“В 1956 году состоялась научно-практическая конференция работников школ СО АССР (26-28 марта). На конференции возникла дискуссия по вопросу о языке преподавания в осетинской школе. Директор Камбилеевской школы Т. поставил вопрос ребром: "Одни дети учатся по русской программе, другие - по осетинской. Правильно ли это с научной точки зрения или с точки зрения нашего пролетарского интернационализма? Я считаю, что это искусственные перегородки... Надо сделать так, чтобы как можно больше детей-осетин учились в русских классах и ввести русские нормативные программы в осетинских школах", - заключил Т. под аплодисменты собравшихся. Попутно он назвал тех, кто говорит на родном языке, "малограмотными", и призвал запретить в школе не обучение даже, а общение на осетинском языке.

Его поддержали Г. из Дигорской и Г. из Хумаллагской средних школ. "По-моему,- подытожил Г. из Хумаллага,- назрела необходимость поставить вопрос о преподавании всех предметов на русском языке, начиная с первых классов. Я сам осетин, очень люблю осетинский язык и литературу, но я всегда думал, что русский язык везде необходим...".


“7–9 мая 1964 г. в столице Северной Осетии состоялась Научно-практическая конференция по вопросу перехода на русский язык обучения в осетинской начальной школе. Радикальный сторонник русского языка обучения, ярко выступивший на конференции 1956 г., хумалагский учитель Г. к этому времени стал министром просвещения СО АССР. В его докладе было дано всестороннее обоснование отказу от родного языка преподавания в осетинской школе: “Каждый родитель думает о будущем своего ребенка, желает видеть его в числе активных строителей коммунизма. Глубокий анализ сложившейся системы обучения в осетинской школе подтверждает правоту мнения родителей.. Мы встали перед фактом двуязычной, а в Дигорском районе и трехъязычной основы обучения в школе, которая при современных требованиях к уровню общеобразовательных знаний молодежи дальше нетерпима”.

Г. из Хумалага, выступивший местным тараном в ликвидации осетинской школы, - Ахсарбек Галазов. Говоря о нем сегодня как о “великом национальном лидере”, справедливо, наверно, указывать и на этот важнейший этап в его политической карьере. На фоне тех, кто возглавлял север Осетии после него, Галазов без сомнения выглядит чуть ли не титаном. Сложно переоценить твердость его позиции и во время отражения ингушской агрессии в Пригородном районе осенью 1992 года. Но и о его вкладе в ликвидацию осетинской школы забывать не следует. Много лет спустя, уже после своего ухода с должности президента Северной Осетии, он говорил в интервью одному из осетинских СМИ о том, как болезненно переживает разрушение традиции бережного отношения к языку, литературе и народному творчеству. Отличительной чертой политиков всегда была, есть и будет избирательность памяти.

О Коста Хетагурове написано и сказано много, повторять общеизвестное не буду. "Ирон фӕндыр" дал осетинам литературную норму и во многом сформировал осетин как единую нацию, и уже поэтому Коста является наиболее влиятельной фигурой в истории Осетии последних нескольких веков. Это очень искренняя и живая книга, читая которую невозможно поверить, что её автор не опирался на богатую литературную традицию, а сам её создавал.

Здесь кроется наиболее явный и в то же время неуловимый аспект гениальности Коста: его стихи, техническое совершенство которых недосягаемо, в то же время необыкновенно просты и музыкальны. Их поют и запоминают походя, настолько легко, почти бессознательно, они запечатлеваются в душе. Кажется, что у Коста в принципе не могло быть черновиков, потому что его стихи очень естественны и воздушны. В них нет следа усилия, но такая кажущаяся простота доступна немногим даже среди великих поэтов.

Оден в посвящении Йейтсу высказал мысль, которая в свое время буквально поразила Бродского (перевод подстрочный):

Время, которое нетерпимо
К храбрости и невинности
И быстро остывает
К физической красоте,
Боготворит язык и прощает
Всех, кем он жив;
Прощает трусость, тщеславие,
Венчает их головы лавром.

Возможно, писал Бродский продолжая мысль Одена, стихи и речи являются игрой, в которую язык играет, чтобы структурировать время. Обожествление есть отношение меньшего к большему, и язык в таком случае является хранилищем времени. Коста увенчан всеми лаврами вечности и времени, поскольку жил в языке и создавал его. Для каждого человека, считающего осетинский язык родным, Коста это часть Родины, долг каждого из нас перед которой, как известно, неоплатен.

В творчестве осетинского классика Сека Гадиева есть, на мой взгляд, две отличительные особенности. Первая – это обилие интереснейших этнографических сведений о жизни осетинского традиционного общества. Всякое художественное произведение в той или иной степени содержит в себе элементы бытописания, но творчество Гадиева в этом отношении стоит для меня особняком. Дело, возможно, в том, что он был, по сути, первым осетинским прозаиком и просто застал больше, чем следующее поколение писателей. Вторая – приземленность и простота мышления Гадиева. Он был самоучкой, грамоте научился в довольно сознательном возрасте, и отсутствие систематического образования конечно сказалось на его творчестве: стиль большинства рассказов и публицистических заметок Гадиева следует без обиняков назвать бесхитростным. Интересы горца Сека мало отличались от интересов подавляющего большинства его соотечественников, поэтому полет мысли в его творчестве часто оттесняется на второй план практической сметкой и здравым смыслом, совершенно, на мой взгляд, замечательным. Пример – рассуждения Гадиева о представителе осетинского рода Цӕрӕзонтӕ, правителе Грузии Давиде-Сослане, при котором последняя достигла своего средневекового расцвета (переводил сам, поскольку не нашел русского варианта этих текстов Сека):

“Даут-Сослан, будучи осетином, никоим образом не расширил территорию Осетии, хотя провел жизнь в походах и войнах. Он присоединял города и земли к Грузии, а осетин оставил в горных теснинах. То, что Даут-Сослан не любил ни свое Отечество, ни свой народ, ясно из того, что во время его правления ни один осетин в Грузии не достиг высокого положения в государственных делах. После его смерти все управление в Грузии осталось в руках грузин. Учитывая его великие заслуги перед Грузией, он должен был добиться для осетин если не привилегированного, то, по крайней мере, равного с грузинами статуса во внутренних делах государства”.

Классик не стал наводить тень на плетень и пускаться в абстрактные рассуждения о величии “солнца Грузии”, которому Руставели посвятил свою поэму. У него были простые критерии пользы человека для своего Отечества и народа, которым Сослан не соответствовал. Сегодня за такие взгляды в осетинском обществе его заклеймили бы узколобым националистом, коим Гадиев, конечно, не был. Будучи родом из приграничного с Грузией региона Осетии, он прекрасно знал, о чем говорил, и, учитывая историю осетино-грузинских отношений, вряд ли можно его аргументировано опровергнуть.

Опрометчиво было бы считать осетино-ингушский конфликт некой вещью в себе или априорным тупиком, не имеющим выхода. Наверно, всякий вопрос можно решить, если, для начала, признавать как таковую ценность рационального мышления. Именно здесь кроется фундаментальное различие социокультурного характера между современными осетинским и ингушским обществами. Дело не в Пригородном районе или другой земле, а в общей иррациональности, эмоциональности ингушской картины мира, для развития которой российские государственные практики и фактическое отсутствие в регионе экономики представляют самую благодатную почву. Иррациональность ненасытна и непредсказуема, и никакими территориями ее трансформировать конечно нельзя. Ингушетия в этом отношении напоминает чью-то нервную, сварливую соседку, которая легко и часто впадает в ярость и ругается со всеми подряд. В значительной степени современная ингушская национальная идентичность (в принципе, как и всякая иная) выстраивается на образе “другого”, роль которого в зависимости от ситуации играют или осетины, или чеченцы.

В свою очередь, в осетинской картине мира ингуши также играют свою роль, пусть и не такую важную. Мне эта роль представляется достаточно полезной. Известная часть осетинского общества в силу разных причин рассуждает об Осетии и осетинах так, будто мы живем где-то в Альпах, между Швейцарией и Австрией, или же достигли состояния пост-нации. Это странное недомыслие нельзя назвать маргинальным. В каждую годовщину ингушской агрессии в Пригородном в осетинском сегменте интернета можно встретить достаточно много персонажей, всерьез рассуждающих о том, что вообще не надо вспоминать о случившемся 27 лет назад. Надо, по их мнению, стремиться к миру, развивать культуру итп. Мир, однако, как любовь: для него нужны двое. Поэтому концентрированная ингушская ненависть, щедро изливающаяся на нас благодаря соцсетям, является не самым плохим ресурсом, который можно использовать в мобилизующих целях и для отрезвления тех, кто еще на него способен и не является, по меткому выражению Руслана Бзарова, человеком, просто случайно родившимся в Осетии. Правильно и полезно быть джентльменом в лондонском клубе. Но не в Африке, где ты живешь рядом с африканцами, бесконечно далекими от ужинов в Вестминстере.

Таким образом, бесконечные угрозы, ксенофобия и массовое оправдание Беслана со стороны ингушских комментаторов полезны тем, что служат прекрасным напоминанием о том, где мы живем. Тем, кто питает по этому поводу какие-то иллюзии. В известной советской комедии герой Этуша упрекал своего подручного в том, что тот видит жизнь только из окна его персонального автомобиля. Из окон владикавказских кафе жизнь может казаться совсем не такой, какой она видится людям, живущим совсем не далеко от города, о существовании которых многие в Осетии словно и не подозревают.

Rajdian сделал на прошедшей неделе пару интересных стримов, один из которых касался национальных героев Осетии. Реакция на него в основном была положительная, несмотря на то, что некоторые из названных имен лет 15 назад были известны ограниченному кругу людей. О Мӕхӕмӕте Томаеве и его жизни я сам, например, узнал, уже будучи студентом, несмотря на то, что этот человек является абсолютной легендой. Народ не просто сложил о нем песню: место, откуда Мӕхӕмӕт в 1850 году вел бой с отрядом Золотарева и грузинами, получило особое имя (Мӕхӕмӕты хӕцӕн) и является, таким образом, отдельным объектом национальной памяти. Учитывая то, что совсем рядом с ним находится Хисты дзуар, с которым связан отдельный, очень древний и значимый пласт осетинской истории, то весь этот рукский культурно-исторический комплекс обладает колоссальным символическим потенциалом.

За минувшие полтора десятилетия на наших глазах произошел сдвиг в отношении национальной памяти, большую роль в котором еще в эпоху livejournal сыграли доступность социальных сетей и люди, писавшие о полузабытых к тому времени народных героях. Решающее значение, на мой взгляд, сыграло то, что в Осетии существовали и существуют объективная жажда памяти и потребность в доступе к национальной истории во всех её формах. И сегодня в нашем обществе есть группы, которым считают обращение к образам Томаева, Кочиева, Аликова или Мистулова вредным и чуть ли не опасным. Это, на мой взгляд, позиция испуганных людей и попытка закрыть глаза на значимую часть истории Осетии с установлением непонятных рамок внутринационального дискурса. Некий рецидив тоталитаризма с его культурными ограничениями и нетерпимостью к иной точке зрения.

Мистулов заслуживает в пантеоне национальной памяти то же место, что, скажем, Мамсуров с Плиевым. Томаев и Аликов - герои, на примере которых нужно объяснять следующим поколениям, с чего начинается Родина. Ответ Томаевых на требование российской администрации платить подати Мачабели по своей сдержанности и красоте стоит, на мой взгляд, в одном ряду со знаменитым спартанским "если" в ответ на ультиматум Филиппа. Сочтя само это требование оскорбительным, Томаевы не стали растекаться мыслью по древу: "Мы никогда не решимся платить им подати, да и не за что, и нет таких правил". Правила жизни такие, какими они должны быть.

Люди, считающие Хазби Аликова или память о событиях 1981 года бесполезными, проиграли свой локальный бой примерно 10 лет назад. Национальное чувство в Осетии все больше становится, используя терминологию Пьера Нора, вопрошающим и интенсивным, и ему объективно есть на что опираться. Дальше будет только больше. Мне в этом видится несомненное развитие культуры памяти, призванной не разделять, но объединять людей.

https://t.iss.one/rajdian/547

"В этой связи видится целесообразным провести анализ соответствующих норм действующего законодательства, внести необходимые коррективы, прежде всего в Федеральный закон "О государственном языке Российской Федерации", который был принят ещё в 2005 году, и, конечно, в закон "О языках народов Российской Федерации", которому в прошлом месяце исполнилось уже 28 лет. Эту работу целесообразно провести Межведомственной комиссии по русскому языку, и я прошу Правительство при экспертной поддержке членов нашего Совета утвердить её новый состав и актуализировать полномочия".

Наверно, это наиболее важная часть выступления российского президента на недавнем заседании Совета по русскому языку. "Зажимать" национальные языки в России уже особо некуда, но способы, судя по всему, будут искать. Президент оспорил и очевидный, казалось бы, тезис о том, что "законы рынка" ведут к вытеснению языков, и зачем-то привел в пример распространение русского языка в Восточной Европе во время коммунизма. Вопреки отсутствию там рынка, наверно. Идеология нынешнего наступления российского государства на национальные языки, между тем, исходит именно из их "ненужности" для России. Отсюда и тишковское "право на добровольную ассимиляцию", отсюда и искренняя вера в то, что изучать национальные языки на территории России лишнее дело, особенно для русских, итп.

В остальном каких-то откровений мероприятие публике не принесло: кругом враги, в мире ведется война против русского языка, потому что Россию побаиваются, русскому языку угрожают пещерные националисты итп. Выделил для себя разве что слова прямого потомка великого писателя, главы ассоциации преподавателей русского языка Владимира Толстого о том, что русский язык - мощное оружие, которое всегда должно быть в состоянии боевой готовности. Патриотический порыв такого пошиба не оценил даже президент, и крайне печально, что автором его был человек с такой фамилией.

https://kremlin.ru/events/president/news/61986

Что и требовалось доказать, ждать долго не пришлось. Всю эту публику раздражают не кпп и блокпосты, потому что на роль защитников свободы перемещения и любой другой свободы они совершенно не тянут. Из раздражает только отдельно взятый Черменский пост. Хотя тот же Кадыров периодически использует его для манипуляции ингушским общественным мнением, как во время пограничного размежевания.
https://t.iss.one/ossetiaFB/11325

“Демократия определяется согласием проигравших. На протяжении большей части 20 века американские политики и партии боролись друг с другом понимая, что поражение на выборах не является приговором. Проигравшие могли признать поражение, усовершенствовать свои идеи и сменить коалиции с тем, чтобы принять участие в следующих выборах. Идеи и подходы оспаривались, порой яростно, но какой бы жесткой ни становилась риторика, поражение не означало политического уничтожения”.

Прекрасный лонгрид от редактора The Atlantic Йони Аппельбаума о конце Америки, которую мы все знаем, с глубоким историческим анализом и ретроспективой. Понимая предпочтения автора и в целом либеральную направленность издания, нужно все же отметить качество текста. Жаль, что в России и близко нет журналистики такого уровня. Аппельбаум фиксирует разделенность страны, которая растет с каждым годом, и главную ее причину видит в том, что нынешние отношения республиканцев и демократов подрывают основу всякой демократии: то самое согласие проигравших. Цена поражения уже кажется обеим сторонам слишком высокой, в том числе из-за бурного расцвета апокалиптической риторики и языка ненависти в стране.

Рассуждая о различных проблемах своего региона, мы часто переоцениваем значение субъективных факторов и, соответственно, недооцениваем по-настоящему важные и долгосрочные тенденции. Америка становится разделенной страной вовсе не из-за Трампа или его оппонентов: они симптомы болезни, а не ее причина. Аппельбаум уверен, что все определит демография. Уже в ближайшие 25 лет в США произойдет беспрецедентное для развитой и процветающей демократии изменение: политически доминирующая группа (белые европейцы) впервые станет численным меньшинством. Это может стать закатом Республиканской партии, поскольку цветные исторически голосуют за демократов.

Схожая в чем-то ситуация в 19 веке привела страну к Гражданской войне, одним из главных факторов которой была именно демография севера. Растущая промышленность северных городов привлекала большое количество иммигрантов, население быстро росло в противоположность югу. Последний, в конечном итоге, не выдержал росшей каждый год экономической, финансовой и политической конкуренции, но принять поражение не мог именно из-за того, что его ценой были не только капиталы и земли, но и южный образ жизни. Аналогичная ситуация теоретически может возникнуть и в 21 веке, считает Аппельбаум: “Если группа, исторически находившаяся у власти, считает неминуемым свой закат, а вслед за ним уничтожение всех своих ценностей, то она будет отстаивать то, что у нее есть, любой ценой”. У республиканцев и в общем белого населения США есть основания опасаться того, что они станут не просто меньшинством, но меньшинством дискриминируемым.

Вынесенная в начало текста цитата определяет одно из главных преимуществ устойчивости демократий и их динамичности. Мы, впрочем, можем об этом судить только теоретически. Так или иначе, определенные выводы из него применительно к себе, региону и стране все же можно сделать. Было бы неплохо повысить качество языка внутриосетинских дискуссий, не скатываясь в ставшую уже мемом “клоачность”, и всячески пресекать любые проявления языка ненависти в общении друг с другом. Другой интересный и, как показывает история, верный вывод из текста заключен в том, что среди оппонентов и даже врагов не нужно подпитывать идею о неприемлемости поражения. Есть пример Южной Осетии, которая после развала Союза могла быть поглощена Грузией, но последняя сделала все возможное для того, чтобы поражение в войне стало для осетин равнозначным национальному и культурному уничтожению. В результате чего Грузия несколько подсократилась в размерах относительно себя самой советского образца. Ну и, наконец, при оценке своих перспектив важно не впадать в провинциальную гигантоманию, сохранять связь с реальностью и по крайней мере пытаться видеть картину в целом.

https://www.theatlantic.com/magazine/archive/2019/12/how-america-ends/600757/

"23 ноября – это самая недооцененная дата в новейшей истории Южной Осетии, считает политолог Вячеслав Гобозов. Он называет его днем защитника Отечества, потому что "в этот день мы впервые защищали себя, не империю, не Советский Союз или кого-то, а себя". Еще это день окончательного избавления от иллюзий, отмечает он.

"Партийные органы тогда очень не рекомендовали нам ходить туда, к въезду в город. Я сама тогда работала в обкоме комсомола. Сегодня меня вдруг осенила мысль, а что бы было, если бы мы оказались послушными и не пошли туда? Какая сила нас заставила всех пойти и отстоять свой город? Все, кто посчитал своим гражданским долгом в этот день быть там, где враг рвался в город, на нашу землю, – это все очень достойные люди", – говорит Ирина Гаглоева.

Правильно расставлены акценты, на мой взгляд. Наша недавняя история.

https://www.ekhokavkaza.com/a/30283214.html

Пару недель назад Барак Обама на одном из мероприятий своего фонда выступил с критикой современной “cancel culture”. На русский язык термин можно перевести как “культура затыкания рта” или “культура запрета”. Современный американский дискурс на самом деле иной раз бывает очень тоталитарным, в основном благодаря гражданам с либеральными и левыми взглядами, которые отличаются большой нетерпимостью к иным точкам зрения и часто склонны сводить любой вопрос к расе и гендеру.

Обама, на которого эта часть американского общества едва ли не молится, вряд ли имел в виду именно ее или даже Трампа с его группой поддержки, поскольку обращался в общем к молодежи, всегда отличающейся полной уверенностью в своей правоте: “Вы должны преодолеть идеи о (своей) безупречной правоте, нежелательности компромиссов и политической сознательности. Мир неоднороден, в нем много неопределенности”. Обама добавил к сказанному, что можно, конечно, постоянно кидать в людей с отличной от своей точкой зрения камни, но вряд ли такая стратегия поведения приведет к чему-то положительному.

“Cancel culture”, о которой так ярко высказался американский президент, процветает во многих обществах, в некоторых достигая карикатурных масштабов. Обама обращался к неокрепшим умам, но есть целые социумы, преимущественно находящиеся в стадии постоянной уверенности в собственной святости и считающие всякие компромиссы слабостью. Алгоритм “затыкания рта” по большому счету везде одинаков, различаются разве что мотивационные установки его исполнителей. В США или Франции они будут ссылаться на оскорбление разнообразных меньшинств, на Кавказе – на оскорбление чести или традиций. И там, и там процесс будет сопровождаться требованием извинений и показательным лицемерием, с поправкой на более высокий уровень политической и общественной культуры Запада в целом.

Для иллюстрации лицемерия как неотъемлемой части культуры затыкания рта легче всего привести близкий всем нам пример. При оценке событий в Пригородном районе ингушские комментаторы постоянно ссылаются на какую-то особенную аморальность южной части осетинского этноса. Корни особой неприязни ингушей именно к южным осетинам понятны, но люди, которые пишут об их аморальности, сами живут в республике, в которой не так давно родная тетя довела ребенка до ампутации, одни члены общества шантажировали других записями сцен интимного характера, к которым принуждали своих же женщин, родитель бесланского террориста является уважаемым человеком, итп.

Для благополучного развития в регионе, в котором мы живем, традиция критически важна. Практического смысла красивые идеи постмодерна или тотальной толерантности здесь не имеют. Но традиция, как писал в своем известном эссе Томас Эллиот, не сводится только к повторению предыдущего, а является “понятием гораздо более широким. Ее нельзя унаследовать, и, если она вам нужна, обрести ее можно лишь путем серьезных усилий”. Имеется в виду постоянная работа над собой, что, впрочем, уже другая история.

https://youtu.be/qaHLd8de6nM

Батрадз внятно проговорил то, что, в общем, давно и надежно известно. Но определенная часть нашего общества, к сожалению, деградировала до такой степени, что ей можно управлять с помощью магических слов. Достаточно сказать, что Уастырджи и Св.Георгий - тождественные персонажи, и это отождествление (далеко не единственное, практически вся наша религиозная система более тысячи лет христианизирована на уровне имен (Уацилла, Мыкалгабыртӕ, Ӕфсати, ӕмӕ а.д), календаря и так далее) отражает многовековое плодотворное развитие осетинской культуры и традиции, как взрослые люди впадают в неразрешимое противоречие, и у них начинается форменная истерика. Работает безотказно, на уровне условного рефлекса.

Мне кажется довольно странным не понимать, что тысячелетнее аланское христианство - едва ли не главный исторический и культурный капитал осетинского народа, надежно связывающий его с главным направлением человеческой цивилизации. Отставив в сторону вопросы веры, с рациональной точки зрения аланское христианство, если бы его не было, по указанной выше причине и из соображений исторческого престижа стоило бы придумать. Но ведь и придумывать ничего не надо, все буквально под носом. Разменивать тысячелетнее наследие предков на советский и постсоветский уацдин, на мой взгляд, несколько глупо. Это примерно как обменять полотно Рембрандта на зарисовки третьесортного уличного художника и впоследствии доказывать всем, что зарисовки лучше, им сто тысяч лет. Что касается Уастырджи, то древние корни культа святого всадника в аланской среде отражены даже в современной европейской топонимике. Отождествление произошло настолько давно, что культ св.Георгия в Европе получил особый импульс именно там, где в свое время дислоцировались аланы. В известной статье В.Б. Ковалевской "Аланы в Западной Европе" есть любопытное замечание на этот счет:

"Существенно расширяют возможности поиска и работы Д.Жалмэна, где особое внимание автор обращал на анализ географического окружения, выбор скудных земель для поселения сармат-коневодов и с этой точки зрения остроумно и убедительно оспаривал контраргументы М.Роблэна, касающиеся сарматской этнотопонимики. Им же было предложено использовать новую категорию источников - сохранение в тех районах, где наблюдается сармато-аланская топонимика, ряда фольклорных особенностей, которые могут восходить к кочевническим традициям - культ Святого Георгия (сравни Уастырджи в Осетии), конные состязания, стрельба из лука".

https://t.iss.one/rajdian/584

Отношение к церкви, к Христу - личное дело каждого. Бог не бывает поругаем. Если кто-то не разделяет учения церкви, то это его право. У нас за это никого не преследуют и не заставляют извиняться. Что касается отождествления, то разделяет его кто-то или нет, опять же не имеет значения. Оно в осетинской культуре произошло очень давно, и с тем же успехом вы можете отрицать то, что Терек впадает в Каспийское море.

Последний пункт - самое логичное следствие нашего доморощенного родноверия. Это отказ от осетинской традиции, отказ от предков, отказ от осетинской истории и сути ирондзинад. Аланы, ушедшие на Запад, и оставшиеся - разные, оказывается. Каким образом ты пришел к такому выводу, где об этом можно почитать? А ушедшие на восток - тоже другие аланы? Приведи, пожалуйста, источники. Возможно, я действительно что-то пропустил.

Ровно в том же стиле, в каком ты разделил алан на правильных и неправильных, современные осетинские родноверы делят и осетин. Выясняют, кто из нас настоящий, а кто не очень, совершенно в духе деструктивных тоталитарных сект. Благодарен тебе за наглядную реакцию, которая прекрасно дополнила мой текст, который ты все же не совсем правильно понял. Дзӕбӕх у.

https://t.iss.one/ossetiaFB/11655

Лэнс Армстронг был не просто популярным американским велогонщиком, выигравшим Тур де Франс рекордные 7 раз. В 2000-х он был для Америки фигурой уровня Майкла Джордана, то есть больше, чем великим спортсменом. Армстронг вернулся в спорт после того, как победил рак, что сделало его историю жизни вдохновляющим примером для всей нации, а самого Армстронга – культурной иконой. Многомиллионные спонсорские контракты, всенародная любовь, целая индустрия, выстроенная вокруг велогонщика, - все это рухнуло, когда в июне 2012 года Американское антидопинговое агентство предъявило Армстронгу обвинение в употреблении допинга. К расследованию подключились федеральные агенты. Велогонщик пытался отрицать предъявленные доказательства, но только усугубил свое положение. Американцы не посмотрели ни на что и развенчали своего национального героя, потому что он годами всех обманывал. Через год Армстронг публично признал свою вину на ток-шоу Опры Уинфри и принес извинения. Спонсоры расторгли с ним все контракты, он был вынужден выплатить 5 миллионов долларов американскому правительству и десятки миллионов по другим судебным искам. Его пожизненно дисквалифицировали, лишили практически всех наград, он исчез из публичного пространства, а по миру не пошел только потому, что в свое время сделал небольшую инвестицию в скромный стартап - Uber.

Мэрион Джонс выиграла 5 медалей на Олимпиаде в Сиднее, три из которых были золотыми. Она была одной из наиболее доминирующих американских спортсменок и пользовалась невероятной популярностью, являясь едва ли не ролевой моделью для подрастающего поколения. Многомиллионные спонсорские контракты, высокие гонорары за выступления, всенародная любовь, - все это рухнуло, когда Джонс было предъявлено обвинение в употреблении допинга, и федеральные агенты начали расследование в ее отношении. Легкоатлетка отрицала свою вину, но в 2007 году была вынуждена публично признать обман. На специальной пресс-конференции Джонс в слезах принесла извинения за употребление допинга. Глава Национального олимпийского комитета США призвал ее вернуть завоеванные на Олимпиаде медали, что она, конечно, тут же сделала.

И Армстронг, и Джонс были пойманы за руку американскими ведомствами, без какого-либо международного давления. Прежде, чем лишиться завоеванных обманным путем титулов и трофеев, они публично признали свою вину и принесли извинения людям и стране. В России они были бы депутатами и постоянными гостями ток-шоу. В США они опозорены как лжецы, им закрыт доступ в СМИ и любое более-менее приличное общество. Поэтому дежурные заявления наших говорящих голов о том, что Россию в очередной раз наказали по политическим мотивам, ссылки на американцев и их терапевтические исключения и финансы уже не вызывают ничего, кроме смеха. Кто-нибудь представляет, как история Армстронга и Джонс повторяется в России? Другая среда, другие ценности.

Нужно полностью потерять контакт с реальностью, чтобы после всех допинговых неприятностей удалить из передаваемой в серьезную международную структуру базы данных информацию о положительных пробах, а потом хлопать глазами и сетовать на принцип коллективной ответственности. Россию ведь сейчас наказывают не за отдельных спортсменов, а за государственную систему поддержки допинга в стране, факт существования которой доказан. Российская сторона систематически обманывала Всемирное антидопинговое агентство, а дикий эпизод с удалением информации из баз данных и вовсе напоминает игру в наперстки где-нибудь на вокзале. Перенос внутриполитических практик на международную арену предсказуемо провалился. Но вместо признания своей вины и наказания лиц, ответственных за случившуюся катастрофу, мы видим и слышим то, что мы видим и слышим. За ничтожный период времени государство в лице соответствующих ведомств и лиц буквально угробило олимпийский спорт в России. Теряется минимум одно поколение потенциальных чемпионов и просто хороших спортсменов в олимпийских дисциплинах. Очень жаль.

Скептик, зачем ломиться в открытые двери. Допинг - неотъемлемая часть спорта высших достижений, мой текст был вовсе не об этом. Более того, все больше вовлеченных в индустрию людей призывает к легализации всей этой фармакологии. Но когда тебя ловят за руку, то ссылаться на вселенскую русофобию нелепо. Россию поймали несколько раз подряд. Нужно признать свою вину и двигаться дальше, как это делали многие федерации и страны до России. Я не зря привел пример Армстронга, которого американцы наказали по полной программе. Если, скажем, выяснится, что Карелин принимал допинг, то с ним в России поступят аналогично? У бобслеиста Зубкова за допинг отобрали медали Олимпиады, так он их "отсудил" решением Мосгорсуда. Это не шутка, у нас есть олимпийский чемпион внутреннего пользования.

Менее года назад глава Российского антидопингового агентства Ганус обратился к Путину с просьбой как-то повлиять на ситуацию. Говорил, что российский спорт на грани катастрофы, что работа с международными структурами идёт неправильно. Ганусу ответил Песков в духе "все нормально, это беспочвенные опасения". Люди сломали судьбы сотням и тысячам спортсменов, которые никогда не сдавали положительных проб. Кто в этом виноват? Русофобы и американцы с европейцами, конечно.

Можно было что-то говорить на заре российской допинговой эпопеи, но сейчас уже нечего отрицать, все доказано и предъявлено. Речь об институциональной поддержке допинга на уровне государства. Серена Уильямс может использовать стероиды, но государственной системы поддержки допинга в США нет. Хотя бы потому, что американское государство не тратит деньги налогоплательщиков на пррфессиональный спорт, и правильно делает. Если Уильямс сдаст положительную пробу, то с ней произойдет примерно то же самое, что и с Армстронгом и Джонс. В этом разница.

https://t.iss.one/ossetiaFB/11924

"Национальная идентичность не является чем-то постоянным или неизменным. Она может поощряться сильными лидерами-сепаратистами или, напротив, сдерживаться их искусными соперниками. Националистический дискурс часто указывает на разочарование политической системой, которая, как кажется людям, не отвечает на их запросы".

"Когда я спросила Алису Хендерсон, профессора политических исследований в Университете Эдинбурга, что необходимо для успеха движения за независимость, то она назвала три главных компонента: дискурс, в котором сбалансированы чувства страха и надежды; нарратив о подавлении ценностей нации и образ “другого”, против которого нужно выступать. Шотландская национальная партия располагает всеми тремя, а дополнительный импульс ей придал Брекзит".

Неплохой текст про слабость национального движения Уэльса и причины невысокой популярности националистического дискурса в стране в сравнении с другим членом Соединенного Королевства - Шотландией. Англоязычный дискурс в сравнении с российским отличается намного более спокойным отношением к разного рода национализмам. Само понятие национализма является в нем нейтральным и лишено негативной семантики. Такое прагматическое отношение к проблеме национализма представляется мне более конструктивным, чем господствующий у нас эмоциональный подход с вечным поиском врагов, порой переходящим в паранойю. Оно, как правило, снимает многие вопросы, которые для погруженной в дебри политических идеологий публики часто представляются очень важными, хотя на деле представляют собой обычные фантомы. В конечном итоге, успех или неудача национальных движений в большей степени определяются географией и экономикой, а не политическими теориями.

Достаточно очевидно, на мой взгляд, что для территориальной целостности той или иной страны коррупция, неравенство в распределении доходов и неэффективная политическая система представляют намного более опасную угрозу, чем разного рода национализмы без вменяемых ресурсов. В политическом отношении последние можно считать следствием вышеперечисленных явлений. Российское государство, к примеру, в течение 20 века распадалось дважды. Динамика обоих процессов хорошо изучена, и национализм окраин совершенно точно не был, да и не мог быть причиной катастроф Российской Империи и Советского Союза. Принятие закона о родных языках и пиар угрозы этнических национализмов в современных российских СМИ довольно показательно совпали по времени с внешнеполитическими сложностями и продолжающимся падением доходов населения страны. Хотя вряд ли тут можно говорить о совпадении.

https://www.theatlantic.com/international/archive/2019/12/uk-election-wales-scotland-independence/603283/

Небольшая заметка известного британского кавказоведа Тома Де Ваала о “неуклюжей годовщине” начала первой чеченской кампании – войны, которая, по большому счету, определила тип современного российского государства. Конфликт в Чечне стал, по словам Де Ваала, “наиболее разрушительным и трагическим эпизодом постсоветской истории России. Десятки тысяч гражданских лиц и тысячи молодых солдат были убиты в результате бессмысленного и ужасающего насилия. Чечня была опустошена, Россия получила травму”.

Работая в России с 1993 по 1997 год, Де Ваал неоднократно бывал в Чечне, поэтому в большей степени интересна его оценка политических и ценностных результатов чеченских кампаний. Как и Георгий Дерлугьян, Де Ваал констатирует несостоятельность де-факто независимой Чечни при Дудаеве, которого он называет “эксцентричным”, а установившийся при нем режим власти “коррумпированным и отвратительным”, сопровождаемым разгулом преступности и неспособностью обеспечить своим гражданам элементарную безопасность. Это, в свою очередь, привело к массовому оттоку населения, прежде всего русского. Далее был путь от национализма к джихаду, вторая кампания и установление нынешнего статус-кво, о котором Де Ваал (абсолютно, повторяю, не симпатизирующий дудаевской версии Чечни) пишет следующее: “Чечни, которую я успел мимолетом запечатлеть, давно уже не существует. Я застал последние дни региона, где чеченцы не склонялись ни перед какой властью, были в основном секулярны, женщины не носили платков, а свобода была абсолютной ценностью. Все это сменилось фашистским режимом, в котором сочетаются худшие черты саудовского ислама и путинской России”.

Непривычно резкая для академического ученого формулировка: возможно, поэтому статьи Де Ваала, которая была опубликована Центром Карнеги, нет на сайте его московского подразделения. Но в ней справедливо отмечается, как современный чеченский и, если брать шире, восточно-кавказский дискурс зашел в своеобразный авторитарно-исламистский тупик. Де Ваал, конечно, может называть нынешний кадыровский проект Чечни фашистским, но актуальной альтернативой ему является его намного более исламизированная версия (в канале был текст на эту тему под названием “Кавказская альтернатива”). О секулярности и свободе как абсолютной ценности в обозримой перспективе не может идти никакой речи, и это также является частью наследия двух чеченских кампаний.

https://carnegieeurope.eu/2019/12/10/chechnya-s-awkward-anniversary-pub-80573

То, что аланский триколор и все, кого он объединяет, в Грузии фактически вне закона по национальному признаку, в некотором смысле прекрасная новость. Со своей стороны они делают все от себя зависящее для того, чтобы в Осетии умерли последние иллюзии касательно отношения грузинского государства и грузинского народа к Осетии и осетинскому народу. Грузии не нужны осетины. Грузии нужны безродные туристы без флага, национальной идентичности и представлений о достоинстве. Пусть каждый определит для себя, к какой из этих двух категорий он/она относится.

https://t.iss.one/ossetiaFB/12239

"В связи со столетней годовщиной геноцида осетин, осуществленного в 1920 году Грузинской Демократической Республикой, и как дань национальной памяти жертвам трагедии геноцида в 2020 году в республике проведут "Год памяти".

Признание геноцида - важнейшая задача на следующий год, для решения которой нужно сделать все возможное и невозможное. По своему значению для безопасности региона это будет сравнимо с признанием суверенитета Южной Осетии. Для Грузии признание геноцида осетин Россией или любым другим государством чревато неопределенными последствиями. По крайней мере, будет полностью демонтирован и дискредитирован процесс т.н. "реинтеграции": от осетин нельзя будет требовать интегрироваться с государством, устроившим им геноцид. Нужно также понимать, что если упустить момент сейчас, то второй возможности придется ждать очень долго, если не бесконечно.

Но главное - это историческая и нравственная сторона вопроса и, соответственно, проблема памяти в нашем обществе. Не думаю, что можно в принципе говорить о какой-либо национальной памяти в Осетии без рефлексии о крупнейшей катастрофе осетинского народа со времени уничтожения аланской государственности. Это история о страшной трагедии и, вместе с тем, большом мужестве и стойкости, которые позволили осетинскому народу вопреки усилиям Грузии не только удержаться на своей этнической территории, но и спустя менее чем через сто лет после геноцида построить на ней государство.

https://cominf.org/node/1166527313

Чечня. Год тринадцатый. Интересное, пусть и с рядом неточностей, интервью Джонатана Литтела, десять лет назад написавшего одну из самых известных широкой публике книг о Чечне при современном режиме.

"Чеченское общество очень сильно изменилось на самых фундаментальных уровнях — полагаю, именно такой и была идея отца [Кадырова], выработанная вместе с людьми вроде Суркова. Рамзан занимался уже воплощением, но весьма преуспел, построив монархию, а главное — сделав так, что большинство чеченцев, молодых чеченцев, считают это нормальным. А исторически для чеченцев это ненормально. И старшее поколение считает это довольно диким. Но для молодежи, которая ничего, кроме разрухи, во время войны не знала, прервалась естественная социальная передача культурных ценностей, потому что их отцы были убиты в обеих войнах, а дети росли в лагерях беженцев без отцов, без дядей, которые могли бы научить их, как быть настоящим чеченцем, что такое ях.

В нынешнем обществе все чеченские ценности полностью фальшивые — как советский театр. Знаете, все эти танцы, театрализованные представления, которые так любит Рамзан, — это все советская китчевая версия Чечни. Они подкупили всех суфийских наставников, чтобы радикализировать ислам. Туда, в радикальный ислам, пошла вся высвобожденная энергия, и именно отсюда это отношение к женщине. Но это не то отношение, которое существовало традиционно.

Общество мутировало до неузнаваемости. Даже та часть чеченцев, которая живет за границей, — некоторые из них ненавидят Рамзана, но некоторые любят и при этом предпочитают жить в Европе. Так вот, на чеченских форумах идут активные дискуссии — их участникам важно понять, что такое быть чеченцем в культурном плане, потому что никаких параметров у них больше для этого нет. И нет никого, кто бы мог им их дать. А те параметры, которые заданы, полностью фальшивые и придуманы только чтобы ослабить общество, насколько это возможно.

Причем это же делает его еще и опасным для России. Если что-то ne dai bog случится с Рамзаном, у русских будут большие проблемы: нет никого, кто бы пошел за теми, кто вокруг Рамзана. Без Рамзана они все [окружение Кадырова] никто и командуют ста ребятами, тремястами ребятами, как угодно. Все остальное посыпется, если Рамзана не станет".

https://meduza.io/feature/2020/01/07/vse-posypetsya-esli-ramzana-ne-stanet?utm_source=telegram&utm_medium=live&utm_campaign=live

Рауль Хаджимба по факту не выиграл выборы президента Абхазии в прошлом году, и ЦИК провозгласил его победителем в нарушение закона о выборах президента Абхазии, в котором написано: "Избранным считается кандидат, получивший при повторном голосовании наибольшее число голосов избирателей, принявших участие в голосовании, по отношению к другому кандидату, при условии, что число голосов, поданных за кандидата, больше числа голосов, поданных против него".

Хаджимба набрал около 47% во втором туре, т.е. за Квициниа и кандидата "против всех" в сумме проголосовало больше людей. Квициниа оспорил результат, ссылаясь на дейстующее законодательство, но Верховный Суд его иск не удовлетворил. Глава ЦИК Гогия при этом дал один из наиболее ярких, на мой взгляд, политических комментариев минувшего года. Суть его сводилась к тому, что до второго тура Хаджимба и Квициниа обратились в ЦИК с просьбой считать победителем того, кто наберет больше голосов, чем оппонент. Гогия в итоге обвинил кандидата Квициниа в отходе от договоренностей, мол, слово надо держать. Но при проведении президентских выборов чьи-то личные договоренности выше закона можно ставить только в одном случае: если страна и её политический класс живут по понятиям.

Нынешний взрыв - комбинация фактической нелегитимности Хаджимба, консолидации оппозиции, слабости системы государственного управления и запредельной криминализации экономической и политической жизни республики. Убийство в кафе "Сан-Ремо" послужило той самой соломинкой, которая свалила верблюда на землю. Надеюсь, что ситуация разрешится мирно, но кто бы сейчас не вышел из нее победителем, решить системные проблемы Абхазии он вряд сможет, даже если сильно захочет.