Приятельнице звонит сосед. Смотрю, говорит, на твои шубы. Красивое.
Она: хочешь шубу взять? замерз кто-то?
Он: та не, я со своего двора на них смотрю.
Стены в ее доме больше нет, вместо крыши от дождя закрывает натяжной потолок.
Дом, говорят, пленные немцы строили. Сразу перед домом - памятник воинам-освободителям из 1945-го.
Северодонецк, без пяти минут ЛНР. Своя атмосфера.
Она: хочешь шубу взять? замерз кто-то?
Он: та не, я со своего двора на них смотрю.
Стены в ее доме больше нет, вместо крыши от дождя закрывает натяжной потолок.
Дом, говорят, пленные немцы строили. Сразу перед домом - памятник воинам-освободителям из 1945-го.
Северодонецк, без пяти минут ЛНР. Своя атмосфера.
Когда бывшая (теперь уже) гендиректорша "Яндекса" пишет "не могу жить в стране, которая воюет с соседями", – это нормально.
Когда она пишет подобное из Израиля, – это хуцпа.
Когда она пишет подобное из Израиля, – это хуцпа.
После того, как Airbnb отменил все бронирования из России и Белоруссии, а вице-премьер Польши потребовал упразднить Чехова и Чайковского, рубикон между санкциями и "китайцам и собакам вход воспрещен", кажется, перейден.
Знаю, это пройдет. Но мы это запомнили.
Знаю, это пройдет. Но мы это запомнили.
С интересом наблюдаю, как между людьми, которые срочно свалили в какой-нибудь Тбилиси, и теми, кто остался в РФ, образуется мировоззренческая пропасть, хотя месяц назад их взгляды на происходящее более-менее совпадали.
Особо выделю 22-летнего вьюношу, поставившего родителям ультиматум: либо они находят способ выслать ему денег в Черногорию, либо пусть валят режим Путина за две-три недели максимум.
Передайте ему, говорю, «пуши курац». Если сам не поймет, на месте кто-нибудь подскажет.
Особо выделю 22-летнего вьюношу, поставившего родителям ультиматум: либо они находят способ выслать ему денег в Черногорию, либо пусть валят режим Путина за две-три недели максимум.
Передайте ему, говорю, «пуши курац». Если сам не поймет, на месте кто-нибудь подскажет.
На фоне Бучи некоторые договорились до того, что резня в Сребренице - фейк.
Не хуейте, люди. Резня в Сребренице произошла не случайно, не была геноцидом, и можно спорить о том, насколько завышено количество жертв, но жертв все равно - тысячи, и в этом правда.
Очень плохая тактика, если хотите внушить, что резня в Буче «тоже фейк». Очень плохая.
Не хуейте, люди. Резня в Сребренице произошла не случайно, не была геноцидом, и можно спорить о том, насколько завышено количество жертв, но жертв все равно - тысячи, и в этом правда.
Очень плохая тактика, если хотите внушить, что резня в Буче «тоже фейк». Очень плохая.
Если модные ныне покаяния перспективных медиа-менеджеров и венчурных инвесторов в том, что они недостаточно сделали для предотвращения войны (пообточенная HR-спецами версия тейка «мне стыдно, что я русский»), направлены не на то, чтобы понравиться работодателю, рантье или продавцу хинкалей, а имеют под собой глубокое личное переживание, способ снять с души груз, конечно же, есть.
Надо как-то соотнести масштабы. Как-то свыкнуться с мыслью о том, что решения о войне и мире в РФ принимает только один человек - и лишь единицы имеют на его картину мира какое-либо влияние, выраженное обычно в «папочках».
А успешные люди, занятые в основном своей самопрезентацией в интернете (в том числе и через публичные покаяния), могут быть совершенно спокойны за степень своего влияния на Отца и Учителя, который, как неоднократно было им же подчеркнуто, интернетом не пользуется.
Вы сделали всё, что могли. Бля буду.
Надо как-то соотнести масштабы. Как-то свыкнуться с мыслью о том, что решения о войне и мире в РФ принимает только один человек - и лишь единицы имеют на его картину мира какое-либо влияние, выраженное обычно в «папочках».
А успешные люди, занятые в основном своей самопрезентацией в интернете (в том числе и через публичные покаяния), могут быть совершенно спокойны за степень своего влияния на Отца и Учителя, который, как неоднократно было им же подчеркнуто, интернетом не пользуется.
Вы сделали всё, что могли. Бля буду.
Немецкая полиция сообщила о конфискации серверов даркнет-маркетплейса «Гидра». В данный момент его сайт недоступен.
Еще один интересный социально-экономический эксперимент (для некоторых идет как санкция) ака черный лебедь.
Особенно интересно будет понаблюдать за реакциями и зрачками креативного класса, а также проверить мою гипотезу, что фанаты Гоблина из солевых.
Еще один интересный социально-экономический эксперимент (для некоторых идет как санкция) ака черный лебедь.
Особенно интересно будет понаблюдать за реакциями и зрачками креативного класса, а также проверить мою гипотезу, что фанаты Гоблина из солевых.
Девятнадцать лет и один месяц назад, когда я учился на втором курсе, на встречу со студентами к нам приехал вице-спикер Владимир Жириновский. После того, как лекция перешла в семинар, мы с молодым (тогда еще правда молодым) политиком Ильей Яшиным задали «острые вопросы» и перевели гостя в режим берсеркера.
Я спрашивал про ввоз ядерных отходов из стран агрессивного блока НАТО, за который голосовала фракция ЛДПР, а Яшину вообще договорить не дали, потому что вопрос свой он начал с «скажите, Жириновский...».
Помню ор, угрозы, крики, веселье, смех и приятное алкогольное опьянение.
Потом какой-то помощник вождя гнул пальцы в помещениях студенческого совета и обещал проблемы. В ректорате тоже намекали на проблемы. Но проблем на самом деле не было.
Потом в студенческой газете вышла моя статья про гостя и интервью с гостем - самое первое из, наверное, миллиона, которое взяла Ира Воробьева, которая тогда, вполне возможно, вообще не знала о существовании радиостанции «Эхо Москвы», потому что совсем не интересовалась политикой.
Поскольку редактором студенческой газеты тоже был я, статья вышла без необходимых купюр, то есть вообще со всеми шутками, которые мы втроем придумали про вице-спикера и ректорат. В ректорате разозлились и решительно намекнули на проблемы ещё раз.
Проблем всё равно не было. Вообще никаких. Заебись пиздато жили.
Я помню свободную Россию. Я помню в ней Жириновского.
Я спрашивал про ввоз ядерных отходов из стран агрессивного блока НАТО, за который голосовала фракция ЛДПР, а Яшину вообще договорить не дали, потому что вопрос свой он начал с «скажите, Жириновский...».
Помню ор, угрозы, крики, веселье, смех и приятное алкогольное опьянение.
Потом какой-то помощник вождя гнул пальцы в помещениях студенческого совета и обещал проблемы. В ректорате тоже намекали на проблемы. Но проблем на самом деле не было.
Потом в студенческой газете вышла моя статья про гостя и интервью с гостем - самое первое из, наверное, миллиона, которое взяла Ира Воробьева, которая тогда, вполне возможно, вообще не знала о существовании радиостанции «Эхо Москвы», потому что совсем не интересовалась политикой.
Поскольку редактором студенческой газеты тоже был я, статья вышла без необходимых купюр, то есть вообще со всеми шутками, которые мы втроем придумали про вице-спикера и ректорат. В ректорате разозлились и решительно намекнули на проблемы ещё раз.
Проблем всё равно не было. Вообще никаких. Заебись пиздато жили.
Я помню свободную Россию. Я помню в ней Жириновского.
Вопрос "кто заменит нам Жириновского" требует уточнения - какие отличительные особенности покойного интересуют вас в первую очередь? В зависимости от этого, я бы делал выбор между Владимиром Соловьевым, Павлом Глобой и Павлом Лобковым.
Прогнозы пивоваров: все плохо, потому что почти весь хмель импортный, кроме того, который из Чувашии, но Чувашия дает только 10% от поставок из ЕС.
Хотя бы 10%.
Никогда прежде я не осознавал значимость Чувашии столь остро, как этим утром.
Я рад тому, что есть Чувашия. И я делюсь этим чувством с вами.
Хотя бы 10%.
Никогда прежде я не осознавал значимость Чувашии столь остро, как этим утром.
Я рад тому, что есть Чувашия. И я делюсь этим чувством с вами.
Риторический вопрос «где вы были восемь лет» перестал сотрясать патриотическое пространство и постепенно вытесняется тем риторическим вопросом, который волновал лично меня - где мы будем следующие восемь лет?
Хорошо еще, если только восемь.
Хорошо еще, если только восемь.
Из самых темных дней ковидокризиса пришло к нам выражение «природа настолько очистилась, что…». Этот лучик солнышка в инфекционной палате.
Не знаю, насколько нынешние темные дни - самые, но ведь природа действительно очистилась, зачем это отрицать: вокруг стало гораздо меньше душнил и их контента.
Нет тех, кто, сидя дома, спасает жизни. Тех, кто говорит - «сейфспейс». Тех, кто «прорабатывает травмы» 24 часа в сутки. Тех, кто ищет, на что бы оскорбиться.
Помните «снежинок»? Растаяли.
То ли осознали свою неадекватность новому миру, то ли свалили в Тбилиси.
Наверное, свалили в Тбилиси.
Не знаю, насколько нынешние темные дни - самые, но ведь природа действительно очистилась, зачем это отрицать: вокруг стало гораздо меньше душнил и их контента.
Нет тех, кто, сидя дома, спасает жизни. Тех, кто говорит - «сейфспейс». Тех, кто «прорабатывает травмы» 24 часа в сутки. Тех, кто ищет, на что бы оскорбиться.
Помните «снежинок»? Растаяли.
То ли осознали свою неадекватность новому миру, то ли свалили в Тбилиси.
Наверное, свалили в Тбилиси.
Самые решительные, самые жесткие, самые категоричные сторонники «спецоперации» вокруг меня - с Украины. Не из Донбасса, не из Крыма - с Украины.
Конечно, среда у меня со спецификой - местами политизированная. Но только местами.
Бармен в ближайшей крафтовне из Харькова. Ветеринар из Киева. Коллеги по уже забытым мною профессиям, одноразовые рейв-друзья, жены знакомых, кто-то из инстаграма...
А особенно общительны люди в курилках, в этом смысле уже сто лет ничего не меняется.
Когда сам не понимаешь, что думать, к таким неудобно подходить - вдруг совсем неудобно станет? И бывало мне неудобно в марте, а особенно часто - в конце февраля, но от другого.
«Огнем и железом». «Иначе никак». «Не дай бог переговоры».
Это не от того, что у автохтонных русаков больше рефлексии (по крайней мере, не верю в это). И точно не синдром «неофита», нет тут желания вписаться, когда часто выходит наоборот - не вписываешься.
Это длинный личный счет от самых разных людей - от школьных учителей до барберов. Кто-то от коррупции валил, кто-то от бандитов, но чаще все же от украинского государства, а после наблюдал в отдалении.
У каждого свой набор причин искренне ненавидеть Украину - и ненавидеть за дело.
За многих могу поручиться, что хорошие люди. И даже - добрые люди. По крайней мере, мне так кажется.
В их истории все вроде бы понятно, но должно быть понятно еще и то, что другие люди - русские люди, уехавшие из России кто куда из-за коррупции, из-за бандитов, из-за товарища майора, из-за страха перед мобилизацией, они, наверное, тоже могут потом с решительным одобрением отнестись к натовским бомбардировкам Челябинска, потому что - «ну а как еще-то, сколько можно было терпеть?».
Да, в одном случае люди «свои», а в другом уже «чужие». Но те, которые «чужие», они тоже могут быть хорошими, умными, добрыми людьми с длинным личным счетом к РФ, а не просто предательской гнилью на содержании у агрессивного блока НАТО, как хотелось бы тем, кто остался в Челябинске.
Товарищ Эренбург, не упрощай.
Конечно, среда у меня со спецификой - местами политизированная. Но только местами.
Бармен в ближайшей крафтовне из Харькова. Ветеринар из Киева. Коллеги по уже забытым мною профессиям, одноразовые рейв-друзья, жены знакомых, кто-то из инстаграма...
А особенно общительны люди в курилках, в этом смысле уже сто лет ничего не меняется.
Когда сам не понимаешь, что думать, к таким неудобно подходить - вдруг совсем неудобно станет? И бывало мне неудобно в марте, а особенно часто - в конце февраля, но от другого.
«Огнем и железом». «Иначе никак». «Не дай бог переговоры».
Это не от того, что у автохтонных русаков больше рефлексии (по крайней мере, не верю в это). И точно не синдром «неофита», нет тут желания вписаться, когда часто выходит наоборот - не вписываешься.
Это длинный личный счет от самых разных людей - от школьных учителей до барберов. Кто-то от коррупции валил, кто-то от бандитов, но чаще все же от украинского государства, а после наблюдал в отдалении.
У каждого свой набор причин искренне ненавидеть Украину - и ненавидеть за дело.
За многих могу поручиться, что хорошие люди. И даже - добрые люди. По крайней мере, мне так кажется.
В их истории все вроде бы понятно, но должно быть понятно еще и то, что другие люди - русские люди, уехавшие из России кто куда из-за коррупции, из-за бандитов, из-за товарища майора, из-за страха перед мобилизацией, они, наверное, тоже могут потом с решительным одобрением отнестись к натовским бомбардировкам Челябинска, потому что - «ну а как еще-то, сколько можно было терпеть?».
Да, в одном случае люди «свои», а в другом уже «чужие». Но те, которые «чужие», они тоже могут быть хорошими, умными, добрыми людьми с длинным личным счетом к РФ, а не просто предательской гнилью на содержании у агрессивного блока НАТО, как хотелось бы тем, кто остался в Челябинске.
Товарищ Эренбург, не упрощай.
Виктор Медведчук это оппозиционный политик и избранный депутат, формализированная вина которого - нарушение правил домашнего ареста, назначенного ему по откровенно политическому делу.
Таким образом, российский Медведчук - это Люся Штейн, но ее не успели вовремя поймать, и поэтому не смогут предложить к обмену на российских солдат.
Таким образом, российский Медведчук - это Люся Штейн, но ее не успели вовремя поймать, и поэтому не смогут предложить к обмену на российских солдат.
Отличие электоральной картины во Франции от поединков либерал vs консерватор в других странах в том, что самое старшее и дисциплинированное (в плане явки) поколение там за либерала, то есть за Макрона, тогда как Ле Пен лидирует среди граждан средних лет.
Ларчик просто открывается: Макрон обещает поднять пенсии за счет увеличения пенсионного возраста с 63 до 65. Экономический конфликт поколений.
А молодежь в большинстве своем за ультралевого Меланшона, который победил в Париже и в Марселе. И хотя второй тур станет «битвой телевизора с холодильником», ловить здесь Ле Пен нечего: 69% избирателей Меланшона (21,95%, третье место и 7.7 млн голосов) - мусульмане.
Еще интересно, что за Ле Пен категорически отказываются голосовать в Париже - в столичном регионе ее результат вдвое хуже, чем в среднем по стране. Для либеральных мегаполисов такая электоральная особенность типична, но нетипично то, что значительно более радикальный Земмур, наоборот, набрал в столичном регионе больше своего средневзвешенного результата. То есть за «интеллектуальный фашизм» парижские буржуазные снобы вписываться готовы, а за простолюдинку Лепениху нет.
Те, кто писал, что Макрон выступил неудачно, писали фигню: Макрон по общему количеству голосов выступил лучше, чем ожидалось, должны случиться катастрофа или чудо, чтобы он проиграл.
При подсчете картина будет такая: сначала Макрон резко вырвется вперед (результаты заморских территорий), потом Ле Пен его, возможно, обгонит (провинции северо-востока и юго-востока), какой-то промежуток станет лидировать «наполшишечки», но быстро начнет отставать, а после 80% обработанных протоколов последует еще один сильный рывок Макрона «на добивание» (на Первом канале расскажут про фальсификации, но дело в том, что в Париже и других крупных городах участки закрываются позже).
В итоге если и будет по цифрам красиво, то красиво не так, как красивы 33/66 - результат прошлого раза, а так, как красивы 45/54. Другой интриги нет.
Ларчик просто открывается: Макрон обещает поднять пенсии за счет увеличения пенсионного возраста с 63 до 65. Экономический конфликт поколений.
А молодежь в большинстве своем за ультралевого Меланшона, который победил в Париже и в Марселе. И хотя второй тур станет «битвой телевизора с холодильником», ловить здесь Ле Пен нечего: 69% избирателей Меланшона (21,95%, третье место и 7.7 млн голосов) - мусульмане.
Еще интересно, что за Ле Пен категорически отказываются голосовать в Париже - в столичном регионе ее результат вдвое хуже, чем в среднем по стране. Для либеральных мегаполисов такая электоральная особенность типична, но нетипично то, что значительно более радикальный Земмур, наоборот, набрал в столичном регионе больше своего средневзвешенного результата. То есть за «интеллектуальный фашизм» парижские буржуазные снобы вписываться готовы, а за простолюдинку Лепениху нет.
Те, кто писал, что Макрон выступил неудачно, писали фигню: Макрон по общему количеству голосов выступил лучше, чем ожидалось, должны случиться катастрофа или чудо, чтобы он проиграл.
При подсчете картина будет такая: сначала Макрон резко вырвется вперед (результаты заморских территорий), потом Ле Пен его, возможно, обгонит (провинции северо-востока и юго-востока), какой-то промежуток станет лидировать «наполшишечки», но быстро начнет отставать, а после 80% обработанных протоколов последует еще один сильный рывок Макрона «на добивание» (на Первом канале расскажут про фальсификации, но дело в том, что в Париже и других крупных городах участки закрываются позже).
В итоге если и будет по цифрам красиво, то красиво не так, как красивы 33/66 - результат прошлого раза, а так, как красивы 45/54. Другой интриги нет.
Когда нагугливаешь и заказываешь на маркете что-нибудь «эдакое», какой-нибудь оригинальный сувенир в подарок или себя порадовать, и к нему прилагается записка однотипного содержания (поддержите-наш-маленький-бизнес-с любовью-сделанная-вещь-рекомендуйте-друзьям-если-понравится), то в виде визитки это на меня не работает совершенно, а когда от руки или хотя бы 14 кеглем Times New Roman (запрещен в России) и криво ножницами вырезано, то так это трогательно, блять, что плакать хочется.
Советник президента России, глава Совета по правам человека Валерий Фадеев обсудил ситуацию на Украине с временным поверенным в делах, полномочным министром-советником посольства Демократической Республики Конго в РФ Бодуэном Касонго Муламба-Шако. Дипломат проявили большой интерес к материалам о преступлениях ВСУ и нацбатов против гражданского населения, уточнили в СПЧ.
Интересно, каким-таким снаффом можно заинтересовать конголезцев, в стране которых собирают армии из детей, едят плоть поверженных врагов, совершают человеческие жертвоприношения и живут на 600 долларов в год.
Короче: люди работают.
Интересно, каким-таким снаффом можно заинтересовать конголезцев, в стране которых собирают армии из детей, едят плоть поверженных врагов, совершают человеческие жертвоприношения и живут на 600 долларов в год.
Короче: люди работают.