В витрине – двухкопеечная монета. С виду – ничего особенного. Но только если не знать, что ее реальная цена – человеческая жизнь.

Норма выдачи хлеба в блокадном Ленинграде снижалась пять раз. Еще в начале осени 1941 года полагалась 800 граммов. Но уже 20 ноября солдатам на фронте давали 375 граммов, 250 граммов – рабочим и служащим, 125 граммов – детям и иждивенцам. Повсюду висели объявления: "Меняю посеребренный самовар, три плитки столярного клея, старинную лампу с абажуром на пайку хлеба рабочей карточки", "Продается туалет красного дерева, екатерининский, в полном порядке – 2 кило хлеба", "Меняю картину Ивана Айвазовского на продукты". А когда вещи, которые можно было обменять на еду, заканчивались, надо было делать непростой, часто драматический выбор. И жительница блокадного Ленинграда сделала его помощи двухкопеечной монеты. Орел или решка? И свой хлеб, и хлеб второго сына, она теперь отдавала этому мальчику. Умирая от голода, она оставила открытой дверь и написала записку:"В квартире – живой ребенок.