По поводу расширения НАТО на севере опять интервью, на сей раз самой большой эстонской газете

- Если послушать большинство российских спикеров, - они мыслят какими-то мифологемами, большими смысловыми пятнами, а не логическими цепочками. Говорят, что «Украину накачивают оружием». Вероятно, они забыли, что произошло в конце февраля. Вам непонятно, почему ее накачивают оружием? «Запад втягивает нейтральные государства в НАТО». А чего это они вдруг втянулись, после десятилетий нейтралитета? Неприятно признаваться, почему это произошло. И дальше идет подмена причины и следствия. Ответы будут пропагандистские. Про нацистов опять будут говорить. Уже пошли плакаты про скандинавских писателей и режиссеров, или показывают коллаборационистское прошлое родителей действующих политиков Эстонии. Вечный 1942-й год в головах, но с ядерным оружием. А вообще Россия хотела опрокинуть «плохой» мировой порядок, ну и опрокинула: при вчерашнем порядке Финляндия и Швеция были нейтральными, а теперь члены чужого военного блока. Кто сломал? Сами и сломали-с.

https://gazeta.postimees.ee/7532749/dlya-rossiyskih-ultranacionalistov-putin-predatel-aleksandr-baunov-pro-rasshirenie-nato

Одна из больших ошибок, которую делают в России, — переоценка значимости исторически сложного, составного характера Украины, из которого делаются выводы об украинской рыхлости и рассыпчатости и потенциальном сепаратизме украинских составных частей.

Во-первых, это проекция собственной травмы на других. Россия (в лице СССР) рассыпалась за считанные годы, если не месяцы, а эти чем лучше? Эта травма переносится не только на Украину. В России все время говорят о разных сепаратизмах — техасском, баварском, шотландском, каталонском (хвалят-ругают в зависимости от), вспоминают Бельгию и Квебек. Только о тибетском забывают от греха подальше.

«Они чем лучше нас» — это во-первых. А вторая, более типичная ошибка — смешение прошлого и настоящего. Прошлое меняется на настоящее очень быстро, и исторические аналогии перестают работать. Причем аналогии не из давней Византии или Волыни с Полесьем, а непосредственно примыкающие к нашему времени.

Тридцать лет назад Россия (в лице СССР) буквально рассыпалась на части, и процесс, казалось, должен был пойти дальше. Но всего полтора десятилетия спустя, в середине 2000-х ожидать того же самого было бы опрометчиво. Делать выводы по аналогии с началом девяностых о такой же хрупкости современной России тоже не получится.

Ровно то же самое относится к Украине. Рассуждать о ее необыкновенной хрупкости потому что она исторически многосоставная и двух- или многоязычная — это такое же механическое проецирование общедоступной эрудиции на плохо исследованную современность. Бывает многосоставная и не хрупкая, а бывает наоборот. Смотреть надо на то, что сейчас. И понимать, что это «сейчас» не перейдет без изменений в «потом» (так что и нынешняя прочность многосоставной России в этом отношении тоже не отлита в граните), но и никак не является автоматическим продолжением какого-то прошлого, пусть самого недавнего, которое мы так лихо умеем притягивать, когда нужно, на поводке избирательного знания.

Англоязычный архив сайта московского Карнеги не пропадал https://carnegiemoscow.org/, а русскоязычный исчез на некоторое время вместе с сайтом из доступа, но его довольно быстро открыли на сайте carnegieendowment в директории https://carnegieendowment.org/publications/?lang=ru, после этого архив сам собой вернулся и по прежнему адресу carnegie.ru, ведь шила не утаишь даже в стоге подожженного сена.

Архивом дело не ограничилось, наши авторы хотели публиковаться, а читателям нужен тот вид публикаций, который мы выработали в предыдущие семь лет, а на самом деле больше. Сайт Carnegie Endowment дал платформу для желающих публиковаться, пока без отдельной главной страницы, но при желании это исправимо, если есть авторы и читатели. Вот по этой ссылке можно найти новые публикации на английском https://carnegieendowment.org/eurasiainsight/, а по этой — на русском https://carnegieendowment.org/eurasiainsight/?lang=ru


Там Артем Шрайбман о Лукашенко на войне https://bit.ly/3xb33er, Сергей Вакуленко о том, как далеко готовы Россия и Европа зайти в газовой войне https://bit.ly/3Q03bWK, Александра Прокопенко о нефтяном эмбарго против России в целом https://bit.ly/39dNpXw, Ксения Лученко https://bit.ly/3x8WeKf и о. Александр Занемонец https://bit.ly/3xaStnw об уходе Украинской православной церкви Московского патриархата от этого самого патриархата, Татьяна Становая о том кто кого — Путин элиты или наоборот https://bit.ly/3GSDao7. На следующей неделе что-то будет про курс рубля, и про дефолт, и про нефтяное эмбарго, которое уже есть в этом самом шестом пакете. Пока не перестанут преподавать грамоту табличка с письменами, али папирус какой, али кодекс, свиток, вощенные дощечки, береста с текстом, рисовое зерно с иероглифами всегда найдутся.

В 2015 году мало кто сомневался, что Донецк и Луганск с районами вернутся в Украину пусть и с особым статусом, ну или готовы вернуться. Еще в прошлом году это было официальной позицией, с которой отдельные граждане спорили в частном порядке. А сейчас, в случае если встанет вопрос об их возвращении, все вдруг готовы кидать атомную бомбу.

Что случилось-то, что те, кто без этих районов в составе России принимали чемпионат мира, обсуждали скоростную железную дорогу от Сименс, путешествовали, ходили на премьеры, вдруг готовы без этих районов умереть с детьми и престарелыми родителями. На чем основан этот, с позволения сказать, скачок восприятия - от готовности в принципе вернуть до «не вернем ни за что, хоть самим и всему миру не бывать».

И тут видна главная проблема этого невиданного скачка к «лучше никакой России, чем Россия без Попасной». Она в том, что скачек не основан ни на чем. Между «обсуждаем автономию» до «лучше все умрем» нет никакого события, которое оправдывало бы столь масштабный сдвиг восприятия. И как всегда в таких случаях пустоту приходится прикрывать криком или интеллектуальным фальш-фасадом из исторического говна и геополитических палок.

Не неделе бурно обсуждалось отношение к Марине Овсянниковой — к сердцу прижать или к черту послать. Верный ответ в действительности один, и он первый. Все что я в большом количестве прочел для своей книги о выходах из диктатур состоит в том, что ни один из этих выходов не проходил без выхода самого разного уровня функционеров того или иного режима в ряды его противников или даже нейтральное пространство. И чем лучше был поддержан и организованное проходил этот выход, тем проще и быстрее менялся режим.

Что нам не нравится в диктатурах — это их пренебрежение разумом граждан. Никому там не нужны ваши умозаключения, или представления, что высказывание должно быть непротиворечивым: жрите что дают со всем противоречиями.

Поэтому не надо подражать диктатурам и унижать свой и чужой разум, заставляя его поглощать без разбору противоречия собственного производства. Нельзя одновременно говорить: «Что ж вы продолжаете работать на государство», а когда работающие встают и уходят, встречать уходящих тычками и улюлюканьем. Понимая, что человек прекративший связь с государством становится легкой жертвой: раз ушел, значит что-то чувствует, вот мы ему и насыпем за тех, кто не чувствует ничего и не уходит.

Хотите, чтобы больше людей перестали обслуживать решение, с которым вы не согласны, или чтобы продолжили? Вам вообще что больше нужно, чтобы на полюсе, противоположном этому неверному решению скопилась критическая масса самых разных людей, или чтобы вы там одиноко сияли добродетельным малым стадом?

Этот трудный выбор между свободой и абсолютной справедливостью пройден другими обществами уже много раз, и каждый раз приходилось немного (а бывало и много) жертвовать абсолютной справедливостью ради свободы. Тем более, что требующие абсолютной справедливости почему-то никак не учитывают сложных траекторий человеческих судеб и как правило —чтобы их собственная справедливость просияла ярче — выбирают в них самый удобный для себя момент, а прочие забывают.

Так что когда я вижу вот такое https://t.iss.one/Baronova/18616, мой ответ да.

Сахаровский центр сегодня втянул в разговор живьем. Это ссылка на их анонс https://t.iss.one/stranaimir/981 Там где-то будщий лайф и, кажется, на будущую запись

Получилось, вроде, поговорить, так что вот запись https://youtu.be/LdVGjqSVVYs

Интервьюер интервьиюирующий интервьюера

Для любителей непростых лингвистических путей интервью в самой большой датской газете For those who read in Danish in an interview by Emil Rottbøl. С заголовком автопереводчик вроде справился “Russian analyst: Therefore, Putin still believes in victory - not only over Ukraine, but over the West” https://www.berlingske.dk/globalt/russisk-analytiker-derfor-tror-putin-stadig-paa-sejren-ikke-kun-over

Вчера на руинах (или новостройке) Эха https://www.youtube.com/watch?v=CNtp8BAX8go

Из важного для меня самого три темы:

- Зачем и для кого украинские флаги на улицах европейских городов
- вероятная изоляция и маргинализация говорящих против войны (молчание все больше не с ними, а против них)
- неясные контуры победы России означают и неясные контуры ее поражения, именно поэтому предположение «режим проиграет войну и падет» может не оправдаться. Путину так же трудно проиграть эту войну как и выиграть. Но выиграть легче, потому что сторонниками засчитывается сама попытка.

Наброском к большой статье вчерашнем «Коммерсанте», сетевом и бумажном https://bit.ly/3NhnM6q

Борясь за изменение мирового порядка, Россия не испугалась разрушения существующего. Ставка сделана на то, что РФ слишком велика и что попытка удалить ее из мирового порядка приведет к его коллапсу, а попытка вычесть Россию из мировой экономики и мировой политики окажется невыполнимой задачей и сами мировые экономика и политика изменят форму в нужную для Москвы сторону. Что произойдет с самой Россией при таком крахе системы, не уточняется.

О вычитании России из мировой или, если угодно, западной экономики говорят примерно в том же духе, что об уходе брендов: приползут обратно. Однако стоит помнить, что все эти бренды от Coca-Cola до Boeing, как и западная экономика в целом, достигли успеха без помощи российского рынка. Без участия России случилось послевоенное японское, испанское, корейское и немецкое экономическое чудо (последние два — в тех частях разделенных стран, где присутствия Москвы не было), азиатские тигры стали тиграми, Западная Европа превратилась в континент, населенный средним классом, и даже Китай совершил свой прорыв не благодаря поставкам пуховиков на российский рынок 90-х.

России действительно удалось изменить мир за три месяца. Еще совсем недавно в мировом порядке завтрашние члены НАТО Финляндия и Швеция были вечно нейтральными, вот-вот должен был заработать «Северный поток-2», каждый год увеличивалось число стран, отменявших для России визы, RT имела успех на мировом рынке информации, некоторые западные официальные лица негласно признавали фактическую принадлежность Крыма, в украинских школах, как выяснилось, все читали Пушкина и Толстого, а Литва беспрекословно пропускала все грузы в Калининград. Изменяя мировой порядок, Россия обнаружила, что была не только его жертвой, но также его частью и даже выгодоприобретателем.

https://www.kommersant.ru/doc/5423614

Люди привыкают не только к войне, но и к антивоенным выступлениям и словам. Хотя эти выступления могут грозить говорящим разрушением привычной жизни и потерей свободы, они становятся привычным бухтением, рядом с которым можно продолжать нормальную жизнь. И поскольку это бухтение мешает продолжать нормальную жизнь, от него начинают отмахиваться, отделываться.

Потом начнут искать в нем неправоту, продажность (это уж всегда) и психологические отклонения: «не ну а чего, мы же нормальные, тоже все понимаем, но ведем себя иначе, разумно, значит те - не разумные и не нормальные».

Так с позиции уважительной молчаливой поддержки: «мы сами по разным обстоятельствам не можем, но уважаем тех, кто смог» будет происходить сдвиг в сторону раздражения против тех, кому надо больше других. Из
людей, которые представляют переживающее за них тихое большинство, они могут превратиться в тех, кто представляет только себя. Так те, кто говорит, будут оказываться все более изолированной группой, вызывающей у прочих неприятные эмоции.

А поскольку они говорят то что видят все, но не все говорят, не говорящие начнут не только не слышать говорящих, но и видеть нечто иное.

Видимо, примерно так развивалось отношение к критикам советской власти по мере ее превращения из краткого нежизнеспособного абсурда в долговременную реальность. По мере укрепления новой реальности, критики очевидного всем абсурда превращались в изолированную группу неуравновешенных идеалистов.

Выживание в долговременной реальности требует свыкания и привыкания, а ему противоречат не только сами военные события, но и слова, напоминающие о их ненормальности. У длительной войны множество недостатков по сравнению с короткой и победоносной, но есть некоторве преимущества: в частности, она дает время приучить людей к тому, что такое вообще возможно, и маргинализировать тех, кто поодолжает считать, что невозможно.

Этому способствует и слово “работа”: работает артиллерия, работает авиация, работают танки, “где папа? - на работе”, не мешайте людям работать, проходите не задерживайтесь.

Если есть осознаное желание не упустить из виду момент привыкания, не оказаться незаметно для себя по ту его сторону - там, где работает артиллерия, этика молчащих должна состоять в том, чтоб, если не начать говорить самим, хотя бы продолжать считать говорящих своими.

Многим кажется странным горевать о закрытом театре во времена, когда театр могут просто разбомбить. Тем не менее, мы все понимаем, что атака на Гоголь-центр исходит из того же источника и поддержана теми же людьми, что атака на Мариуполь, при этом Гоголь-центр был атакован раньше. Театральное дело очевидно было репетицией последующих закрытий, изгнаний, бомбардировок и атак.

Наблюдая за тем, как российские спикеры в поисках обвинений против врагов и целей для борьбы дрожащими пальцами перебирают нацистов, НАТО, англосаксов и трансгендеров, можно заметить, что им полюбилось слово канселинг и кансел-калче (фром май харт). Они теперь от имени культуры, где все можно, борются за свободу против «культуры отмены/отмены культуры».

Эта борьба началась сразу же, в последних числах февраля с закрытия персональной выставки Гриши Брускина в Третьяковке, когда в мире не успели отменить ни одной русской выставки, и достигла условной кульминации в день закрытия Гоголь-центра и еще трех театров. Условной — потому что это конечно не предел. Нас ждет изъятие русских и иностранных книг из книжных магазинов, изменение учебных программ, запреты концертов, фильмы на полке, худсоветы и самиздат. Карнавальное уничтожение книг Сорокина «Нашими» в скверике у Большого театра в 2004 году оказалось таким же предвкушением будущего, как сами эти книги. В этом смысле неудивительно, что мы живем в стране, где невозможен Гоголь-центр, мы живем в стране, где Гребенщиков и ДДТ снова — квартирные музыканты, и куда снова не может приехать Пол Маккартни. И если бы распространение музыки зависело, как раньше, от продажи пластинок, их бы тоже давно не продавали. Название песни Маккартни Back in the USSR тоже оказалась пророческим. Собственно советскость, совковость жизни определяется не цветом флага, а вот этим самым — возможны ли в ней Битлз и Гоголь-центр. Ответ отрицательный. Это, конечно, место, где я бывал больше других в Москве последнего десятилетия, и еще одно доказательство того, что этой Москвы (и страны) больше нет. Ностальгирующие по реальному (а чаще вымышленному) СССР привыкли жаловаться, как неведомые враги украли у них страну, и не заметили как сами украли страну у десятков миллионов вполне конкретных людей. Возможно у большинства — ведь столько было сказано, что без войны было хорошо не каким-то отщепенцам, а прямо-таки большинству. А теперь оказывается без войны ему было плохо. Хотя некоторые заметили, и радуются, что мстят неведомому врагу отнимая любимые вещи у своих сограждан.

Погром достижений русской культуры проходит под причитания об ужасной-ужасной культуре отмены всего свободного и русского и бодрых разговорах об импортозамещении. Непреодолимое противоречие очевидно. Представьте себе конструкторское бюро или завод, который делает успешные, конкурентноспособные автомобили, они выигрывают призы на зарубежных салонах и пользуются спросом на местом и иностранных рынках. Именно таким, если угодно, заводом был Гоголь-центр, и такой отраслью русский драматический театр. Мы почему-то привыкли, что сильны в балете, так вот в драматическом театре последние годы было то же самое. А потом под разговоры о том, что русских не пускают на внешний рынок, потому что они русские, приходят закрывать тот самый завод, который на нем успешно работал. Именно это и произошло с Гоголь-центром и происходит со всей отраслью драматического театра — одной из немногих российских отраслей , конкурентноспособных на мировом уровне.

Происходит это не из-за качества продукции, а по причине стереотипов в обкоме (настоящий мужик должен ездить на «Москвиче») и потому что изготовители и покупатели этой продукции никогда не наденут на себя видимую или невидимую букву Z. Но ровно это относится и ко всем другим отраслям. Никакой технологический рывок, прорыв и прочее в России не произойдет, когда главным критерием будут не знания или умения людей, и не то, что они производят, а способны ли они надеть на себя последнюю букву латинского алфавита.

И еще одна публикация на Рефоруме по мотивам разговора в "Стране и мире": Александр Баунов о

Ни в Первую, ни во Вторую мировую никто не торговал со своим противником. Европейцы в каком-то смысле успокоены, в хорошем смысле развращены, условной Третьей мировой, которая проходила в «холодной форме», в которой можно было с противником торговать, и противник выполнял свои торговые обязательства. Да, он нацеливал на ваши столицы свои ядерные ракеты, но тот же противник производил энергоносители и давал их вам, а вы давали ему трубы, по которым он поставлял вам товар. Европейцы привыкли к этой двусмысленной странной ситуации. [...]

Степень угрозы, которую пока чувствуют европейцы, несопоставима с потерями в образе жизни, которые им пришлось бы понести при отказе торговать с диктатурами. Диктатуры вообще – это половина человечества. Если вы перестаёте торговать с диктатурами, вы остаётесь без энергоносителей. Отказ от экономического взаимодействия с диктатурами – это ещё и отказ от Китая, который лишает западные компании их производственных мощностей.

Демократии могут победить, если окажутся не слабее автократии. А если демократии перестают торговать и резко обрубают свою зависимость, они, во-первых, лишают себя тех производственных мощностей, благодаря которым лидируют. Во-вторых, они оказываются слабее автократии, потому что электорально зависимы от населения, а население не всегда готово вписаться в борьбу в абстрактных категориях света и тьмы: население поддерживает демократию, потому что считает, что именно тот строй, который поддержит их экономическое благосостояние и права, лучше, чем автократия. Тебя просто вынесут из власти.

[...] Какое будущее предлагает Россия миру, кроме своего славного прошлого? Вместе с нами праздновать нашу победу в Великой отечественной? Не знаю, насколько это увлечёт египтян, индонезийцев или даже индийцев. Нет повестки.
Российская политика вся сейчас в прошлом: вечный 1942 год, вечный раздел Польши, вечная Крымская война, вечный Пётр I. А сейчас-то что происходит? Это смешение слоёв чревато некомпетентными решениями профнепригодного политика – потому что политик не должен смешивать историю и сейчас, хотя это часто бывает с политиками в малых или развивающихся странах, чтобы разгонять национальный дух не современными достижениями, а прошлым величием. Человек, находящийся долгие годы у власти, начинает видеть себя не политиком, который борется за власть и решает текущие вопросы, а героем учебника: «путинский период истории» – и уже не важно, что сейчас, а важно, как он будет смотреться на фоне Петра I, Екатерины II или Сталина.

В стране прочно царит национальное солгасие

Пока закона о дискредитации союзной китайской армии нет, можно не только смотреть, но даже рекомендовать выдающийся 162-й выпуск Масяни https://www.youtube.com/watch?v=s-GLAIY4DXA. Главный его сюжетный ход  — китайский лидер, объявляющий спецоперацию по искоренению в России нацистов при этом кажется чисто теоретическим переносом реальной войны в гипотетическую, так сказать остроумным риторическим и педагогическим приемом.

Это не так. Я несколько раз ездил в Китай с репортерскими и страноведческими целями между 2004 и 2010 годом — без знания языка, но с фиксерами-переводчиками и разговорами с людьми простыми и не очень. И тема русского фашизма, вернее фашизма русских тогда не просто существовала среди китайцев, а была прямо-таки среди главных. То есть три первых мысли, ассоциации, сюжета в связи с Россией выглядели так: 1) сильный Путин 2) медленный экономический рост/они все просрали 3) русские скинхеды.

Русские скинхеды встречались во всех разговорах о возможном туризме, работе, учебе, бизнесе в России, их обсуждали в сети, а русские марши с Манежкой попадали на заметное место в тамошних новостях. И все вместе ложилось на почву никогда не исчезавшей коллективной памяти об участии России в унижении Китая, который она рвала на части вместе с другими империалистическими державами, «несправедливых договорах» и представлением, что Дальний Восток и даже Сибирь — колония, а не исконная земля русских, потому что русские — из Европы, а это Азия.

И хотя марши с тех пор подзавяли, в то время как пропаганда рассказывает о подвигах бурятов и дагестанцев на востоке Украины, в центре России фраза «только славянам» никуда не исчезла из объявлений, и даже прогрессивные театры говорили, что одного, максимум двух актеров азиатской внешности и то некуда девать. И если в предыдущий год ты на полном серьезе обсуждаешь, достаточно ли русская таджичка русская, чтобы представлять Россию на Евровидении, то на следующий год ты вполне закономерно идешь воевать в соседнюю страну, которая оказалась недостаточно русской, а злое Евровидение оказывается в параллельном нерусском мире, а таджичка запрещена.

Сама идея, что Россия захвачена некоторыми неправильным силами, от которых ее нужно освободить, тоже не просто гипотеза. С ней выросло старшее поколение китайцев, которым рассказывали, что Россия захвачена оппортунистами и ревизионистами и вот-вот продаст социализм и коммунизм капиталистам, что в некотором смысле так и произошло. Так что есть за что наказывать.

Ну и наконец, те же опоры современной российской риторики, которые изнутри России кажутся идеологией сопротивления мировым гегемонам, если вычесть из них антизападный пафос, привлекательный для Китая и некоторых развивающихся стран, звучат как весенние тезисы нового русского гегемонизма, своего рода глобальный русский марш: уникальная цивилизация, лучший мировой порядок, укреплять и возвращать, только православные спасутся, защитим культуру и семью в мировом масштабе, культ военных побед, города воинской славы от Калининграда до Порт-Артура и вот это всё, за чем недоверчивый китаец сквозь ласковые звуки стратегического партнерства способен расслышать шум марша, который совсем недавно был одним из его главных знаний о России.

Некоторое количество текстов, которые эксперты и авторы Карнеги опубликовали в последние дни-недели в специальном разделе на сайте у коллег

Зеленский и люди в погонах. Константин Скоркин об отставках и чистках в украинских силовых структурах https://carnegieendowment.org/eurasiainsight/87549

Обмен поддержкой Андрей Ланьков о признании ДНР и ЛНР Северной Кореей https://carnegieendowment.org/eurasiainsight/87522

Назад в 70-е. Сергей Вакуленко о газовой войне России против Европы https://carnegieendowment.org/eurasiainsight/87498

И он же о попытке установить потолок цен на нефть для России https://carnegieendowment.org/eurasiainsight/87476

Нукус. Памир и Алматы. Кирилл Кривошеев о трех горячих внутренних конфликтах этих месяцев в странах Центральной Азии https://carnegieendowment.org/eurasiainsight/87459

Опять дефолт. Антон Табах о техническом санкционном дефолте России, у которой есть деньги, но нет возможности заплатить https://carnegieendowment.org/eurasiainsight/87431

Экономика повышенной секретности. Юлия Старостина о том, какую и зачем Россия скрывает экономическую статистику https://carnegieendowment.org/eurasiainsight/87404

Предрассудок мира в дни войны Глеб Павловский о том, как трудно сейчас говорить о мире, а ведь все равно надо https://carnegieendowment.org/eurasiainsight/87357

Искусственная кома. Александра Прокопенко о том, что происходит в российской экономике https://carnegieendowment.org/eurasiainsight/87259

Часть из этого есть по-английски (надо жать кнопку English). Из того, чего нет на русском — Is Bulgaria Drifting Back Into Russia’s Orbit? Максим Саморуков о том, как в Болгарии вроде как пророссийские силы сместили правительство https://carnegieendowment.org/eurasiainsight/87405 и он же о том, как и почему Лавров не долетел до Белграда (собственно даже и не вылетал) https://carnegieendowment.org/eurasiainsight/87303

Понял глубокий философский смысл «Парка юрского периода». Оживил прошлое, будь готов, что оно тебя съест. Просто, но верно.

Существенные изъятия из санкционного режима, которые Россия получила в обмен на сделку, позволяют ей воспользоваться высокими ценами на мировом рынке и выгодно реализовать собственный рекордный урожай, а близким к Кремлю агрохолдингам – не потерять экспортную выручку…. Свою выгоду от сделки получат и некоторые российские банки – их замороженные средства могут быть частично освобождены властями ЕС, чтобы избежать сбоев при оплате сельхозпродукции….

Для Москвы важен не только аграрный экспорт, но и импорт различных сельхозтоваров, который упростится благодаря сделке. Российские фермеры сильно зависят от импортных семян. ..Критическая зависимость у российских фермеров и в поставках ветеринарных препаратов…Наконец, связанное со сделкой смягчение санкций может упростить для России импорт сельхозтехники. Эту уборочную кампанию фермеры еще могут пройти без особых проблем, но успех следующей в условиях санкций не гарантирован. Над отраслью нависает угроза архаизации…

Выгоды России от этой сделки тоже весьма значительные, но, к сожалению, это еще не гарантирует, что Москва будет всеми силами стараться ее соблюдать…

Там где в анонсе троеточия, в статье подробности. Александра Прокопенко о сделке по экспорту украинского зерна https://carnegieendowment.org/eurasiainsight/87559

By changing the world order, Russia has discovered that it wasn’t only a victim but a part of it—and even a beneficiary.

Опубликовался в “Уолл стрит джорнал». My latest piece in the WSJ https://on.wsj.com/3zsczLt

Отвечал в течение часа на один и тот же вопрос, почему Россию до сих пор не стерли с карты и не обнесли бетонной стеной. Вопрос, видимо, важный, хотя ответ довольно очевиден. Попробуйте уничтожить или обнести стеной квартиру в многоквартирном доме, в серединке, через которую проходит стояк с горячей и холодной водой, отопление, канализация, электрический кабель и вентиляционная шахта. И еще в ней тоже живут дети и старики, и часть соседей против. Эта нетривиальная задача требует подготовительных мероприятий и может сама собой наводит на мысль об альтернативных решениях. Вот тот же вчерашний план обменять Бута на заключенных американцев, о нем не спросили, как и об африканском турне, но в некотором смысле это частный случай вот этого про стереть-обнести https://youtu.be/44MGsnmjeno