Forwarded from Сверхтерпение. Транснадежность.
Увидел в телеге скрин с забытым жанром — релокантский стон по вкусвилловскому творожку с доставкой.
Уже считай три года прошло, а всё помнят. Вкусвилл, я так понимаю, в этой волне эмиграции выполняет роль березок.
А ведь в году двадцатом скандалы были, отменяла прогрессивная общественность вкусвилл за что-то, ща уже и не вспомню что. Какие-то там были ущемления. Забылось это, всё забылось, одно искрящееся счастье от творожков осталось в памяти — прощены и заностальгированы.
И ведь так подумать — это ж логично. Корни изначальные торговой сети к этому располагают. Ведь начинали они как магазины "Избёнка". Это потом уже, развившись, поняли маркетологи, что бренд их иначе как пиздёнка никто не читает, и переродились в брутальный вкус вил. Но люди-то помнят. Тоскуют. Верят.
Ну, как пел Галич:
Когда я вернусь — ты не смейся, — когда я вернусь,/
Когда пробегу, не касаясь земли, к магазину Избёнка,/
К витринам с молочкой, с живым нетерпеньем ребёнка,/
И, вздрогнув от счастья, на зов творожка оглянусь,/
Когда я вернусь, о, когда я вернусь…
Уже считай три года прошло, а всё помнят. Вкусвилл, я так понимаю, в этой волне эмиграции выполняет роль березок.
А ведь в году двадцатом скандалы были, отменяла прогрессивная общественность вкусвилл за что-то, ща уже и не вспомню что. Какие-то там были ущемления. Забылось это, всё забылось, одно искрящееся счастье от творожков осталось в памяти — прощены и заностальгированы.
И ведь так подумать — это ж логично. Корни изначальные торговой сети к этому располагают. Ведь начинали они как магазины "Избёнка". Это потом уже, развившись, поняли маркетологи, что бренд их иначе как пиздёнка никто не читает, и переродились в брутальный вкус вил. Но люди-то помнят. Тоскуют. Верят.
Ну, как пел Галич:
Когда я вернусь — ты не смейся, — когда я вернусь,/
Когда пробегу, не касаясь земли, к магазину Избёнка,/
К витринам с молочкой, с живым нетерпеньем ребёнка,/
И, вздрогнув от счастья, на зов творожка оглянусь,/
Когда я вернусь, о, когда я вернусь…