Уйгурский мэшрэп
С поздней осени и до конца зимы земледельцы становились более свободными и начинали больше времени уделять отдыху и развлечениям, устраивая мужские товарищеские собрания. Эти встречи были достаточно регулярными, как правило, два-три раза в неделю. Однако в XIX – первой половине ХХ в. проведение таких мероприятий могли позволить себе в основном богатые и зажиточные уйгуры. Для проведения мэшрэпа уйгуры собирались большими группами (до нескольких десятков человек) родственников, друзей и соседей. Мэшрэпы проводились в кишлаках – сельских населенных пунктах и махалле – городских кварталах.
Основные черты уйгурского мэшрэпа – строгий регламент, религиозная, культурная и воспитательная функции – позволяют говорить о его типологической близости мужским собраниям у других центрально-азиатских народов. Так, например, узбекские гапы объединяли друзей, соседей, родственников двух-трех поколений. В каждом кишлаке могло быть несколько таких объединений, в том числе по возрастному, соседскому, профессиональному признакам. Члены таких полуформальных организаций составляли группы взаимопомощи, а также являлись своеобразными центрами духовно-нравственного воспитания молодежи. Иногда мэшрэп функционирует как «суд», где собравшиеся решают личные и групповые конфликты, а также сохраняют традиционные обычаи.
За опоздание на вечер налагался штраф; если мужчина не мог посетить собрание, он должен был предупредить заранее, а если часто пропускал вечера или совершал неблаговидные проступки, то мог быть и исключен. Мэшрэп отличался строгим регламентом, предусматривающим выборность руководителей, обязательный трехкратный намаз, специфический этикет (минуты молчания, строгие позы, особая система рассаживания), штрафы и наказания.
Мэшрэп выполнял социально-воспитательные функции. Во время собраний решались насущные вопросы кишлака или махалли, связанные с ремонтом дорог и ирригационных сооружений, строительством домов, организациями праздников, устройством свадеб и похорон. В случае необходимости на собрании обсуждался морально-нравственный облик участников. В мэшрэпе осуществлялось коллективное воспитание молодежи. Юноши учились держаться в обществе, усваивали нравственные и культурные ценности своего народа. Во время мужских собраний поднимались и политические темы, что было актуальным в условиях перманентной национальной борьбы уйгуров против китайского господства. Можно считать, что в мэшрэпах формировалось общественное мнение своего времени и региона. Большое значение имело религиозно-культурное содержание традиционных вечеров. Собравшиеся слушали и воспроизводили песни и стихи, народные предания, исполняли национальные танцы. Во многом благодаря этому сохранился шедевр национального музыкального искусства – двенадцать уйгурских мукамов. В свою очередь исполнение музыкально-поэтических произведений из суфийской литературы, регулярный и обязательный намаз, беседы и проповеди авторитетных стариков и духовных лиц укрепляли нормы ислама в сознании членов традиционных собраний.
После национальных волнений уйгуров в 1997 г. в г. Кульдже мэшрэпы как коллективные собрания мужчин, и в первую очередь молодежи, были запрещены центральными властями КНР. Мэшрэпы всегда были связаны с исламскими традициями уйгуров, что вызывало недовольство центральных властей. Мэшрэп как феномен общественной жизни способствует непрерывности культурной идентификации и сплоченности уйгурских общин и тем самым мешает китайской ассимиляции Синьцзяна.
Источник: Д.В. Буяров. Мэшрэп как обычай мужских собраний уйгуров Синьцзяна
С поздней осени и до конца зимы земледельцы становились более свободными и начинали больше времени уделять отдыху и развлечениям, устраивая мужские товарищеские собрания. Эти встречи были достаточно регулярными, как правило, два-три раза в неделю. Однако в XIX – первой половине ХХ в. проведение таких мероприятий могли позволить себе в основном богатые и зажиточные уйгуры. Для проведения мэшрэпа уйгуры собирались большими группами (до нескольких десятков человек) родственников, друзей и соседей. Мэшрэпы проводились в кишлаках – сельских населенных пунктах и махалле – городских кварталах.
Основные черты уйгурского мэшрэпа – строгий регламент, религиозная, культурная и воспитательная функции – позволяют говорить о его типологической близости мужским собраниям у других центрально-азиатских народов. Так, например, узбекские гапы объединяли друзей, соседей, родственников двух-трех поколений. В каждом кишлаке могло быть несколько таких объединений, в том числе по возрастному, соседскому, профессиональному признакам. Члены таких полуформальных организаций составляли группы взаимопомощи, а также являлись своеобразными центрами духовно-нравственного воспитания молодежи. Иногда мэшрэп функционирует как «суд», где собравшиеся решают личные и групповые конфликты, а также сохраняют традиционные обычаи.
За опоздание на вечер налагался штраф; если мужчина не мог посетить собрание, он должен был предупредить заранее, а если часто пропускал вечера или совершал неблаговидные проступки, то мог быть и исключен. Мэшрэп отличался строгим регламентом, предусматривающим выборность руководителей, обязательный трехкратный намаз, специфический этикет (минуты молчания, строгие позы, особая система рассаживания), штрафы и наказания.
Мэшрэп выполнял социально-воспитательные функции. Во время собраний решались насущные вопросы кишлака или махалли, связанные с ремонтом дорог и ирригационных сооружений, строительством домов, организациями праздников, устройством свадеб и похорон. В случае необходимости на собрании обсуждался морально-нравственный облик участников. В мэшрэпе осуществлялось коллективное воспитание молодежи. Юноши учились держаться в обществе, усваивали нравственные и культурные ценности своего народа. Во время мужских собраний поднимались и политические темы, что было актуальным в условиях перманентной национальной борьбы уйгуров против китайского господства. Можно считать, что в мэшрэпах формировалось общественное мнение своего времени и региона. Большое значение имело религиозно-культурное содержание традиционных вечеров. Собравшиеся слушали и воспроизводили песни и стихи, народные предания, исполняли национальные танцы. Во многом благодаря этому сохранился шедевр национального музыкального искусства – двенадцать уйгурских мукамов. В свою очередь исполнение музыкально-поэтических произведений из суфийской литературы, регулярный и обязательный намаз, беседы и проповеди авторитетных стариков и духовных лиц укрепляли нормы ислама в сознании членов традиционных собраний.
После национальных волнений уйгуров в 1997 г. в г. Кульдже мэшрэпы как коллективные собрания мужчин, и в первую очередь молодежи, были запрещены центральными властями КНР. Мэшрэпы всегда были связаны с исламскими традициями уйгуров, что вызывало недовольство центральных властей. Мэшрэп как феномен общественной жизни способствует непрерывности культурной идентификации и сплоченности уйгурских общин и тем самым мешает китайской ассимиляции Синьцзяна.
Источник: Д.В. Буяров. Мэшрэп как обычай мужских собраний уйгуров Синьцзяна
Дорогие читатели! Рекомендуем подписаться на страницу одного из лидирующих каналов по тематике тюркского мира TURAN UNİON
Там вы найдёте интересные материалы, посвящённые истории тюрков, актуальные новости из тюркского мира, а также события из истории Исламской Уммы и общемировые новости.
Не упустите возможность быть в курсе событий вместе с TURAN UNİON
https://t.iss.one/turanhistoryofficcial
Там вы найдёте интересные материалы, посвящённые истории тюрков, актуальные новости из тюркского мира, а также события из истории Исламской Уммы и общемировые новости.
Не упустите возможность быть в курсе событий вместе с TURAN UNİON
https://t.iss.one/turanhistoryofficcial
Фрески Афрасиаба, также называемые «Картинами послов», представляют собой редкий образец согдийского искусства.
Картины датируются серединой VII века нашей эры. Вероятно, они были написаны между 648 и 651 годами нашей эры, в то время как Западно-Тюркский каганат, члены которого хорошо представлены на фреске, находился в упадке, а династия Тан увеличивала свои территории в Центральной Азии. Росписи на четырех стенах комнаты частного дома на стоянке изображают три-четыре земли, соседствующие со Средней Азией: на северной стене - Китай (китайский праздник, с императрицей на лодке и императором на охоте); на Южной стене, Самарканд (т.е. иранский мир: религиозное погребальное шествие в честь предков во время праздника Навруз); на восточной стене Индия (как земля астрологов и пигмеев, хотя эта картина в значительной степени уничтожена).
Дискутируется тема главной стены, на которой изображены тюркские солдаты, сопровождающие послов из разных уголков мира (Корея, Китай, иранские княжества и т. д.). Борис Маршак, ведущий специалист по согдийской живописи и археолог Пенджикента, считает, что, поскольку согдийская живопись всегда изображает богов на вершине главной стены, центральной фигурой может быть правитель Самарканда Вархуман или богиня Нана. Однако, поскольку тюрки направляют послов, но сами не являются послами, было высказано предположение, что на картине может быть изображен каган, возможно, Ашина Бужен или, что более вероятно, Ашина Мише.
Картины датируются серединой VII века нашей эры. Вероятно, они были написаны между 648 и 651 годами нашей эры, в то время как Западно-Тюркский каганат, члены которого хорошо представлены на фреске, находился в упадке, а династия Тан увеличивала свои территории в Центральной Азии. Росписи на четырех стенах комнаты частного дома на стоянке изображают три-четыре земли, соседствующие со Средней Азией: на северной стене - Китай (китайский праздник, с императрицей на лодке и императором на охоте); на Южной стене, Самарканд (т.е. иранский мир: религиозное погребальное шествие в честь предков во время праздника Навруз); на восточной стене Индия (как земля астрологов и пигмеев, хотя эта картина в значительной степени уничтожена).
Дискутируется тема главной стены, на которой изображены тюркские солдаты, сопровождающие послов из разных уголков мира (Корея, Китай, иранские княжества и т. д.). Борис Маршак, ведущий специалист по согдийской живописи и археолог Пенджикента, считает, что, поскольку согдийская живопись всегда изображает богов на вершине главной стены, центральной фигурой может быть правитель Самарканда Вархуман или богиня Нана. Однако, поскольку тюрки направляют послов, но сами не являются послами, было высказано предположение, что на картине может быть изображен каган, возможно, Ашина Бужен или, что более вероятно, Ашина Мише.
Мухаммад Расул Фергани – муджахид из Ферганы, участвовавший в борьбе под предводительством Имама Шамиля (1797–1871).
В середине XIX века он отправился в Дагестан, чтобы присоединиться к туркестанским муджахидам, поддерживавшим Имама Шамиля в его борьбе против царской России. В кавказской войне принимал участие батальон туркестанцев, к которому примкнул и Мухаммад Расул.
Во время пребывания в Дагестане Мухаммад Расул Фергани встретил тюркоязычную девушку по имени Марьям, которая стала его женой. По окончании войны он вернулся в Фергану, где продолжил свой род. Его потомком стал узбекский поэт Рауф Парфи (1943–2005), являющийся правнуком Мухаммада Расула.
Источник: Раҳимжонов, Н. Иймон асири
В середине XIX века он отправился в Дагестан, чтобы присоединиться к туркестанским муджахидам, поддерживавшим Имама Шамиля в его борьбе против царской России. В кавказской войне принимал участие батальон туркестанцев, к которому примкнул и Мухаммад Расул.
Во время пребывания в Дагестане Мухаммад Расул Фергани встретил тюркоязычную девушку по имени Марьям, которая стала его женой. По окончании войны он вернулся в Фергану, где продолжил свой род. Его потомком стал узбекский поэт Рауф Парфи (1943–2005), являющийся правнуком Мухаммада Расула.
Источник: Раҳимжонов, Н. Иймон асири
Из воспоминаний турецкой казашки Салиман-аже, о том как аксакалы приняли решение покинуть Алтай:
«... Мы бежали, потому что не захотели принимать китайскую культуру, отрезать волосы как китаянки, отказываться от намаза и своих обычаев. Когда китайские власти начали принуждать нас, наши аксакалы собрались и сказали:
"Мы казахи, много веков поклоняемся Аллаху, давайте найдем землю ислама, которая нас приютит. Если умрем, станем шахидами, погибшими за веру, если выживем – будем гази".
С такими словами они прочитали жаназа – намаз и двинулись одной кочевкой».
«... Мы бежали, потому что не захотели принимать китайскую культуру, отрезать волосы как китаянки, отказываться от намаза и своих обычаев. Когда китайские власти начали принуждать нас, наши аксакалы собрались и сказали:
"Мы казахи, много веков поклоняемся Аллаху, давайте найдем землю ислама, которая нас приютит. Если умрем, станем шахидами, погибшими за веру, если выживем – будем гази".
С такими словами они прочитали жаназа – намаз и двинулись одной кочевкой».
Вафидия были войсками различного этнического происхождения, которые поступили на военную службу в Мамлюкский султанат Египта и Сирии в обмен на убежище. Термин является собирательным существительным, образованным от единственного числа вафид, что означает «тот, кто приходит, прокладывает свой путь, в составе делегации или группы».
Вафидия были преимущественно монголами, курдами, хорезмийцами и другими тюрками. Мамлюки, сами в основном тюрки, считали монголов своими соплеменниками. Большое количество курдов и хорезмийцев бежали от монгольского завоевания Хорезма и нашли убежище в Мамлюкской Сирии. Это предшествовало первому крупному притоку монгольских вафидия, который произошел после первого монгольского вторжения в Сирию в 1260 году, во время правления султана Бейбарса (1260–77). Основная часть вафидийя была расселена в опустошенных частях Сирии и Палестины, в то время как только их лидерам было разрешено селиться в Египте. Другой большой приток 10–18 тыс. монгольских вафидийя из Ильханата произошел при мамлюкском султане аль-Адиле Китбуге (1295–1297), который сам был ойратским монголом.
Бейбарс якобы был озадачен внезапным притоком солдат, ищущих убежища, и стремился рассеять этнических монголов по всей армии. Он позволил некоторым присоединиться к элитному полку Бахрийя. Говорят, что он назначал вафидийя вплоть до звания «эмира сотни» (amīr miʾa), но известно, что только один хорезмийский вафид, связанный с Бейбарсом по браку, достиг этого звания. Среди тех, кто искал убежища у султана Китбуги в 1296 году, было от 113 до 300 лидеров. Их верховный лидер, Тургай, получил звание «эмира сорока» (amīr arbaʿīn), возможно, потому что он был зятем Ильхана Хулагу.
Китбуга (не путать с найманским Китбугой) покровительствовал ойратам вафидия, и это отчасти привело к его падению. Ойраты оставались политически важными в начале правления ан-Насира Мухаммада ибн Калауна (1309–1340), но к 1333 году некоторые из них были понижены до слуг (atbāʿ) мамлюков. Это представляло собой полную инверсию их первоначальных статусов. Султан Китбуга и регент Сайф ад-Дин Салар, оба ойраты, прибыли в Египет в качестве рабов и поднялись по иерархии мамлюков до самых высоких должностей, в то время как ойраты вафидийя прибыли в Египет как свободные люди и были низведены до положения рабов в течение одного или двух поколений.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Мавзолей хорезмийских амиров в Иерусалиме
Гробница Амира Хусама ад-Дина Берке-хана (не путать с джучидским Берке), видного вождя расформированной армии хорезмшаха, расположена в Иерусалиме, ограниченная улицей Тарик Баб ас-Сильсила на севере и Акабат Абу Майдан на западе и юго-западе. Берке-хан был из хорезмийских вафидия, присоединившихся к элитному мамлюкскому полку Бахрийя. Берке-хан достиг звания «эмира сотни» (amīr miʾa), а также дочь Берке-хана вышла замуж за мамлюкского султана Бейбарса и стала матерью аль-Саида Бараки. Считается, что гробница была построена его сыном Бадр ад-Дином Мухаммад-бием в период между 1246 и 1280 годами.
Гробница включает в себя элементы более раннего строения, а также каменную кладку и арки, относящиеся к периоду крестоносцев. Из оригинального строения мамлюков до наших дней сохранился только фасад на улице Тарик Баб аль-Силсила.
Позже гробница стала частью резиденции семьи Халиди и рядом функционировала семейная мечеть. В 792 году хиджры (1389 год н.э.) она была восстановлена как место захоронения Амира Хусама ад-Дина Берке-хана и его двух сыновей.
Источники:
Burgoyne, M. Mamluk Jerusalem, 109-116. London: The British School of Archeology in Jerusalem Press, 1987.
Najm, Y. Kunuz al-Quds, 137-138. Milano: SAGDOS, 1983
Гробница Амира Хусама ад-Дина Берке-хана (не путать с джучидским Берке), видного вождя расформированной армии хорезмшаха, расположена в Иерусалиме, ограниченная улицей Тарик Баб ас-Сильсила на севере и Акабат Абу Майдан на западе и юго-западе. Берке-хан был из хорезмийских вафидия, присоединившихся к элитному мамлюкскому полку Бахрийя. Берке-хан достиг звания «эмира сотни» (amīr miʾa), а также дочь Берке-хана вышла замуж за мамлюкского султана Бейбарса и стала матерью аль-Саида Бараки. Считается, что гробница была построена его сыном Бадр ад-Дином Мухаммад-бием в период между 1246 и 1280 годами.
Гробница включает в себя элементы более раннего строения, а также каменную кладку и арки, относящиеся к периоду крестоносцев. Из оригинального строения мамлюков до наших дней сохранился только фасад на улице Тарик Баб аль-Силсила.
Позже гробница стала частью резиденции семьи Халиди и рядом функционировала семейная мечеть. В 792 году хиджры (1389 год н.э.) она была восстановлена как место захоронения Амира Хусама ад-Дина Берке-хана и его двух сыновей.
Источники:
Burgoyne, M. Mamluk Jerusalem, 109-116. London: The British School of Archeology in Jerusalem Press, 1987.
Najm, Y. Kunuz al-Quds, 137-138. Milano: SAGDOS, 1983
Туркестан и Поволжье
Мавзолей хорезмийских амиров в Иерусалиме Гробница Амира Хусама ад-Дина Берке-хана (не путать с джучидским Берке), видного вождя расформированной армии хорезмшаха, расположена в Иерусалиме, ограниченная улицей Тарик Баб ас-Сильсила на севере и Акабат Абу…
Расположенный в историческом районе Иерусалима, мавзолей Туркан-хатун представляет собой памятник эпохи мамлюков. Его местоположение — в северной части улицы Баб аль-Сильсила, рядом с другими мавзолеями, такими как аль-Саадийя и мавзолеем Берке-хана.
Построенный в 753 г. хиджры (1353 г. н. э.), он посвящен памяти Туркан-хатун – дочери амира Туктая ибн Салджутая аль-Узбаки. Нисба её предка указывает на возможное происхождение из Золотой Орды, однако это также может быть совпадением имён, подобно случаю с Музаффар ад-Дином Узбеком (ум. 1225) — последним правителем Государства Ильдегизидов.
Фасад мавзолея выделяется изысканным декором с геометрическими и растительными мотивами, однако из-за близости к мечети Аль-Акса планировка была упрощена. Мавзолей отражает высокий статус усопшей.
Источники:
Qleibo, A. Mamluk Architectural Landmarks in Jerusalem Mamluk Architectural Landmarks in Jerusalem. Al-Tawaawun Publication.
Natsheh, Y. S. A Selection of Landmarks of Jerusalem’s Architectural Heritage
Построенный в 753 г. хиджры (1353 г. н. э.), он посвящен памяти Туркан-хатун – дочери амира Туктая ибн Салджутая аль-Узбаки. Нисба её предка указывает на возможное происхождение из Золотой Орды, однако это также может быть совпадением имён, подобно случаю с Музаффар ад-Дином Узбеком (ум. 1225) — последним правителем Государства Ильдегизидов.
Фасад мавзолея выделяется изысканным декором с геометрическими и растительными мотивами, однако из-за близости к мечети Аль-Акса планировка была упрощена. Мавзолей отражает высокий статус усопшей.
Источники:
Qleibo, A. Mamluk Architectural Landmarks in Jerusalem Mamluk Architectural Landmarks in Jerusalem. Al-Tawaawun Publication.
Natsheh, Y. S. A Selection of Landmarks of Jerusalem’s Architectural Heritage
Копкари у Бухары
Из Стамбула в Ташкент: Фотопленки Поля Надара (1890). Часть 10. Козлодрание
Из Стамбула в Ташкент: Фотопленки Поля Надара (1890). Часть 10. Козлодрание
Ханство Маймана (узб: میمنه خانلیغی) было государством на севере Афганистана с центром в Маймане, основанное после смерти Надир-шаха в 1747 году и существовавшее до 1892 года, пока ханство не было присоединено к Афганистану.
Вилаят Чахар – историческая область на севере Афганистана, включающая провинции Фарьяб, Джаузджан и Сари-Пуль, названная в честь четырех ханств: Маймана, Сари-Пуль, Шеберган и Андхой, из которых Маймана была самым могущественным.
Узбекский род минг управлял Майманой с 1621 до 1892 год, и Хаджи-бий Минг был его первым независимым правителем, хотя его отец Аталык Ураз также был наместником города. После смерти Надир-шаха, Хаджи-бий прибыл ко двору к своему давнему соратнику Ахмад-шаху Дуррани в ожидании доли добычи. Ахмад-шах назначил его валием Майманы и Балха, поставив лишь одно условие — предоставлять вооруженную поддержку в случае необходимости, так как узбеки Майманы славились своей конницей. Ханство со временем раздроблено: Сари-Пуль отделился в 1814 году, Мургабские аймаки ушли к 1845 году, и оно сопротивлялось попыткам Герата аннексировать его в 1847 и 1850 годах.
В 1859 г. между Бухарой и Афганистаном было заключено соглашение, по которому границей между ними признавалась в основном река Амударья. Таким образом, афганцам была отдана и область Маймана, которая фактически еще не была завоевана Афганистаном. Не смотря на это, ханство долгое время было предметом спора между Бухарой и Кабулом, но в 1868 году афганский эмир Абдуррахман осадил город, и ханство было вынужден пойти на уступки. Его политический статус как афганской провинции был окончательно зафиксирован Русско-афганской пограничной комиссией 1885 года.
К 1888 году территория ханства значительно сократилась. Район Даулатабад, служивший важной обороной вдоль границ Андхой, был захвачен афганской администрацией и передан Акче. Дарзаб и Гурзиван также были потеряны, перейдя под управление Сари-Пула. В 1888 году Маймана была разделена на 8 округов: Маймана, Намуса ва Лангар, Алмар, Карай, Кайсар, Чичакту, Ширин Тагао, Хайрабад.
Ханство отличалось этническим разнообразием. Основную часть населения составляли узбеки, представленные множеством родов: минг, юз, ачамайлы, таз, шах камани, сунх али, аллака, джамшири, котари, тогачи, музи, кауш, базари, байгази, алач, унгаджит, микрит и аргун. Кроме того, здесь проживали таджики, арабы, хазарейцы, чар-аймаки и белуджи.
Вилаят Чахар – историческая область на севере Афганистана, включающая провинции Фарьяб, Джаузджан и Сари-Пуль, названная в честь четырех ханств: Маймана, Сари-Пуль, Шеберган и Андхой, из которых Маймана была самым могущественным.
Узбекский род минг управлял Майманой с 1621 до 1892 год, и Хаджи-бий Минг был его первым независимым правителем, хотя его отец Аталык Ураз также был наместником города. После смерти Надир-шаха, Хаджи-бий прибыл ко двору к своему давнему соратнику Ахмад-шаху Дуррани в ожидании доли добычи. Ахмад-шах назначил его валием Майманы и Балха, поставив лишь одно условие — предоставлять вооруженную поддержку в случае необходимости, так как узбеки Майманы славились своей конницей. Ханство со временем раздроблено: Сари-Пуль отделился в 1814 году, Мургабские аймаки ушли к 1845 году, и оно сопротивлялось попыткам Герата аннексировать его в 1847 и 1850 годах.
В 1859 г. между Бухарой и Афганистаном было заключено соглашение, по которому границей между ними признавалась в основном река Амударья. Таким образом, афганцам была отдана и область Маймана, которая фактически еще не была завоевана Афганистаном. Не смотря на это, ханство долгое время было предметом спора между Бухарой и Кабулом, но в 1868 году афганский эмир Абдуррахман осадил город, и ханство было вынужден пойти на уступки. Его политический статус как афганской провинции был окончательно зафиксирован Русско-афганской пограничной комиссией 1885 года.
К 1888 году территория ханства значительно сократилась. Район Даулатабад, служивший важной обороной вдоль границ Андхой, был захвачен афганской администрацией и передан Акче. Дарзаб и Гурзиван также были потеряны, перейдя под управление Сари-Пула. В 1888 году Маймана была разделена на 8 округов: Маймана, Намуса ва Лангар, Алмар, Карай, Кайсар, Чичакту, Ширин Тагао, Хайрабад.
Ханство отличалось этническим разнообразием. Основную часть населения составляли узбеки, представленные множеством родов: минг, юз, ачамайлы, таз, шах камани, сунх али, аллака, джамшири, котари, тогачи, музи, кауш, базари, байгази, алач, унгаджит, микрит и аргун. Кроме того, здесь проживали таджики, арабы, хазарейцы, чар-аймаки и белуджи.