/?fbclid=IwAR3hlbY3JWCSGWwdhFjRiXjxCq-Ey1zE_wEMLEbZUaTiZ2JivutN_4CBhro