«Героиновый» аспект санкций
13 апреля
МИД Турции называет даты проведения конференции афганскому урегулированию – с 24 апреля по 4 мая.
«Талибан» заявляет об отказе участвовать до вывода из страны иностранных войск.
Байден созванивается с Путиным, обсуждают, в том числе, Афганистан
14 апреля
Байден объявляет о полном выводе американских войск из Афганистана до 11 сентября 2021 года. Хотя Трамп обещал это сделать к 1 мая.
15 апреля
«Талибан» обвиняет США в нарушении договорённости и возлагает на Вашингтон ответственность «за все будущие последствия».
Байден вводит новые санкции против России, из них самые болезненные –«отложенные», в отношении рублёвого госдолга.
Похоже, афганский кейс выходит на первый план в российско-американском торге.
Эта не тот случай, когда в ответ на санкционное давление можно оставить Байдена наедине с его проблемами.
Поскольку Афганистан – проблема не только Белого дома и его союзников.
У России неплохие взаимоотношения с талибами, но их предсказуемость и управляемость неочевидны.
И получение под боком абсолютно неконтролируемой «фабрики героина» Москве нужно не больше, чем Вашингтону – талибановские вылазки против американских военных баз или «прокси».
При этом глобальная декарбонизация– главное байденовское оружие в борьбе с Китаем и петро-кратиями, -- любопытным образом играет на руку «Талибану».
Дело в том, что афганские производители героина активно используют солнечную энергию.
Соответственно, их затраты на обновление «производственных мощностей» будет тем меньше, а маржа тем больше--чем интенсивнее Запад будет стимулировать переход на ВИЭ.
13 апреля
МИД Турции называет даты проведения конференции афганскому урегулированию – с 24 апреля по 4 мая.
«Талибан» заявляет об отказе участвовать до вывода из страны иностранных войск.
Байден созванивается с Путиным, обсуждают, в том числе, Афганистан
14 апреля
Байден объявляет о полном выводе американских войск из Афганистана до 11 сентября 2021 года. Хотя Трамп обещал это сделать к 1 мая.
15 апреля
«Талибан» обвиняет США в нарушении договорённости и возлагает на Вашингтон ответственность «за все будущие последствия».
Байден вводит новые санкции против России, из них самые болезненные –«отложенные», в отношении рублёвого госдолга.
Похоже, афганский кейс выходит на первый план в российско-американском торге.
Эта не тот случай, когда в ответ на санкционное давление можно оставить Байдена наедине с его проблемами.
Поскольку Афганистан – проблема не только Белого дома и его союзников.
У России неплохие взаимоотношения с талибами, но их предсказуемость и управляемость неочевидны.
И получение под боком абсолютно неконтролируемой «фабрики героина» Москве нужно не больше, чем Вашингтону – талибановские вылазки против американских военных баз или «прокси».
При этом глобальная декарбонизация– главное байденовское оружие в борьбе с Китаем и петро-кратиями, -- любопытным образом играет на руку «Талибану».
Дело в том, что афганские производители героина активно используют солнечную энергию.
Соответственно, их затраты на обновление «производственных мощностей» будет тем меньше, а маржа тем больше--чем интенсивнее Запад будет стимулировать переход на ВИЭ.
Шпионский скандал в Чехии и разоблачение попытки переворота в Белоруссии -- не просто «обмен спецслужбистскими любезностями» между Западом и Россией.
Происходящее больше напоминает использование соответствующих силовых рычагов в борьбе за атомно-энергетические рынки сбыта, чья важность существенно возрастает на фоне тотальной декарбонизации.
В известной степени оба субботних инцидента – инверсия резонансных кейсов минувшего лета: ареста Ивана Сафронова и захвата «вагнеровцев» под Минском.
Обвинение чешских спецслужб в вербовке российского журналиста давало Москве дополнительный моральный козырь и контраргумент в борьбе за модернизацию АЭС Дукованы.
В свою очередь, резкое ухудшение взаимоотношений с Минском из-за пригожинских ЧВК-шников (которых, кстати, тоже подозревали в попытке «силового сноса» Лукашенко) чуть было не сорвало запуск первого блока БелАЭС. По крайней мере, ожидаемого изначально участия в нём Путина так и не случилось.
С тех пор многое изменилось и в российско-белорусских раскладах, и в глобальных, в т.ч. – энергетических.
Новый хозяин Белого дома Байден—не только поборник тотальной декарбонизации, но и давний лоббист атомной экспансии американского энергогиганта Westinghouse в Центральной и Восточной Европе.
И было бы очень странно, если бы конкуренты «Росатома» не перешли в контрнаступление в Чехии, используя сходные «(анти)шпионские» методы дискредитации противника.
Однако с Белоруссией всё тоже не настолько гладко, как может показаться на первый/непосвящённый взгляд.
Лишнее свидетельство чему -- нефтяная сделка Лукашенко и Алиева на фоне сетований главы «Транснефти» Токарева, что в Минске по-прежнему относятся к российскому нефтепроводному монополисту как к «мальчику для битья».
Понятно, что поставщику ядерного топлива «изменить» намного сложнее –именно в этом (а не в стоимости самих контрактов) основная причина столь ожесточённых схваток за тендеры на строительство новых АЭС или отдельных энергоблоков.
Но опыт Украины показывает, что при желании (или скорее – геополитическом и геоэкономическом давлении) и эту задачу можно решить.
Особенно, если решиться на строительство собственного хранилища ОЯТ и, тем самым, снизив зависимость от отдельно взятого «ядерного» партнёра.
Любопытно, что именно такие планы руководство Госатомнадзора РБ обнародовало 14 апреля, как раз на следующий день после прилёта Лукашенко в Баку.
После этого в Минске побывал Мишустин и был анонсирован «встречный» визит белорусского лидера уже к Путину.
А в преддверии новой российско-белорусской встречи в верхах в Москве 17 апреля задержали предполагаемых организаторов «военного переворота».
При этом в официальных сообщениях ФСБ и КГБ РБ упоминаются исключительно фамилии деятелей оппозиции, но не «оппозиционно настроенных генералов ВС республики», с которыми предполагаемые заговорщики встречались и без чьего полноценного участия планируемый переворот вряд ли можно было бы назвать таковым.
Зато если прошлогоднюю историю с «вагнеровцами» в результате назвали украинской провокацией, призванной поссорить Минск с Москвой, то нынешнее разоблачение анти-лукашенковской «хунты», очевидно, должно сделать президента Белоруссии ещё более пророссийским.
Происходящее больше напоминает использование соответствующих силовых рычагов в борьбе за атомно-энергетические рынки сбыта, чья важность существенно возрастает на фоне тотальной декарбонизации.
В известной степени оба субботних инцидента – инверсия резонансных кейсов минувшего лета: ареста Ивана Сафронова и захвата «вагнеровцев» под Минском.
Обвинение чешских спецслужб в вербовке российского журналиста давало Москве дополнительный моральный козырь и контраргумент в борьбе за модернизацию АЭС Дукованы.
В свою очередь, резкое ухудшение взаимоотношений с Минском из-за пригожинских ЧВК-шников (которых, кстати, тоже подозревали в попытке «силового сноса» Лукашенко) чуть было не сорвало запуск первого блока БелАЭС. По крайней мере, ожидаемого изначально участия в нём Путина так и не случилось.
С тех пор многое изменилось и в российско-белорусских раскладах, и в глобальных, в т.ч. – энергетических.
Новый хозяин Белого дома Байден—не только поборник тотальной декарбонизации, но и давний лоббист атомной экспансии американского энергогиганта Westinghouse в Центральной и Восточной Европе.
И было бы очень странно, если бы конкуренты «Росатома» не перешли в контрнаступление в Чехии, используя сходные «(анти)шпионские» методы дискредитации противника.
Однако с Белоруссией всё тоже не настолько гладко, как может показаться на первый/непосвящённый взгляд.
Лишнее свидетельство чему -- нефтяная сделка Лукашенко и Алиева на фоне сетований главы «Транснефти» Токарева, что в Минске по-прежнему относятся к российскому нефтепроводному монополисту как к «мальчику для битья».
Понятно, что поставщику ядерного топлива «изменить» намного сложнее –именно в этом (а не в стоимости самих контрактов) основная причина столь ожесточённых схваток за тендеры на строительство новых АЭС или отдельных энергоблоков.
Но опыт Украины показывает, что при желании (или скорее – геополитическом и геоэкономическом давлении) и эту задачу можно решить.
Особенно, если решиться на строительство собственного хранилища ОЯТ и, тем самым, снизив зависимость от отдельно взятого «ядерного» партнёра.
Любопытно, что именно такие планы руководство Госатомнадзора РБ обнародовало 14 апреля, как раз на следующий день после прилёта Лукашенко в Баку.
После этого в Минске побывал Мишустин и был анонсирован «встречный» визит белорусского лидера уже к Путину.
А в преддверии новой российско-белорусской встречи в верхах в Москве 17 апреля задержали предполагаемых организаторов «военного переворота».
При этом в официальных сообщениях ФСБ и КГБ РБ упоминаются исключительно фамилии деятелей оппозиции, но не «оппозиционно настроенных генералов ВС республики», с которыми предполагаемые заговорщики встречались и без чьего полноценного участия планируемый переворот вряд ли можно было бы назвать таковым.
Зато если прошлогоднюю историю с «вагнеровцами» в результате назвали украинской провокацией, призванной поссорить Минск с Москвой, то нынешнее разоблачение анти-лукашенковской «хунты», очевидно, должно сделать президента Белоруссии ещё более пророссийским.
Гарантированно бурное 21 апреля доказывает, что байденовским санкциям при всей их сравнительной «беззубости» удалось главное – Запад навязал Кремлю свою повестку.
Иск прокуратуры Москвы о признании организаций Навального экстремистскими, очевидно, призван был стать асимметричным ответом на новые рестрикции США: «Вы наказываете нас за вмешательство в ваши выборы – Мы ставим вне закона вашу клиентелу за вмешательство в наши».
Но, похоже, эта «обратка» была не просто ожидаема, но желаема. Как терновый куст для братца Кролика.
Тема Навального вновь стала для Байдена и его европейских союзников столь же значимой, как и российская активность у границ Украины.
А соратники «узника №1» объявили об очередной всероссийской протестной акции досрочно, – не дожидаясь выполнения собственного же «KPI» в 500 тыс. онлайн-подписей, желающих выйти на митинг.
Теперь жёсткий силовой разгон «вышедших на площадь» рискует значительно нивелировать социально-гуманитарные акценты президентского послания.
Если же Путин собирается, как в 2018-м или даже резче, поднять ставки в геополитической игре – то реализация такого сценария будет сопряжена с ещё более серьёзными (и не только финансовыми) издержками на фоне «винтилова» в крупнейших городах страны и нового витка общественной поляризации.
Иск прокуратуры Москвы о признании организаций Навального экстремистскими, очевидно, призван был стать асимметричным ответом на новые рестрикции США: «Вы наказываете нас за вмешательство в ваши выборы – Мы ставим вне закона вашу клиентелу за вмешательство в наши».
Но, похоже, эта «обратка» была не просто ожидаема, но желаема. Как терновый куст для братца Кролика.
Тема Навального вновь стала для Байдена и его европейских союзников столь же значимой, как и российская активность у границ Украины.
А соратники «узника №1» объявили об очередной всероссийской протестной акции досрочно, – не дожидаясь выполнения собственного же «KPI» в 500 тыс. онлайн-подписей, желающих выйти на митинг.
Теперь жёсткий силовой разгон «вышедших на площадь» рискует значительно нивелировать социально-гуманитарные акценты президентского послания.
Если же Путин собирается, как в 2018-м или даже резче, поднять ставки в геополитической игре – то реализация такого сценария будет сопряжена с ещё более серьёзными (и не только финансовыми) издержками на фоне «винтилова» в крупнейших городах страны и нового витка общественной поляризации.
Роман Абрамович опять повышает ценность олигархических luxury-инвестиций.
Присоединение «Челси» к Суперлиге создаёт не только новую «линию фронта» с Европой.
«Футбольный мятеж» путает карты Катару, рискуя значительно сократить его спортивно-политические бенефиты от проведения очередного чемпионата мира.
Неслучайно, президент «Пари Сен Жермен» Нассер аль-Хелаифи, -- личный друг катарского эмира, входящий в правление Qatar Investment Authority (QIA), -- присягнул на верность УЕФА и заявил, что любые попытки создать что-то в обход этой организации не пойдут на пользу футбольному сообществу.
В свою очередь, наличием у QIA крупного пакета акций «Роснефти» присутствие газового эмирата в чувствительных для Москвы сюжетах не исчерпывается.
Доха активно играет на иранской, афганской, ливийской и сирийской «досках».
Но, что не менее важно, Катар может оказаться полезен в выстраивании коммуникаций с командой Байдена.
Прежде всего – с президентским советником по нацбезопасности Джейком Салливаном.
Интересно, что его «политическая мама» Хиллари Клинтон принимала катарские пожертвования в семейный благотворительный фонд.
А бывший шеф МИ-6 Джон Соэрс, после клинтоновского поражения на выборах трудоустроивший Салливана в Macro Advisory Partners, еще будучи главой спецслужбы входил в узкий круг британских официальных лиц, с которыми эмир Катара вёл экстренные переговоры в октябре 2014-го, пытаясь дезавуировать предположения о причастности Дохи к спонсированию ИГИЛ.
Кстати, информация о катарских связях с джихадистами была пущена в ход Дэвидом Коэном, тогда – замглавы американского Минфина, курирующего борьбу с финансированием терроризма и отмыванием денег.
После избрания Байдена Коэна называли в числе основных претендентов на пост директора ЦРУ. Но в итоге ему пришлось довольствоваться лишь должностью замруководителя спецслужбы. Возможно, как раз из-за нежелания Белого дома злить Катар.
Зато Соэрс еще в мае 2015-го вошёл в совет директоров BP, которая через полтора года «породнилась» с Катаром, благодаря участию QIA в приватизации «Роснефти».
Присоединение «Челси» к Суперлиге создаёт не только новую «линию фронта» с Европой.
«Футбольный мятеж» путает карты Катару, рискуя значительно сократить его спортивно-политические бенефиты от проведения очередного чемпионата мира.
Неслучайно, президент «Пари Сен Жермен» Нассер аль-Хелаифи, -- личный друг катарского эмира, входящий в правление Qatar Investment Authority (QIA), -- присягнул на верность УЕФА и заявил, что любые попытки создать что-то в обход этой организации не пойдут на пользу футбольному сообществу.
В свою очередь, наличием у QIA крупного пакета акций «Роснефти» присутствие газового эмирата в чувствительных для Москвы сюжетах не исчерпывается.
Доха активно играет на иранской, афганской, ливийской и сирийской «досках».
Но, что не менее важно, Катар может оказаться полезен в выстраивании коммуникаций с командой Байдена.
Прежде всего – с президентским советником по нацбезопасности Джейком Салливаном.
Интересно, что его «политическая мама» Хиллари Клинтон принимала катарские пожертвования в семейный благотворительный фонд.
А бывший шеф МИ-6 Джон Соэрс, после клинтоновского поражения на выборах трудоустроивший Салливана в Macro Advisory Partners, еще будучи главой спецслужбы входил в узкий круг британских официальных лиц, с которыми эмир Катара вёл экстренные переговоры в октябре 2014-го, пытаясь дезавуировать предположения о причастности Дохи к спонсированию ИГИЛ.
Кстати, информация о катарских связях с джихадистами была пущена в ход Дэвидом Коэном, тогда – замглавы американского Минфина, курирующего борьбу с финансированием терроризма и отмыванием денег.
После избрания Байдена Коэна называли в числе основных претендентов на пост директора ЦРУ. Но в итоге ему пришлось довольствоваться лишь должностью замруководителя спецслужбы. Возможно, как раз из-за нежелания Белого дома злить Катар.
Зато Соэрс еще в мае 2015-го вошёл в совет директоров BP, которая через полтора года «породнилась» с Катаром, благодаря участию QIA в приватизации «Роснефти».
Прибыль – не на дивиденды.
Природные ресурсы – не бесплатны.
Бюджетная рента – регионам.
Эти мессиджи вполне отвечают базовым принципам «капитализма заинтересованных сторон».
А нынешнее президентское послание, скорее, коррелирует с недавней давосской речью Путина, нежели с давней – мюнхенской.
По факту именно здесь ключевая, но скрытая цитата из «великого писателя Киплинга».
Байдену и его союзникам, видящим в отказе от примата праволиберальных подходов защиту от коммуно-капиталистической экспансии Китая, Кремль посылает сигнал: «мы с тобой одной крови».
Путин пытается перевести разговор из геополитической плоскости в идеологическую.
Если Запад согласится с такой сменой координат – исчезает необходимость в игре на повышение цены «транзита» и сопутствующих ей проявлениях «пренеприличного обычая».
Проблема в том, что у подобного поворота достаточно много влиятельных противников.
И не только во «внешнем контуре» (при том, что, например, Китай в нём заинтересован не больше, чем последовательные «русофобы-атлантисты»).
Чем инклюзивнее российская политэкономическая модель – тем меньше бенефиты бюрократии, госолигархата и силовой корпорации.
Конечно же, крайне наивно утверждать, что, кроме граждан, у такой трансформации не будет иных интересантов.
Но цифровые олигополисты и экологически мотивированные технократы – ментально и исторически совсем не те же самые элитные группы, которые последние два десятилетия получали основные дивиденды от строительства и охраны «вертикали власти».
Природные ресурсы – не бесплатны.
Бюджетная рента – регионам.
Эти мессиджи вполне отвечают базовым принципам «капитализма заинтересованных сторон».
А нынешнее президентское послание, скорее, коррелирует с недавней давосской речью Путина, нежели с давней – мюнхенской.
По факту именно здесь ключевая, но скрытая цитата из «великого писателя Киплинга».
Байдену и его союзникам, видящим в отказе от примата праволиберальных подходов защиту от коммуно-капиталистической экспансии Китая, Кремль посылает сигнал: «мы с тобой одной крови».
Путин пытается перевести разговор из геополитической плоскости в идеологическую.
Если Запад согласится с такой сменой координат – исчезает необходимость в игре на повышение цены «транзита» и сопутствующих ей проявлениях «пренеприличного обычая».
Проблема в том, что у подобного поворота достаточно много влиятельных противников.
И не только во «внешнем контуре» (при том, что, например, Китай в нём заинтересован не больше, чем последовательные «русофобы-атлантисты»).
Чем инклюзивнее российская политэкономическая модель – тем меньше бенефиты бюрократии, госолигархата и силовой корпорации.
Конечно же, крайне наивно утверждать, что, кроме граждан, у такой трансформации не будет иных интересантов.
Но цифровые олигополисты и экологически мотивированные технократы – ментально и исторически совсем не те же самые элитные группы, которые последние два десятилетия получали основные дивиденды от строительства и охраны «вертикали власти».
Минобороны потеснило «коронавирусный» Оперштаб в списке главных двигателей биржевых котировок.
Шойгу поставил точку (или многоточие?) в истории с околоукраинской эскалацией на следующий день после оглашения послания и в преддверии российско-белорусской встречи в верхах.
Чем «горячее» ситуация вокруг Украины – тем нужнее Путину поддержка Лукашенко, а не наоборот.
Нельзя исключать и передачу с послом Салливаном (после долгих уговоров всё-таки уехавшим на родину как раз сегодня утром) какой-то особенной и не передаваемой по другим, «дистанционным», каналам оферты Белому дому.
Но есть ещё один немаловажный нюанс.
Войсковой ажиотаж вокруг Украины и сопутствующие ему заявления резко повысили интерес к путинскому посланию – и в России, и за рубежом.
Даже «фактору Навального» на сей раз не удалось перехватить повестку, что в немалой степени обусловлено умеренным «медицинским» конструктивом со стороны ФСИНовцев и сравнительной сдержанностью силовиков в ходе уличных акций, решивших «не жестить», очевидно, не только из-за внезапно проснувшегося гуманизма.
Шойгу поставил точку (или многоточие?) в истории с околоукраинской эскалацией на следующий день после оглашения послания и в преддверии российско-белорусской встречи в верхах.
Чем «горячее» ситуация вокруг Украины – тем нужнее Путину поддержка Лукашенко, а не наоборот.
Нельзя исключать и передачу с послом Салливаном (после долгих уговоров всё-таки уехавшим на родину как раз сегодня утром) какой-то особенной и не передаваемой по другим, «дистанционным», каналам оферты Белому дому.
Но есть ещё один немаловажный нюанс.
Войсковой ажиотаж вокруг Украины и сопутствующие ему заявления резко повысили интерес к путинскому посланию – и в России, и за рубежом.
Даже «фактору Навального» на сей раз не удалось перехватить повестку, что в немалой степени обусловлено умеренным «медицинским» конструктивом со стороны ФСИНовцев и сравнительной сдержанностью силовиков в ходе уличных акций, решивших «не жестить», очевидно, не только из-за внезапно проснувшегося гуманизма.
«Эпидемиологическое» объяснение удлинённых майских – скорее повод, нежели причина.
Надо учитывать, что 26 апреля начинается судебный процесс по делу признании экстремистскими организаций Навального.
Мало сомнений, что соответствующий прокурорский иск будет удовлетворён, и в достаточно сжатые сроки.
Так же предсказуема реакция «навальнистов», которые непременно попытаются использовать экстремистскую статью как повод для реванша за не совсем удачное выступление 21 апреля.
И раз уж велика вероятность, что очередные протестные акции случатся как раз в первую майскую декаду – для Кремля лучше предварительно простимулировать «исход» населения из городов.
Хотя бы на дачи – коль скоро популярные туристические направления закрыты (опять же, со ссылкой на неблагоприятную эпидемиологическую ситуацию).
Кстати, само упомянутое «экстремистское» дело любопытным образом коррелирует с историей про Навального и Коран.
При том, что далеко не все именитые мусульмане так же негативно, как Кадыров, отреагировали на стремление «узника №1» ознакомиться с их Священной книгой.
Например, духовный лидер мусульман Владимирской области Азат-хазрат Мунавиров (окормляющий, в том числе, и единоверцев, находящихся в местных колониях) заявил о готовности удовлетворить просьбу Навального.
Надо учитывать, что 26 апреля начинается судебный процесс по делу признании экстремистскими организаций Навального.
Мало сомнений, что соответствующий прокурорский иск будет удовлетворён, и в достаточно сжатые сроки.
Так же предсказуема реакция «навальнистов», которые непременно попытаются использовать экстремистскую статью как повод для реванша за не совсем удачное выступление 21 апреля.
И раз уж велика вероятность, что очередные протестные акции случатся как раз в первую майскую декаду – для Кремля лучше предварительно простимулировать «исход» населения из городов.
Хотя бы на дачи – коль скоро популярные туристические направления закрыты (опять же, со ссылкой на неблагоприятную эпидемиологическую ситуацию).
Кстати, само упомянутое «экстремистское» дело любопытным образом коррелирует с историей про Навального и Коран.
При том, что далеко не все именитые мусульмане так же негативно, как Кадыров, отреагировали на стремление «узника №1» ознакомиться с их Священной книгой.
Например, духовный лидер мусульман Владимирской области Азат-хазрат Мунавиров (окормляющий, в том числе, и единоверцев, находящихся в местных колониях) заявил о готовности удовлетворить просьбу Навального.
Очередная набиуллинская брошь – не только ссылка на «золотую спираль» как таковую, символический штрих, призванный убедить одновременно и в угрозе раскручивающейся инфляции, и в выверенности решений ЦБ.
Леонардо Пизанский, известный как Фибоначчи, который описал числовую последовательность, выражаемую упомянутой спиралью, долгое время жил при дворе императора Фридриха II и де-факто выполнял роль ключевого коммуникатора между Пизанской республикой и правителем Священной Римской империи.
Что было принципиально важно для города-республики и его сюзерена с учётом конфронтации между главным тогдашним светским правителем Европы и Папским престолом.
Если Набиуллиной потребовалось отождествление с императорским протеже Фибоначчи – значит, переход «центробанковской республики» под контроль нового «папства» представляется не столь уж маловероятным.
Леонардо Пизанский, известный как Фибоначчи, который описал числовую последовательность, выражаемую упомянутой спиралью, долгое время жил при дворе императора Фридриха II и де-факто выполнял роль ключевого коммуникатора между Пизанской республикой и правителем Священной Римской империи.
Что было принципиально важно для города-республики и его сюзерена с учётом конфронтации между главным тогдашним светским правителем Европы и Папским престолом.
Если Набиуллиной потребовалось отождествление с императорским протеже Фибоначчи – значит, переход «центробанковской республики» под контроль нового «папства» представляется не столь уж маловероятным.
«Дело медсестёр-садисток» из ГКБ им Иноземцева бьёт по Собянину едва ли не больше, чем задержание Леонида Костромы.
Дегуманизация столичной системы здравоохранения рискует обнулить главные социально-политические бенефиты, полученные на фоне борьбы с пандемией мэром и его верной сподвижницей Анастасией Раковой.
Тем показательнее, что репутационные тучи над Тверской стали сгущаться после двух аппаратно-концептуальных собянинских побед.
Параметры, которыми в президентском послании обусловлена выдача инфраструктурных кредитов регионам, вполне отвечают позиции Собянина.
Ещё в январе 2019-м в споре с Силуановым на гайдаровском форуме он утверждал: «Если мы все деньги размажем ровным слоем на наши миллионы и миллионы километров территорий, то никакого прорыва не будет. Нужно набраться политической воли и сказать: у нас есть точки роста, и на них сосредоточимся».
Теперь Путин заявляет: «Мы поддержим именно тех, кто проводил и проводит взвешенную финансовую политику. Принцип распределения инфраструктурных кредитов будет следующим: чем меньше долгов было у региона, тем больше он сможет получить инфраструктурных кредитов».
Если учесть, что удлинение майских выходных стало ещё одним, хотя и ситуационным подарком Собянину и его союзникам из других российских агломераций, -- именно крупным городам это даёт шанс на снижение «ковидных» кейсов, -- такой приток козырей в «московскую руку» не мог не вызвать раздражения у менее удачливых региональных начальников и, что не менее важно, у собянинских конкурентов в федеральном «боярстве».
В этой ситуации появление и публичная раскрутка эксцессов, способных значительно уронить котировки столичного мэра и в глазах Кремля, и в глазах рядовых москвичей – вопрос времени
Дегуманизация столичной системы здравоохранения рискует обнулить главные социально-политические бенефиты, полученные на фоне борьбы с пандемией мэром и его верной сподвижницей Анастасией Раковой.
Тем показательнее, что репутационные тучи над Тверской стали сгущаться после двух аппаратно-концептуальных собянинских побед.
Параметры, которыми в президентском послании обусловлена выдача инфраструктурных кредитов регионам, вполне отвечают позиции Собянина.
Ещё в январе 2019-м в споре с Силуановым на гайдаровском форуме он утверждал: «Если мы все деньги размажем ровным слоем на наши миллионы и миллионы километров территорий, то никакого прорыва не будет. Нужно набраться политической воли и сказать: у нас есть точки роста, и на них сосредоточимся».
Теперь Путин заявляет: «Мы поддержим именно тех, кто проводил и проводит взвешенную финансовую политику. Принцип распределения инфраструктурных кредитов будет следующим: чем меньше долгов было у региона, тем больше он сможет получить инфраструктурных кредитов».
Если учесть, что удлинение майских выходных стало ещё одним, хотя и ситуационным подарком Собянину и его союзникам из других российских агломераций, -- именно крупным городам это даёт шанс на снижение «ковидных» кейсов, -- такой приток козырей в «московскую руку» не мог не вызвать раздражения у менее удачливых региональных начальников и, что не менее важно, у собянинских конкурентов в федеральном «боярстве».
В этой ситуации появление и публичная раскрутка эксцессов, способных значительно уронить котировки столичного мэра и в глазах Кремля, и в глазах рядовых москвичей – вопрос времени
Владимир Лисин – наиболее уязвимый из всех металлургов, оказавшихся «под колпаком» у ФАС.
В его случае «монопольно высокие цены на прокат» усугубляются «эко-скепсисом», ставшим в своё время причиной конфликта владельца НЛМК с Анатолием Чубайсом.
Теперь такая позиция, мягко говоря, не очень соответствует «генеральной линии».
А поскольку курс на «климатическое» сближение с администрацией Байдена либо спродюсирован, либо (на челночно-дипломатической стадии) обеспечивается экс-главой «Роснано», -- пространство для лоббистского манёвра у его оппонентов заметно сужается.
В этом плане весьма показательны античубайсовские выпады Валентина Юмашева – из его интервью «Форбсу» следует, что Чубайс не только причастен к разрушению элиты в 1997-м из-за аукциона по «Связьинвеста», но и в 1999-м не верил, что кандидатура Путина на «преемнический» пост премьера будет одобрена Думой.
При этом бывший юмашевский «кремлёвский партнёр» Александр Волошин, как известно, возглавляет совет директоров лисинской «Первой грузовой компании».
В его случае «монопольно высокие цены на прокат» усугубляются «эко-скепсисом», ставшим в своё время причиной конфликта владельца НЛМК с Анатолием Чубайсом.
Теперь такая позиция, мягко говоря, не очень соответствует «генеральной линии».
А поскольку курс на «климатическое» сближение с администрацией Байдена либо спродюсирован, либо (на челночно-дипломатической стадии) обеспечивается экс-главой «Роснано», -- пространство для лоббистского манёвра у его оппонентов заметно сужается.
В этом плане весьма показательны античубайсовские выпады Валентина Юмашева – из его интервью «Форбсу» следует, что Чубайс не только причастен к разрушению элиты в 1997-м из-за аукциона по «Связьинвеста», но и в 1999-м не верил, что кандидатура Путина на «преемнический» пост премьера будет одобрена Думой.
При этом бывший юмашевский «кремлёвский партнёр» Александр Волошин, как известно, возглавляет совет директоров лисинской «Первой грузовой компании».
Неполадки в «медицинской» палатке лишь усилили наступательный пыл Собянина и его «партии».
Вряд ли случайно хуснуллинское возвращение к идее укрупнения регионов совпало по времени с успешным размещением новых московских облигаций.
С учётом наметившегося альянса московского мэра с Володиным (чему, очевидно, способствует и наличие общего друга Михельсона) ставка на «сильных губеров» создаёт ненулевые шансы для превращения «ЕР» или её «ударной» части в «ОВР 2.0».
Понятно, что создание мощного и сплочённого (благодаря «агломерированию») губернаторского лобби с перспективой довольно быстрой трансформации во фронду не входит в планы Кремля.
Неслучайно правительство очень быстро дезавуировало заявления собственного регионального куратора, утверждая, что Хуснуллин озвучивал «исключительно варианты развития городов».
Но, очевидно, что борьба за инфраструктурные кредиты будет лишь подстегивать «агломерационные» тенденции. Подобно тому, как сохранение льготной ипотеки – запрос крупных промышленных центров на территориальное расширение.
Иными словами, выбранные (за неимением других) социально-экономические драйверы объективно способствуют «переупаковке» федерации.
Со всеми вытекающими отсюда неизбежными внутриполитическими последствиями.
Вряд ли случайно хуснуллинское возвращение к идее укрупнения регионов совпало по времени с успешным размещением новых московских облигаций.
С учётом наметившегося альянса московского мэра с Володиным (чему, очевидно, способствует и наличие общего друга Михельсона) ставка на «сильных губеров» создаёт ненулевые шансы для превращения «ЕР» или её «ударной» части в «ОВР 2.0».
Понятно, что создание мощного и сплочённого (благодаря «агломерированию») губернаторского лобби с перспективой довольно быстрой трансформации во фронду не входит в планы Кремля.
Неслучайно правительство очень быстро дезавуировало заявления собственного регионального куратора, утверждая, что Хуснуллин озвучивал «исключительно варианты развития городов».
Но, очевидно, что борьба за инфраструктурные кредиты будет лишь подстегивать «агломерационные» тенденции. Подобно тому, как сохранение льготной ипотеки – запрос крупных промышленных центров на территориальное расширение.
Иными словами, выбранные (за неимением других) социально-экономические драйверы объективно способствуют «переупаковке» федерации.
Со всеми вытекающими отсюда неизбежными внутриполитическими последствиями.
Встреча Путина и Зеленского в Ватикане – не такая уж фантазия, как это может показаться на первый взгляд.
Передача Святому Престолу ключей от российско-украинского мира вполне отвечает проекту «Контрреформация 2.0», в который, очевидно, пытается встроиться Киев, и который явно не чужд Москве.
Другое дело, что ватиканское «вторжение» в некатолическую часть постсоветского пространства вряд ли устроит Турцию и её клиентелу.
Соответственно, для предотвращения подобного исхода, очевидно, будет задействованы ресурсы Ахметова, включая донбасские.
Кроме того, весьма вероятно создание им тактической «стамбульско-царьградской» коалиции с московскими «евразийцами».
Передача Святому Престолу ключей от российско-украинского мира вполне отвечает проекту «Контрреформация 2.0», в который, очевидно, пытается встроиться Киев, и который явно не чужд Москве.
Другое дело, что ватиканское «вторжение» в некатолическую часть постсоветского пространства вряд ли устроит Турцию и её клиентелу.
Соответственно, для предотвращения подобного исхода, очевидно, будет задействованы ресурсы Ахметова, включая донбасские.
Кроме того, весьма вероятно создание им тактической «стамбульско-царьградской» коалиции с московскими «евразийцами».
Отказу Назарбаева от пожизненного председательства в Ассамблее народов Казахстана предшествовали саммит Тюркского совета и смена руководства ФНБ «Самрук-Казына».
Нацфонд в итоге вышел из-под контроля назарбаевской семьи – племянник «отца нации» Ахметжан Есимов покинул пост председателя правления.
А для лидеров тюркских государств более актуальной стала умеренно изоляционистская идея действующего президента РК Токаева заняться модернизацией тюркской цивилизации, нежели «всемирно-отзывчивое» предложение Назарбаева содействовать организации масштабных переговоров между Москвой, Вашингтоном, Пекином и Брюсселем.
Нацфонд в итоге вышел из-под контроля назарбаевской семьи – племянник «отца нации» Ахметжан Есимов покинул пост председателя правления.
А для лидеров тюркских государств более актуальной стала умеренно изоляционистская идея действующего президента РК Токаева заняться модернизацией тюркской цивилизации, нежели «всемирно-отзывчивое» предложение Назарбаева содействовать организации масштабных переговоров между Москвой, Вашингтоном, Пекином и Брюсселем.
Даже если не вспоминать, с какими эмоциями Кудрин был изгнан из правительства в сентябре 2011-го, категорический отказ возвращать его в кабмин в мае 2018-го заставляет усомниться в искренности нынешних медведевских опровержений.
Другой вопрос – почему именно сейчас Медведеву потребовалось дезавуировать вражду с Кудриным?
Возможно, такое внезапное миролюбие зампреда Совбеза связано с новой «бархатной», но теперь, похоже, окончательной опалой Сердюкова, чьи действия чуть менее 10 лет назад спровоцировали медведевско-кудринский конфликт.
Зато в марте экс-министр обороны был отстранён от контроля за распределением многомиллиардных бюджетных вливаний в ОАК.
А его «лубянский визави» Сергей Королёв «понижен повышением» до должности первого замдиректора ФСБ с обнулением шансов возглавить службу.
https://t.iss.one/bbbreaking/87107
Другой вопрос – почему именно сейчас Медведеву потребовалось дезавуировать вражду с Кудриным?
Возможно, такое внезапное миролюбие зампреда Совбеза связано с новой «бархатной», но теперь, похоже, окончательной опалой Сердюкова, чьи действия чуть менее 10 лет назад спровоцировали медведевско-кудринский конфликт.
Зато в марте экс-министр обороны был отстранён от контроля за распределением многомиллиардных бюджетных вливаний в ОАК.
А его «лубянский визави» Сергей Королёв «понижен повышением» до должности первого замдиректора ФСБ с обнулением шансов возглавить службу.
https://t.iss.one/bbbreaking/87107
Telegram
Раньше всех. Ну почти.
Медведев сообщил, что с Кудриным у него никогда не было враждебных отношений, общение не прекращалось, его профессиональные качества высоки
Перечисления физлиц из России в Азербайджан и Армению к концу прошлого года составляли, соответственно, $216 млн и $226 млн.
В то же время, в Киргизию был перечислен почти $451 млн, а в Таджикистан -- $445 млн.
Это свидетельствует не столько о состоятельности или, тем более, финансовой дисциплинированности, центральноазиатских диаспор, сколько об их многочисленности.
Благо застройщики, коммунальщики, онлайн-агрегаторы и ритейлеры предпочитают минимизировать свои затраты на рабочую силу как раз за счёт приезжих из Киргизии, Таджикистана и т.п.
Но в этом случае обострение на киргизско-таджикской границе (очевидно, обусловленное подготовкой основных игроков к смене «контролирующего акционера» афганской опиумной фабрики) перестаёт быть для Москвы исключительно фактором геополитического риска.
Тем более, что прошлогодний конфликт в Карабахе уже создал прецедент, когда «домашние войны» воспроизводятся диаспорами.
Теперь же в случае повторения подобных эксцессов их криминальный и экономический эффект может оказаться ещё серьёзнее.
В то же время, в Киргизию был перечислен почти $451 млн, а в Таджикистан -- $445 млн.
Это свидетельствует не столько о состоятельности или, тем более, финансовой дисциплинированности, центральноазиатских диаспор, сколько об их многочисленности.
Благо застройщики, коммунальщики, онлайн-агрегаторы и ритейлеры предпочитают минимизировать свои затраты на рабочую силу как раз за счёт приезжих из Киргизии, Таджикистана и т.п.
Но в этом случае обострение на киргизско-таджикской границе (очевидно, обусловленное подготовкой основных игроков к смене «контролирующего акционера» афганской опиумной фабрики) перестаёт быть для Москвы исключительно фактором геополитического риска.
Тем более, что прошлогодний конфликт в Карабахе уже создал прецедент, когда «домашние войны» воспроизводятся диаспорами.
Теперь же в случае повторения подобных эксцессов их криминальный и экономический эффект может оказаться ещё серьёзнее.
«Ковид-паспортизация» становится ближе.
Теперь её подстёгивают не только медицинские бюрократы и подросшие на пандемии фарм-олигархи, но и рестораторы.
Что, в силу «операционной» близости последних к народу и заманчивости предложения о скидках для привитых, повышает шансы добровольно-принудительного разделения граждан на эпидемиологически «чистых» и «нечистых».
Вполне объяснимо желание ресторанного бизнеса предотвратить очередной локдаун, пусть и ценой сделки с «санитарным Левиафаном».
Но, тем самым, проводится новая стена между предпринимателями и обывателями, делая последовательную защиту и пропаганду частной инициативы ещё более электорально-бесперспективным делом, чем до пандемии.
Теперь её подстёгивают не только медицинские бюрократы и подросшие на пандемии фарм-олигархи, но и рестораторы.
Что, в силу «операционной» близости последних к народу и заманчивости предложения о скидках для привитых, повышает шансы добровольно-принудительного разделения граждан на эпидемиологически «чистых» и «нечистых».
Вполне объяснимо желание ресторанного бизнеса предотвратить очередной локдаун, пусть и ценой сделки с «санитарным Левиафаном».
Но, тем самым, проводится новая стена между предпринимателями и обывателями, делая последовательную защиту и пропаганду частной инициативы ещё более электорально-бесперспективным делом, чем до пандемии.
Попытка The National Interest превратить Алексея Кудрина в «нового Горбачёва» имеет отношение не столько к «российской» стратегии Байдена (как это пытаются представить некоторые коллеги), сколько к очередному витку «предтранзитных» войн в самой России.
Благо в зоне обстрела оказывается финансовый соавтор «вертикали власти».
Если использовать терминологию Глеба Павловского образца 2011 года-- один из двух (наряду с Владиславом Сурковым) самых сильных строителей Системы РФ.
Сейчас кудринские позиции выглядят намного предпочтительнее.
Лишнее тому подтверждение – «капитуляция» Дмитрия Медведева, который всегда или, по крайней мере, со времён своего президентства симпатизировал скорее Суркову.
С другой стороны, возвращение демократов в Белый дом даёт бывшему кремлёвскому идеологу определённый шанс на «реинкарнацию».
Ведь при Обаме Сурков не только попал в санкционные «чёрные списки» за причастность к крымско-донбасским событиям, но и – несколько раньше, на старте первой каденции 44-го президента США – наладил весьма эффективные коммуникации с демократическим истеблишментом. Коль скоро именно в бытность Суркова вторым человеком в медведевской администрации пошли разговоры о «перезагрузке».
Как бы ни ценили Кудрина американские финансисты, не они могли бы стать ключевыми элементами сурковской «челночной дипломатии».
В этом плане нынешний глава Счётной палаты и нынешний «серый кардинал Шрёдингера» -- вовсе не конкуренты.
Другое дело -- внутриполитическая капитализация заокеанских успехов.
Понятно, что с репутацией «нового Горбачёва» рассчитывать на сколько-нибудь серьёзные бонусы и, главное, на участие в разработке сценариев «транзита» -- бессмысленно.
Кстати, с этой точки зрения The National Interest, действительно, обозначил новые подходы применительно к России – использование «кремленологии» не для принятия собственных решений, но для дезориентации противника и выведения из игры его наиболее результативных игроков.
Благо в зоне обстрела оказывается финансовый соавтор «вертикали власти».
Если использовать терминологию Глеба Павловского образца 2011 года-- один из двух (наряду с Владиславом Сурковым) самых сильных строителей Системы РФ.
Сейчас кудринские позиции выглядят намного предпочтительнее.
Лишнее тому подтверждение – «капитуляция» Дмитрия Медведева, который всегда или, по крайней мере, со времён своего президентства симпатизировал скорее Суркову.
С другой стороны, возвращение демократов в Белый дом даёт бывшему кремлёвскому идеологу определённый шанс на «реинкарнацию».
Ведь при Обаме Сурков не только попал в санкционные «чёрные списки» за причастность к крымско-донбасским событиям, но и – несколько раньше, на старте первой каденции 44-го президента США – наладил весьма эффективные коммуникации с демократическим истеблишментом. Коль скоро именно в бытность Суркова вторым человеком в медведевской администрации пошли разговоры о «перезагрузке».
Как бы ни ценили Кудрина американские финансисты, не они могли бы стать ключевыми элементами сурковской «челночной дипломатии».
В этом плане нынешний глава Счётной палаты и нынешний «серый кардинал Шрёдингера» -- вовсе не конкуренты.
Другое дело -- внутриполитическая капитализация заокеанских успехов.
Понятно, что с репутацией «нового Горбачёва» рассчитывать на сколько-нибудь серьёзные бонусы и, главное, на участие в разработке сценариев «транзита» -- бессмысленно.
Кстати, с этой точки зрения The National Interest, действительно, обозначил новые подходы применительно к России – использование «кремленологии» не для принятия собственных решений, но для дезориентации противника и выведения из игры его наиболее результативных игроков.
Было бы странно, если бы Володин не попытался использовать широко освещённую встречу на саратовской улице для укрепления собственных электоральных и аппаратных позиций.
Даром, что резонансному разговору спикера с 90-летней пенсионеркой-ветераном и (как реакции) володинскому совету «задуматься коллегам из правительства и Центрального банка» предшествовал путинский призыв к законодателям «избегать пустословия и дешевого, ничем не обеспеченного популизма».
Любопытнее другое.
Почти одновременно с Володиным «на стороне народа» выступил патриарх Кирилл, в своей предпасхальной проповеди призвавший «всяких начальников — больших и малых» избегать «личной гордыни и превозношения» и не допускать, чтобы власть становилась тиранией.
Если это не внезапное прозрение/фрондерство части элиты —логично предположить попытку «медийно» возглавить процесс, который не в силах остановить.
Благо усталость граждан от пандемии и борьбы с ней лишь усиливают социально-политическую турбулентность.
Проблема в том, что популистские риски для Системы , о которых предупреждал Путин на заседании Совета законодателей, из-за такой «психотерапии» лишь возрастают.
Особенно, если «третья волна» вынудит власти запустить новый раунд ограничительных мер, дав повод вне- и внутрисистемным оппонентам «санитарной корпорации» говорить об очередных проявлениях «тирании».
Даром, что резонансному разговору спикера с 90-летней пенсионеркой-ветераном и (как реакции) володинскому совету «задуматься коллегам из правительства и Центрального банка» предшествовал путинский призыв к законодателям «избегать пустословия и дешевого, ничем не обеспеченного популизма».
Любопытнее другое.
Почти одновременно с Володиным «на стороне народа» выступил патриарх Кирилл, в своей предпасхальной проповеди призвавший «всяких начальников — больших и малых» избегать «личной гордыни и превозношения» и не допускать, чтобы власть становилась тиранией.
Если это не внезапное прозрение/фрондерство части элиты —логично предположить попытку «медийно» возглавить процесс, который не в силах остановить.
Благо усталость граждан от пандемии и борьбы с ней лишь усиливают социально-политическую турбулентность.
Проблема в том, что популистские риски для Системы , о которых предупреждал Путин на заседании Совета законодателей, из-за такой «психотерапии» лишь возрастают.
Особенно, если «третья волна» вынудит власти запустить новый раунд ограничительных мер, дав повод вне- и внутрисистемным оппонентам «санитарной корпорации» говорить об очередных проявлениях «тирании».
В чёрной израильской шутке о том, что «страна, первой в мире победив Covid-19, вернулась к рутине», есть только доля и шутки, и правды.
Нынешний арабо-израильский конфликт – столь же очередной, сколь и первый «пост-ковидный».
Социально-экономические и геополитические последствия пандемии стали если не единственной причиной эскалации, то, по крайней мере, создали необходимые условия для такого взрыва.
Цинично говоря, священность для всех авраамических религий Иерусалима, ставшего в этот раз катализатором конфликта, определяет и стоимость недвижимости в городе.
При этом спрос на иерусалимское жильё подстёгивают и пандемия как таковая (это общемировая тенденция – веерные самоизоляции повысили ценность «своего угла»), и стремление состоятельных евреев американской и европейской диаспор обзавестись «запасным аэродромом» на исторической родине для защиты от BLM-радикализации (тоже, в известной степени, --результата «карантинной» безработицы).
Отсюда – повышенный интерес к ещё не до конца «освоенным» арабским кварталам.
Благо их «сионизация» -- шанс поправить финансовое положение, прежде всего, для еврейских религиозных общин, для нужд которых земли в том же Шейх Джаррахе покупались еще в конце XIX века, за 70 лет до создания Государства Израиль.
Кстати, расположенная в этом квартале могила Шимона Цадика (Праведного) в своё время стала центром праздничных церемоний, аналогичным тем, которые на Лаг-ба-Омер проходят на могиле Шимона бар Йохая на горе Мерон. (Просто в одном случае среди паломников преобладали хасиды-ашкеназы, а в другом – сефарды.)
Данный нюанс многое проясняет с учётом той неоднозначной реакции, которую вызвала в израильском обществе «мероновская» трагедия.
После неё могло показаться, что конфронтация между светскими израильтянами и ультра-ортодоксами, -- опять же, усугубившаяся именно на фоне пандемии и неприятия последними карантинных мер, -- достигла апогея.
И что социально-политического взрыва (=гражданской войны) не избежать, не найди власти способа компенсировать потери (финансовые, но не только) «харедим» без ущерба для других граждан и более добросовестных налогоплательщиков.
В этом плане расширение доходной базы восточно-иерусалимских рантье, возможно, представлялось вполне логичным и сравнительно безболезненным выходом.
Мирный договор с ОАЭ и уже никем особо нескрываемое сближение с Саудовской Аравией позволяли Нетаньяху рассчитывать на отсутствие сколько-нибудь серьёзных ответных демаршей со стороны ключевых палестинских спонсоров.
А как раз в конце апреля было объявлено о покупке эмиратской Mubdala Petroleum 22%-доли в газовом месторождении Тамар, расположенном на израильском шельфе неподалёку от сектора Газы.
Но чем ближе Абу Даби и Иерусалим к совместному освоению газового рынка Европы – тем больше это нервирует Анкару.
И тем удивительнее было бы, если бы Эрдоган не попытался воспользоваться нагнетанием страстей вокруг Шейх Джарраха и не отыграть средиземноморский энергетический расклад в свою пользу.
Турецко-катарский «прокси» ХАМАС слишком взвинтил ставки, чтобы урегулирование конфликта не потребовало от Израиля достаточно серьёзных уступок.
Отказ от амбициозного газового проекта в этом плане не менее вероятен, чем приостановка «сионизации» Восточного Иерусалима.
Понятно, что в моменте ракетные атаки из Газы значительно снизили остроту и актуальность внутриизраильских политических, социальных и мировоззренческих разногласий.
Но в перспективе цена нового мира с арабами сделает «пост-ковидное» восстановление экономики еврейского государства и уровня жизни его наименее обеспеченных слоёв населения (в т.ч. из числа ультра-ортодоксов) уже не столь предопределённым.
Со всеми вытекающими отсюда неэкономическими «побочными эффектами».
Нынешний арабо-израильский конфликт – столь же очередной, сколь и первый «пост-ковидный».
Социально-экономические и геополитические последствия пандемии стали если не единственной причиной эскалации, то, по крайней мере, создали необходимые условия для такого взрыва.
Цинично говоря, священность для всех авраамических религий Иерусалима, ставшего в этот раз катализатором конфликта, определяет и стоимость недвижимости в городе.
При этом спрос на иерусалимское жильё подстёгивают и пандемия как таковая (это общемировая тенденция – веерные самоизоляции повысили ценность «своего угла»), и стремление состоятельных евреев американской и европейской диаспор обзавестись «запасным аэродромом» на исторической родине для защиты от BLM-радикализации (тоже, в известной степени, --результата «карантинной» безработицы).
Отсюда – повышенный интерес к ещё не до конца «освоенным» арабским кварталам.
Благо их «сионизация» -- шанс поправить финансовое положение, прежде всего, для еврейских религиозных общин, для нужд которых земли в том же Шейх Джаррахе покупались еще в конце XIX века, за 70 лет до создания Государства Израиль.
Кстати, расположенная в этом квартале могила Шимона Цадика (Праведного) в своё время стала центром праздничных церемоний, аналогичным тем, которые на Лаг-ба-Омер проходят на могиле Шимона бар Йохая на горе Мерон. (Просто в одном случае среди паломников преобладали хасиды-ашкеназы, а в другом – сефарды.)
Данный нюанс многое проясняет с учётом той неоднозначной реакции, которую вызвала в израильском обществе «мероновская» трагедия.
После неё могло показаться, что конфронтация между светскими израильтянами и ультра-ортодоксами, -- опять же, усугубившаяся именно на фоне пандемии и неприятия последними карантинных мер, -- достигла апогея.
И что социально-политического взрыва (=гражданской войны) не избежать, не найди власти способа компенсировать потери (финансовые, но не только) «харедим» без ущерба для других граждан и более добросовестных налогоплательщиков.
В этом плане расширение доходной базы восточно-иерусалимских рантье, возможно, представлялось вполне логичным и сравнительно безболезненным выходом.
Мирный договор с ОАЭ и уже никем особо нескрываемое сближение с Саудовской Аравией позволяли Нетаньяху рассчитывать на отсутствие сколько-нибудь серьёзных ответных демаршей со стороны ключевых палестинских спонсоров.
А как раз в конце апреля было объявлено о покупке эмиратской Mubdala Petroleum 22%-доли в газовом месторождении Тамар, расположенном на израильском шельфе неподалёку от сектора Газы.
Но чем ближе Абу Даби и Иерусалим к совместному освоению газового рынка Европы – тем больше это нервирует Анкару.
И тем удивительнее было бы, если бы Эрдоган не попытался воспользоваться нагнетанием страстей вокруг Шейх Джарраха и не отыграть средиземноморский энергетический расклад в свою пользу.
Турецко-катарский «прокси» ХАМАС слишком взвинтил ставки, чтобы урегулирование конфликта не потребовало от Израиля достаточно серьёзных уступок.
Отказ от амбициозного газового проекта в этом плане не менее вероятен, чем приостановка «сионизации» Восточного Иерусалима.
Понятно, что в моменте ракетные атаки из Газы значительно снизили остроту и актуальность внутриизраильских политических, социальных и мировоззренческих разногласий.
Но в перспективе цена нового мира с арабами сделает «пост-ковидное» восстановление экономики еврейского государства и уровня жизни его наименее обеспеченных слоёв населения (в т.ч. из числа ультра-ортодоксов) уже не столь предопределённым.
Со всеми вытекающими отсюда неэкономическими «побочными эффектами».
«[Евреи] развязали Первую мировую войну, которая привела к падению Исламского халифата, а им самим принесла прибыли и контроль над значительными ресурсами».
Этот конспирологический пассаж из Хартии ХАМАСа, написанной ещё в 1988-м, -- лишний раз доказывает, что симпатии Эрдогана к радикальному движению из Секатора Газа обусловлены отнюдь не только тактическими, геоэкономическими, или даже религиозными соображениями.
Точнее – общая вера и связанные с ней политические корни (ХАМАС и эрдогановская «Партия справедливости и развития» вышли из «Братьев мусульман»), в данном случае, являются основой большого и долгосрочного нео-османского проекта.
Ведь, в то время, когда «хамасовские» идеологи возлагают на своих главных врагов вину за крушение Османской империи (а иначе что ещё понимается под «Исламским халифатом»?), турецкий президент именно с её коллапсом увязывает все проблемы в регионе, включая перманентный палестинский кризис.
И неслучайно превращение Айя-Софии в мечеть в июле 2020-го Эрдоган назвал «провозвестником освобождения мечети Аль-Акса».
Чтобы стать полноценным лидером исламского мира недостаточно взять символический реванш у Второго (и опосредованно – Третьего) Рима – надо ещё вновь покорить Иерусалим.
Тем показательнее фраза Путина на сегодняшнем заседании Совбеза о том, что палестино-израильский конфликт «происходит в непосредственной близости от наших границ и напрямую затрагивает интересы нашей безопасности».
В известной степени такое географическое (но не геополитическое) допущение можно считать ответом Эрдогану и за историю с Айя-Софией, и за присутствие Анкары во всех «точках нестабильности» на постсоветском пространстве, начиная с Карабаха и киргизско-таджикского противостояния, и заканчивая Украиной с Молдавией.
Этот конспирологический пассаж из Хартии ХАМАСа, написанной ещё в 1988-м, -- лишний раз доказывает, что симпатии Эрдогана к радикальному движению из Секатора Газа обусловлены отнюдь не только тактическими, геоэкономическими, или даже религиозными соображениями.
Точнее – общая вера и связанные с ней политические корни (ХАМАС и эрдогановская «Партия справедливости и развития» вышли из «Братьев мусульман»), в данном случае, являются основой большого и долгосрочного нео-османского проекта.
Ведь, в то время, когда «хамасовские» идеологи возлагают на своих главных врагов вину за крушение Османской империи (а иначе что ещё понимается под «Исламским халифатом»?), турецкий президент именно с её коллапсом увязывает все проблемы в регионе, включая перманентный палестинский кризис.
И неслучайно превращение Айя-Софии в мечеть в июле 2020-го Эрдоган назвал «провозвестником освобождения мечети Аль-Акса».
Чтобы стать полноценным лидером исламского мира недостаточно взять символический реванш у Второго (и опосредованно – Третьего) Рима – надо ещё вновь покорить Иерусалим.
Тем показательнее фраза Путина на сегодняшнем заседании Совбеза о том, что палестино-израильский конфликт «происходит в непосредственной близости от наших границ и напрямую затрагивает интересы нашей безопасности».
В известной степени такое географическое (но не геополитическое) допущение можно считать ответом Эрдогану и за историю с Айя-Софией, и за присутствие Анкары во всех «точках нестабильности» на постсоветском пространстве, начиная с Карабаха и киргизско-таджикского противостояния, и заканчивая Украиной с Молдавией.
Китайская ставка на палестинцев – пожалуй, главное «дипломатическое» отличие нынешнего арабо-израильского конфликта от предыдущих.
Ближневосточный кейс даёт Пекину хорошую возможность продемонстрировать (прежде всего -- Вашингтону) окрепшие «пост-ковидные» геополитические мускулы.
Кроме того, Турция и Иран, вербально и финансово спонсирующие ХАМАС, -- потенциально ключевые логистические элементы проекта «Один пояс – один путь». А в свете нерешённой уйгурской проблемы лишний реверанс Анкаре и Тегерану со стороны КНР, конечно же, не помешает.
Наконец, нельзя сбрасывать со счётов и смену израильского посла – как раз в конце 2020 года свою миссию в Поднебесной завершил Цви Хейфец, весьма эффективный дипломат и друг Нетаньяху. При том, что устранение Хейфица со столь важного поста произошло после того, как премьер вынужден был уступить мидовский портфель лево-центристским партнёрам/конкурентам по коалиции.
Но активная игра на «зелёном» поле рискует существенно осложнить «зачистку» неформального сектора, в которой китайские власти видят ещё один ключ к глобальному доминированию.
Лишнее тому подтверждение –демонтаж финтех-империи Джека Ма, внедрение цифрового юаня и полномасштабный запуск системы социального кредита.
В свою очередь, политическому исламу, -- который в лице ХАМАСа задаёт тон в нынешней эскалации с Израилем, -- такой «коммуно-капиталистический» подход, мягко говоря, не близок.
Чем меньше бизнесов и доходов остаются в «серой зоне», не доступной ни национальным, ни наднациональным бюрократиям, -- тем больше шансов использовать эти ресурсы для капитализации исламистских сетевых структур.
И наоборот, курс на добровольно-принудительную цифровизацию и тотальную транспарентность, неизбежным следствием которых станет масштабное перераспределение общественного благосостояния и появления новых недовольных -- хорошая возможность для географической и этнической экспансии за счёт всего евроазиатского неформального сектора, привлечённого мусульманскими рецептами удовлетворения запроса на справедливость.
Ближневосточный кейс даёт Пекину хорошую возможность продемонстрировать (прежде всего -- Вашингтону) окрепшие «пост-ковидные» геополитические мускулы.
Кроме того, Турция и Иран, вербально и финансово спонсирующие ХАМАС, -- потенциально ключевые логистические элементы проекта «Один пояс – один путь». А в свете нерешённой уйгурской проблемы лишний реверанс Анкаре и Тегерану со стороны КНР, конечно же, не помешает.
Наконец, нельзя сбрасывать со счётов и смену израильского посла – как раз в конце 2020 года свою миссию в Поднебесной завершил Цви Хейфец, весьма эффективный дипломат и друг Нетаньяху. При том, что устранение Хейфица со столь важного поста произошло после того, как премьер вынужден был уступить мидовский портфель лево-центристским партнёрам/конкурентам по коалиции.
Но активная игра на «зелёном» поле рискует существенно осложнить «зачистку» неформального сектора, в которой китайские власти видят ещё один ключ к глобальному доминированию.
Лишнее тому подтверждение –демонтаж финтех-империи Джека Ма, внедрение цифрового юаня и полномасштабный запуск системы социального кредита.
В свою очередь, политическому исламу, -- который в лице ХАМАСа задаёт тон в нынешней эскалации с Израилем, -- такой «коммуно-капиталистический» подход, мягко говоря, не близок.
Чем меньше бизнесов и доходов остаются в «серой зоне», не доступной ни национальным, ни наднациональным бюрократиям, -- тем больше шансов использовать эти ресурсы для капитализации исламистских сетевых структур.
И наоборот, курс на добровольно-принудительную цифровизацию и тотальную транспарентность, неизбежным следствием которых станет масштабное перераспределение общественного благосостояния и появления новых недовольных -- хорошая возможность для географической и этнической экспансии за счёт всего евроазиатского неформального сектора, привлечённого мусульманскими рецептами удовлетворения запроса на справедливость.