Наследие минувших дней
Все значимые археологические памятники доисламской истории Судана находятся в северной части страны - храмы, гробницы, римский павильон, скала Джебель-Баркал и, конечно, пирамиды Мероэ. На севере Судана много древних развалин и артефактов, часть которых представлена в национальном музее.
Сам музей небольшой по площади и по количеству и качеству выставляемых в нем артефактов, увы, не может соперничать с египетскими музеями. Сотня горшков и десяток истуканов - вот и все, что здесь есть от древнеегипетской и нубийской эпох. Поэтому египтологи надолго в музее не задерживаются и едут на раскопки в полевые миссии на севере Судана.
Кроме древних артефактов в музее выставлены десяток христианских фресок из христианского периода Судана в VI-XVI веках. Они производят большее впечатление, чем египетско-нубийские объекты.
Количество древних артефактов в Судане гораздо больше, чем представлено в музее - в действительности их несколько десятков тысяч. Почти все они неучтенными пылятся в хранилищах - местные музеологи имеют о таких артефактах самое общее представление и даже не знают их точного количества.
Многие из артефактов представляют интерес не только для египтологов, но и для контрабандистов. Сирия, Ирак и Судан - среди стран, в которых агенты "Исламского Государства" искали древние артефакты для продажи. Их продажа - важная часть бюджета джихадистов.
Когда Интерпол находит украденные артефакты, он возвращает их прежним владельцам. Однако на один артефакт могут претендовать сразу несколько стран. Например, украденный в Судане артефакт может отправится в египетский музей потому, что египтянам более аргументировано удалось обосновать свои права на него.
Все значимые археологические памятники доисламской истории Судана находятся в северной части страны - храмы, гробницы, римский павильон, скала Джебель-Баркал и, конечно, пирамиды Мероэ. На севере Судана много древних развалин и артефактов, часть которых представлена в национальном музее.
Сам музей небольшой по площади и по количеству и качеству выставляемых в нем артефактов, увы, не может соперничать с египетскими музеями. Сотня горшков и десяток истуканов - вот и все, что здесь есть от древнеегипетской и нубийской эпох. Поэтому египтологи надолго в музее не задерживаются и едут на раскопки в полевые миссии на севере Судана.
Кроме древних артефактов в музее выставлены десяток христианских фресок из христианского периода Судана в VI-XVI веках. Они производят большее впечатление, чем египетско-нубийские объекты.
Количество древних артефактов в Судане гораздо больше, чем представлено в музее - в действительности их несколько десятков тысяч. Почти все они неучтенными пылятся в хранилищах - местные музеологи имеют о таких артефактах самое общее представление и даже не знают их точного количества.
Многие из артефактов представляют интерес не только для египтологов, но и для контрабандистов. Сирия, Ирак и Судан - среди стран, в которых агенты "Исламского Государства" искали древние артефакты для продажи. Их продажа - важная часть бюджета джихадистов.
Когда Интерпол находит украденные артефакты, он возвращает их прежним владельцам. Однако на один артефакт могут претендовать сразу несколько стран. Например, украденный в Судане артефакт может отправится в египетский музей потому, что египтянам более аргументировано удалось обосновать свои права на него.
Против женского обрезания
В Судане готовится к запрету практика женского обрезания. За проведение подобных операций над женскими половыми органами впредь будет грозить трехлетнее тюремное заключение.
Женское обрезание широко распространено в некоторых странах Африки (в том числе, в Сьерра-Леоне) и Ближнего Востока. Оно предполагает удаление половых губ и/или клитора в разных вариациях. Его причины - религиозные и ритуальные соображения (например, обряды инициации в традиционных обществах).
История применения практики обрезания и в Судане и в Египте корнями уходит в толщу веков - ко временам фараонов. В Судане 87% женщин в возрасте 15-49 лет обрезаны. Наиболее распространенным типом обрезания здесь является инфибуляция (также известно как "фараоново обрезание") - удаление половых губ и зашивание влагалища с целью обеспечения целомудрия женщины. Предполагается, что это позволит предотвратить распущенность женщин и усмирить их сексуальные желания до брака.
В исламе нет однозначной позиции относительно применения этой практики. В целом, богословы полагают, что она не обязательна, но допустима, если не наносит вред женщине. В иной культуре, Западной, позиция об этой практике однозначна - она считается калечащей процедурой, нарушающей права женщин, а значит подлежит запрету.
Откажутся ли в Судане от этой практики после ее законодательного запрета? Сомнительно. То, что очевидно для одних (западного мира) вообще не очевидно для других (исламского мира).
Действительно, практика женского обрезания распространена в Судане повсеместно. Опросы UNICEF по данным на январь 2020 г. показывают, что она в одинаковой степени распространена и в городской и в сельской местности, и среди богатых и среди бедных. Но что более примечательно, так это отношение самих женщин к этой практике. Среди опрошенных UNICEF женщин 53% считают, что эта практика должна прекратится, а 41% полагают, что должна сохранится (еще 6% затруднились с ответом). И доля тех женщин, которые считают, что пратика обрезания должна сохранится, почти не изменилась с 2006 г. Положительной динамики в этом вопросе нет.
Значит, нельзя сказать о том, что вокруг отмены женского обрезания сложился некий общественный консенсус. И законодательный запрет этой практики ситуацию существенно не изменит - по-крайней мере, точно не массово и не быстро. Нельзя мгновенно отказаться от того, что считается естественным и устоявшимся веками. Особенно, если среди самих женщин об этом нет единой позиции.
В Судане готовится к запрету практика женского обрезания. За проведение подобных операций над женскими половыми органами впредь будет грозить трехлетнее тюремное заключение.
Женское обрезание широко распространено в некоторых странах Африки (в том числе, в Сьерра-Леоне) и Ближнего Востока. Оно предполагает удаление половых губ и/или клитора в разных вариациях. Его причины - религиозные и ритуальные соображения (например, обряды инициации в традиционных обществах).
История применения практики обрезания и в Судане и в Египте корнями уходит в толщу веков - ко временам фараонов. В Судане 87% женщин в возрасте 15-49 лет обрезаны. Наиболее распространенным типом обрезания здесь является инфибуляция (также известно как "фараоново обрезание") - удаление половых губ и зашивание влагалища с целью обеспечения целомудрия женщины. Предполагается, что это позволит предотвратить распущенность женщин и усмирить их сексуальные желания до брака.
В исламе нет однозначной позиции относительно применения этой практики. В целом, богословы полагают, что она не обязательна, но допустима, если не наносит вред женщине. В иной культуре, Западной, позиция об этой практике однозначна - она считается калечащей процедурой, нарушающей права женщин, а значит подлежит запрету.
Откажутся ли в Судане от этой практики после ее законодательного запрета? Сомнительно. То, что очевидно для одних (западного мира) вообще не очевидно для других (исламского мира).
Действительно, практика женского обрезания распространена в Судане повсеместно. Опросы UNICEF по данным на январь 2020 г. показывают, что она в одинаковой степени распространена и в городской и в сельской местности, и среди богатых и среди бедных. Но что более примечательно, так это отношение самих женщин к этой практике. Среди опрошенных UNICEF женщин 53% считают, что эта практика должна прекратится, а 41% полагают, что должна сохранится (еще 6% затруднились с ответом). И доля тех женщин, которые считают, что пратика обрезания должна сохранится, почти не изменилась с 2006 г. Положительной динамики в этом вопросе нет.
Значит, нельзя сказать о том, что вокруг отмены женского обрезания сложился некий общественный консенсус. И законодательный запрет этой практики ситуацию существенно не изменит - по-крайней мере, точно не массово и не быстро. Нельзя мгновенно отказаться от того, что считается естественным и устоявшимся веками. Особенно, если среди самих женщин об этом нет единой позиции.
the Guardian
Sudan to outlaw female genital mutilation
Campaigners welcome move to criminalise those carrying out FGM, but warn it will take time to eradicate practice entirely
Тачку на прокачку
Общественный транспорт в столице развит плохо. Небольшие маршрутки - "матату", основной вид транспорта во многих городах Африки, в Хартуме встречаются не слишком часто. Большие автобусы ходят и того реже. Порой в них нет ни окон, ни дверей. Внешне они выглядят непрезентабельно и не идут ни в какое сравнение с автобусами в Кении.
Основным средством передвижения для людей являются моторикши - крытые трехколесные мотоциклы. Они часто украшаются хромированными деталями. Водители ставят на крыши моторикш антенны и другие штуки неясного значения, а к колесам прикрепляют трехлучевые хромированные звезды, и чем их больше, тем лучше. К стеклам водители прикрепляют всякие побрякушки - наклейки, брелки, плюшевые игрушки.
Такой тюнинг можно легко представить в любой стране южнее Судана, но в самом Судане он плохо вписывается в окружающую обстановку, которая не любит нестандартность и яркость. Как подобные украшательства смогли прижиться в консервативной исламской стране - загадка.
Общественный транспорт в столице развит плохо. Небольшие маршрутки - "матату", основной вид транспорта во многих городах Африки, в Хартуме встречаются не слишком часто. Большие автобусы ходят и того реже. Порой в них нет ни окон, ни дверей. Внешне они выглядят непрезентабельно и не идут ни в какое сравнение с автобусами в Кении.
Основным средством передвижения для людей являются моторикши - крытые трехколесные мотоциклы. Они часто украшаются хромированными деталями. Водители ставят на крыши моторикш антенны и другие штуки неясного значения, а к колесам прикрепляют трехлучевые хромированные звезды, и чем их больше, тем лучше. К стеклам водители прикрепляют всякие побрякушки - наклейки, брелки, плюшевые игрушки.
Такой тюнинг можно легко представить в любой стране южнее Судана, но в самом Судане он плохо вписывается в окружающую обстановку, которая не любит нестандартность и яркость. Как подобные украшательства смогли прижиться в консервативной исламской стране - загадка.
Соблюдать дистанцию
Было время, когда под запретом находились не только европейские танцы, но и женщинам не разрешалось ходить по улицам в компании посторонних мужчин. За антиобщественное поведение (например, поцелуи в публичных местах) по закону могли и выпороть. Сейчас с этим проще - после революции исламские законы отменили и никто пороть вас не будет. Но взгляд людей на взаимоотношения полов все равно остается весьма консервативным.
Публичные проявления чувств в Судане не желательны. Никаких объятий, поцелуев, тисканий, прикосновений - люди будут смотреть на это с неодобрением. Все, что могут позволить себе пары - ненадолго коснуться рук друг друга. Но это единичные случаи - на публике мужчины и женщины держатся обособленно, соблюдая личные границы.
Был я как-то в кафе с девушкой. Она сидела на диване возле стены, а я рядом. Когда я слегка придвинулся к девушке, то она аж вжалась в стену и вытаращила глаза - ты чё, мол, творишь?! С моей точки зрения не произошло ничего плохого, а с ее стороны чуть ли не паника началась, потому что я публично нарушил некие невидимые границы между мужчиной и женщиной.
До отмены исламских законов к себе домой не разрешалось приглашать людей противоположного пола, не являющихся членами одной семьи. Теперь это делать можно, но все зависит от личного усмотрения собственника жилья. Кто-то легко разрешает приводить гостей другого пола, а кто-то не пустит их на порог без штампа в паспорте. Законы отменили, но ментальность многих людей все равно осталась прежней.
Однажды я пригласил к себе в гости девушку. Вышел на улицу, жду ее. Она приехала, вышла из машины и прошла мимо меня, словно мы не знакомы. На улице, возле моего дома, сидел какой-то посторонний мужик. И девушка прошла мимо него и мимо моего дома. Я догнал ее и спросил, что на нее нашло. Она взволнованно ответила, что этот мужик нас видел, и что он теперь доложит "куда надо" и у нее будут проблемы, и что она лучше пойдет домой. То есть, девушка конкретно села на измену. Мужик, увидев это, подошел к нам и сказал девушке, чтобы она успокоилась, ведь он ничего никому не расскажет.
Меня, как человека европейской культуры, все эти игры в шпионов здорово повеселили. Хотя ничего смешного тут нет, конечно. У людей здесь просто иной взгляд на отношения между мужчиной и женщиной, иная ментальность. И если вы не мусульманин и не араб, то в Судане жить вам будет не просто.
Было время, когда под запретом находились не только европейские танцы, но и женщинам не разрешалось ходить по улицам в компании посторонних мужчин. За антиобщественное поведение (например, поцелуи в публичных местах) по закону могли и выпороть. Сейчас с этим проще - после революции исламские законы отменили и никто пороть вас не будет. Но взгляд людей на взаимоотношения полов все равно остается весьма консервативным.
Публичные проявления чувств в Судане не желательны. Никаких объятий, поцелуев, тисканий, прикосновений - люди будут смотреть на это с неодобрением. Все, что могут позволить себе пары - ненадолго коснуться рук друг друга. Но это единичные случаи - на публике мужчины и женщины держатся обособленно, соблюдая личные границы.
Был я как-то в кафе с девушкой. Она сидела на диване возле стены, а я рядом. Когда я слегка придвинулся к девушке, то она аж вжалась в стену и вытаращила глаза - ты чё, мол, творишь?! С моей точки зрения не произошло ничего плохого, а с ее стороны чуть ли не паника началась, потому что я публично нарушил некие невидимые границы между мужчиной и женщиной.
До отмены исламских законов к себе домой не разрешалось приглашать людей противоположного пола, не являющихся членами одной семьи. Теперь это делать можно, но все зависит от личного усмотрения собственника жилья. Кто-то легко разрешает приводить гостей другого пола, а кто-то не пустит их на порог без штампа в паспорте. Законы отменили, но ментальность многих людей все равно осталась прежней.
Однажды я пригласил к себе в гости девушку. Вышел на улицу, жду ее. Она приехала, вышла из машины и прошла мимо меня, словно мы не знакомы. На улице, возле моего дома, сидел какой-то посторонний мужик. И девушка прошла мимо него и мимо моего дома. Я догнал ее и спросил, что на нее нашло. Она взволнованно ответила, что этот мужик нас видел, и что он теперь доложит "куда надо" и у нее будут проблемы, и что она лучше пойдет домой. То есть, девушка конкретно села на измену. Мужик, увидев это, подошел к нам и сказал девушке, чтобы она успокоилась, ведь он ничего никому не расскажет.
Меня, как человека европейской культуры, все эти игры в шпионов здорово повеселили. Хотя ничего смешного тут нет, конечно. У людей здесь просто иной взгляд на отношения между мужчиной и женщиной, иная ментальность. И если вы не мусульманин и не араб, то в Судане жить вам будет не просто.
Уголок русской культуры
В Хартумском университете более 50 лет действует кафедра русского языка. Для студентов, изучающих русский, здесь есть "кабинет русского языка имени Пушкина". В нем находится небольшая библиотека книг классической литературы и учебников. В специальном шкафе выделено место для матрешек, кокошника и балалайки - материальных элементов русской культуры.
Распространение и поддержка изучения национального языка за рубежом - важный элемент "мягкой силы", т.е. способности добиваться желаемого не с помощью принуждения, а с помощью убеждения и добровольного привлечения людей на свою сторону. Например, путем создания привлекательного культурного образа и его распространения за границей. Этим активно занимаются американцы и европейцы, создавая свои культурно-образовательные школы по всей планете.
В России понимание целесообразности "мягкой силы" слабое. Это видно дажп по количеству и качеству культурных и образовательных материалов в "кабинете русского языка" Хартумского университета. Полеты армад бомбардировщиков над головами противников, продажа танков и подписание контрактов на добычу природных ресурсов - это да, это понятно. А создание культурно-образовательных школ и продвижение русского языка за рубежом - это не понятно, это какая-то несерьезная ерунда для ботанов.
Зато Китай понимает всё прекрасно. В Африке он занимается не только строительством инфраструктуры, но и активно действует по линии "мягкой силы" - строит свои культурно-образовательные центры. А в школах и ВУЗе
Уганды с прошлого года изучают китайский язык.
Грамотные действия будущего гегемона на африканском континенте.
В Хартумском университете более 50 лет действует кафедра русского языка. Для студентов, изучающих русский, здесь есть "кабинет русского языка имени Пушкина". В нем находится небольшая библиотека книг классической литературы и учебников. В специальном шкафе выделено место для матрешек, кокошника и балалайки - материальных элементов русской культуры.
Распространение и поддержка изучения национального языка за рубежом - важный элемент "мягкой силы", т.е. способности добиваться желаемого не с помощью принуждения, а с помощью убеждения и добровольного привлечения людей на свою сторону. Например, путем создания привлекательного культурного образа и его распространения за границей. Этим активно занимаются американцы и европейцы, создавая свои культурно-образовательные школы по всей планете.
В России понимание целесообразности "мягкой силы" слабое. Это видно дажп по количеству и качеству культурных и образовательных материалов в "кабинете русского языка" Хартумского университета. Полеты армад бомбардировщиков над головами противников, продажа танков и подписание контрактов на добычу природных ресурсов - это да, это понятно. А создание культурно-образовательных школ и продвижение русского языка за рубежом - это не понятно, это какая-то несерьезная ерунда для ботанов.
Зато Китай понимает всё прекрасно. В Африке он занимается не только строительством инфраструктуры, но и активно действует по линии "мягкой силы" - строит свои культурно-образовательные центры. А в школах и ВУЗе
Уганды с прошлого года изучают китайский язык.
Грамотные действия будущего гегемона на африканском континенте.
Христиане Судана
До 2011 г. доля христиан в Судане составляла около 30% и большая часть из них проживала в южном регионе страны. После того, как этот регион отделился от Судана, став независимым государством, христиан в стране осталось не более 2%. С началом исламизации Судана в 80-х и, особенно, в 90-х гг. прошлого века и вплоть до свержения аль-Башира христиане подвергались гонениям и репрессиям. Церкви разрушали, христиан принуждали к обращению в ислам и убивали.
Однако, хотя и репрессиями были затронуты христиане всех церквей, степень их интенсивности различалась для некоторых групп населения. Если христиане из негроидных нилотских народов южного региона Судана подавлялись без компромиссов, то христианам-коптам дозволялось даже пить алкоголь и есть свинину. И это в исламском государстве с жесткими религиозными порядками. Хороший пример того, что основная причина конфликта между суданским севером (исламским) и югом (христианско-анимистским) вовсе не в религии. Это, в первую очередь, расовый конфликт - между арабами и негроидными нилотскими народами.
На фотографиях община православных эритрейцев ожидает начала церковной службы. Мужчины и женщины стоят отдельно. Женщины и дети носят белую шаль - это специальная одежда для религиозных служб, в повседневной жизни они так не одеваются.
Служба православной африканской церкви сильно отличается от служб других христианских церквей - особенно, евангелических. Прихожане евангелических церквей во время служб поют и пляшут. Пасторы исступленно кричат, разоблачая колдовство ведьм и козни Сатаны, а некоторые из них раздают прихожанам волшебные лекарства от всех болезней.
А православные христиане просто тихо молятся.
До 2011 г. доля христиан в Судане составляла около 30% и большая часть из них проживала в южном регионе страны. После того, как этот регион отделился от Судана, став независимым государством, христиан в стране осталось не более 2%. С началом исламизации Судана в 80-х и, особенно, в 90-х гг. прошлого века и вплоть до свержения аль-Башира христиане подвергались гонениям и репрессиям. Церкви разрушали, христиан принуждали к обращению в ислам и убивали.
Однако, хотя и репрессиями были затронуты христиане всех церквей, степень их интенсивности различалась для некоторых групп населения. Если христиане из негроидных нилотских народов южного региона Судана подавлялись без компромиссов, то христианам-коптам дозволялось даже пить алкоголь и есть свинину. И это в исламском государстве с жесткими религиозными порядками. Хороший пример того, что основная причина конфликта между суданским севером (исламским) и югом (христианско-анимистским) вовсе не в религии. Это, в первую очередь, расовый конфликт - между арабами и негроидными нилотскими народами.
На фотографиях община православных эритрейцев ожидает начала церковной службы. Мужчины и женщины стоят отдельно. Женщины и дети носят белую шаль - это специальная одежда для религиозных служб, в повседневной жизни они так не одеваются.
Служба православной африканской церкви сильно отличается от служб других христианских церквей - особенно, евангелических. Прихожане евангелических церквей во время служб поют и пляшут. Пасторы исступленно кричат, разоблачая колдовство ведьм и козни Сатаны, а некоторые из них раздают прихожанам волшебные лекарства от всех болезней.
А православные христиане просто тихо молятся.
