Фото Наталии Бешкаревой
(31 января 2021 года, Стефановская площадь города Сыктывкара)
(31 января 2021 года, Стефановская площадь города Сыктывкара)
IT'S OFFICIAL
Наконец-то созрел для этого заявления.
С 1 января 2021 года я не работаю юристом «Общественного вердикта». Это очень меня огорчает, так как фонд был и остается лучшим моим работодателем, а его сотрудники были и остаются лучшими моими коллегами.
Фонд разорвал со мной договорные отношения без объяснения причин. Формально мне и не должны были что-то объяснять, так как ради экономии на налогах вместо постоянного трудового контракт со мной несколько лет подряд ежегодно перезаключали ипэшные договоры. Однако десятилетнее сотрудничество «Общественного вердикта» со мной накладывало, как мне представляется, на фонд хотя бы моральные обязательства эти причины мне объяснить.
При этом в конце ноября директор «Общественного вердикта» Наталья Таубина предложила мне уволиться самостоятельно. Такое пожелание сопровождалось безапелляционными обвинениями меня в том, что я слил скандальным телеграм-каналам Республики Коми грантовый контракт Европейской Комиссии и сыктывкарского ООО «Новые региональные медиа» о финансировании интернет-журнала «7x7». Я ответил Наташе, что контракт телеграм-каналам не сливал и поэтому не буду сам уходить из фонда (но я не стану отрицать, а узкому кругу коллег, в котором была Наталия, это было известно и в ноябре, что в ходе освещения случая харассмента с участием владельца «7x7» Павла Андреева я получил от источника, желающего остаться анонимным, копии упомянутого грантового контракта и других документов об иностранном финансировании проектов Паши с предложением их опубликовать).
Несколько моих попыток разойтись с фондом полюбовно не нашли отклика у Таубиной. Наоборот, ответом на мое желание найти взаимоприемлемый вариант развода стала закулисная (то есть, не предполагающая моей возможности высказаться по сути случившегося конфликта) игра, по итогам которой личная идея Наташи уволить меня была поддержана правлением «Общественного вердикта», состоящим из весьма уважаемых представителей российского правозащитного истеблишмента.
В итоге я лишился работодателя, но остался при своих моральных обязательствах перед людьми, права которых нарушают российские власти. И теперь я бесплатно, а не за 110 000 рублей в месяц как раньше, веду несколько десятков дел гражданских активистов из Москвы, Коми и Карелии, пострадавших по итогам недавних протестных акций.
Последнюю попытку найти компромисс с Наташей я предпринял в ночь на 30 января. Ответа от неё на соответствующее письмо я не получил. Подумав еще 20 дней, я решил, что надо попрощаться с фондом как с работодателем и далее общаться с ним как с юридическим оппонентом.
При этом я продолжу, но уже в личном качестве, поддерживать в Европейском Суде по правам человека все жалобы, подготовленные и поданные мною в период работы в «Общественном вердикте».
На фото заявление фонда о его приверженности основным принципам деятельности некоммерчесских организаций в России.
Наконец-то созрел для этого заявления.
С 1 января 2021 года я не работаю юристом «Общественного вердикта». Это очень меня огорчает, так как фонд был и остается лучшим моим работодателем, а его сотрудники были и остаются лучшими моими коллегами.
Фонд разорвал со мной договорные отношения без объяснения причин. Формально мне и не должны были что-то объяснять, так как ради экономии на налогах вместо постоянного трудового контракт со мной несколько лет подряд ежегодно перезаключали ипэшные договоры. Однако десятилетнее сотрудничество «Общественного вердикта» со мной накладывало, как мне представляется, на фонд хотя бы моральные обязательства эти причины мне объяснить.
При этом в конце ноября директор «Общественного вердикта» Наталья Таубина предложила мне уволиться самостоятельно. Такое пожелание сопровождалось безапелляционными обвинениями меня в том, что я слил скандальным телеграм-каналам Республики Коми грантовый контракт Европейской Комиссии и сыктывкарского ООО «Новые региональные медиа» о финансировании интернет-журнала «7x7». Я ответил Наташе, что контракт телеграм-каналам не сливал и поэтому не буду сам уходить из фонда (но я не стану отрицать, а узкому кругу коллег, в котором была Наталия, это было известно и в ноябре, что в ходе освещения случая харассмента с участием владельца «7x7» Павла Андреева я получил от источника, желающего остаться анонимным, копии упомянутого грантового контракта и других документов об иностранном финансировании проектов Паши с предложением их опубликовать).
Несколько моих попыток разойтись с фондом полюбовно не нашли отклика у Таубиной. Наоборот, ответом на мое желание найти взаимоприемлемый вариант развода стала закулисная (то есть, не предполагающая моей возможности высказаться по сути случившегося конфликта) игра, по итогам которой личная идея Наташи уволить меня была поддержана правлением «Общественного вердикта», состоящим из весьма уважаемых представителей российского правозащитного истеблишмента.
В итоге я лишился работодателя, но остался при своих моральных обязательствах перед людьми, права которых нарушают российские власти. И теперь я бесплатно, а не за 110 000 рублей в месяц как раньше, веду несколько десятков дел гражданских активистов из Москвы, Коми и Карелии, пострадавших по итогам недавних протестных акций.
Последнюю попытку найти компромисс с Наташей я предпринял в ночь на 30 января. Ответа от неё на соответствующее письмо я не получил. Подумав еще 20 дней, я решил, что надо попрощаться с фондом как с работодателем и далее общаться с ним как с юридическим оппонентом.
При этом я продолжу, но уже в личном качестве, поддерживать в Европейском Суде по правам человека все жалобы, подготовленные и поданные мною в период работы в «Общественном вердикте».
На фото заявление фонда о его приверженности основным принципам деятельности некоммерчесских организаций в России.
POST SCRIPTUM
Несколько разъяснений по следам обсуждения в Facebook моего утреннего заявления по поводу ухода из Фонда «Общественный вердикт».
1. Во второй декаде ноября прошлого года я получил от некоего лица, а в третей декаде скандальные телеграм-каналы Республики Коми опубликовали фотокопию экземпляра грантового контракта Европейской Комиссии
2. У меня никогда не было и нет сейчас возможностей (в том числе, через людей, которым я могу указывать, что им следует делать) доставать документы, которые Павел Андреев рассматривает как коммерческую тайну подчиненных ему юридических лиц. Я никогда не публиковал в Интернете указанный грантовый контракт или другие документ об иностранном финансировании «7х7», а также не давал кому-либо задание или совет такие публикации сделать. Обвинения меня в этом со стороны директора «Общественного вердикта» Натальи Таубиной являются голословными и оскорбительными.
3. Мои договорные отношения с «Общественным вердиктом» были, по сути, трудовыми (объем моих функциональных обязанностей ничем не отличался от таковых у других юристов фонда, для которых наше НКО была работодателем). Но для экономии на налогах и социальных отчислениях они маскировались под договоры со мной как с индивидуальным предпринимателем. Первый был заключен 16 марта 2016 года, а в первый рабочий день каждого последующего календарного года заключался новый.
4. Именно из-за отсутствия у меня бессрочного трудового договора, «Общественный вердикт» легко от меня избавился, так как 31 декабря 2020 года истек срок действия последнего из упомянутых выше договоров (от 9 января 2020 года). При этом, насколько я был информирован Наташей 29 декабря, её решение не продлевать со мной договорные отношения с 1 января 2021 года было одобрено правлением ФОВ. Причины этого решения мне озвучены не были, но, со слов Наташи, само оно было сложным и вынужденным.
5. Адвокат ФОВ Ирина Бирюкова обвинила меня в нарушении моего договора с фондом от 9 января 2020 года, так как я разгласил размер своей заработной платы. С таким обвинением я не согласен. Договор действительно объявлял его условия коммерческой тайной, но соответствующий его пункт нарушает требования пункта 1 статьи 3 Федерального закона «О коммерческой тайне», в силу которого у «Общественного вердикта» не может быть коммерческой тайны, так как фонд является НКО.
Несколько разъяснений по следам обсуждения в Facebook моего утреннего заявления по поводу ухода из Фонда «Общественный вердикт».
1. Во второй декаде ноября прошлого года я получил от некоего лица, а в третей декаде скандальные телеграм-каналы Республики Коми опубликовали фотокопию экземпляра грантового контракта Европейской Комиссии
NEAR-TS/2019/410-803 (предусматривающего выделение полумиллиона евро на проектную деятельность интернет-журнала «7x7»), хранение которого, насколько я могу судить, обеспечивал директор «Семерки» Павел Андреев. Целый ряд обстоятельств (из тех, что я считаю возможными озвучить публично, могу назвать довольно странное интервью партнера Паши Леонида Зильберга от 27 ноября) указывает на то, что слитый в Интернет документ действительно является аутентичной копией реального контракта. 2. У меня никогда не было и нет сейчас возможностей (в том числе, через людей, которым я могу указывать, что им следует делать) доставать документы, которые Павел Андреев рассматривает как коммерческую тайну подчиненных ему юридических лиц. Я никогда не публиковал в Интернете указанный грантовый контракт или другие документ об иностранном финансировании «7х7», а также не давал кому-либо задание или совет такие публикации сделать. Обвинения меня в этом со стороны директора «Общественного вердикта» Натальи Таубиной являются голословными и оскорбительными.
3. Мои договорные отношения с «Общественным вердиктом» были, по сути, трудовыми (объем моих функциональных обязанностей ничем не отличался от таковых у других юристов фонда, для которых наше НКО была работодателем). Но для экономии на налогах и социальных отчислениях они маскировались под договоры со мной как с индивидуальным предпринимателем. Первый был заключен 16 марта 2016 года, а в первый рабочий день каждого последующего календарного года заключался новый.
4. Именно из-за отсутствия у меня бессрочного трудового договора, «Общественный вердикт» легко от меня избавился, так как 31 декабря 2020 года истек срок действия последнего из упомянутых выше договоров (от 9 января 2020 года). При этом, насколько я был информирован Наташей 29 декабря, её решение не продлевать со мной договорные отношения с 1 января 2021 года было одобрено правлением ФОВ. Причины этого решения мне озвучены не были, но, со слов Наташи, само оно было сложным и вынужденным.
5. Адвокат ФОВ Ирина Бирюкова обвинила меня в нарушении моего договора с фондом от 9 января 2020 года, так как я разгласил размер своей заработной платы. С таким обвинением я не согласен. Договор действительно объявлял его условия коммерческой тайной, но соответствующий его пункт нарушает требования пункта 1 статьи 3 Федерального закона «О коммерческой тайне», в силу которого у «Общественного вердикта» не может быть коммерческой тайны, так как фонд является НКО.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Жить в Республике Коми – значит мириться с долгой зимой и регулярно сталкиваться с экстремально низкой температурой на свежем воздухе.
Мой личный минимум – это минус 47 по Цельсию. Примерно лет двадцать назад я ощутил их в Ижемском районе, который дал СССР и России многократную олимпийскую чемпионку по лыжным гонкам Раису Сметанину, и где я тогда относительно успешно защищал экологическое благополучие коми-ижемцев от нефтяников. Кстати, при температуре ниже минус 25 практически невозможно катание на несмазанных лыжах.
Вчера утром в Ижме было 50 ниже нуля. А на видео можно посмотреть, на что способны местные жительницы, когда теплее всего на десять градусов.
Мой личный минимум – это минус 47 по Цельсию. Примерно лет двадцать назад я ощутил их в Ижемском районе, который дал СССР и России многократную олимпийскую чемпионку по лыжным гонкам Раису Сметанину, и где я тогда относительно успешно защищал экологическое благополучие коми-ижемцев от нефтяников. Кстати, при температуре ниже минус 25 практически невозможно катание на несмазанных лыжах.
Вчера утром в Ижме было 50 ниже нуля. А на видео можно посмотреть, на что способны местные жительницы, когда теплее всего на десять градусов.
Если повезёт, экстремальные морозы на севере Коми - это ещё и хорошие условия, чтобы любоваться северным сиянием. Таким, как на этой фотографии из села Ижма.
Автор: Анастасия Филлиппова.
Автор: Анастасия Филлиппова.
«НИКТО НЕ ДОЛЖЕН СОДЕРЖАТЬСЯ В РАБСТВЕ ИЛИ ПОДНЕВОЛЬНОМ СОСТОЯНИИ»
Это закреплено в статье 4 Европейской Конвенции по правам человека. Примерно за 1895 лет до составления в Риме её текста римский гражданин Савл Тарсянин, более известный как Апостол Павел, написал первохристианам Коринфа: «Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков». А что такое рабство нам напоминает сегодняшний юбилей. 160 лет назад в России отменили крепостное право.
На землях поморов, коми-зырян и коми-ижемцев крепостного права не было. Это огромный дар, который ход истории преподнес и нашим предкам и нам, современным жителям Архангельской области и Республики Коми, так как статус вещи лишает подневольных людей надежд на улучшение их жизни и воли, чтобы эти надежды реализовать.
Отсутствие крепостного права помогло жителям Ижемской волости в 1833-1838 годах выиграть их противостояние с архангельским губернатором по вопросу принудительного привлечения ижемцев к строительству ненужной им Пинего-Мезенской дороги. Отсутствие крепостного права у их предков помогло жителям Коми и Архангельской области в 2018-2020 годах выиграть их противостояние с московским губернатором по вопросу строительства огромного мусорного полигона на станции Шиес.
Я тот человек, который приехал на Шиес, когда это уже перестало быть мейнстримом. Вчера на заснеженной площадке, где в дождь и мороз два с лишним года стоял главный лагерь экоактивистов, я проникся к ним еще большим уважением. Они настоящие герои! Я горд представлять некоторых в Европейском Суде по правам человека.
И я очень надеюсь, что лет через 20 в прекрасной России будущего улица Ленина в Сыктывкаре станет улицей Дмитрия Балина (уроженец зырянской деревни Шежам Яренского уезда Вологодской губернии, который в 1836 году стал интеллектуальным лидером ижемских смутьянов), а улица Коммунистическая – улицей Защитников Шиеса. Их же пересечение – Стефановская площадь – будет безопасным местом мирного выражения людских надежд, где больше никто не проведёт полицейскую спецоперацию для разгона недовольных «московским царем» и его боярами.
На фото поселок Мадмас. Возник в 1930-е годы как место ссылки спецпереселенцев. Ближайший к Шиесу населенный пункт Коми. Во второй день календарной весны.
Это закреплено в статье 4 Европейской Конвенции по правам человека. Примерно за 1895 лет до составления в Риме её текста римский гражданин Савл Тарсянин, более известный как Апостол Павел, написал первохристианам Коринфа: «Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков». А что такое рабство нам напоминает сегодняшний юбилей. 160 лет назад в России отменили крепостное право.
На землях поморов, коми-зырян и коми-ижемцев крепостного права не было. Это огромный дар, который ход истории преподнес и нашим предкам и нам, современным жителям Архангельской области и Республики Коми, так как статус вещи лишает подневольных людей надежд на улучшение их жизни и воли, чтобы эти надежды реализовать.
Отсутствие крепостного права помогло жителям Ижемской волости в 1833-1838 годах выиграть их противостояние с архангельским губернатором по вопросу принудительного привлечения ижемцев к строительству ненужной им Пинего-Мезенской дороги. Отсутствие крепостного права у их предков помогло жителям Коми и Архангельской области в 2018-2020 годах выиграть их противостояние с московским губернатором по вопросу строительства огромного мусорного полигона на станции Шиес.
Я тот человек, который приехал на Шиес, когда это уже перестало быть мейнстримом. Вчера на заснеженной площадке, где в дождь и мороз два с лишним года стоял главный лагерь экоактивистов, я проникся к ним еще большим уважением. Они настоящие герои! Я горд представлять некоторых в Европейском Суде по правам человека.
И я очень надеюсь, что лет через 20 в прекрасной России будущего улица Ленина в Сыктывкаре станет улицей Дмитрия Балина (уроженец зырянской деревни Шежам Яренского уезда Вологодской губернии, который в 1836 году стал интеллектуальным лидером ижемских смутьянов), а улица Коммунистическая – улицей Защитников Шиеса. Их же пересечение – Стефановская площадь – будет безопасным местом мирного выражения людских надежд, где больше никто не проведёт полицейскую спецоперацию для разгона недовольных «московским царем» и его боярами.
На фото поселок Мадмас. Возник в 1930-е годы как место ссылки спецпереселенцев. Ближайший к Шиесу населенный пункт Коми. Во второй день календарной весны.
ПАДЕНИЕ СЕРГЕЯ КОРЖАКОВА
На неделе дважды ездил в Яренск, который в XVII-XVIII веках был неформальной столицей Коми края. Сейчас это райцентр Ленского района Архангельской области, где расположена прославленная станция Шиес. Защитников шиесских лесов от московского мусора я и защищал. По итогам был крайне обескуражен. Сейчас расскажу почему.
Мой отчёт о поездке 2 марта, который я в тот же день опубликовал в «ВК», выглядел так: «Заместитель руководителя яренского лесничества Министерства природных ресурсов и лесопромышленного комплекса Архангельской области Сергей Коржаков не пошёл не поводу у особо одаренных местных полицейских и оправдал защитника Шиеса Павла Нечаева. Сергей Валентинович согласился с моими доводами, что Отдел МВД России по Ленскому району не представил доказательств совершения моим подзащитным административного правонарушения, предусмотренного статьей 7.9 КоАП РФ, в форме самовольного занятия лесных участков в районе поста общественного контроля «Баня» 16 февраля 2021 года».
А отчёт за сегодня выглядит так: «Заместитель руководителя яренского лесничества Министерства природных ресурсов и лесопромышленного комплекса Архангельской области Сергей Коржаков пошёл на поводу у особо одаренных местных полицейских и осудил защитника Шиеса Андрея Жгилева. Сергей Валентинович не согласился с моими доводами, что Отдел МВД России по Ленскому району не представил доказательств совершения моим подзащитным административного правонарушения, предусмотренного статьей 7.9 КоАП РФ, в форме самовольного занятия лесных участков в районе поста общественного контроля «Баня» 16 февраля 2021 года. В результате Андрей был оштрафован на 20 000 рублей, хотя 16 февраля 2021 года на Шиесе его вовсе не было».
Но даже не это самое странное. В ходе сегодняшнего разбирательства Сергей Коржаков начал внушать мне мысль, что все наблюдавшие за ним 2 марта неправильно его поняли. В том смысле, что в тот день, оказывается, он Павла Нечаева не оправдывал. Видимо, Павла тоже оштрафовали на 20 000 рублей, хотя никто этого от Коржакова во вторник не слышал, что подтверждается имеющейся у меня видеозаписью соответствующего заседания!
Не знаю, как на это реагировать. Никогда в своей жизни с таким не сталкивался.
На неделе дважды ездил в Яренск, который в XVII-XVIII веках был неформальной столицей Коми края. Сейчас это райцентр Ленского района Архангельской области, где расположена прославленная станция Шиес. Защитников шиесских лесов от московского мусора я и защищал. По итогам был крайне обескуражен. Сейчас расскажу почему.
Мой отчёт о поездке 2 марта, который я в тот же день опубликовал в «ВК», выглядел так: «Заместитель руководителя яренского лесничества Министерства природных ресурсов и лесопромышленного комплекса Архангельской области Сергей Коржаков не пошёл не поводу у особо одаренных местных полицейских и оправдал защитника Шиеса Павла Нечаева. Сергей Валентинович согласился с моими доводами, что Отдел МВД России по Ленскому району не представил доказательств совершения моим подзащитным административного правонарушения, предусмотренного статьей 7.9 КоАП РФ, в форме самовольного занятия лесных участков в районе поста общественного контроля «Баня» 16 февраля 2021 года».
А отчёт за сегодня выглядит так: «Заместитель руководителя яренского лесничества Министерства природных ресурсов и лесопромышленного комплекса Архангельской области Сергей Коржаков пошёл на поводу у особо одаренных местных полицейских и осудил защитника Шиеса Андрея Жгилева. Сергей Валентинович не согласился с моими доводами, что Отдел МВД России по Ленскому району не представил доказательств совершения моим подзащитным административного правонарушения, предусмотренного статьей 7.9 КоАП РФ, в форме самовольного занятия лесных участков в районе поста общественного контроля «Баня» 16 февраля 2021 года. В результате Андрей был оштрафован на 20 000 рублей, хотя 16 февраля 2021 года на Шиесе его вовсе не было».
Но даже не это самое странное. В ходе сегодняшнего разбирательства Сергей Коржаков начал внушать мне мысль, что все наблюдавшие за ним 2 марта неправильно его поняли. В том смысле, что в тот день, оказывается, он Павла Нечаева не оправдывал. Видимо, Павла тоже оштрафовали на 20 000 рублей, хотя никто этого от Коржакова во вторник не слышал, что подтверждается имеющейся у меня видеозаписью соответствующего заседания!
Не знаю, как на это реагировать. Никогда в своей жизни с таким не сталкивался.
«НАЧАЛИСЬ МЕСЯЧНЫЕ»
Этим 8 марта хочется вспомнить женщин, вышедших защищать слабую российскую демократию 23 января, 31 января, 2 февраля и заплативших за это своей свободой. А некоторые и не вышли даже, но всё равно сели в тюрьму. Как моя подзащитная из столицы Карелии.
Ее зовут Юлия. Ей 20. Она студентка. В 00:42 28 января 2021 года Юля репостнула на свою страницу в «ВК» без какого-либо личного комментария запись со страницы группы «Свободу Навальному!» с информацией о месте проведении 31 января в Москве, Санкт-Петербурге и большом количестве других городов несогласованных протестных акций в поддержку оппозиционного политика.
В итоге Петрозаводский городской типасуд в лице типасудьи Игоря Бакулина влепил Юле пять суток административного ареста по части 2 статьи 20.2 КоАП РФ за организацию путем указанного репоста протестной акции в её городе. Она отсидела их в спецприемнике петрозаводского городского управления МВД РФ. И запечатлела этот незабываемый опыт в трех не лишенных горькой иронии рисунках, которые я с её любезного согласия публикую здесь.
Этим 8 марта хочется вспомнить женщин, вышедших защищать слабую российскую демократию 23 января, 31 января, 2 февраля и заплативших за это своей свободой. А некоторые и не вышли даже, но всё равно сели в тюрьму. Как моя подзащитная из столицы Карелии.
Ее зовут Юлия. Ей 20. Она студентка. В 00:42 28 января 2021 года Юля репостнула на свою страницу в «ВК» без какого-либо личного комментария запись со страницы группы «Свободу Навальному!» с информацией о месте проведении 31 января в Москве, Санкт-Петербурге и большом количестве других городов несогласованных протестных акций в поддержку оппозиционного политика.
В итоге Петрозаводский городской типасуд в лице типасудьи Игоря Бакулина влепил Юле пять суток административного ареста по части 2 статьи 20.2 КоАП РФ за организацию путем указанного репоста протестной акции в её городе. Она отсидела их в спецприемнике петрозаводского городского управления МВД РФ. И запечатлела этот незабываемый опыт в трех не лишенных горькой иронии рисунках, которые я с её любезного согласия публикую здесь.
В 04:55 ночи меня задержали при вылете из Сыктыкара в Москву на судебное заседание Московского городского суда по делу Марины Литвинович (возбуждено по части 8 статьи 20.2 КоАП РФ за события в Москве 15 июля 2020 года, обжалуем административный штраф в размере 150 000 рублей). По делу об административном правонарушении, необоснованно возбуждённому в отношении меня в Сыктываре 31 января 2021 года по части 1 статьи 19.3 КоАП РФ.
Привезли в спецприемник УМВД России по городу Сыктывкару. Заместитель начальника ОИАЗ Александр Патов оформляет на меня протокол задержания.
Протокол об административном правонарушении из дела, по которому меня задержали.
Протокол о моём административном задержаниии по этому делу 31 января 2021 года. Со странными дополнениями от 4 февраля 2021 года, как можно узнать из плохо читаемых рукописных пояснений внизу документа.
Пока жду адвоката, попытаюсь выложить видео моего фактического задержание на пороге, по сути, аэропорта Сыктывкара.