Интересный вопрос возникает в связи с сегодняшним заявлением Набиуллиной о том, что пространство для снижения ключевой ставки сохраняется. Характерно, что при этом она еще отметила, что «мы перешли к мягкой денежно-кредитной политике, которая оказывает поддержку росту, делая деньги в экономике доступнее».

Однако кому, как не центральному банку знать, что в экономике бал правят ожидания. И вот с ними какая интересная штука получается. Председатель ЦБ уже в каком своем выступлении подряд говорит о том, что исходя из текущих макроэкономических данных ставка может быть вскоре (на очередном заседании Совета директоров ЦБ) снижена. А это значит, что Банк России дает ясный сигнал, что текущие условия не такие уж привлекательные, как могли бы быть, и, возможно, стоит подождать с реализацией инвестпроектов — весьма ведь вероятно, что скоро ставки будут ниже, раз уж данные говорят, что они ДОЛЖНЫ быть ниже.

Поддержка росту в таком случае со стороны денежно-кредитной политики оказывается ну в очень ограниченном объеме. Ну вроде ставки и снижаются, но если есть у кого возможность ждать, он будет откладывать свое решение по развитию производства. Тем более что и спрос таким образом тоже откладывается (будете ли вы спешить с ипотекой, предполагая, что она скоро может стать дешевле?).

Ну и в конце концов — если все данные говорят, что ставки сейчас должны быть ниже, можно ли такую политику называть по-настоящему мягкой?

ЦБ стоит, наконец, стать решительным в своих действиях. Есть пространство для снижения ставки — так снижайте! А подобные же заявления только усложняют ситуацию.

Рынок электромобилей в мире все больше привлекает внимание.

✔️Акции Tesla с марта 2020 г. выросли на 410%, обогнав по доходности, в частности, биткоин, да и не только его.

✔️Американский стартап Rivian, занимающийся разработкой электромобилей, смог недавно привлечь инвестиции на сумму 2,5 млрд долл., а за последние 1,5 года — 6 млрд долл.

✔️Согласно июньскому исследованию Международного энергетического агентства, продажи электромобилей в мире выросли в прошлом году на 40% и достигли 2,1 млн штук. Это около 2,6% мировых продаж автомобилей. И если в 2010 году на дорогах мира было всего 17 тыс. электромобилей, то в 2019 году — 7,2 млн. Почти половина из них (47%) — в Китае.

✔️В России в январе-мае 2020 года, по данным агентства «АВТОСТАТ», было куплено... 92 электромобиля. Стратегией развития автомобильной промышленности предполагается, что в 2020 году в России будет продано 15-25 тыс. электрокаров. Но что-то нам подсказывает, что прогноз не сбудется...

​​Еще в апреле-мае федеральные министры один за другим заявляли, что в кризисные времена нужно не только выполнять запланированные бюджетные расходы, но и ускорить их финансирование. Идея хорошая, но что получилось в реальности?

За первое полугодие, как следует из оперативной отчетности Минфина, из федерального бюджета было профинансировано менее половины годового плана расходов: уровень исполнения составил 45,8% годовых назначений. Да, это действительно получше, чем было, например, год назад (тогда было 42,5%). Но в ситуации, когда доходы и спрос в частном секторе продолжают падать, ростом кассового финансирования на три процентных пункта делу не поможешь. В таких условиях и 50% расходов за полгода – это не фантастическое ускорение расходов, а самый минимум, нужный для поддержки спроса.

Но сейчас в федеральном бюджете всего три раздела расходов исполнены более чем на 50%. Это расходы на здравоохранение, социальную политику (выплаты пенсий, пособий) и межбюджетные трансферты (для региональных и местных бюджетов).

А что же остальные расходы? Больше всего удручает то, что расходы на национальную экономику опять оказались среди разделов с наихудшими показателями исполнения. В первом полугодии 2020 г. они исполнены только на 33,9% (это третье место с конца). Хуже ситуация – только по расходам на физкультуру и спорт и общегосударственные вопросы. Но если с физкультурой такую «экономию» еще можно объяснить ограничениями на спортивные мероприятия, то с экономикой, казалось бы, все должно быть иначе. Однако относительно высокие показатели исполнения имеют только расходы на топливно-энергетический комплекс (они исполнены на 58,4%). При этом расходы федерального бюджета на сельское хозяйство и рыболовство за полгода выполнены только на 35,3%, на водное хозяйство – на 31,9%, на дорожное хозяйство – на 30,6%, на связь и информатику – на 13,7%.

Неудивительно, что и расходы по нацпроектам в первом полугодии оказались исполнены только на треть. Очень уж сложно, видимо, Минфину и другим распорядителям бюджетных средств переломить старые привычки к бюджетному накопительству и начать наконец вкладывать средства в экономику. А это сейчас как никогда важно, без этого никакие структурные реформы не помогут.

В этот день 117 лет назад — 14 июля 1903 года — началось регулярное железнодорожное сообщение по Транссибирской магистрали.

Начало строительства дороги было ускорено после слов Александра III: «Уже столько отчетов генерал-губернаторов Сибири я читал и должен с грустью и стыдом сознаться, что правительство до сих пор почти ничего не сделало для удовлетворения потребностей этого богатого, но запущенного края. А пора, давно пора».

Главный участок Транссиба протяжённостью около 7,5 тыс. км завершили целиком за 25 лет.

Вчера Владимир Путин сокрушался, что «некоторые вещи у нас откладываются из года в год... по БАМу, Транссибу — да, сделано кое-что... а в полном объеме то, на что мы рассчитывали, пока не реализовано».

Может хоть сейчас сдвинется что-нибудь? А то за последние почти 20 лет (с 2000 по 2019 гг.) протяжённость железных дорог выросла в стране менее, чем на 1 тыс. км... А Сибирь же все по-прежнему богатый край, но все так же требующий активного развития.

Британское правительство в начале июля заявило, что выделяет ещё 1,57 млрд фунтов (140,1 млрд руб.) на поддержку сферы культуры в условиях пандемии, включая. 0,88 млрд фунтов (78,5 млрд руб.) грантов. Поддержка будет экстренно предоставлена музеям, театрам, концертным залам, кинотеатрам, чтобы они могли выжить и поддержать занятость, в том числе занятость фрилансеров. Дополнительное финансирование будет также направлено на работы по реконструкции объектов культуры.

В России почти 1,2 млрд руб. средств нацпроекта «Культура» в начале июля направили в резервный фонд правительства. По цитатам представителей министерства культуры в СМИ, эти деньги планировалось потратить на проведение фестивалей и выставок, а также на модернизацию кинозалов. Но мероприятий не будет, а модернизировать почему-то будут лишь 60 кинозалов вместо планировавшихся 200...

Почувствуйте разницу, что называется...

А ведь даже постепенное открытие залов, кинозалов, музеев с ограничениями на вход и рассадку не решает проблем. И так не самая прибыльная отрасль становится окончательно нерентабельной. Поддержки же практически нет.

Почему же не воспользоваться пандемией и не дать субсидии учреждениям культуры, выдать гранты на новые постановки или написание новых произведений, реконструировать закрытые залы и здания, отправить на обучение сотрудников в сфере культуры? Ведь так можно и людей и занятость поддержать, и отрасль вывести на новый уровень. Иначе ещё несколько месяцев простоя без помощи и мы рискуем российскую культуру не то, что не обновить, но и в значительной части потерять...

​​Как-то неожиданно придется, пожалуй, включиться в скандальную дискуссию о новом главном редакторе «Ведомостей». Все же это издание с момента основания ценилось именно за свои стандарты работы с источниками. И ловить его авторов на плагиате — совсем не то, чем мы хотели бы заниматься в процессе чтения статей. Особенно, когда речь идет непосредственно о текстах самого г-на Шмарова.

Сегодняшняя колонка главреда «Ведомостей» нас особенно впечатлила. Ну посмотрите – Шмаров берет и плагиатит всю нашу подборку высказываний государственных мужей о структурных реформах, изложенную в понедельничном посте. Слово в слово. И даже вывод после нее. И, разумеется, без ссылки на канал «Бла-бла-номика».

Ну как же так? — хочется спросить пока еще уважаемое издание и лично главного редактора. Воровство текстов и идей — это новая политика федеральной деловой газеты? Или это новые стандарты российской журналистики?

​​Согласно данным онлайн-касс ИТ-компании «Эвотор» к 12 июля доля работающих малых и средних предприятий в России выросла до 82,6% от уровня начала марта, а выручка МСБ приблизилась к 94% от показателя до пандемии коронавируса. Может быть…

Вот только доля работающих предприятий рассчитывается от общего числа существующих компаний. А общее число субъектов МСБ продолжает тоже сокращаться.

По данным единого реестра субъектов малого и среднего предпринимательства, по состоянию на 10 июля 2020 г. фиксируется спад в числе субъектов МСБ до 6,05 млн единиц (-2,6% по сравнению с аналогичной датой 2019 г.). При этом по сравнению с микропредприятиями число малых и средних предприятий уже сокращается гораздо более существенными темпами — на 9,4% и на 7,2% соответственно.

Спад в числе малых предприятий наблюдается почти во всех регионах (в 81 субъекте РФ!). Число средних предприятий сократилось особенно резко в отдельных регионах: более чем на четверть в республиках Калмыкия, Бурятия и Тыва.

Одновременно занятость в сегменте МСБ упала за тот же период на 2,4% в годовом выражении (-375,3 тыс. человек).

Ещё две мысли приходят на ум, глядя на эти тенденции. Во-первых, неплохой отскок может быть лишь результатом отложенного спроса, скопившегося за время самоизоляции. А значит, важно внимательно наблюдать за тем, что будет дальше — радоваться пока рано. Во-вторых, более заметные проблемы в среднем бизнесе указывают на сложную ситуацию в крупном, являющемся важным заказчиком для среднего. Так что надо и при оказании поддержки не забывать смотреть, кто и кого за собой тянет. Без этого помощь может оказаться не столь эффективной, как хотелось бы.

Попалась тут на глаза книга «Будущее российской экономики» — сборник статей российских и иностранных экономистов, в основном имеющих отношение к РЭШ, которая книгу и издала. В целом книга очень даже интересна, много здравых рассуждений и серьезных идей. Разве что выпущена она была как раз перед пандемией, что, с одной стороны, чуть снижает ее актуальность, но с другой стороны — не сильно, так как позволяет оценить многие проблемы нашей экономики без налета событий и эмоций последних месяцев.

Но уж сильно зацепила глава, написанная Ксенией Юдаевой, первым зампредом ЦБ, под названием «Ценовая и финансовая стабильность в сырьевой экономике». И не только тем, что это единственная глава, подготовленная действующим должностным лицом высокого уровня, что, конечно, бросается в глаза. Гораздо больше глава зацепила своим подходом, отличающимся от подходов других авторов сборника.

Если остальные авторы пытаются сформулировать проблему и дать идеи о том, что и как необходимо менять, то у Ксении подход другой — как бы оправдать ЦБ за все его действия, заодно показав, что ко всем имеющимся проблемам он не имеет никакого отношения. Оправдание в основном сводится к тому, что все, к чему стремится центральный банк — это снижение рисков и стабильность, и именно здесь у ЦБ успехи. Проблема только, что с этими успехами далеко не уедешь.

Самое любимое слово автора главы — «стабильность». Вот только есть ощущение, что она, как и все руководство ЦБ, не чувствует, где кончается стабильность и начинается застой. Ведь в тексте не приводится никаких идей о том, что нужно развивать и как экономике двигаться вперед. Все время сводится речь к тому, что и как надо было ограничивать и как ЦБ в том преуспел. Неудивительно, что Россия отстает то в одном аспекте, то в другом. Ну так она и не выберется из этой ямы с такой политикой.

В заключении статьи Юдаева решила представить себя Уинстоном Черчиллем и рассказать нам, что «инфляционное таргетирование — это плохой режим денежно-кредитной политики, но он лучше всех возможных». Ну-ну. Почему-то в США, где одновременно преследуется несколько целей ДКП, так никто не заявляет, хотя при своем более высоком уровне развития они спокойно растут быстрее нас.

Еще хуже выглядит лишь то, что заканчивается глава уже сокровенной фразой о том, что меры по ускорению роста «находятся в сфере структурной политики». Называется, впрочем, и ряд других сфер, например, снятие барьеров и стимулов для бизнеса к развитию, снятие барьеров для роста квалификации рабочей силы, преодоление инфраструктурных ограничений и т.д. Но так и остается висеть вопрос: а разве ЦБ действительно не имеет отношения к решению этих проблем?

Пандемическая воронка стремительно затягивает малый и средний бизнес не только в России. Международный валютный фонд (МВФ) предупреждает, что при отсутствии дополнительной господдержки уровень банкротств малых предприятий может вырасти в 3 раза по всему миру.

Проведенные в 17 странах исследования говорят о том, что если до коронакризиса банкротилось около 4% компаний из сферы МСБ, то по итогам текущего года ожидается уже 12%. Как отмечают эксперты МВФ, важнейшим вопросом для всех стран из состава G20 стала проблема освобождения от уплаты налогов и сборов, а также вопросы субсидий и льготного кредитования.

Больше всего банкротств ожидается в Италии. Главные причины – сильнейшее падение совокупного спроса и высокая доля бизнеса в отраслях, предполагающих обилие социальных контактов. Более трети малых предприятий Канады, Южной Кореи, Великобритании и США беспокоятся о собственной жизнеспособности или ожидают окончательного закрытия в течение следующего года.

В среднем по странам уровень банкротств в сфере услуг может подняться более чем на 20 п.п. в сферах административных услуг, искусств, развлечений и отдыха, а также образования. При этом рост банкротств предприятий, задействованных в сельском хозяйстве, водоснабжении и утилизации отходов, будет незначительным, считают в МВФ.

Несмотря на высокую стоимость мер по поддержке малого и среднего бизнеса, эти затраты в сумме все же обойдутся государствам дешевле, чем расходы, которые они понесут в связи с массовым банкротством малых предприятий, полагает директор-распорядитель МВФ Кристалина Георгиева.

Пожалуй, этот тезис должен быть применим и к поддержке бизнеса в целом, даже не только малого и среднего. При обсуждении мер господдержки стоит действительно помнить, что работающий бизнес бюджетные доходы ещё пополнит, а уходящий в банкротство – будет требовать лишь дополнительных затрат.

«Динамика цен в июне формировалась под влиянием разнонаправленных факторов», — сообщает нам Банк России. О том, что же это за «разнонаправленные факторы» такие — объясняется в информационно-аналитическом комментарии ЦБ на эту тему.

И там есть немало интересного. Например, там Банком России указывается, что ускорение цен на непродовольственные товары произошло в основном «за счёт динамики цен на моторное топливо». Больше всего цены росли на бензин, дизельное топливо и газовое моторное топливо.

Объясняет рост цен на топливо ЦБ быстрым увеличением спроса из-за отмены самоизоляции, которое обогнало рост предложения. Интересно, конечно, но ЦБ забыл только упомянуть, что у нас в конце мая был введён запрет на импорт нефтепродуктов, который был прописан аж в Общенациональном плане действий по восстановлению экономики в условиях пандемии — лишь бы цены вдруг падать не начали. Ну хорошо хоть ставку ЦБ не поднял на фоне роста кредитов после отмены самоизоляции. С него ведь станется в такой логике.

Видимо, сдержали ЦБ от таких действий другие факторы. «Главным дезинфляционным фактором», как несколько раз повторяет ЦБ, выступает «слабая потребительская активность», «как в связи с произошедшим падением доходов, так и в результате сохранения действия ограничительных мер и осторожного поведения потребителей».

И вот тут крайне «уместно», конечно, выглядит ещё и озвученное вчера «Газпромом» решение о повышении цен на газ. Теперь вот интересно, посчитает ли ЦБ нужным бороться с таким проинфляционным фактором? Его влияние на инфляцию ведь, как известно, можно сдержать еще большим снижением спроса в экономике.

Можно, конечно, действовать «разнонаправленно» ровно наоборот. Снижать цены и тарифы госмонополий, особенно в условиях кризиса, стимулируя спрос, или поддерживать производителей субсидиями и низкими ставками, чтобы они могли осуществлять инвестиции и создавать долгосрочную базу для низкой инфляции на стороне предложения. Но у нас о таком варианте, видно, не слышали.

Нечасто слышишь такие здравые заявления по такой трудной теме. Система тарифов в электроэнергетике у нас в принципе не очень-то эффективна для потребителей.

Пока малый бизнес пытается выжить, Госдума продолжает работать над переходным налоговым режимом для тех малых компаний, которые «переросли» рамки «упрощенки» (то есть получили годовую выручку более 150 млн. рублей или наняли персонала более 100 человек). И вот решение для них почти готово: если они превысят объем выручки не более чем на 50 млн. руб., а численность сотрудников – не более чем на 30 человек, то до конца года как бы останутся на упрощенке, но будут платить повышенные налоги с доходов (вместо 6% доходов - 8%, а вместо 15% с прибыли - 20%). 
 
Сейчас это, конечно, мало кого затронет. Недавние опросы снова продемонстрировали, что 75-80% малых и средних предприятий сталкиваются с падением спроса. Какое уж тут превышение выручки и занятости, когда и сохранить имеющееся у большинства не получается.
 
Но после того как закончится спад, эта проблема станет актуальнее. И что тогда получит малый бизнес, который не просто уцелел, но и вырос? С одной стороны, хорошо, что его не обяжут сразу перейти на общий режим налогообложения, в котором надо будет уплачивать и НДС, и налог на прибыль, и страховые взносы по ставке 30%, а не 15%.

А с другой – печально, что бравурно звучавшие заявления о том, что нагрузку на малый бизнес не нужно повышать, и что переходный период должен длиться «год-два», мутировали вот в такое: и ставки все же оказались выше, и период укоротился – его теперь планируется применять только до конца календарного года.
 
Щедрая поддержка малому бизнесу, ничего не скажешь. А ведь куда проще было бы увеличить лимиты выручки и занятости, установленные для «упрощенки». Но похоже, что задача опять не в том, чтобы развивать бизнес, а в том, чтобы пополнить бюджет.
 
На этом фоне занятно смотрятся новости этой недели о том, что в США благодаря программам поддержки МСБ наметилось восстановление даже на венчурном рынке. Предоставляя помощь, все же очень важно не пытаться ее другой рукой забрать. Если бизнес выживет, эти вложения и так окупятся.

Благодаря Караульному наши посты об экономике может видеть ещё больше читателей. Долгих лет и каких-то там годовщин!

Помните, полторы недели назад в Минэкономразвития «опровергли данные СМИ о резком падении доходов населения»? Вот и данные Росстата подоспели – реальные располагаемые доходы населения упали на 8,0% во II квартале этого года.

Может быть Минэкономразвития кажется, что это нерезкое падение, конечно. Только более резкого падения в 2000-х годах ещё не было – это раз.

Если бы доходы населения до этого росли высокими темпами и вдруг упали на 8,0% – ну ещё могло бы быть терпимо. Но в последние годы доходы либо практически не росли, либо падали. В результате, реальные доходы населения во II квартале этого года были уже на 14,6% ниже уровня II квартала 2014 г. и лишь на 0,6% выше уровня II квартала 2008 г. То есть за 3 месяца мы одним махом вернулись к уровню жизни 12-летней давности – это два.

Что на это сказало Минэкономразвития? Да, по сути, ничего. В опубликованной ведомством «Картине деловой активности» есть лишь констатация статистического факта и выделенное жирным напоминание о том, что поддержку доходам «оказывало снижение обязательных платежей» («предоставление кредитных каникул») и «увеличение социальных выплат». В общем, у министерства, видимо, все в порядке. Принципиальных действий по росту благосостояния населения по-прежнему предпринимать не предполагается...

Правительство вчера опубликовало «дорожную карту» по развитию индустрии детских товаров. Ключевая задача этой карты — повысить долю детских товаров (кроме детского питания) отечественного производства на российском рынке с 29% в 2019 году до 35% в 2024 году.

Это, конечно, здорово. Но только проект Стратегии развития индустрии детских товаров до 2030 года, опубликованный на сайте Минпромторга пару лет назад, содержал и иные цели. Цель в 35% отечественных товаров на рынке в 2024 году там тоже была, но только в инерционном сценарии. В умеренно-оптимистическом сценарии — 36%, а в инновационно-прорывном — 41%.

В аналогичной стратегии до 2020 года цель в 45% по умеренно-оптимистическому сценарию ставилась вообще на 2020-ый год.

В общем, то, что раньше было инерционным, сегодня оказывается уже прорывной задачей. Куда ж мы идём? Или тащимся...

Сильный доллар ведет к ослаблению мировой экономики — об этом говорилось уже не раз и не два. Однако в условиях коронакризиса ситуация обострилась: по мнению экономистов Международного валютного фонда (МВФ), доминирование доллара может усилить разрушительное влияние пандемии на глобальную экономику. И даже падение курсов национальных валют не поможет смягчить последствия кризиса.

Пандемия коронавируса обрушила курсы валют в странах с развивающимися рынками. Бразильский реал, к примеру, потерял треть своей стоимости к доллару, мексиканский песо упал по отношению к доллару на 20%. Как правило, ослабление национальной валюты служит амортизатором для кризисных явлений и смягчает их влияние на экономику. Однако в текущей ситуации снижение валют к доллару будет менее эффективным, чем в прошлом, отмечается в аналитической записке МВФ «Доминантные валюты и внешняя корректировка».

Поскольку экспорт оценивается, преимущественно, в долларах, ослабление национальной валюты не стимулирует повышение спроса. В долларах США оплачивается около 23% мирового экспорта, не считая сырьевых рынков, которые ведут расчеты, в основном, в собственных валютах. Зависимость мировой торговли от доллара привела к тому, что американская валюта стала играть ключевую роль в глобальном экономическом росте. При укреплении доллара странам за пределами США становится дороже оплачивать импорт. Соответственно, снижается спрос и, как следствие, падает экономическая активность.

Весной, после обвала фондовых рынков на фоне пандемии, доллар начал стремительно расти. Доктора из ФРС США помогли больному сбить жар с помощью печатного станка, однако национальные валюты пока далеки от восстановления. Вторая волна пандемии и растущие из-за этого тревоги инвесторов могут подтолкнуть курс доллара к укреплению, что «усилит краткосрочное падение мировой торговли и экономической активности», полагают экономисты МВФ.

Правительство ускорило рассмотрение инициативы о дифференциации тарифа ФСК. По сути, этот проект можно назвать просто повышением цен на электроэнергию для крупного бизнеса. Масштаб удорожания электроэнергии для крупнейших потребителей несопоставим с уменьшением стоимости энергии для тех, кого якобы хотят поддержать этим проектом. Малый и средний бизнес изменения почувствует. Но не те, которые предлагаю лоббисты законопроекта.

Электроэнергия не является ключевым ресурсом МСП и снижение её стоимости приведет к уменьшению себестоимости продукции МСП всего на 0,1%. Эта мера не будет способствовать ни увеличению количества предприятий, ни их прибыли. Никакого "увеличения налоговых поступлений" просто не будет.

Существенный урон понесут предприятия крупной энергоемкой промышленности, ключевые налогоплательщики страны. Для них увеличение стоимости электроэнергии приведет к увеличению себестоимости продукции на 2,2%, а значит к снижению её конкурентноспособности на мировых рынка. Также это скажется на темпах наращивания производства, ведь увеличение расходов на электроэнергию сопоставимо с вложениями в строительство новых заводов. И в итоге, государство недополучит 8-9 млрд рублей в год от налога на прибыль.

Если в нашем государстве инициатива все еще наказуема - то самое время наказать "Россети".

Новый указ президента о целях развития России, с одной стороны, конечно, снимает с властей головную боль о том, как добиться вхождения в пятерку ведущих экономик мира.

С другой стороны — появившаяся цель по обеспечению роста инвестиций к 2030 году на 70%, на самом деле, может оказаться не менее, а может даже и более трудной с точки зрения достижения, если судить по динамике инвестиций в основной капитал в последние годы.

Для достижения цели потребуется рост на уровне 5,5% в год. В прошлом году у нас темпы роста составили всего 1,7%, а на более длинном горизонте с 2013 года инвестиции в основной капитал прирастали в среднем на микроскопические 0,01%.

Самое время задуматься о том, кто будет обеспечивать достижение новых целей. Печально, если в качестве основного исполнителя будет назначено Правительство, а Банк России опять окажется в стороне. Самое время задуматься о более широком мандате ЦБ по достижению не только целей по инфляции, но и темпов роста ВВП страны выше среднемирового уровня, благо эта цель по-прежнему присутствует в указе президента.

Если ЦБ в корне не пересмотрит свою политику по инфляционному таргетированию и зарегулированию банковской деятельности (и особенно банковского кредитования), а также не создаст новых инструментов финансовой поддержки экономики, о высоких темпах инвестиций и экономического развития в целом можно будет забыть.

​​Интересно сопоставить поставленную Президентом цель по росту инвестиций на 70% к 2030 году с показателями прошлых десятилетий.

Хуже прошлого десятилетия были только провальные 1990-е. При этом 2020-ый год статистику явно ещё ухудшит.

А вот темпами роста инвестиций в основной капитал на 70% и выше отличились лишь два десятилетия - 1970-е и 2000-е годы. При этом оба десятилетия совпали с ростом цен на нефть. Но в 1970-е все-таки и многое было построено: несколько АЭС и ГЭС, ж/д линия Тюмень-Сургут-Нижневартовск к месторождениям Сибири протяжённостью 900 км, АвтоВАЗ начал выпуск автомобилей, начался массовый выпуск «Волги» на ГАЗ. В 2000-е же была поставлена амбициозная для экономики цель по удвоению ВВП.

Что можно сказать о следующем 10-летии? Неизвестно, какими будут цены на нефть. Но хотелось бы, чтобы это было наше первое 10-летие, когда рост инвестиций произойдёт вне зависимости от них. И появятся новые экологически чистые электростанции, железные дороги, автодороги, заводы по производству высокотехнологичной продукции. Но для этого надо условия для инвестиций, наконец, создать. Своих средств у предприятий после тяжелого прошлого десятилетия и пандемии 2020-го уже почти нет. Будут ли доступные заемные средства, бюджетные инвестиции, налоговые вычеты? Это вопрос к ЦБ и Минфину.

«Странно, когда президент ставит задачу увеличить экспорт несырьевых неэнергетических товаров на 70% за 10 лет, а Минэнерго в это же время настойчиво продвигает инициативы, которые увеличивают финансовую нагрузку на экспортеров, в частности, на энергоемкие предприятия металлургии, химической промышленности, лесопромышленного комплекса, машиностроение, — заметил заместитель директора ассоциации «Сообщество потребителей энергии» Валерий Дзюбенко.

«Одна из возможных причин может заключаться в том, что цена на электроэнергию для промышленности в России уже опережает аналогичные показатели в США и ряде европейских стран. При этом во многих странах Евросоюза цена электроэнергии для энергоемких экспортеров жестко контролируется, к тарифам применяются скидки, чтобы сохранить конкурентоспособность национальной промышленности на международных рынках. В России эти инструменты не используются, напротив, на объемное электропотребление энергоемких предприятий наслаивается максимальное количество надбавок и перекрестного субсидирования. Ожидать каких-то прорывов в экспорте при таком подходе вряд ли стоит», — считает эксперт.
https://amp.gs/wA25