Практика — критерий истины


С ледоколом «Арктика» получилась занятная история.

Как мы помним, в феврале во время пусконаладочных работ произошел отказ обмотки носового статора правого гребного электродвигателя. Причины тому пока не известны. Тянуть со сдачей было уже нельзя, поэтому приняли соломоново решение — сдавать судно как есть, а по истечении года «опытной эксплуатации» менять правый двигатель. Соответственно, «Арктику» сейчас гоняют в режиме пониженной мощности.

Однако тут выяснилась такая штука. В теории, мощность должна была понизиться на 10 МВт, составив 50 МВт (при номинале 60 МВт). Но в жизни все оказалось не так плохо — в процессе ходовых испытаний «Арктика» выдала больше 58 МВт, потеряв из-за неисправности чуть меньше двух мегаватт.

Чудо? Везение? Нет, избыточный ресурс, заложенный проектантом и обеспеченный атомщиками по старой советской привычке, «на всякий случай». И вот «всякий случай» произошел, а страховка — сработала.

СПГ для СМП?


На заседании Общественного совета СМП иностранные участники, говоря о перспективах транспортного судоходства в нашей части Арктики, прозрачно намекали: будьте «зеленее», и люди к вам потянутся. Эстафету подхватила аналогичная структура при Минприроды.

Общественный совет при министерстве заявил: «представляется целесообразным рассмотреть возможность поэтапного отказа от использования нефтяных топлив в Арктике в принципе. Данная мера могла реально снизить выбросы загрязняющих веществ и полностью исключить риски аварийных разливов нефтепродуктов. Экологическая и экономическая эффективность СПГ для условий российской Арктики уже доказана и взята за основу экологической стратегии многих крупных хозяйствующих субъектов».

У американцев и природоохраны, продвигающих запрет на тяжелое судовое топливо в Заполярье через ИМО, появляются внутренние союзники. Это Новатэк, ищущий дополнительные ниши для дальнейшей рыночной экспансии, отыгрывающий эко-повестку Минприроды и ситуативно примкнувший к ним Росатом, заинтересованный в развитии своей контейнерной линии.

В теории, предлагаемый ход мог бы дать сразу несколько плюсов. Во-первых, Россия начинает переходить на новые стандарты ИМО — это все равно надо делать, так почему же не раньше, чем позже, и не из-под палки. Во-вторых, это позволит перехватить природоохранный дискурс у соседей по Арктике, улучшив и свой имидж, и бизнес-перспективы. В-третьих, такой ход создаст подушку безопасности под отраслью СПГ (но это четко в копилку Новатэка).

На практике есть нюансы. Речь идет, ни много ни мало, о техническом перевооружении целой отрасли, о постройке фактически нового флота для Северов и возведении огромной инфраструктуры с терминалами и сервисными службами. Все это большие и, как мы понимаем, прежде всего бюджетные деньги. А есть ли они у страны?

Климат виноват!


Ситуация с пожарами по Северам не только не идет на спад, но и ухудшается. За истекшую неделю общая площадь лесных пожаров выросла более чем вдвое. Наиболее сложная обстановка складывается в Сибири и на Дальнем Востоке.

ВНИИ по проблемам гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций констатирует: пожары все в большей степени затрагивают Арктику. При этом ведомственный МЧС-овский НИИ видит причину... в изменении климата.

Спору нет, в последние годы в Арктике статистически теплее, чем обычно. Однако списывать все на климат не надо — Арктика все-таки не Африка (что бы там ни считал тов. Усс). Горят леса с такой интенсивностью не из-за потепления на градус-два, а из-за развала лесного хозяйства страны, устроенного в бытность тов. Шойгу главой МЧС. Выгораживать бывшего шефа надо аккуратнее, товарищи.

Чего ждать от американцев на СМП?


Читатели интересуются: а что, собственно, такого произойдет на СМП, когда у США появятся мощные ледоколы? А произойдет примерно вот что.

...Важным элементом политики США в мире является навязывание своих правил и представлений в сфере международного права. Одно из таких правил предполагает так называемое «обеспечение свободы мореплавания» во всех водах, которые Вашингтон считает международными. Таковое обеспечение осуществляется в рамках специальных мероприятий, известных как FONOP (Freedom of Navigation Operations, «операций по обеспечению свободы мореплавания»).

Формат данных спецмероприятий предполагает заход вооруженных судов США в воды, рассматриваемые американцами как международные (как правило, речь идет о 12-мильной зоне, непосредственно примыкающей к береговой линии), а также проведение полетов боевой авиации в этих районов. Таким образом Штаты явочным порядком показывают: «мы тут можем ходить и летать». Мотивация — самая благородная: «принуждение» к соблюдению международного права и открытие вод, которые «нарушитель» по каким-то причинам считает своими, для всего «мирового сообщества». Технически же получается, что, в большинстве случаев, единственным бенефициаром подобного «открытия» являются собственно США как обладатели самого мощного ВМФ в мире, а также их союзники.

Мы в этой идейно-правовой конфигурации — самые что ни на есть нарушители. РФ провозгласила СМП «исторически сложившейся национальной единой транспортной коммуникацией России в Арктике», установив свой ограничительный режим навигации а всем его протяжении. По мнению американцев, это неправомерно — траектория маршрута частично пролегает за пределами 12-мильной зоны, определяющей национальные морские границы страны.

И добро бы мы с этим последовательно не соглашались. Изначально так и было: СССР (даром, что поначалу толком не имел сил и средств поддержать свою претензию) еще с 1926-го года считал, грубо говоря, что все земли и воды от крайних точек его сухопутной границы до Северного полюса принадлежат ему. Но в 1997 году РФ ратифицировала Конвенцию ООН по морскому праву, содержащую это самое положение о 12-мильной погранзоне, тем самым отправив свою прежнюю позицию в утиль и «оголив» СМП, частично выведя его из национальной юрисдикции.

Даже в годы Холодной войны, зная об арктических притязаниях СССР и его готовности жестко защищать свои интересы, США время от времени совались в наши полярные акватории. Последние такие попытки приходятся на 1965-67 годы — дальше, используя корабли и авиацию ВМФ, а также сильное дипломатическое давление, нам удалось поставить эту активность на длительную паузу.

Но времена изменились. Уже несколько лет в США на достаточно высоком уровне открыто говорят о необходимости «утвердить международное право» в Северном Ледовитом океане. Соответственно, в обозримом будущем нам надо ждать FONOP у себя на СМП. Единственное препятствие носит технический характер — у Штатов пока нет рабочих ледоколов. Однако они появятся через несколько лет. И к этому моменту у нас должен быть заготовлен рабочий план.

https://t.iss.one/caparctic/1072

Когда в товарищах согласья нет...


Тов. Трутнев берет инициативу в вопросе перекройки нашей северной логистики: на днях им фактически был дан зеленый свет размещению восточной точки разворота Севморпути на Сахалине.

Для того, чтобы дать делу официальный ход, Сахалинская область, Агентство Дальнего Востока по привлечению инвестиций и поддержке экспорта и Дальневосточный фонд развития должны уже на днях должны выйти на правительство с конкретными документами по проекту «Логистический технопарк (Корсаковский порт)». Аналитический центр при правительстве, в свою очередь, рассмотрит вариант включения этого проекта в комплексный план модернизации инфраструктуры страны.

Предварительное одобрение от тов. Трутнева на все это уже есть. По его словам, к 2025 году на расширение южносахалинского порта Корсаков может быть потрачено 90 млрд рублей. На эти деньги там должна быть построена многофункциональная гавань, заточенная на перевалку контейнерных грузов.

Однако это в корне противоречит представлениям о том, где должна располагаться искомая точка разворота, которые имеются у другого крупного арктического игрока — Росатома. Известно, что на востоке Росатом видит такую точку в Петропавловске-Камчатском. Именно там атомщики давно заякорились — оттуда ходит атомный «Севморпуть», там у них дела по стоянке АПЛ в бухте Крашенинникова и, вообще, имеется присутствие в широком смысле слова. На всех росатомовских картах восточный транспортно-логистический центр СМП там.

И теперь вопрос, а как в Росатоме посмотрят на трутневские инициативы, продвигаемые явочным порядком.

Цыбульский и «дохлая лошадь»

Всё-таки молодого и.о. губернатора Архангельской области не отпускают прожекты. Только отгремела тема с объединением НАО и АО, как тов. Цыбульский решил вернуться к проекту Белкомур. Сегодня и.о. губернатора отчитался на своей странице в Vkontakte о том, что после визита в Архангельск заместителя главы Минтранса тов.Токарева чиновники Архангельской области «приступают к разработке финансовой модели проекта строительства железной дороги Карпогоры — Индига с перспективой вхождения Архангельской области в освоение Севморпути».

Итак, что следует из этого сообщения:

1) от проекта строительства порта Индига бывший губернатор НАО не отказывается, несмотря на всю утопичность этой идеи;
2) конечной точкой Белкомура тов. Цыбульский видит не Архангельский порт (как мечтал его предшественник тов.Орлов), а малонаселённый посёлок Индигу;
3) по самым скромным оценкам, строительство ветки от Карпогор до Индиги оценивается в 200-250 млрд рублей. А итоговая стоимость, скорее всего, будет около 300 млрд рублей. Кто даст такие деньги в отсутствии внятных перспектив окупаемости, не понятно.

Надо иметь в виду, что РЖД уже некоторое время назад заявили о том, что проект Белкомур им не интересен: РЖД не считает его окупаемым. Да и «главные по Арктике» —тов. Трутнев и тов. Крутиков неоднократно заявляли, что на данный момент и Белкомур, и порт Индига бесперспективны за отсутствием грузовой базы.

Но магия «больших проектов», желание прислониться к освоению Арктики и избирательная кампания делают своё дело. Молодой и.о. губернатора вслед за Орловым продолжает активно эксплуатировать «дохлую лошадь».

«Кинжальный» наброс


На Западе очередной мини-приступ паранойи в отношении возросших силовых возможностей России в Заполярье. В этот раз отметились датчане: аналитик тамошнего Института военных операций Андерс Нильсен отметил факт появления в АЗРФ ракет «Кинжал» и высказал по этому поводу свои опасения.

С точки зрения г-на Нильсена, в случае необходимости «Кинжалы» могут быстро выбить все основные радиолокационные станции НАТО в Арктике (в частности, базу Туле в Гренландии), таким образом «ослепив» альянс на Севере. Еще один момент не проговаривается, но подразумевается: благодаря новым гиперзвуковым изделиям Россия может парализовать СПРЯН, обслуживающую США (а стало быть и НАТО), таким образом дав Москве возможность безнаказанно нанести первый ядерный удар по цитадели демократии. В общем, поводы для паники у западников вроде как есть: «непредсказуемая Россия» заполучила в Арктике средства, которые радикально меняют баланс в ее пользу, а значит, надо что-то делать для парирования «русской угрозы».

Как нам это все расценивать?

С одной стороны, вроде как «дергаться» не надо — не реагировать же нам на каждый чих. С другой стороны, это здорово смахивает на еще одно сообщение в череде тех, с помощью которых западной публике скармливается идея о «милитаризации Арктики русскими» и, в дальнейшей перспективе, о вероятности (а то и неизбежности) вооруженного конфликта в высоких широтах. В этом смысле, озвучиваемые Западом опасения больше говорят о нем самом, чем о нас: воспринимая отношения в Арктике строго сквозь призму конфронтации, натовцы готовятся к столкновению. Надо иметь это в виду и выстраивать свою политику соответственно.

Шельф: старт ценой уступок


Тов. Трутнев и Минэнерго договорились о либерализации доступа частных и иностранных природопользователей на арктический шельф. Стороны радостно рапортуют о достижении компромисса, законопроект авторства Миндаля расходится по ФОИВам.

Как мы помним, весь сыр-бор с министерством энергетики был из-за размера долевого участия государства в новых проектах: тов. Новак хотел, чтобы оно составляло не менее половины («государство должно сохранять контроль»), а тов. Трутнев настаивал на 25% («иначе инвесторы к нам не пойдут»). Сошлись на том, что госдоля будет определена по формуле «50% минус одна акция».

Несколько комментариев на эту тему.

Во-первых, в действительности, компромисс вышел специфическим. Тов. Трутневу удалось уломать Минэнерго ценой практически полного принятия его изначальной позиции. И при этом все равно получилось «ни вашим, ни нашим»: государство не получит вожделенного контроля, а потенциальные инвесторы не увидят крупной доли.

Во-вторых, решение в целом выглядит запоздалым. Шельф был интересен во времена дорогой нефти. Но что если нам предстоит эра нефти дешевой? Что если продолжится декарбонизация мировой экономики?

В-третьих, пока не понятно, что там с ФАС. Она тоже была против, но чем сердце успокоилось в случае с антимонополистами, не сообщается.

P.S. Кстати, на выходных покажем, за что именно идет борьба на шельфе, и познакомим вас с историей вопроса.

Пожары в Арктике


Когда говорят о пожарах в Арктике, об этих сотнях объятых огнем гектаров и десятках очагов возгорания, люди часто не понимают, о чем речь. Слишком абстрактно получается.

А если говорить конкретнее, то выглядит все примерно так.

Вот есть у нас в Среднеколымском районе Якутии село Сватай (это АЗРФ). И уже несколько суток вокруг села крутится огненная круговерть. Люди борются с огнем без продыху. В основном сами, всем селом, — спасателей не так много, их ресурсы ограничены, а поспеть им надо везде: огонь подбирается не только к Сватаю, но и к его соседям.

Надежда — в основном на перемену погоды, на то, что ветер не будет дуть в сторону села, на собственную сноровку, да на то, что пожарные вновь появятся вовремя.

Не надо списывать все на «потеплевший климат». Он потеплел не настолько, чтобы у северян загорелась земля под ногами. Пожарных тоже упрекать бессмысленно: спасатели борются с огнем с полным напряжением сил. Эта проблема носит системный характер, и ее нужно решать именно на системном уровне.

А пока — остается только пожелать удачи жителям Сватая и других населенных пунктов Арктики и Дальнего Востока. Пусть беда пройдет стороной.

https://www.youtube.com/watch?v=lkbGWcTHmK4

За что сражается тов. Трутнев?

Часто всплывающая тема — допуск частных (в т.ч. иностранных) инвесторов на наш арктический шельф, которую лоббирует тов. Трутнев. У многих впечатление, что речь идет о вообще всем шельфе АЗРФ. Это далеко не так.

На самом деле, подавляющая часть лицензионных участков давно распределена между двумя топовыми игроками — Газпромом и Роснефтью, а также несколькими другими компаниями. Вся борьба — она за оставшиеся 10%.

За картинку спасибо журналу «Нефтегаз».

Об арктическом шельфе. История вопроса


Как так получилось, что практически весь российский шельф (и в частности заполярный) фактически оказался под двумя компаниями — Роснефтью и Газпромом?

Дело в том, что с 2006 года действует правило, согласно которому к разработке российского континентального шельфа могут быть допущены только компании с долей государственного участия, превышающей 50%, обладающие опытом работы на шельфе в течение не менее чем пяти лет.

Это решение было плодом лоббистских усилий тов. Сечина, удачно попавших в политический мейнстрим «суверенной демократии» и «энергетической сверхдержавы», ориентировавшийся как на частичное огосударствление ключевых (читай сырьевых, а еще конкретнее — нефтегазовых) отраслей экономики, так и на пресечение частной конкуренции в наиболее важных и денежных сферах. Кроме того, за решением стояли соображения национальной безопасности: в недрах под нашими северными морями могут скрываться до четверти всех углеводородов планеты.

Собственно, данным критериям удовлетворяют как раз две упомянутые компании, которые когда полюбовно, а когда и с битьем посуды разделили шельф между собой в неравных пропорциях (больше досталось Роснефти). Стало быть, к настоящему времени 69 лицензионных участков в АЗРФ, или 90% нашего арктического шельфа, оказались законтрактованными кем-то из двух наших нефтегазовых мейджоров эдак до 30-х — 40-х годов нашего столетия.

Такое положение вещей устраивало не всех. При дорогой нефти (и газе) — а такими они и были до относительно недавнего времени — заведомо дорогостоящие шельфовые проекты все же были многим интересны. Так, в 2012 году с просьбой допустить к разработке шельфа к руководству страны обращались Лукойл, Сургутнефтегаз, Башнефть и ТНК-BP. Из этого на тот момент ничего не вышло (впрочем, Башнефть и ТНК-BP, в некотором роде, все-таки потом получили выход на шельф: их обеих купила Роснефть). Лукойл пытался еще раз пробить тему в 2015 году, но опять не пошло — тт. Сечину и Миллеру «соседи по участку» были не нужны.

Почему эту тему будируют сейчас, спустя годы после распределения участков?

Проблема в том, что, формально говоря, раздача участков происходила не просто так, а под конкретные обязательства. Так, недропользователям вменялось в течение 20 лет пробурить 86 скважин и вести активную разведку и добычу углеводородов. Однако к лету 2019 года было пробурено только пять скважин, а первоначальные сроки освоения шельфа были по факту сорваны.

За тему ухватился «главный по Арктике» тов. Трутнев. К шельфу он, кстати, был неравнодушен еще в нулевые, в бытность свою главой Минприроды. Насчитав 18 триллионов (!) рублей недополученного из-за лени госмонополий вклада в ВВП страны, в 2019 году тов. Трутнев предложил взбодрить пассивных недропользователей перспективой конкуренции, открыв двери для прочих инвесторов, в т.ч. иностранных. Бенефициарами подобного решения стал бы уже упомянутый Лукойл, а также Новатэк, заинтересованный в расширении своей ресурсной базы под дальнейшее «заливание» планеты СПГ. Именно последнее обстоятельство, похоже, и поддерживает идею на плаву, не давая ей заглохнуть, как это случалось во все предыдущие заходы. Это поясняет и ту настойчивость, с которой она продвигается — при нынешних ценах на нефтегаз только сверхсубсидированный Новатэк сможет получить прибыль от арктической шельфовой добычи.

Об арктических запасах


Минприроды поделился статистикой по открытиям и постановке на госбаланс новых месторождений. Как и ожидалось, самые интересные активы — в АЗРФ.

Так, в течение 2019 года в России всего было открыто и поставлено на баланс 59 новых месторождений углеводородного сырья с общими запасами по категориям С1+С2 в 68,6 млн тонн нефти, 559,6 млрд кубометров природного газа и 5,3 млн тонн газового конденсата. В число открытых в прошлом году месторождений вошли 54 нефтяных, три газоконденсатных, одно газонефтяное и одно газовое.

Из четырех крупнейших открытий три расположены в Заполярье: газоконденсатное месторождение им. Динкова (шельф Карского моря, уникальное), Нярмейское газовое месторождение (шельф Карского моря, крупное) и Няхартинское газоконденсатное (ЯНАО + шельф Карского моря, среднее).

В свою очередь, в первом полугодии 2020 года углеводородные запасы по промышленным категориям пополнились 30 млн тонн нефти и газового конденсата и 252 млрд кубов газа. На госбаланс были поставлены запасы 11 месторождений, из которых наиболее важные приходятся опять же на Арктику — речь идет прежде всего о газовом месторождении «75 лет Победы» (шельф Карского моря, крупное) и Новоогненном нефтяном месторождении (ЯНАО, среднее).

В этом свете, в Минприроды убеждены: в Арктике возможно открытие новых крупных месторождений углеводородов.

Все это хорошо вписывается в уже известный тренд. Старые месторождения истощаются, советские заделы постепенно уходят. На повестке дня — дальнейшее движение на север, в АЗРФ, которое требует новых (и по большей части не локализованных) технологий, современного оборудования и денег. С одной стороны, прекрасно, что эти запасы у нас в Арктике есть. С другой стороны, что с ними делать в эпоху дешевых углеводородов, пока не понятно. Это — важный вызов, от успешности ответа на который сейчас так или иначе зависит вся российская история освоения Северов.

Подарок от государства


Минфин выложил проект правительственного постановления о предоставлении госгарантий для юрлиц, кредитующихся у ВЭБа для целей финансирования строительства газовозов под обслуживание «Арктик СПГ-2». Строиться эти СПГ-танкеры должны на сечинской верфи «Звезда».

Принципиальное решение о предоставлении гарантий было согласовано 14 июля на совещании у тов. Борисова. Согласно утвержденной схеме, в течение 2020 года должны быть созданы юрлица, полностью находящиеся в госсобственности, в количестве, равном числу закупаемых газовозов. Каждое такое юрлицо возьмет целевой кредит в ВЭБе под 100-процентные госгарантии (по телу и процентам кредита) на сооружение одного газовоза, каковой впоследствии и передаст в лизинг в рамках проекта «Арктик СПГ-2». Гарантии даются в инвалюте на срок от 3 до 7 лет; соответствующие суммы должны быть зарезервированы в федеральном бюджете на последующие периоды.

Ничего неожиданного тут нет — соответствующие договоренности между ключевыми игроками по этому вопросу были зафиксированы еще в прошлом году. Но получилось символично — подарок подоспел аккурат под день рождения тов. Михельсона.

Потепление или нервозность?


Пока Россия, США и Китай строят ледоколы, британские ученые предсказывают радикальное потепление в Арктике.

На этот раз высказались палеоклиматологи. По их словам, построенные ими модели дают основания провести параллели между текущей динамикой изменения климата и процессами, наблюдавшимися непосредственно перед так называемым Микулинским межледниковьем. В тот период, имевший место примерно 130-115 тыс. лет назад, на планете было в среднем на 1-2 градуса теплее, уровень воды был выше на 8-10 метров, на Рейне и Темзе водились гиппопотамы, а арктические моря полностью очищались ото льда по крайней мере в летнем сезоне. Палеоклиматологи считают, что нечто подобное станет реальностью уже к 2035 году.

А что наши думают по этому поводу?

В целом, подходы отечественных ученых более консервативны. Как говаривал академик Юрий Израэль, климат меняется, но утверждать, что потепление действительно произойдет, на настоящий момент нельзя. Можно достоверно констатировать только то, что растет «нервозность» климата, его переменчивость. И насколько человек к этому причастен — очень и очень большой вопрос.

В общем, пока строим ледоколы. А как оно будет к 2035 году, посмотрим. Ведь практика — критерий истины.

Мишустин на Севере


Тов. Мишустин отправился в рабочую поездку на Дальний Восток. Двигаться решил с севера на юг, поэтому первой остановкой на его пути стала Чукотка.

Говорить о хотя бы промежуточных итогах мероприятия пока что рано — дальневосточное турне только началось. Но некоторые моменты хотелось бы отметить уже сейчас.

Сам факт поездки. Да, уже одно это обстоятельство достойно того, чтобы о нем упомянуть: предыдущий визит федерального премьера в регион был в 2007 году, тогда ездил Фрадков.

Отсутствие «полудержавного зама». Без тов. Трутнева, заболевшего коронавирусом, тов. Мишустину будет проще получать информацию из первых рук: его великий зам не будет давить окружающих глыбой своего авторитета.

Пиар и раздача пряников. Понятное дело, всякий подобный визит начальства у нас сопровождается своего рода «золотым дождем». Федеральные начальники заявляют о поддержке каких-то инициатив, о выделении финансирования на проекты и т.д. Это уже и происходит. В этом русле тов. Мишустин пообещал деньги на закупку медоборудования для ЧАО, поддержку тепличного хозяйства и т.п.

Льготная ипотека. Важным шагом уже стало заявление премьера о том, что дальневосточную 2%-ю ипотеку можно расширить на вторичку. Но тут сразу вопрос: хорошо, в ЧАО и на Колыме появится более доступное жилье, а что с остальными Северами?

Проекты. Визит тов. Мишустина будет использован для продвижения (и в смысле рекламы, и в смысле лоббирования) местных проектов, с которыми так или иначе связываются перспективы роста в регионе. На Чукотке таким проектом стала разработка Баимского месторождения, по которому прошло отдельное совещание. Пользуясь случаем, KAZ Minerals пиарились и намекали на льготы.

В целом, идея почаще бывать на Дальнем Востоке вообще и в арктических регионах в частности — вполне здравая. Свой глазок, что называется, смотрок, а никакие дистанционные форматы не заменят конкретного знакомства с делами на местности. Если это первый в череде подобных визитов, такое начинание можно только приветствовать. Лишь бы дело не ограничилось одним пиаром.

Теплицы и шизофрения


Любопытный момент. Как мы помним, во время посещения ЧАО тов. Мишустин заявил о том, что поддерживает идею тов. Козлова о развитии тепличного хозяйства на Северах. В частности, есть план помочь тепличным хозяйствам с помощью госсубсидирования процентной ставки и развития инфраструктуры. Как сказал сам премьер, «сто процентов — овощи должны быть местные». В логике не откажешь — овощи свои, под рукой, не надо везти за тридевять земель, ставя себя в зависимость от внешних поставок. Такая же логика была в ходу в советское время, когда наши Севера покрывались сетью теплиц.

А вот, помнится, в Воркуте, в другой части Арктики, был у нас такой известный на все Севера деятель — тов. Шпектор. Игорь Леонидович рулил Воркутой в очень непростое время — с 1998 по 2007 год. И одной из своих несомненных заслуг он считал и до сих пор считает... ликвидацию тепличного хозяйства в городском округе. Логика у него тоже имелась: дело-то, оказывается, не просто затратное, а даже и убыточное, проще и дешевле сбросить эту проблему, доверившись поставщикам.

Шизофрения? Нет, концептуальная неопределенность.

Все эти метания обусловлены отсутствием внятного ответа на ключевой вопрос: как на Севере жить? Как его осваивать, как на нем работать? Ну нет у нас модели развития Арктики, не понимаем мы, что там надо делать — развивать поселения с комфортной средой и местными овощами или делать ставку на бытовки и вахту. И пока определенности тут не появится, так и будет: строим теплицы — ломаем теплицы, а потом опять строим.

Вот так, по мнению Росатома, должна выглядеть расстановка отечественных ледоколов на СМП к 2035 году.

- Зеленым цветом выделены ледоколы ЛК-40. Они единственные на этом изображении, которые будут неатомными: планируется, что они будут работать на СПГ.

- Темно-синим и бежевым обозначены ЛК-60. Это — многострадальная «Арктика» и ее будущие одноклассники проекта 22220.

- Белым выделены три «Лидера».

- Красный цвет обозначает единственный ледокол из ныне действующих, который останется в строю к 2035 году, — «50 лет Победы».

Планы Росатома: заглянем в 2035-й?


О вчерашней теме. Насколько реалистична картинка, которую нам предлагает Росатом?

Первое, что бросается в глаза, это большое количество новых судов, которые только предстоит сделать. Из них лишь ЛК-60 «Арктика», головной УАЛ проекта 22220, «наполовину» передан заказчику — есть проблема с электродвигателем, которую только предстоит прояснить в ходе опытной эксплуатации. Все остальные еще строить и строить.

Его одноклассники, универсальные ледоколы «Сибирь» и «Урал», которые уже давно ожидаются на трассах в СЛО, должны быть сданы в перспективе одного года и двух лет соответственно. Контракт на еще два судна этой серии, «Якутию» и «Чукотку», был подписан в прошлом августе, передать эксплуатанту их собираются в 24-м и 26-м. Будут ли выдержаны эти сроки, пока не известно: к типичным сложностям отрасли может добавиться проблема с двигателем как родовая болячка серии.

С «Лидерами» (ЛК-90) все тоже не просто. Мы тут первые и пока идем с хорошей форой. Однако это первенство имеет и свою обратную сторону — на этом пути мы рискуем собрать все конструкторские, инженерные, технологические и эксплуатационные шишки. Дело усугубляется отсутствием компетенций на сечинской «Звезде», которая сама по себе является сырым производственным комплексом, из-за чего риски переноса сроков и разного рода неувязок возрастают. В свою очередь, порочная практика использования иностранцев (причем не только на рабочих, но и инженерных позициях) грозит утечкой наших решений и опыта за рубеж — прежде всего, к китайцам, которые будут нас догонять на ледокольном поприще. Есть опасение, что к 2027 году первого «Лидера» мы на СМП не увидим. К 2035-му — вполне может быть.

Росатом считает, что к 2035 году ему будут помогать 4 ледокола ЛК-40, которые на СПГ. Проект для них разработали финны из Aker Artic (ARC 123). Задачей ЛК-40 станет работа в Обской губе, устье Енисея и западном секторе Арктики. Их постройка — тоже новый опыт со всеми вытекающими. Но тут дело даже не в этом, а в том, что с ними пока нет никакой определенности. Новатэк обещал оплатить их строительство из своего кармана, назывались разные даты подписания контрактов (июль прошлого года, например), но воз и ныне там. Государство финансировать не собирается: в Плане развития инфраструктуры СМП до 2025 года, утвержденном в прошлом декабре, строительство ледоколов на СПГ не заявлено. То есть их не то что строить не начинали, их еще не законтрактовали даже.

В общем, пока с уверенностью можно утверждать, что к 2035 году у нас на СМП будут «50 лет Победы» (там ресурс до 2039-го), большинство доведенных до ума ЛК-60 и, надеемся, хотя бы один «Лидер». Но «Победе» явно еще продлят ресурс, как и, возможно, «Ямалу» — самому молодому из наших арктических «старичков».