Общие впечатления. Мирные... Мирные устали. В прифронтовой полосе, где смерть близко, люди живут одним днём, погружаясь в повседневную суету - зарплаты, нагреть воду на стирку, получить эту воду, перебежками сбегать в коммерческий магазинчик, обложенный мешками с песком. На районе где мы жили, дистанционно разбросали мины, реагирующие на движение, знаем минимум о двух гражданских, лишившихся рук и глаз. На территории прифронтовой больницы кто-то сегодня поставил две растяжки - сняли. В общем, люди выживают, женщины при этом не забывают о макияже, мужчины стараются забыться в работе. Сидят на валокордине, вести с фронта, который в двух шагах, так себе. Ждут наступления и гадают, где будет прорыв, причём в каждом регионе, считают, что именно у них.

По военным... Их много, и они разные. Боеспособность подразделений зависит от командования (есть грамотные, готовые слушать и вникать генералы), но ещё больше от командиров нижнего и среднего звена. Тридцать лет культивирования потребительских ценностей не прошли бесследно, ориентирами нашего времени становились то бандиты, то коррумпированные менты, то олигархи - всё про деньги, яхты и Куршавели, а "Повесть о настоящем человеке" осталась лежать пыльной и забытой где-то на книжной полке. Теперь, когда времени нужны герои, патриоты - не рядящиеся в них, а настоящие, их, оказывается, не воспитали. Отсюда у многих мобилизованных командиров и бойцов: и "зачем мне эта война?", и самострелы, и дезертирство, и оставление позиций при первых выстрелах. И жёны, которые звонят командиру части, когда тело мужа ещё не забрали с "нейтралки" с истеричным требованием немедленных выплат. Сейчас, по ощущению, армия мобилизованных напоминает горнило, где плавятся и злые и добрые, и хитрые, и наивные, отделяя зерна от плевел, горнило, где закаляется сталь.

Были практически везде. Прорвались в Пески, развозили гуманитарку от фонда Талая по тяжёлым местам Авдеевского направления - на Каштановое, на Крутую балку; на Угледарском направлении смогли добраться до Никольского монастыря, где слева дачи, в которых умывается кровью, но стоит 155 бригада морской пехоты, были в Кременной, жили в блиндажах на позициях в лесах под Кременной, где ночью звезды над обгоревшими соснами, прострелы из пулемётов, постоянная работа тяжёлой артиллерии, где жизнь не стоит ничего. На полигонах со "Штормом", в домах, где источник жизни - маленькая газовая горелка, а хозяйка без ноги. Короче, на всех направлениях, и везде - помогали, помогали, чем могли. В Никольском монастыре седобородый насельник, подвёл нас к могиле старца Зосимы и сказал надгробью - "Смотри батюшка, вот, белорусы смогли к тебе доехать". А мы стояли, склонив голову, и на душе было светло. Конечно, приедем. Мы же вместе.

Никольский монастырь под Угледаром

Со светлым праздником Пасхи! Христос Воскресе. Чаем воскрешения мёртвых. И жизни будущего века.

Ждём наступления ВСУ..
Леса под Кременной. Любая война имеет свои ритмы, кто их знает, может проехать туда, куда надо. Мы заехали к пацанам по делам, но пришлось ждать сутки, чтобы выехать обратно.

Все готовятся к скорым событиям. Полигон, занятия на слаживание штурмового подразделения "Шторм". Тактика: первый взвод "давит", второй обходит, третий прикрывает. Скоро парням в бой...

По Донбассу.

Умные люди сказали, что наступление ВСУ стоит ждать начиная с 18 апреля. Дат в прогнозах за это время было много, кому верить - непонятно, но действительно, вчера на разных участках началась активизация. Пока силами ДРГ групп. Нам поступает информация с мест, но она локальная, каждый видит только свой участок; о начале масштабного наступления мы узнаем по массированным обстрелам городов. Так было всегда. И вот тут, друзья, мы выезжаем. Уже почти готовы. Живём в режиме старта. При подвижном фронте — нам самая работа: любая машина в нужном месте спасает жизнь нескольких человек. Эвакуации из особо жёстких мест; лекарства, когда кругом летит, раненые, дети, которых надо как-то вывозить. Наша группа именно на этом и специализировалась. Поэтому выезд возможен в любой день. О направлении удара гадать можно сколько угодно, приоритетной целью остаётся юг, но он будет в конце. Давить будут по всем направлениям, где продавится, туда кинут резервы. Важность этого наступления сложно умалить - остановим и впереди появится контур 9 мая; прорвутся, на кураже дойдут далеко, и мир изменится. Сейчас взгляды многих прикованы туда, - где степи, терриконы и уже цветут сады.

Доставка помощи в труднодоступные места. Из Минска с любовью!

– Если ты любишь Украину — флаг бери! Флаг взял, быстро!
– Я люблю Господа Бога.
– По-украински, москаль ты сраный, говори!

У Киево-Печерской лавры сейчас происходит нечто подобное. К блокирующим входы в лавру вооружённым силовикам прибавились "патриоты", знающие толк в религиозных свободах.

Из банального. В преддверии разрекламированного наступления ВСУ...

Что бы не говорили разные блогеры, наступление неизбежно. Колода перетасована, карты сданы, ставки известны. И эти ставки очень высоки. Если наступление не состоится, или станет неудачным, в США, к примеру, демократы на выборах могут потерять власть. Для воюющих - одна из сторон, в зависимости от результата, может потерять свою государственность и уйти во мрак мятежей и смут. Это понятно. Причем всем. К такой цене, сколько ни готовься - всё мало. Но подпихнут в спину. Власти РФ тоже готовятся, но с поправкой на чудо.

В последнее время на фронте и возле него, от тех, кто барыжит нефтью: от "Газпрома", других крупных компаний, появилась куча разных ЧВК. Для большого бизнеса иметь свое ЧВК стало модным. Здесь видится ещё попытка уйти от костной, неповоротливой структуры МО, работающей на красивые отчёты, попытаться сделать управление войсками менее бюрократизированным. Даже само МО создает свои ЧВК. От Герасимова. Но в основе всё равно деньги. А сколько стоит стойкость, самопожертвование, верность? Можно истратить миллионы и не получить ничего, как с разными липовыми молодежными организациями, а может и ничего не стоить, если в человеке изначально заложена вековая правда. Ещё вечно мрачный Наполеон, в своей треуголке и плаще об этом говорил. Попытка откупиться деньгами от войны, переложив всё на плечи наёмников не работает. Поэтому и идёт сейчас конкурентная борьба за результаты, которые на самом деле оплачиваются кровью других. Это данность нашего времени: продукт болонской кредитно-модульной системы в образовании, от школы до академий, где главное рейтинг, умные слова, отсутствие коллективного воспитания и профанация вместо знаний.

Что делать? Что можем. В одну точку приложения сил. Каждый на своём месте. На самом деле всё не так плохо. Из тридцатилетнего болота потребительства, о котором писал толстые книги бородатый Маркс, проявляются личности, коллективы, в которых видишь ту самую Русь, с древними церквушками, с великой народной силой. С безымянными героями, с повседневными подвигами, которые просто работа, с желанием довести всё до конца, невзирая на то, что дома плачет жена. Для кого-то слова - за землю предков, "за други своя" пустой звук или формула для поднятия собственной хитренькой популярности, для этих людей  - смысл жизни.

Сидит такой в окопе. Вокруг лужи воды, на берцах по килограмму грязи, борода, клеёночкой прикрыт.
Спрашиваешь - "Что надо?". Ну, чтобы Родину защитить. А он в ответ - "Да всё есть, всё хорошо. Вот тушёнка от Кужугетовича". И улыбается так светло, что тебе стыдно.

Написанная за год до СВО и посвещённая близкому человеку книга "Утешение", о Первой Чеченской войне, попала в список соискателей премии "Большая книга" РФ. Премия очень престижная. В соискателях в этом году такие авторы, как Захар Прилепин, Евгений Водолазкин, другие знаменитые писатели с многотысячными тиражами. Скрещиваем пальцы. Если жюри решит, что "Утешение" достойно награды, вся премия пойдёт на Донбасс.

Судьбы на войне...

Почему-то вспомнилась эта история. Чечня, Первая компания. Группа разведчиков попала в засаду. Кадровые, матерые, но попали. Был бой, после боевики пошли добивать раненых. Добили. Пошли дальше по своим делам, возвращаются, а один из разведчиков жив. Два пулевых, одно в упор, но жив. Решили - значит, воля Аллаха. Больше не добивали,  привезли в районную больницу в Ведено, на свою территорию. Раненые чеченцы с ним лежать не захотели - враг; положили его в отдельную палату, где ничего кроме обшарпанных стен, панцирной кровати и матраса, в бурых пятнах засохшей крови. Выживет, значит, выживет. У него, кроме первой раны, пробито лёгкое, пневмоторакс, кашляет кровью. За окном иногда на бреющем пролетают наши СУшки, бомбят, в больницу привозят раненых, убитых. Война идёт. А он лежит - один среди боевиков, и думает, что не надо никаких брутальных, мужских профессий, а хочется ему, если вдруг выживет, стать детским клоуном, выходить на арену цирка, как когда-то фронтовик Никулин, в
нелепом клечатом пиджаке, в огромных ботинках, с красным носом, и чтобы дети на рядах хохотали, визжали от смеха, что бы их глаза горели, и он сам бы смеялся с ними до слез.

Он выжил. Его отдали. Когда его вывезли и грузили в вертолёт, он представлял смеющиеся детские лица. Много лиц. И себя, нелепого, карикатурного, в центре детского восторга на представлении.

На днях выезжаем. Пора.

Многие помнят притчу про мальчика, кричавшего - "волки". Взрослые бежали на помощь, ругали мальчика, но собирались, прибегали. А как иначе? Потом не поверили. У нас обратная ситуация. Мальчик, много мальчиков; бородатых взрослых мужчин в камуфляже и без него, кричали, писали, орали, чуть не плача от бессилия - "волки", а вместо народа к ним подбегали охранители. Зажимали им рот, убеждали - "Какие волки, нет никаких волков, это дворняга, мираж, фикция. Вам мерещится, не пугайте, не волнуйте наш народ". И Конашенкова на экран - "вон, смотрите". Охранителям кричавшие мешали, отвлекали, они вечно заняты, у них дел по горло; ответственный за молодёжную политику создает площадки с лазертагом: весёлой игрой с автоматом, где ты бессмертный и ловкий, где ты так стильно смотришься в "мультикаме". А за ленточкой: среди степей, терриконов, и разбитых в щебень посёлков, идёт совсем другая жизнь. И главное здесь, найти в себе свою собственную мотивацию идти в бой, на смерть, раз создатели идей, ничего кроме всяких тусовок и лазертага не придумали.

По ситуации. Донецк называли городом "миллиона роз", высаживали их каждой весной, теперь местные называют свой город городом "миллиона слез". Обстановка напряжённая в тылу, и сложная, тяжёлая на фронте. Атаки, контратаки, встречные бои. Тяжёлая, но не критическая. Прорывов фронта на сегодняшний день нет. Инициатива больше у противника. Пришло много сообщений, что отдали посёлок Спартак, поехали туда и на камеру повесили на стеле новенький флаг, чтобы вбросов больше не было. По обстрелам - стало заметно больше.

Горловка... Тяжело. В перспективе, похоже, одно из направлений, где будет очень горячо. Поджали со стороны Майорска. Боимся, что придётся проводить эвакуационные мероприятия. Инициатива у противника.

Авдеевка. Тяжело. Прилегающие села под обстрелом каждый день. Раздавали в одном месте гуманитарку, засекли скопление, нанесли удар. Слава Богу в тот момент никого там не было. Инициатива у противника.

Сватово-Кременная. Здесь Инициатива у войск РФ. Толковое начальство, обученное ошибками под Изюмом и Балаклеей. Мотивированные подразделения. Местные сложные, хватает ждунов, особенно в местах не затронутых войной, типа Старобельска и Новоайдара, но есть и те, кто все восемь лет ждал Россию.

Под Угледаром не были, не хватило времени. В Бахмуте - более чем сложно. Солидар - вроде три волны отбили. Общее впечатление по обстановке — закинуть в багажник бронежилет, вернуться домой, отмыться, собраться - и назад. Месяц будет жарким. И лето. Надо бы нам всем потрудиться...

По Донбассу.

В прифронтовые больницы Донецка поступают раненые из подразделений "Шторм". Мы уже писали, что это ЧВК по примеру "Вагнеров", только от Министерства Обороны. Там разный народ - добровольцы, военные в отставке, и конечно же - зеки. В процентном отношении их не так уже много, но люди слышат - "Зеки", и представляют прищуренные глаза, позы на корточках, чифирь и чётки. После массового поступления раненых зеков, заведующая больницы обходит палаты и говорит - "Мы к вам со всей душой: переодели, накормили, вылечим. Но и вы ведите себя соответственно". А то бывает медсестры боятся показываться в отделении. Штурмовики, - их жизнь часто сжата до недели, до нескольких дней, лежат на кроватях, кивают, обещают быть послушными. Если говорить о помощи раненым, то в госпитали на первой линии крайне необходимы расходники - трусы, майки, простыни, битодин, космопоры, кровь, плазма, но её не купить, только если сдать свою. В тыловые госпитали - инвалидные коляски, костыли, гигиена, гранатовый сок.

Сам Донецк заметно обезлюдел. Военные ушли в поля. На свежий взгляд - упал уровень жизни, если раньше в больших магазинах предлагались товары не хуже, чем в Москве, то сейчас на полках продукты для людей, считающих каждую копейку. Для армейцев один из самых актуальных товаров - сетка рабица, хорошо зарекомендовавшая себя защитой от FPV дронов, барражирующих боеприпасов. Растягиваешь по траншеям, получаешь что-то вроде динамической защиты. В городе военные теперь обязаны находится в гражданском, так меньше шансов засветить нужные объекты. На данный момент ВСУ по всей линии стараются достать ракетами пункты управления; но те, кто заранее побеспокоился о создании ложных пунктов, и разными путями слил их ВСУ, теперь спокойно курит в блиндаже в сторонке, с удовлетворением подсчитывая впустую растраченные Хамерсы. Но так сделали далеко не все.

В Ясиноватой несколько дней назад, впервые за войну, объявили воздушную тревогу. Самолёты противника. Не долетели. Авдеевское направление тяжёлое. Мирные на нервах. Но держатся, отшучиваются. По Ясиноватскому, Горловскому направлению полно людей, которым необходима помощь. Их лучше вывозить. Лежит человек в доме на кровати, неходячий после ранения, а за ним ухаживает тёща – единственный на всём свете человек, кто остался рядом. Да и сама тёща почти не ходит, только по комнатам, держась за мебель. Глаза у человека слезятся, каждую ночь, во снах, он снова ходит, живёт, а утром возвращается в реальность. И говорит нам - "Господь нас не оставит". В другом доме женщина с парализованным ребёнком, шепчет - "Только не бросайте нас". Будем работать по таким людям, есть ощущение, что ближайшие два месяца придётся провести там почти безвылазно.

Проблема понятна, она была видна с самого начала, о ней вполголоса говорили в разных кабинетах, квартирах, окопах. Самые верхи хотят. Пассионарные низы хотят. А среднее звено, где управление и финансы, выпало полностью. Говорить об этом все равно, что ругаться с лесом или речкой, конструктивной критики не получается. И значит (повторимся для себя) - не стоит искать правду, которую во многих случаях лучше и не знать, а просто делать свое дело.

Лето вступило в свои права; степь подсохла, лесопосадки полны нежной свежей зеленью. Ночью над головой бездонное чёрное небо с Млечным путем. Жаркое лето 2023, каким оно будет..? Выезжаем после 25 мая. Да, ещё. В Москве, в издательстве "Вече" вышла ещё одна книга - "Донбасская дуга" с текстами нашего канала. На презентацию в Москве, где присутствовали многие знаковые люди, мы не попали, были в полях. Спасибо всем, кто участвует.

Перед поездкой, бывает, приходится несколько дней ездить по всему городу. Люди от кого-то слышат, что мы помогаем, и часто хотят встретиться лично: не класть деньги в скорбонку монастыря, не переводить на карточку, а передать прямо в руки и посмотреть тебе в глаза. Обычно, после таких встреч остаётся светлое чувство, потом общее послесветие, но бывают встречи, которые запоминаешь надолго.

Мы встретились месяц назад. Пожилой мужчина, давно разменявший девятый десяток лет. Слезящиеся глаза. Он передал небольшую копеечку, а потом, буквально на втором предложении произнёс - "Я видел Бога". И так произнёс, что не осталось никаких сомнений в его словах. Это случилось в реанимации, несколько лет назад, но его переживания сохранились настолько яркими, что благодать переполняет его и по сегодняшний день. Он часто плачет, не от скорби, - от любви. Я тогда спешил, поблагодарил его, сказал пару общих фраз и мы растались. Пошёл месяц и сегодня мы встретились снова. "Вот" - говорит он и, радостный, протягивает мне 100 долларов. - "Я месяц работал садовником, сколько мог, со мной рассчитались, и теперь я снова могу быть полезным". Я стоял, склонив перед ним голову, а он все повторял - "Ты там скажи, скажи ребятам, - они все попадут в рай, в Царствие Небесное, сразу, мгновенно".

Я знал, что такого не скажу. Вернее, скажу, но мои слова прозвучат там по иному, без должной силы. Там всё по иному, там самая главная Евангелевская заповедь, в которой нет никакой иной правды, никакого лукавства - "Отдать жизнь за други своя", исполняется буднично, в грязи, в ярости, в страхе, в тоске бессилия; с криками, а иногда с матом, и нет никакого торжества момента, лишь рваные тела, и молчаливое уважение после.

Мы долго сидели с ним за летним столиком бывшего "Макдональдса". Он рассказывал мне о парне, в Чеченскую войну отказавшемся снять крестик, и казненного за это, а я знал продолжение этой, или подобных историй, когда матери таких детей продавали свои единственные квартиры, чтобы выкупить тело сына, хоронили его, а потом скитались по чужим углам да по вокзалам, где банеры "ВТБ-банка". И именами их детей,  оставшихся верными, да и их именами, никто улицы не называл, а зря. Иначе бы сегодяшнюю войну уже выиграли.

Он говорил мне - "Человеческая правда разная, и она не важна". А я сидел - весь такой уверенный и за войну ставший циничным, и представлял, как он месяц подрезает ветки, ухаживает за кустами в чужом саду, ради этой минуты, ради людей, которых он никогда не увидит. И вспоминалась другая недавняя встреча - за богатым столом с чиновниками в одном российском городе, где за Россию два отрывистых и одно длинное - "Ура, ура, ураааа", а после третей рюмки доверительно, на ухо - "У вас же там, на Донбассе, выходы есть?, всё равно же ездите, у нас тут леса валом, давайте замутим схему продаж. Лес же нужен там. На блиндажи".

Разные мы. Спасибо всем, кто помогает.

А что с экономикой?

https://t.iss.one/compromat_gru/57549

Бахмутовское направление. Среди пыли фронтовых дорог одинокое соло от музыканта уходящего оркестра.

Переделали дела в Горловке, сидим пьём чай. И один человек рассказывает недавнюю историю... Горловка и Елец - города побратимы. И администрация Ельца решила принять у себя детей-горловчан. Сорок человек. В общем, приезжают дети из Горловки, на площади их встречают богатые и солидные дяди, тёти, собранные для этого местные дети. А в Ельце есть обычай. Ровно в двенадцать дня в городе стреляет пушка. Старинный обычай, который исполняют и по сей день. Так вот - в самый торжественный момент встречи, среди речей первых лиц о братстве и единстве, стреляет эта самая пушка и дети из Горловки, быстро и без суеты, без всяких лишних движений и команд, почти мгновенно перемещаются под стены ближайшего здания и ложатся на землю. Все сорок человек. Полная тишина, светит солнышко, щебечут птицы, где-то гудят машины, а сорок детей самого разного возраста лежат без движения, закрыв затылки руками. Говорят, от этого зрелища пару дам упали в обморок. Впечатление было такое, что больше говорить в микрофон уже никто не хотел, всё было понятно без слов. Это жизнь... Где-нибудь в Петровском районе Донецка спросишь сегодня у людей - "Как вы?, и услышишь в ответ - "Нормально", но это "нормально" сильно отличается от такого же ответа в Москве.

По ситуации: В той же Горловке - обстрелы, но фронт держится. Об эвакуации, пусть даже скрытой, вопрос не стоит. Сложная обстановка на севере Донецка, там со стороны противника идёт давление, но на данный момент ситуация под контролем. Пошли вбросы, что ВСУ зашли в Опытное, но это не так. Есть связь с местными, как с независимым источником, поэтому знаем. Прорыв остановили. Под Сватово-Кременной позиционка. На Запорожье тяжёлые бои. Под Угледаром были три дня назад, заезжали в Никольское на праздник. Дороги там взорваны, ямы такие, что КАМАЗ спрячется, но фронт на месте. Показательным было в тех местах выступление командующего 29 армией. Он спросил, обращаясь к личному составу, - "Кто из вас воевал с 14-го года?" И услышав в ответ - "Я, я", произнёс - "Вот на вас вся ответственность. За мобилизованных, за необстрелянных. Их жизни в ваших руках. Обучайте, подсказывайте: вы - опора". И бойцы потом сказали - "Хороший командир".

Семья с Донецка, о которой писали разные каналы. У ребёнка нет одной ноги, сохранение второй под вопросом. Записали её просьбу и уже исполняем. Будет у неё крыша.