Похоже, что в ближайшее время в нашем законодательстве появится еще один механизм территориального развития — международные территории опережающего развития (МТОР). Надо сказать, что поручения о разработке таких механизмов были даны Президентом и Правительством еще осенью прошлого года — и вот, как говорится, лед тронулся.

Опубликованный законопроект предполагает, что зарубежные инвесторы в рамках МТОР получат более масштабные налоговые стимулы (освобождение от налога на прибыль и ряда других налогов на 20 лет), режим свободной таможенной зоны, разрешение использования ряда норм (например, строительных) по стандартам стран происхождения инвесторов, а также конфиденциальность реестра резидентов (что важно в эпоху санкций). Взамен они должны осуществить запланированный объем инвестиций (от 500 млн руб.) в проекты с высокой добавленной стоимостью (в том числе высокотехнологичные).

Сама по себе идея сделать более «дружественный» для иностранных инвесторов механизм территориального развития очень своевременная — иностранные инвестиции, особенно приносящие в страну новые технологии и новое оборудование, сейчас крайне необходимы. Но реализация этой идеи уже на текущей стадии вызывает вопросы.

🔹 Во-первых, почему МТОР предполагается создавать только в регионах Дальневосточного ФО? Для глубокой переработки сырья и реализации высокотехнологичных проектов есть большие возможности в Сибири, на Урале, в Поволжье, однако они почему-то из этого механизма исключены. Однако если уж всерьез ставить задачу привлечения иностранного капитала для развития производств с высокой добавленной стоимостью, то такие МТОР должны пачками создаваться на ведущих транспортных магистралях, чтобы у инвесторов был удобный доступ к рынкам: и внешним, и внутри России.

🔹 Во-вторых, совершенно непонятно, каким будет перечень видов деятельности в МТОР? Судя по отдельным заявлениям, предполагается составить правительственный перечень направлений, которые в них можно будет реализовать. Не выйдет ли так, что перечень этот будет крайне узким, а реализованные проекты — штучными?

Кстати, самими разработчиками законопроекта «планка» по резидентам поставлена ниже некуда — предполагается, что в новые ТОР будет привлекаться по 4 резидента в год, а всего за рассматриваемый период будет всего 20 резидентов. Сколько при этом будет создано самих МТОР, не объясняется. Не хотелось бы, чтобы из перспективной идеи по привлечению иностранных инвесторов получилось в итоге нечто, сводящее весь результат для экономики к минимуму, если не к нулю.

В старые времена шахтеры брали с собой в угольный забой клетку с канарейкой. Если птичка вдруг падала замертво, то становилось понятно, что в шахту уже просачивается ядовитый газ и пора бежать наверх… Сегодня Рэй Далио, один из самых известных инвесторов в мире, заявил, что крах банка SVB — это та самая канарейка в угольной шахте для американской финансовой системы. Птичку, конечно, жалко, но важнее всего сейчас определиться с тем, как из ситуации выходить.

Очень наивно предполагать, что проблемы в Америке пройдут мимо нас. И тем более странно радоваться тому, что там начинает происходить. Да, пусть наши банки оказались отрезаны от западной финансовой системы вследствие санкций. Но мировая экономика вещь в высшей степени взамосвязанная! Проблемы в финансовых системах развитых стран на фоне растущих процентных ставок неминуемо будут транслироваться в падение спроса и цен на основные товары российского экспорта. А между тем профицит текущего счета платежного баланса РФ по итогам января-февраля рухнул в 2,8 раза по сравнению с январем-февралем прошлого года, а цены на нефть продолжают и продолжают падать. Сегодня они достигли уже 15-месячного минимума.

Если кто-то думает, что все проблемы удастся сгладить любимым цэбэшным повышением ставок (ха-ха) да девальвацией рубля, то он сильно заблуждается. Это все максимум создаст иллюзию стабильности на короткое время, но выбраться из шахты с ядовитыми газами с их помощью не получится. Особенно если вспомнить, что лестницу, ведущую наверх, нам тоже все время пытаются санкциями подпилить.

При правильном подходе планы ликвидации аварий нужно разрабатывать, не дожидаясь наступления критической ситуации. Так вот сейчас уже становится понятно, что подобный план от Правительства и Банка России нужен был еще вчера. И бизнес, и население должны понимать, как выбираться на поверхность и на какую поддержку со стороны государства они могут рассчитывать. Пока еще есть возможности, нужно успеть вложиться в поддержку по максимуму.

То, что нам нужен антикризисный план, причем совместный — от Правительства и Банка России — уже очевидно. Но что должно быть в этом плане обязательно?

В этом плане должно быть не просто предоставление каких-то льгот, которые кому-то позволят удержаться на плаву. Такое сейчас не поможет. Бизнесу нужно понимать, как отвечать на текущие вызовы, а для этого нужны решения назревших вопросов.

Главная задача сейчас — переход от вывоза сырья к его переработке внутри страны. И это уже не просто традиционная «хотелка». Это насущная необходимость. Степень переработки сырья нужно повысить, причем в сжатые сроки. Вполне реально поставить цель по переработке до 80% добываемого сырья и, соответственно, по переходу к экспорту продукции с более высокой добавленной стоимостью. Решить же надо те самые старые проблемы, которые уже долгое время не дают развиваться перерабатывающим производствам — это и нехватка инфраструктуры, и слабый внутренний спрос, и многочисленные ограничения на свободу предпринимательства.

Об этом уже много говорилось, но сейчас настала пора конкретики. И в первую очередь нужны:

🔹 План инвестиций в инфраструктуру и логистику, который обеспечит снижение издержек, подстегнет торговлю и сделает возможным размещение новых производств.

🔹 Газификация регионов, с переходом на обеспечение возможностей поставок сжиженного газа туда, куда нельзя провести трубопроводный.

🔹 Развитие инструментов проектного финансирования и рынка облигаций, что даст возможность финансировать инвестиции.

🔹Скорейший запуск цифрового рубля с формированием «цифровых мостов» в юань, лиру и дирхам для обеспечения международных операций российского бизнеса.

🔹Расширение программы доступной ипотеки с учетом региональных особенностей, что позволит развивать жилищное строительство и обеспечить потребности населения в регионах.

🔹Налоговые режимы, стимулирующие глубокую переработку сырья и строительство производственно-логистических центров по всей стране.

🔹И, конечно, декриминализация бизнеса, которая полностью и окончательно запретит использование правоохранительной системы как средства для устранения конкурентов или захвата бизнеса.

Сальдированный финансовый результат (совокупная прибыль за вычетом совокупного убытка) по итогам 2022 года составил 25 925,5 млрд руб., что на 12,6% ниже уровня 2021 года. А вот налог на прибыль в 2022 году составил 6355,9 млрд руб., что на 4,5% выше уровня 2021 года.

Почему возникли такие «ножницы»? Можно было бы сказать, что сальдированный финансовый результат учитывается не по всем компаниям — в этом показателе нет малого бизнеса, бюджетных организаций, банков, страховых компаний. Но в 2022 году такие организации, как правило, высокоприбыльными не были (например, чистая прибыль банков оценивается Банком России только в 0,2 трлн руб. по сравнению с 2,4 трлн годом ранее, а что уж говорить о малом бизнесе и бюджетных организациях). Так что рост налога на прибыль на фоне падения финансового результата связан скорее не с недоучетом данных, а с налоговой политикой.

🔹 Во-первых, многие налогоплательщики (в том числе крупные) платят налог на прибыль авансовыми платежами, основанными на результатах прошлого квартала. Если финансовые результаты компаний ухудшаются, то при такой системе налог на прибыль будет завышен, хотя по итогам квартала эта сумма может быть компенсирована (что и наблюдалось в начале 2023 г., когда поступления налога на прибыль оказались отрицательными).

🔹 Во-вторых, база налога на прибыль искусственно завышается из-за ограничительных норм, которые препятствуют получению вычетов налогоплательщиками. И это касается не только налоговых вычетов, например, для инвесторов (хотя охваты там действительно мизерные), но еще и возможностей учета убытка прошлых лет. И в отличие от авансовых платежей, которые компании могут быстрее компенсировать, компенсация убытка резко ограничена — разрешается уменьшать базу налога на прибыль на сумму ранее полученного убытка не более чем на 50% этой базы. Непокрытые убытки, естественно, множатся. По итогам 2021 года у тех организаций, которые получили прибыль, остатки убытков составили почти 8,9 трлн руб., а для организаций, которые в 2021 году были убыточными, накопленный убыток составил аж 13,9 трлн руб. А ведь в сумме (22,8 трлн руб.) это уже сопоставимо с годовой базой налога на прибыль.

По сути, непокрытые убытки при расчете налога на прибыль — это беспроцентный кредит бюджету от бизнеса. Стоило бы вспоминать об этом, например, в очередных раундах дискуссии о том, не повысить ли налоговую нагрузку на экономику.

«Мы хотим, чтобы бизнес поделился с государством», — так объяснил Антон Силуанов логику введения нового налога «на непредвиденную прибыль» (того самого, который раньше назывался «добровольным взносом» бизнеса в бюджет). И пояснил, что суммарная прибыль компаний в 2018-2019 гг. составляла 16 трлн руб., в 2021 г. — уже 34 трлн руб., а в 2022 г. оценивается в 26 трлн руб. С кого именно и сколько собираются взять такого налога, в Минфине обещают определиться в ближайшее время, когда поступит годовая отчетность по налогу на прибыль. А пока что Силуанов чуть ли не уговаривал бизнес уплатить налог, заявляя, что это пойдет и на строительство дорог, и на здравоохранение, и даже на поддержку самого же бизнеса, так что средства в бизнес все равно вернутся.

Можно было бы подумать, что ничего особо страшного в этом налоге нет — он ведь вроде и однократный, и касается только «олигархов», и вообще принято это решение в непростое время. Однако все это — так себе аргументы. На самом деле одно только обсуждение такого изъятия средств наносит большой ущерб возможностям будущего развития — причем далеко не только самых крупных компаний, но и других.

Бурный рост прибыли в экономике, который демонстрируют в Минфине, и связь его с необходимостью «делиться» — в определенной степени лукавство. Между 2018-2019 и 2021-2022 годами находится провальный 2020 год, убытки которого многие компании до сих пор так и не смогли учесть в расчете налога на прибыль — ограничения не дают этого сделать. Так что со «сверхприбылей» 2021-2022 года смело надо скидывать чуть ли не половину. Далее, крупнейшими генераторами прибыли в последние годы были компании нефтегазового сектора. А их из числа плательщиков нового налога уже исключили, и значит, ожидаемые к сбору 300 млрд руб. будут просто взимать с более широкого круга компаний.

Введение нового налога (прямо посреди года, даже не дожидаясь наступления нового налогового периода) — это яркая демонстрация того, насколько нестабильны и непредсказуемы наши налоговые условия. Для инвесторов это сигнал как минимум к тому, что нужно принимать в расчет еще большие риски при реализации проектов (то есть отказаться от части планов), тем более что в наших условиях хронического финансового дефицита прибыль — это основной источник для инвестиций. Планы по развитию бизнеса, по созданию рабочих мест будут пересматриваться, определенные выводы сделают и иностранные инвесторы, вложения которых были бы нам очень полезны. Все же понимают, что в следующий раз «поделиться» предложат еще кому-нибудь.

Кстати, в 2018 году в Минфине тоже заявляли, что для исполнения нацпроектов в бюджете не хватает 500-600 млрд руб., которые предлагалось получить от повышения НДС с 18% до 20%, что и было реализовано с 2019 года. Как это все отразилось на доходах населения, компаний и росте экономики — история уже показала.

​​Сегодня Банк России обязательно расскажет нам, как все хорошо с кредитованием и почти невозможно сделать лучшего. Однако вот, что нам говорят данные за 2022 год самого Банка России, если не ограничиваться общими цифрами, а копнуть глубже.

▪️Самые высокие темпы наращивания объемов кредитования отмечались в сфере добычи полезных ископаемых (+59,4%), а вот обработка в целом просела на 0,5%.

▪️В рамках обрабатывающей промышленности динамика тоже разная: кредитование производства, например, кокса, нефтепродуктов и ядерных материалов выросло в 1,5 раза, металлургического производства и производства готовых металлических изделий — на 85,5%. Выросло кредитование производства машин и оборудования (+29,5%), но не для сельского и лесного хозяйств (-29,2%). Кредитование же производства транспортных средств и оборудования выросло на 6,3%, но не за счет производства автомобилей (+0,7%).

▪️И да, нарастили кредитование сельского хозяйства (+18,5%), однако кредитование производства пищевых продуктов упало на 52,3%.

Отсюда, конечно, возникает масса вопросов. Например, о том, построению какой структуры экономики сейчас способствует банковское кредитование? И не нужно ли что-то в тенденциях поправить, если мы хотим чего-то большего, чем просто перенаправить потоки сырьевого экспорта?

​Банк России на этой неделе возобновил публикацию месячных данных по экспорту и импорту, которая была приостановлена в начале прошлого года.

Возвращение данных по внешней торговли позволяет оценить, насколько точными являлись оценки показателей российской внешней торговли на основе «зеркальной» статистики стран-торговых партнеров РФ. Всего в открытом доступе можно найти данные по примерно 40 странам, включая страны ЕС, США и Китай, на долю которых до 2022 года приходилось свыше 80% внешнеторгового оборота РФ.

Если сопоставить оценки, полученные на основе этих данных, с официальными данными, опубликованными Банком России за 2022 год, то оказывается, что альтернативные источники позволяли достаточно точно оценивать динамику российского экспорта. Средняя ошибка оценки темпов роста экспорта РФ за прошлый год составляла всего 2,2%. Это значит, что оценка динамики экспорта на основе «зеркальной» статистики была в среднем всего на 2,2 процентных пункта выше, чем реальные данные. А вот расхождение с данными по импорту выглядит более существенным. Имеющиеся в открытом доступе данные стран-торговых партнеров занижали оценку динамики импорта РФ в среднем на 9,7 процентных пунктов.

Такие данные еще раз указывают на то, что российский импорт в 2022 году пережил более серьезную трансформацию в виде появления альтернативных каналов и способов доставки товаров. Часть торговых потоков при поставках товаров в Россию при этом переключилась на небольшие развивающиеся страны, которые не имеют оперативной статистики внешней торговли в открытом доступе.

Воскресный дайджест «Блабланомики»: самое интересное в канале за неделю

🔸 О чем говорит новый порядок авансирования госконтрактов, выпущенный российским правительством

🔸 Какова доля россиян, заинтересованных в переезде в другую страну, согласно недавнему опросу ВЦИОМ

🔸 На сколько, по данным Банка России, вырос объем кредитов, выданный малому и среднему бизнесу на деятельность по организации и проведению азартных игр

🔸 Какие выводы можно сделать после возобновления публикации данных таможенной статистики ФТС

🔸 О чем говорит статистика Банка России по кредитованию бизнеса в 2022 году

🔸 Что привело к закрытию Silicon Valley Bank и Signature Bank и что это может значить для России

🔸 Какие вопросы вызывает создание международных территорий опережающего развития (МТОР)

🔸 Почему крах банка SVB — это та самая канарейка в угольной шахте для американской финансовой системы

🔸 Что должно быть в совместном антикризисном плане от Правительства и Банка России

🔸 С чем связан рост налога на прибыль в России на фоне падения финансового результата

🔸 Как Антон Силуанов объясняет логику введения нового налога «на непредвиденную прибыль»

🔸 Что нам говорят данные Банка России о кредитовании за 2022 год

🔸 Какова динамика импорта РФ по данным Банка России и стран-торговых партнеров

​Недавно мы писали, как ловко Европа избавляется от зависимости от российского газа, взвинчивая цены и подталкивая Азию возвращаться к углю, и вот очередное подтверждение. На фоне серии недавних перебоев в подаче электроэнергии, растущего спроса и высокой волталитильности на мировом рынке СПГ Китай ускорил планы строительства новых угольных электростанций, увеличив свои планы по вводу угольных мощностей на 45% до 250 ГВт. В итоге на долю Китая приходится 72% будущих мировых проектов в области угольной энергетики.

При этом аналитики Bloomberg радостно подчеркивают, что, по данным E3G, впервые в новейшей истории ни в Северной Америке, ни в Евросоюзе в 2022 году не предложили ни одного нового объекта, использующего уголь. Да, это все, конечно, прекрасно, вот только проблема изменения климата носит глобальный характер. Неважно, где запустить угольную станцию — в Европе или Азии. Климатические последствия ощутят на себе все и, прежде всего, наименее адаптированные беднейшие страны.

Минфин разработал новый тип индивидуального инвестиционного счета (ИИС-III), который, по замыслу, должен стать стимулом для притока сбережений физических лиц на фондовый рынок.

В Минфине говорят, что новый ИИС — это результат «отработки» основных проблемных мест прежних ИИС. И действительно, у многих они вызывали вопросы. Одних не очень-то устраивает, что ИИС можно завести только один и ежегодно пополнять его не более чем на 1 млн рублей, а других отпугивает, что средства нужно размещать минимум на 3 года. И вот в новом типе ИИС предлагается разрешить открывать до 3 счетов (при этом «старый» ИИС нужно будет закрыть), размещать там средства в любом объеме, а в случае возникновения у владельца счета «особых жизненных обстоятельств» средства можно будет забрать.

Все бы ничего, но не хватает некоторых деталей — а от них, как известно, иной раз зависит очень многое. Взять хотя бы очень чувствительный вопрос изъятия средств. В текущей версии законопроекта Минфина под «особыми жизненными обстоятельствами» понимается только одно — необходимость оплатить дорогостоящее лечение, и в этом случае по поручению физлица брокер или управляющий переведет деньги в медорганизацию. При этом не уточняется, будет ли это тот же самый перечень, который используют для возмещения НДФЛ физлицам, и будет ли распространяться все это, например, на родственников держателя ИИС.

Также настораживает и отсутствие ясности с вычетами по НДФЛ для владельцев ИИС-III. ИИС-I, например, был весьма привлекателен тем, что позволял получить налоговый вычет при пополнении счета до 400 тыс. руб. ежегодно в течение 3 лет, что в совокупности давало до 156 тыс. руб. возмещенного НДФЛ. А в ИИС-II владелец получал освобождение от НДФЛ доходов, полученных от размещения средств на ИИС. В прошлом году, анонсируя новый тип ИИС, в Минфине говорили о некоем комбинированном вычете, но пока об этой «комбинации» ничего толком не известно. А ведь для того, чтобы привлекать не только отдельных физлиц с более крупными объемами сбережений, но и более широкий круг участников на фондовый рынок, такие вычеты необходимы — особенно в свете недавнего повышения НДФЛ на доходы более 5 млн руб. в год и отмене освобождения от НДФЛ купонных доходов по государственным и муниципальным облигациям.

Швейцарские банки UBS и Credit Suisse договорились о слиянии. Почему это может быть тревожный сигнал для мировой экономики?

Вроде бы подобный шаг должен способствовать обеспечению стабильности и доверия к банковской системе, вот только доверие подобной операцией восстановить довольно сложно. Ведь, спасаясь от банкротства, власти Швейцарии поменяли ради сделки закон, чтобы не учитывать мнение акционеров. Кроме того, было заявлено, что после слияния облигации Credit Suisse обнулятся, а их держатели понесут убытки в $17 млрд. Как следствие, котировки «потерпевшего» обвалились на 53% с пятничных уровней.

Кстати, финансовые сложности у Credit Suisse появились давно: те же откаты при кредитовании Мозамбика и неудачные вложения в хедж-фонд Malachite Capital давали о себе знать. Как итог, S&P еще год назад понизило кредитный рейтинг Credit Suisse Group с BBB до BBB- (это всего на одну ступень выше мусорных бумаг).

Опасения относительно того, что Credit Suisse станет европейским аналогом Lehman Brothers, банкротство которого обвалило финансовые рынки в 2008 г., появились еще в ноябре прошлого года. События действительно развиваются по довольно похожему сценарию. Напомним, что 15 лет назад одним из первых погорел Bear Stearns, которого выкупил крупный банк JP Morgan, и, как видим, такое спасение не помогло предотвратить лопание пузыря на ипотечном рынке. Учитывая еще довольно мощное снижение цен на нефть последнее время (только с 1 марта Brent подешевела на 11%, до $75 за баррель), можно сказать, что и сейчас рынок потихоньку готовится к полномасштабному кризису.

Нашему центральному банку тоже неплохо было бы подготовиться к наступлению турбулентности в мировой экономике. До этого во всех своих официальных документах Банк России говорил о необходимости повышения процентной ставки в ответ на ухудшение ситуации в мире. Только такой план скорее хорош для тех, кто хочет переждать временные трудности и надеется на то, что все образуется само собой или в результате мудрой поддержки со стороны западных регуляторов. Но мало того, что эту западную «мудрость» мы все больше имеем возможность оценить. Хуже то, что наш план активных действий по самостоятельному выходу из кризиса пока совсем не понятен.

Уровень бедности в 2022 году опустился в России до исторического минимума за всю историю наблюдений (с 1992 года) и составил 10,5% населения или 15,3 млн человек.

Вроде хорошая новость, но значит ли это, что люди в целом стали жить лучше? Или просто меры социальной политики теперь точнее подстраиваются под цели государства и нужды наиболее уязвимых слоев населения?

Напомним, что «граница бедности» в 2022 году — это 13545 рублей. Это значение корректируется с учетом инфляции, но всё равно остается близким к физиологическому минимуму. На эти деньги человеку нужно целый месяц питаться, покупать какую-то одежду, оплачивать ЖКУ и бытовые услуги, ездить на транспорте на работу, приобретать лекарства и т.п.

Попытка привязать черту бедности не к прожиточному минимуму, а к медианному доходу предпринималась в 2021 году, но от этого подхода быстро отказались. В результате, уровень жизни малообеспеченных слоев населения существует как бы сам по себе и слабо связан со стандартами потребления, которые сложились на данный момент в обществе.

По мнению экспертов, снижение бедности в 2022 году было обеспечено в основном за счет перехода к целевой адресной поддержке малообеспеченных семей с детьми, а также благодаря дополнительной индексации минимального размера оплаты труда (МРОТ), пенсий и зарплат бюджетников в 2022 году.

Это означает, что для дальнейшего улучшения или хотя бы стабилизации ситуации с бедностью без новых изменений методик потребуется как минимум не сокращать объемы социальных выплат. Вопрос в том, будут ли на это ресурсы.

В последнее время часто стали появляться громкие дела о дроблении бизнеса модными блогерами. В этих историях есть разные нюансы, но суть похожа: блогер, действующий как ИП, проводит какие-нибудь «марафоны» и получает дополнительную выручку, которая явно не помещается в требуемые лимиты по упрощенной налоговой системе. И вот тут начинается «дробление». Часть выручки ИП переводит на других лиц — родственников, партнеров. Раскрыть такие дела, как теперь особенно видно, налоговым органам труда не составляет, и блогерам насчитывают штрафы и недоимки на несколько сотен миллионов рублей — это все те налоги, которые надо было бы уплатить, если не пользоваться упрощенной системой, плюс причитающиеся пени и штрафы.

В этих историях, помимо очевидной морали о том, что налоги надо платить, есть и другая сторона, о которой почему-то почти не говорят. Почему микро-бизнес (а по сути, нашей «упрощенкой» может пользоваться только микро-бизнес с оборотом до 200 млн руб. в год) занимается вот таким «дроблением»?

Одна из причин — это резкий подъем налоговой нагрузки (и по деньгам, и по учету и отчетности) для бизнеса, вышедшего за лимиты для УСН. У нас так и нет специальных налоговых режимов, например, для малого (не микро) или для среднего бизнеса. Недавняя поправка с небольшим увеличением лимитов по выручке и по занятым, которое сохраняет право на «упрощенку», но приводит к подъему ставки — не в счет, так как это скорее рассчитано на тех, кто эти лимиты превысил немного и временно, в следующем году уже такого может не быть. А если кто-то резко вырос (что иногда бывает неожиданностью и для самого предпринимателя), то вариантов нет — только увеличение нагрузки. И если для одного предпринимателя в специфической сфере это может быть не критично, для подавляющего большинства других бизнесов это может стать серьезнейшим препятствием для дальнейшего роста.

С этими историями нельзя не вспомнить недавние решения о декриминализации бизнеса — о том, чтобы свести случаи уголовной ответственности по «экономическим» делам к минимуму. Соответствуют ли решения по блогерам такому подходу? С одной стороны — их (пока) не заключили под стражу. С другой стороны — они как ответчики подлежат уголовной ответственности, а наложенные запреты (например, на пользование интернетом) — это существенная угроза для такого бизнеса в принципе, ведь все услуги предоставляются именно через интернет. Как будто довести этот бизнес до закрытия — это лучше, чем если бы он остался работоспособным, смог бы выплатить необходимые суммы по допущенным нарушениям и развивался бы дальше, научившись на своих ошибках…

Пока Банк России маниакально боится опускать процентную ставку и видит в росте доходов населения преимущественно проинфляционные риски, монетарные власти Китая продвигают принципиально иную концепцию. А именно, в Народном банке Китая (НБК) предлагают выплатить китайским домохозяйствам 4 трлн юаней ($580 млрд), чтобы восстановить потребительские расходы, просевшие из-за слабого роста заработной платы во время пандемии. Текущего восстановления потребления недостаточно для поддержки экономического роста — вот что подчёркивает член комитета по денежно-кредитной политике НБК.

Он также отметил, что банковские депозиты, накопленные китайскими домохозяйствами во время пандемии, сосредоточены лишь среди небольшой группы людей с высокими доходами, и потому эти депозиты не могут способствовать значительному росту потребления.

Интересно, придет ли время, когда предложения об увеличении роста потребительских расходов населения для поддержки экономического роста поступят и от нашего ЦБ?..

​​Китай продолжает нервировать рынки, сокращая вложения в госдолг США. В январе 2023 года объем портфеля облигаций, принадлежащих китайским инвесторам, сократился шестой месяц подряд до $859,4 млрд против $1024 млрд годом ранее.

Казначейские облигации дешевеют на фоне политики ФРС США по повышению ставки, так что действия Китая выглядят вполне логично. Но они также являются источником дополнительной нервозности на рынке. Объем инвестиций Китая в американские облигации остается значительным, и при этом самому Китаю найти альтернативные варианты вложения средств на такую сумму довольно затруднительно. Поэтому на фоне снижения портфеля американского госдолга китайские инвесторы в последнее время несколько нарастили объемы вложений в облигации правительственных агентств США.

В любом случае в воображении инвесторов Китай продолжает держать руку на кнопке запуска финансового армагеддона, который может наступить в том случае, если власти Китая решат действительно осуществить выход из гособлигаций США по-серьезному. Хотя на самом деле создается впечатление, что Штаты сами делают все возможное для наступления полномасштабного финансового кризиса на своей территории, бесконтрольно наращивая госдолг, устраивая пляски вокруг повышения его потолка в Конгрессе, вводя (или угрожая ввести) финансовые санкции в отношении крупных держателей своих облигаций.

Автомобильная промышленность остается наиболее пострадавшей отраслью российской промышленности. Согласно данным Росстата, в январе выпуск автотранспортных средств составил всего 36,9% от уровня аналогичного периода прошлого года. Выпуск автокомпонентов также сократился, но находится на более высоком уровне по сравнению с показателями выпуска автомобилей (57% от уровня января 2022 года), что указывает на начавшиеся процессы импортозамещения в отрасли.

Региональная ситуация также остается в высшей степени неоднородной. В отдельных регионах, полностью связавших свою судьбу с иностранными сборочными производства, падение выпуска оказалось наиболее драматическим. Так, по данным Росстата, в январе выпуск автотранспортных средств в Калужской и Калининградской областях сократился до микроскопического уровня — всего около 3% от показателей января прошлого года. В традиционных регионах российского автопрома, имеющих более диверсифицированную структуру производства и ориентированных на выпуск продукции отечественных марок, таких как Нижегородская или Самарская область, объемы выпуска находятся на уровне 60-70% от показателей начала прошлого года. Тульская область, в которой расположен китайский завод HAVAL, показала рост выпуска на 1,7%.

В целом в настоящий момент российский автопром находится на развилке, когда необходимо принимать решение о дальнейшей стратегии его развития. Что делать с оставшимися мощностями ушедших автопроизводителей (закрывать/перепрофилировать/реанимировать), каким образом поддерживать экспорт в условиях санкций, как расширять производственные возможности в сфере автокомпонентов, а также выстраивать эффективное сотрудничество с новыми партнерами из Китая и других стран, готовых к организации совместных предприятий? От ответов на эти вопросы будет зависеть будущее российской автомобильной промышленности.

​Интересная информация проскочила в новостях о вероятном предстоящем росте цен на рис до 30%.

Действительно, летом была авария в Краснодарском крае, и валовый сбор риса в целом сократился на 14,2% в 2022 г. Но история-то вроде давняя уже. Высокие потребительские цены на рис вроде бы уже давно отражают эти события. Ведь летом прошлого года их рост составлял более 40% в годовом выражении, в феврале 2023 скачок немного сгладился, но цены все равно были на 20,2% выше.

Так чего же сейчас снова прошлый неурожай вспомнили, если он уже и так отражен в ценах этого года?

Вчерашний опрос показывает, что больше всего респондентов готово купить электромобиль «Москвич», если создадут что-то хорошее. И это позитивная новость.

Но многие все-таки считают, что цена, конечно, высоковата. Да и не случайно. Ведь цена электрокара «Москвич 3е» начинается от 3,5 млн рублей. Для сравнения, Tesla в Штатах стоит от $43 тыс. — или около 3,3 млн руб. А если считать по количеству средних зарплат, необходимых для покупки «Москвича 3е», то тоже выходит феерично — аж 55 средних зарплат россиянина.