Forwarded from Misery Inc |18+| Екатерина Звонцова
(Не?) ИСПОЛЬЗУЕМ ЗАМЕСТИТЕЛЬНЫЕ ПРАВИЛЬНО
Ее зовут Софи. Но она же девушка, блондинка, эльф, библиотекарша-воин и синеглазая хранительница чертежа. Так работают заместительные ― камень преткновения многих авторов и даже некоторых редакторов. Давайте попробуем разобраться, когда этот языковой элемент имеет право на жизнь, а когда от него лучше отказаться. И заодно вникнем, почему.
Итак, когда же заместительные ― это плохо?
1. В отношении героя, чьими глазами мы видим историю (ну или центрального героя, если повествует нам автор / рассказчик) и чье имя читатель знает. Такого героя логичнее звать по имени, а когда становится многовато, использовать местоимения. «Гарри», «он». Не «юноша», не «волшебник», тем более не «высокий брюнет со шрамом» ― эти варианты уместны только в милицейской сводке. Почему? На самом деле все очень просто: потому что если представить внутренний монолог этого героя, он вряд ли будет называть себя по гендеру/профессии. Не случайно даже люди, у которых есть своеобразная привычка говорить о себе в третьем лице, выражаются примерно так:
«Добби свободен»
«Баба-Яга против».
Имя, сестра, имя. Все остальные ярлычки оставьте вашему окружению. Опять же, неспроста в классической литературе вы заместительных почти не найдете, Алеша Карамазов ― в тех главах, где мы смотрим на сюжет его глазами ― всегда будет «Алешей». Не «монахом», не «юношей», не «младшим братом». В начале текста невидимый рассказчик, конечно, зовет его пару раз «мой герой» и «мой молодой человек», но это лишь реверансы четвертой стене: нужно ровно для того, чтобы мы запомнили: перед нами хроника, которую кто-то пишет.
2. Заместительные неуместны в отношении других персонажей, с которыми ваш повествователь достаточно близок эмоционально, чтобы не только вслух, но и в мыслях звать по имени / прозвищу / степени родства. Пример из личной жизни: вместо «У нас с Настей / подругой был эфир» — «У нас с девушкой / коротко стриженной хозяйкой мопса был эфир» (у Насти очень классный мопс, но нельзя значит нельзя!). Вместо «Мама звонит» — «Таня звонит». Последнее, кстати, — отдельный нюанс: дети-рассказчики, зовущие родителя по имени, — не норма, если это не прием, показывающий конфликт в семье! А вот ребенок, который не любит родителя и ощущает себя с мамой обособленно, некомфортно, может звать ее и по имени, и по фамилии, и даже Чудовищем. Но у этого должны быть и другие, сюжетные маркеры. Хороший пример ― роман «Выйди из шкафа» Ольги Птицевой. Ох уж эта Павлинская…
Ее зовут Софи. Но она же девушка, блондинка, эльф, библиотекарша-воин и синеглазая хранительница чертежа. Так работают заместительные ― камень преткновения многих авторов и даже некоторых редакторов. Давайте попробуем разобраться, когда этот языковой элемент имеет право на жизнь, а когда от него лучше отказаться. И заодно вникнем, почему.
Итак, когда же заместительные ― это плохо?
1. В отношении героя, чьими глазами мы видим историю (ну или центрального героя, если повествует нам автор / рассказчик) и чье имя читатель знает. Такого героя логичнее звать по имени, а когда становится многовато, использовать местоимения. «Гарри», «он». Не «юноша», не «волшебник», тем более не «высокий брюнет со шрамом» ― эти варианты уместны только в милицейской сводке. Почему? На самом деле все очень просто: потому что если представить внутренний монолог этого героя, он вряд ли будет называть себя по гендеру/профессии. Не случайно даже люди, у которых есть своеобразная привычка говорить о себе в третьем лице, выражаются примерно так:
«Добби свободен»
«Баба-Яга против».
Имя, сестра, имя. Все остальные ярлычки оставьте вашему окружению. Опять же, неспроста в классической литературе вы заместительных почти не найдете, Алеша Карамазов ― в тех главах, где мы смотрим на сюжет его глазами ― всегда будет «Алешей». Не «монахом», не «юношей», не «младшим братом». В начале текста невидимый рассказчик, конечно, зовет его пару раз «мой герой» и «мой молодой человек», но это лишь реверансы четвертой стене: нужно ровно для того, чтобы мы запомнили: перед нами хроника, которую кто-то пишет.
2. Заместительные неуместны в отношении других персонажей, с которыми ваш повествователь достаточно близок эмоционально, чтобы не только вслух, но и в мыслях звать по имени / прозвищу / степени родства. Пример из личной жизни: вместо «У нас с Настей / подругой был эфир» — «У нас с девушкой / коротко стриженной хозяйкой мопса был эфир» (у Насти очень классный мопс, но нельзя значит нельзя!). Вместо «Мама звонит» — «Таня звонит». Последнее, кстати, — отдельный нюанс: дети-рассказчики, зовущие родителя по имени, — не норма, если это не прием, показывающий конфликт в семье! А вот ребенок, который не любит родителя и ощущает себя с мамой обособленно, некомфортно, может звать ее и по имени, и по фамилии, и даже Чудовищем. Но у этого должны быть и другие, сюжетные маркеры. Хороший пример ― роман «Выйди из шкафа» Ольги Птицевой. Ох уж эта Павлинская…
Forwarded from Misery Inc |18+| Екатерина Звонцова
Когда заместительные использовать можно / даже нужно:
1. Герой видит кого-то впервые и не знает лично (например, таинственный тип, который только что его спас). Тут возможны и «блондин», и «худой индеец», и «человек в дурацких трусах», если кроме трусов на спасителе ничего нет. Что в глаза кинется, то и можно, но только до момента, пока герой не представится. Все те же милицейские особые приметы, по которым мы идентифицируем незнакомца.
2. Отношения максимально формальные (участковый, которого вы вроде видите регулярно, а вроде черт бы с ним; ваш директор; ваш препод, который бесит). Но по мере того, как формальный персонаж начнет играть в жизни героя бОльшую роль, от заместительного придется отказаться. Кстати, этот отказ отлично работает как психологическая деталь, намекающая на душевное сближение. И вот уже ваш участковый становится Петром, а потом и Петей.
3. Экспрессивные реакции, как позитивные, так и негативные. «Я посмотрела на Колю. Этот засранец (Коля!) усмехнулся и показал мне средний палец». «На Милу теперь все пялились и смеялись. Бедная девочка расплакалась». Здесь заместительные служат маркером отношений, в которых ваш персонаж состоит с Колей/Милой. Если они будут пестреть на каждом шагу, скорее всего, и вы сами, и читатель постепенно почувствуете раздражение, но раз в несколько абзацев эмоциональной сцены вполне сойдет.
4. Интрига. «Девушка», «пленник», «полицейский», «предатель» ― все возможно, пока вы прячете от читателя имена и личности ваших героев. Единственный нюанс: желательно выбрать что-то одно, чтобы читатель не запутался и не сошел с ума.
1. Герой видит кого-то впервые и не знает лично (например, таинственный тип, который только что его спас). Тут возможны и «блондин», и «худой индеец», и «человек в дурацких трусах», если кроме трусов на спасителе ничего нет. Что в глаза кинется, то и можно, но только до момента, пока герой не представится. Все те же милицейские особые приметы, по которым мы идентифицируем незнакомца.
2. Отношения максимально формальные (участковый, которого вы вроде видите регулярно, а вроде черт бы с ним; ваш директор; ваш препод, который бесит). Но по мере того, как формальный персонаж начнет играть в жизни героя бОльшую роль, от заместительного придется отказаться. Кстати, этот отказ отлично работает как психологическая деталь, намекающая на душевное сближение. И вот уже ваш участковый становится Петром, а потом и Петей.
3. Экспрессивные реакции, как позитивные, так и негативные. «Я посмотрела на Колю. Этот засранец (Коля!) усмехнулся и показал мне средний палец». «На Милу теперь все пялились и смеялись. Бедная девочка расплакалась». Здесь заместительные служат маркером отношений, в которых ваш персонаж состоит с Колей/Милой. Если они будут пестреть на каждом шагу, скорее всего, и вы сами, и читатель постепенно почувствуете раздражение, но раз в несколько абзацев эмоциональной сцены вполне сойдет.
4. Интрига. «Девушка», «пленник», «полицейский», «предатель» ― все возможно, пока вы прячете от читателя имена и личности ваших героев. Единственный нюанс: желательно выбрать что-то одно, чтобы читатель не запутался и не сошел с ума.
Forwarded from Misery Inc |18+| Екатерина Звонцова
Когда спорно, но возможно:
1. Вам нужен комический / сатирический эффект («великий комбинатор» у Ильфа и Петрова в «Двенадцати стульях», «король альраилльский» в «Капитане Два Лица». Это усиливает иронию образа, абсурдность ситуаций, в которых герой действует, липовость персонажа ― все, что вы хотите усилить. Но злоупотреблять такими конструкциями все равно грустно. Они быстро надоедают. Мы ведь знаем, что Остапа зовут Остап, а Дуана ― Дуан.
2. Вы хотите показать, что персонаж, через которого проживается история, почти сросся со своей социальной маской или она в некоторых случаях важнее имени. Герой настолько в своей, например, профессии, что она затмевает личность. Можно найти такое в производственных (в том числе детективных) романах. Используя «офицер» / «доктор» / «диктатор» вместо имени, мы получаем интересный прием обезличивания и лакмусовую бумажку душевного кризиса.
3. Детская литература. Там допустимы умеренные «мальчик» и «девочка» даже в отношении главного героя. Потому что это, увы, слишком тесное поле для игр с построением предложений и жонглирования однородными членами. Предложения должны быть немного проще. А где простота, там часто и повторы.
1. Вам нужен комический / сатирический эффект («великий комбинатор» у Ильфа и Петрова в «Двенадцати стульях», «король альраилльский» в «Капитане Два Лица». Это усиливает иронию образа, абсурдность ситуаций, в которых герой действует, липовость персонажа ― все, что вы хотите усилить. Но злоупотреблять такими конструкциями все равно грустно. Они быстро надоедают. Мы ведь знаем, что Остапа зовут Остап, а Дуана ― Дуан.
2. Вы хотите показать, что персонаж, через которого проживается история, почти сросся со своей социальной маской или она в некоторых случаях важнее имени. Герой настолько в своей, например, профессии, что она затмевает личность. Можно найти такое в производственных (в том числе детективных) романах. Используя «офицер» / «доктор» / «диктатор» вместо имени, мы получаем интересный прием обезличивания и лакмусовую бумажку душевного кризиса.
3. Детская литература. Там допустимы умеренные «мальчик» и «девочка» даже в отношении главного героя. Потому что это, увы, слишком тесное поле для игр с построением предложений и жонглирования однородными членами. Предложения должны быть немного проще. А где простота, там часто и повторы.
Forwarded from Misery Inc |18+| Екатерина Звонцова
Альтернативы использованию
Местоимения, и только местоимения. Если кто-то говорит нам «Со словом “она” надо осторожно, потому что читатель может перепутать два слова женского рода, использованные в предыдущем предложении», в большинстве случаев он все же не наследует Царство Небесное. Это про уважение: читатель не глупее нас, он отличит героиню от табуретки и поймет, кто на кого сел и заплакал. И богатый синтаксис тоже тут выручит. Назывные, безличные и неполные предложения — наши друзья; многие конструкции позволяют избежать подлежащих вообще. Пример:
«― Привет! ― воскликнула Клара.
Чак, подняв от «Благих знамений» глаза, недоуменно уставился на девушку. Она точно выдернула парня из какой-то своей реальности, полной ангелов, демонов и чая.
― Почему ты не был вчера на собрании? ― не дожидаясь ответного приветствия, строго спросила староста.
Одноклассник поморщился:
― Да ну его к чертовой матери».
Если наши Чак и Клара друзья или влюблены друг в друга, то все довольно грустно. Исправить лучше так:
«― Привет! ― воскликнула Клара.
Чак, подняв от «Благих знамений» глаза, уставился на нее ― так недоуменно, словно его выдернули из параллельной реальности, полной ангелов, демонов и чая.
― Почему ты не был вчера на собрании? ― не дожидаясь ответного приветствия, строго спросила Клара, но Чак только поморщился:
― Да ну его к чертовой матери».
Если отношения между Чаком и Кларой формальные или, например, они только-только познакомились, какое-нибудь заместительное можно оставить. Но лучше все же одно: либо «одноклассник», либо «парень». А наша Клара пусть всегда будет Кларой.
Или вот:
«Луи вышел на улицу. Юному принцу было холодно, и он закутался в плащ. Эжен сказал:
― Боюсь, это наш последний день.
Мальчик ничего не ответил. Луи чувствовал себя таким уставшим, что ему было все равно на эти дурные предчувствия своего стража. Мужчина потрепал мальчика по волосам жесткой рукой и ободряюще сказал:
― Не бойтесь. Впереди только свет и покой.
Юный принц только опустил глаза».
Здесь у нас несколько более широкий спектр проблем, но на самом деле они преодолеваются довольно легко:
«Луи вышел на улицу и поплотнее закутался в плащ: было холодно. Эжен сказал:
― Боюсь, это наш последний день.
Луи ничего не ответил. Он чувствовал себя таким уставшим, что ему было все равно на эти дурные предчувствия. Эжен потрепал его по волосам жесткой рукой и попытался ободрить:
― Не бойтесь. Впереди только свет и покой.
Все так же не находя сил ответить, Луи опустил глаза».
Местоимения, и только местоимения. Если кто-то говорит нам «Со словом “она” надо осторожно, потому что читатель может перепутать два слова женского рода, использованные в предыдущем предложении», в большинстве случаев он все же не наследует Царство Небесное. Это про уважение: читатель не глупее нас, он отличит героиню от табуретки и поймет, кто на кого сел и заплакал. И богатый синтаксис тоже тут выручит. Назывные, безличные и неполные предложения — наши друзья; многие конструкции позволяют избежать подлежащих вообще. Пример:
«― Привет! ― воскликнула Клара.
Чак, подняв от «Благих знамений» глаза, недоуменно уставился на девушку. Она точно выдернула парня из какой-то своей реальности, полной ангелов, демонов и чая.
― Почему ты не был вчера на собрании? ― не дожидаясь ответного приветствия, строго спросила староста.
Одноклассник поморщился:
― Да ну его к чертовой матери».
Если наши Чак и Клара друзья или влюблены друг в друга, то все довольно грустно. Исправить лучше так:
«― Привет! ― воскликнула Клара.
Чак, подняв от «Благих знамений» глаза, уставился на нее ― так недоуменно, словно его выдернули из параллельной реальности, полной ангелов, демонов и чая.
― Почему ты не был вчера на собрании? ― не дожидаясь ответного приветствия, строго спросила Клара, но Чак только поморщился:
― Да ну его к чертовой матери».
Если отношения между Чаком и Кларой формальные или, например, они только-только познакомились, какое-нибудь заместительное можно оставить. Но лучше все же одно: либо «одноклассник», либо «парень». А наша Клара пусть всегда будет Кларой.
Или вот:
«Луи вышел на улицу. Юному принцу было холодно, и он закутался в плащ. Эжен сказал:
― Боюсь, это наш последний день.
Мальчик ничего не ответил. Луи чувствовал себя таким уставшим, что ему было все равно на эти дурные предчувствия своего стража. Мужчина потрепал мальчика по волосам жесткой рукой и ободряюще сказал:
― Не бойтесь. Впереди только свет и покой.
Юный принц только опустил глаза».
Здесь у нас несколько более широкий спектр проблем, но на самом деле они преодолеваются довольно легко:
«Луи вышел на улицу и поплотнее закутался в плащ: было холодно. Эжен сказал:
― Боюсь, это наш последний день.
Луи ничего не ответил. Он чувствовал себя таким уставшим, что ему было все равно на эти дурные предчувствия. Эжен потрепал его по волосам жесткой рукой и попытался ободрить:
― Не бойтесь. Впереди только свет и покой.
Все так же не находя сил ответить, Луи опустил глаза».
Forwarded from Misery Inc |18+| Екатерина Звонцова
Как употреблять имена правильно
Мы прошли путь джедая и примерно поняли: если в нашей истории действует некий Вася (и он же гордо сидит на пальме повествования, то есть история рассказывается от его лица), мы и зовем его Васей. «Вася проснулся, Вася пошел, Вася покраснел». Не парнем, не мужчиной, не программистом. А вот Василием или по фамилии, каким-нибудь… Романовым?.. мы его звать не будем.
В то же время Василием или Романовым его может звать начальник (в главах, где перехватывает пальму повествования), Васюшей ― влюбленная коллега (уже в своих главах), программистом ― случайно заглянувший в офис посторонний человек, если мы выделим пару минут на пальме и ему. И еще один нюанс. Выбирая заветное имя для глав, где на пальме повествования гордо восседает сам Вася, стоит к нему прислушаться. А как сам он величает себя в мыслях? Обращается ли он к себе вот так просто «Вася», или ему прикольнее звать себя «Базилио», или он вообще ненавидит свое имя настолько, что привык к сетевому никнейму Basilisk? Это важно, так как может быть важным психологическим маркером. Насколько персонаж дружен с собой, насколько к себе ироничен, насколько у него есть чувство юмора, насколько он эскапист? Или «Васи» ему более чем достаточно?
Мы прошли путь джедая и примерно поняли: если в нашей истории действует некий Вася (и он же гордо сидит на пальме повествования, то есть история рассказывается от его лица), мы и зовем его Васей. «Вася проснулся, Вася пошел, Вася покраснел». Не парнем, не мужчиной, не программистом. А вот Василием или по фамилии, каким-нибудь… Романовым?.. мы его звать не будем.
В то же время Василием или Романовым его может звать начальник (в главах, где перехватывает пальму повествования), Васюшей ― влюбленная коллега (уже в своих главах), программистом ― случайно заглянувший в офис посторонний человек, если мы выделим пару минут на пальме и ему. И еще один нюанс. Выбирая заветное имя для глав, где на пальме повествования гордо восседает сам Вася, стоит к нему прислушаться. А как сам он величает себя в мыслях? Обращается ли он к себе вот так просто «Вася», или ему прикольнее звать себя «Базилио», или он вообще ненавидит свое имя настолько, что привык к сетевому никнейму Basilisk? Это важно, так как может быть важным психологическим маркером. Насколько персонаж дружен с собой, насколько к себе ироничен, насколько у него есть чувство юмора, насколько он эскапист? Или «Васи» ему более чем достаточно?
Походила по тг и увидела, что многих моя вчерашняя заметка озадачила, а кого-то даже возмутила))), и поняла, что без пояснений тут не обойтись) Собиралась сама написать памятку, но это уже замечательно сделала Катя - все разложено по полочкам ⬆️⬆️⬆️
“Choose your leaders with wisdom and forethought. To be led by a coward is to be controlled by all that the coward fears. To be led by a fool is to be led by the opportunists who control the fool. To be led by a thief is to offer up your most precious treasures to be stolen. To be led by a liar is to ask to be lied to. To be led by a tyrant is to sell yourself and those you love into slavery.” – Octavia E. Butler
Как вы могли заметить, обложки на первые книги наших российских авторов рисовали художники, чьих работ мы еще не видели у других издательств. Открывать новые имена нам понравилось: у «Моей темной королевы» и «Генеральной паузы» тоже будут обложки от художников-дебютантов. А мы с арт-диром Верой объявляем опен-колл: посоветуйте в комментариях иллюстраторов, от которых мечтаете увидеть обложки или внутреннее оформление книг 💫
Ребятки, может, у меня здесь есть кто-то, кто читает на итальянском и мог бы изредка рецензировать книжки? Или порекомендуете мне такого человека?
Аааааа, в АСТ вышла книжечка в моем переводе 😍😍😍 очень крутая детская серия про подружек-драконов!
Forwarded from Это протекст || Редактор Ксю Кудакова
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
На днях пришла из типографии милейшая детская книжка – 0+. Для младших братьев и сестер поклонников «Драконьей саги»:)
#новинкиаст
#новинкиаст
В Варшаве всегда была большая русскоязычная диаспора, но сейчас это, конечно, нечто. Сегодня в Икее слышала вокруг русской речи больше, чем польской. Как будто никуда и не уезжала
Forwarded from Элис Кларк | Nicky_bookaholic | Bookworm`s place
Прочитана первая часть "Железной вдовы" (примерно четверть книги) и пока что все прям очень круто 🔥
Футуристичный азиатский мир; эпичные сражения боевых "машин", подпитываемых энергией ци пилота и имеющих формы мифологических существ [в воображении на месте описываемой боевой Девятихвостой Лисицы так и вырисовывался образ Курамы в доспехах 😁]; бойкая главная героиня с железным характером, отчаянно жаждущая отомстить за близкого человека. И даже тема феминизма, пронизывающая сюжет с самого начала, воспринимается крайне уместно в рамках реалий этой истории. Что бывает редко, на мой взгляд, если в целом оценивать засилье этой темы в современной литературе)
В общем, на данном этапе от книги сложно оторваться 😁❤️
#что_читаешь
#железная_вдова
#сиран_джей_чжао
Футуристичный азиатский мир; эпичные сражения боевых "машин", подпитываемых энергией ци пилота и имеющих формы мифологических существ [в воображении на месте описываемой боевой Девятихвостой Лисицы так и вырисовывался образ Курамы в доспехах 😁]; бойкая главная героиня с железным характером, отчаянно жаждущая отомстить за близкого человека. И даже тема феминизма, пронизывающая сюжет с самого начала, воспринимается крайне уместно в рамках реалий этой истории. Что бывает редко, на мой взгляд, если в целом оценивать засилье этой темы в современной литературе)
В общем, на данном этапе от книги сложно оторваться 😁❤️
#что_читаешь
#железная_вдова
#сиран_джей_чжао