А теперь о том, что стоит на кону в Арктике.

Вот один из западных вариантов оценки заполярных ресурсов (Nordregio по данным Геологической службы США). Голубой закрас – вероятность того, что в районе существует залежь углеводородов мощностью более 50 млн баррелей нефти (в эквиваленте) составляет < 50%, серо-голубой – от 50 до 99%, фиолетовый – 100%. Розовым отмечены газовые месторождения, бордовым – нефтяные, светло-коричневым – нефтегазовые.

Сплошными линиями обозначены существующие газопроводы, пунктирными – проектирующиеся.

#нефть #газ

Внутренние воды: доступ разрешен


Правительство начало раздавать лицензии на геологическое изучение участков внутренних морских вод в Заполярье в новом, заявительном, порядке.

Первым счастливчиком стала Ямальская шельфовая компания, которой были выделены четрыре таких участка в Карском море (Усть-Обский 2, 3, 4 и Байдарацкий). На очереди – заявки от Газпром нефти, претендующей на Усть-Енисейский участок (Енисейский залив, Карское море).

Упомянутый порядок, введенный в 2019 году, открывает для изучения и эксплуатации недра внутренних морских вод и территориального моря РФ. Надо сказать, изучать, а далее извлекать там есть что. Например, ресурсы Усть-Енисейского участка, который хотела бы заполучить Газпром нефть, составляют 64 млн тонн нефти и 146 млрд кубометров газа по категории Dл (локализованные) и 20,9 млн нефти тонн и 130,3 млрд кубов газа по категориям D1+D2 (перспективные плюс прогнозируемые). По данным Минприроды, крупные перспективные нефтегазоносные структуры отмечены в том же Карском море, в море Лаптевых, в акватории Баренцева моря и т.д. Соответственно, желающие выйти в море у нас гарантированно найдутся.

Старт лицензирования совпал с запретом нерезидентам получать лицензии на недропользование, за который проголосовала Госдума. Теперь всем «неместным», желающим добывать у нас, придется оформлять российские юрлица, которые, в свою очередь, и будут получать соответствующие лицензии от государства. Решение перезревшее – но в целом правильное.

При всем том, открытым остается вопрос, а не опоздало ли государство с «открытием» внутренних вод для отечественных компаний. С одной стороны, проблемой для любого нового добычного проекта в Арктике может стать режим санкций: лучшие оборудование и технологии по-прежнему на Западе, поэтому технически непростая задача освоения морских месторождений может уткнуться в необходимость локализации или «серого» импорта. С другой стороны, на глобальном рынке царит полная неопределенность – даже при нынешней высокой рентабельности нефтегазовых проектов российские ресурсы либо бойкотируются, либо торгуются с дисконтом; а что уж там будет с рынком лет через пять, не скажет ни один Нострадамус.

#нефть #газ

США «подмораживают» АЗРФ


Не силовыми акциями едиными: американцы обсуждают возможность введения санкций на экспорт российского нефтегаза в Китай.

Невидимая рука рынка лютует. Республиканцы продавливают законопроект, предусматривающий штрафы для компаний, страхующих или регистрирующих суда, перевозящие #нефть и #СПГ из России в Китай. Bloomberg полагает, что инициатива может выстрелить – а это значит, что мы увидим новые санкции.

Игнорировать эту перспективу не надо. Всю ее серьезность прекрасно понимают и в Москве, и в Пекине. Обе столицы протестуют, но повлиять на законотворческий процесс в «цитадели мировой демократии» не могут. Остается ждать и надеяться на лучшее.

Новые ограничения – а они все равно будут, не логистические, так ценовые, не ценовые, так какие-то еще – дополнительно сужают окно наших возможностей в Арктике. Шаг за шагом нас пытаются вывести на ситуацию, в которой неизмеримый потенциал Заполярья так и будет преимущественно оставаться потенциалом, не конвертируясь в реальные цифры роста и материальные блага для страны.

Наша уязвимость в этом вопросе – прямое следствие порочной парадигмы «качай и вези», избранной в качестве базовой концепции освоения Арктики. И если в прошлом у нас не хватило собственной решимости заменить ее на более продуктивный подход, предполагающий обращение этих ресурсов на создание дополнительной добавочной стоимости внутри страны, на ее комплексное развитие, то, похоже, нас вынудят это сделать сейчас – позже, хуже и из-под палки.

#США #КНР #газ

Насколько отечественный нефтегаз был готов к санкционной встряске?

Ответ на этот вопрос отчасти дает вот эта инфографика, подготовленная "Российской газетой" по материалам Минпромторга.

#нефть #газ

На потолок ответим дном


В верхах прорабатываются различные варианты «нашего ответа Чемберлену» образца XXI века – система готовится как-то отреагировать на введение ценового потолка на нефть. К сожалению, ключевое слово тут – «как-то».

Впечатления от проекта президентского указа, курсирующего в кулуарах, крайне неоднозначные.

Коротко о содержании документа. Он предполагает введение запрета на поставки нефти из РФ в том случае, если: 1) контракт на поставку нефти или нефтепродуктов заключается с одним из государств, поддерживающих потолок цен, или 2) если в контракте на поставку прямо или косвенно содержится положение о применении механизмов потолка цен на нефть. Однако при этом данный запрет может быть не применен… решением правительства (!). При этом порядок контроля за применение положений указа поручается разработать самому правительству.

Все это, товарищи, никуда не годится.

Во-первых, сам принцип. Наши меры опять, в который уже раз, носят реактивный характер. Вместо того, чтобы навязывать свою игру, мы отвечаем на чужие шаги. А это значит, что инициатива всегда будет не за нами. Впрочем, уже давно не покидает чувство, что инициатива нашим верхам не особо и нужна.

Во-вторых, по сути. Образно говоря, указ закрывает ворота, но не закрывает калитку. Положение о том, что правительство может не применять запрет, превращает весь документ в правовую фикцию. «Продавать нефть странам, применяющим потолки, строжайше запрещено, но это не точно», как-то так, да.

В-третьих, как ни странно, даже пункт «во-вторых» не так страшен, как то, о чем именно он сигнализирует всему миру. А сигнализирует он о торгашеской готовности руководства создавать «переговорный фон» и «идти на компромиссы», и это в условиях, когда вопрос о защите национальных интересов России становится все острее и острее, и когда противники нашей страны настроены очень серьезно и совершенно не по-торгашески.

В-четвертых, в фактически военных условиях момента он является истинным подарком внутренним и внешним игрокам, «поднявшимся» на схеме «качай и вези», реализованной на наших нефтегазоносных Северах. Все эти не платящие налогов, выводящие прибыли за границу и засубсидированные из бюджета короли нефтянки получат возможность жировать и дальше, делая все то же, что и в 90-е, 00-е и 10-е. И в мирное-то время это необходимо было изживать, а уж в военное продолжение данной практики прямо является преступлением – и преступлением не коррупционным, имущественным, а государственным.

В-пятых, создается впечатление, что этот проект призван прежде всего угомонить внутреннюю аудиторию, которой заряженные публицисты и телевизионщики будут дружно рассказывать, какой решительный мы дали отпор супостату, цитируя «запрещающие» статьи и совершенно не упоминая о «разрешающих». Населению опять будут морочить голову, ведя весьма постыдное торжище.

#нефть

Война войной, а дноуглубление – по расписанию


Правительство продолжает стимулировать тов. Сечина и нашу всеми любимую сырьевую экспортную модель. Слово тов. Мишустину:

Одобрены параметры бюджетной поддержки строительства порта «Бухта Север» в устье Енисея. В ближайшие два года на углубление акватории направим более 3,5 млрд рублей. Часть средств пойдёт на создание систем безопасности мореплавания. Это даст возможность проводить морские суда ледового класса с суммой полезного груза свыше 120 тыс. тонн.

Как вы понимаете, все это про «Восток Ойл» и создание в Арктике еще одного ресурсного «насоса» по схеме «качай и вези».

Да, конечно, многие большие процессы, особенно в госсистеме, носят инерционный характер. Понятно, что обязательства правительства были сформированы раньше и в других геополитических и геоэкономических условиях. А теперь их исполняют в том числе просто в силу бюрократической логики.

Но все же, а что с эффективностью этих инвестиций, что с реальной отдачей для экономики и наших граждан? Кто-нибудь пытался посчитать, смоделировать кому от них будет хорошо хоть в какой-то перспективе? Особенно в свете ненулевой вероятности очередного спуска ценового потолка на нефть – теперь уже до 25-35 долларов за баррель, которым не преминут воспользоваться как наши «партнеры» с Запада, так и «друзья» с Востока.

Не получится ли так, что мы всей страной субсидируем иностранные экономики, а также немножечко тов. Сечина? А если на Роснефть и тов. Сечина лично на Западе откроется бухгалтерская охота с конфискациями, то только иностранные экономики?

#нефть

Щемящий потолок


Очередной удар в спину – опять пошли зловредные слухи на тему новых ценовых «потолков» от наших многолетних друзей и партнеров. На этот раз – на продукты переработки нефти (ДТ/газойль и мазут).

Соответствующее понимание уже сформировано на уровне ЕС и стран «семерки». Опыт с первым «потолком» признан успешным, дальше наши славные партнеры будут двигаться по проторенной дорожке.

Возмущаться тут бесполезно. А вот что небесполезно было бы предпринять, так это как-то отрефлексировать ситуацию, задавшись неприятными, но неизбежными вопросами вида «что делать с углеводородным экспортом?» и «как нам быть с новыми арктическими проектами?»

Пока тут особых прорывов не наблюдается. Государство действует в инерционной логике, отвечая рефлекторно и пока только на непосредственные угрозы.

Чтобы как-то отмахнуться от ограничительных решений западников, пытаются формально запретить торговлю с контрагентами, подписавшимися на соблюдение «потолков». Однако при этом поставки так называемым дружественным странам с дисконтом (который как-то подозрительно смахивает на пресловутые потолки) – это все ок, давайте, ребята, качайте дальше. А торговля с теми, кто открыто практикует потолки, формально запрещена (но это не точно), но по факту ненаказуема.

Тема с арктическими мега-проектами (тут на ум прежде всего приходит Восток Ойл) вообще табу. Такое ощущение, что делать с этим пока не решили ничего. Давайте, мол, худо-бедно запустимся и начнем работать, пусть даже и в убыток (а что там за количественные «потолки» у нас будут через год? через два?), а там видно будет. Хотя, по уму, растущая рисковость проектов должна бы заставить хотя бы попытаться осмыслить их перспективы. Впрочем, а чем тут рискует бизнес, если его всегда подстрахует доброе государство?

Но главное: нет ощущения, будто хоть что-то будет сделано по существу. А почему? А потому, что, несмотря на потрясения 2022-го и новую международную реальность, мы продолжаем жить в прежней паразитарной парадигме. За прошлый год, несмотря на СВО и открытое противостояние с Западом, по предварительной оценке Центробанка, за рубеж (т.е. на тот же Запад) было выведено более 200 млрд долларов! Иными словами, экономика по-прежнему работает в режиме «сифона» по откачке ресурсов за бугор. А это значит, что другой логики что по ценам, что по проектам при сохранении этой модели не появится.

#нефть

Потолочная конкретика


…И снова про энергоносители, «потолки» и наших уважаемых зарубежных партнеров.

ЕС и «большая семерка» переводят вопрос в отношении ценового потолка по производным нефти в практическую плоскость. «Цивилизованный Запад» активно обсуждает введение цен на дизель и мазут.

Ценник предлагается, прямо скажем, нерыночный. Европейцы полагают, что потолок по дизелю мог бы быть в районе 100 североамериканских долларов за баррель, мазут – 45 долларов за баррель. Цифры не окончательные, эти показатели могут оказаться и ниже.

Долго эта волынка тянуться не будет: это решение в интересах коллективного Запада, а механизм введения ценовых ограничений уже обкатан. Судя по всему, «потолки» начнут действовать начиная с 5 февраля – одновременно с почти полным запретом на импорт нефтепродуктов из РФ.

Опять же, вопрос не только в самих «потолках», хотя и они обещают попить крови у отечественной «нефтянки».

Во-первых, у нас остается «проблема дисконта»: потолки потолками, но своим так называемым друзьям РФ поставляет нефтепродукты с хорошей скидкой. И не столько потому, что мы такие добрые и хотим замотивировать наших настоящих друзей, сколько в силу того, что нам об этом прямо сказали. Введение новых ограничений даст «зеленый свет» очередным притязаниям со стороны покупателей (сейчас это, по большей части, Индия и Китай), которые, похоже, нам придется удовлетворить.

Во-вторых, это, опять же, не конец. По промежуточным итогам «потолочной» истории Запад для себя понял, что это работает, что это удобно, что это выгодно. Поэтому не надо думать, что потолков по другим экспортным товарам РФ не будет. Очень вероятно, что рано или поздно они появятся в сфере торговли газом и металлами (думается, также химией и агропродукцией, но это прямого отношения к АЗРФ не имеет).

В-третьих, все это создает ситуацию глобальной неясности в нашей экономике, столь критично завязанной на сырьевой экспорт. На который, в свою очередь, не менее критично завязана Русская Арктика. Вновь и вновь интересуемся: что будет с нашими арктическим проектами? Нужны ли они нам в текущем виде? Не обернутся ли эти проекты сплошным убытком? Есть ли смысл сохранять и их экспортную ориентацию, и их масштаб? И если нет, то как, в какую сторону менять схему?

Ответов на эти вопросы – и даже сколько-нибудь предметного их обсуждения – мы не видим.

#нефтегаз #нефть

Нефть поедет на восток?


Тов. Чемко из росатомовского проектного офиса по развитию Арктики (не путать с общественниками из ПОРА) с неделю назад озвучил факт переговоров между атомщиками и нефтяниками в лице Лукойла и Роснефти по поводу возможной перевозки нефти с Варандея и Приразломного в восточном направлении, т.е. через СМП.

Коллега подготовил интересный материал, в котором пытается дать ответ на вопрос, а есть ли там экономика и как бы все это выглядело в реализации (рекомендуется к ознакомлению).

По сути там все уловлено верно. Действительно, у маршрута есть совершенно очевидные ограничения, связанные с сезонностью и типами доступных танкеров.

Про рентабельность и какие-то реальные выигрыши, которые могли бы потенциально быть связаны с этим маршрутом, мы промолчим. Скажем так, это у нас пока что такие «выигрыши Шредингера» – может, и есть они, а может, и нет. Но вот на что хотелось бы обратить внимание.

У нас на повестке дня что? Правильно, выполнение майского указа президента по тоннажу на СМП. А это – 80 млн тонн по итогам уже следующего года. Поэтому мы, так сказать, готовы к разного рода смелым экспериментам и креативам вне зависимости от их практической целесообразности. Можем и нефть на восток повезти.

#СМП #нефть

ОПЕК+ поставит Восток Ойл на паузу?


Появились итоги встречи ОПЕК+. Если коротко, участники блока решили дополнительно сократить добычу, чтобы поддержать цены.

С одной стороны, интересно, как это повлияет на общемировой расклад по ценам – особенно в свете известных нам «потолков» и их дальнейших, ожидаемо еще более низких, вариантов.

С другой стороны, любопытно воздействие этого решения на наши арктические дела.

Процитируем один из пунктов договоренностей: «Россия, Ангола и Нигерия значительно сократят добычу нефти в 2024 году.» Что это значит для нефтяных проектов в АЗРФ?

А вот, например, следующее. Нам обещали, что Восток Ойл даст в следующем году ни много ни мало 30 миллионов тонн нефти. А тут на высоком уровне руководство договорилось «значительно сократить добычу». Иными словами, в экспортном балансе места для нефти с Восток Ойла просто не предусмотрено.

P.S. «Виновата» ли в этом ОПЕК+? Конечно, нет. Восток Ойл ушел вправо по совсем другим причинам. Тут и определенный волюнтаризм авторов проекта, и пресловутые санкции. А договоренности ОПЕК+ просто фиксируют складывающееся положение дел.

#нефть

Санкции: тормозят, но развивают


Миндаль по случаю ПМЭФа демонстрирует оптимизм.

Санкции не смогли затормозить развитие российской Арктики. По данным Минвостокразвития России, каждый пятый инициированный инвестиционный проект в Арктике вышел в операционную стадию, более 50% проектируются или уже строятся. Темпы ввода предприятий растут. В 2022 году запущено в эксплуатацию 56 проектов, а за первые 5 месяцев текущего года - уже 46. Создается 38,5 тысяч новых рабочих мест. Всего за последние три года успешно завершены 153 проекта, реализованных в Арктике с использованием механизмов господдержки. Уже создано более 13 тысяч новых рабочих мест.

Все это чудесно, но говорить, что санкции ничего не смогли затормозить, как минимум странно.

Сроки по Восток Ойлу Роснефти поехали вправо, не в последнюю очередь – именно из-за пресловутых санкций. А ведь под проект было зарезервировано 30 млн тонн грузопотока по СМП к 2024 году.

Продвижение проектов по сжижению природного газа в Заполярье тоже замедлилось. Сложности возникли с доступом к принципиально важным технологиям и ключевому оборудованию.

Например, одной из важнейших проблем стали газовые турбины, которые Новатэку пришлось искать по всему миру. Для Арктик СПГ-2 они в итоге нашлись в Китае, а на перспективном мурманском проекте от турбин пришлось изначально отказываться в пользу электричества. Тот же Арктик СПГ-2 был вынужден менять схему финансирования, из контрактов по предприятию вышли инжиниринговые компании Technip Energies и Saipem, что имело свои последствия в том числе и в смысле сроков реализации, и т.д. и т.п.

Но! При всем том санкции не сделали главного: они не остановили магистрального процесса освоения Арктики. И даже более того, они наконец-то вынудили государство несколько подкорректировать ту глубоко порочную модель, которая существовала у нас годами, и которая ориентировалась на вывоз за рубеж и ресурсов, и прибылей.

Хотя бы частичная и ограниченная репатриация экспортных поступлений – при ограничении возможности потратить их за рубежом – позволила стране «задышать». С мертвой точки сдвинулись собственные производственные проекты, о необходимости развития которых говорилось годами. Импортозамещение – и главное, импортозамещение в высокотехнологичных отраслях – наконец-то перестало быть пустым звуком.

Позитивный вклад санкций в развитие Арктики – он в том, что теперь это развитие строится в большей степени с опорой на собственные производительные силы. В том, что арктические ресурсы хотя бы частично реинвестируются в развитие всей страны в целом. В этом смысле, неминуемая задержка по проектам – это невысокая цена.

#Миндаль #газ #нефть