Красивейшая усадьба Семёновское-Отрада в Ступинском районе Московской области. Что-то подобное по размаху трудно представить. Земли здесь были пожалованы Григорию Орлову, рядом невероятные церковь и усыпальница. Последние попытки реставрации - 1980-е, территория санатория силовиков.

Нужно ли вводить в крупных городах запрет на постройку зданий, скажем, выше трёх этажей, чтобы избежать появления «человейников»?
anonymous poll

Да, обязательно – 1K
👍👍👍👍👍👍👍 64%

Сомневаюсь – 568
👍👍👍 26%

Нет, высотность и плотность застройки регулировать не нужно, рыночек сам все решает – 155
👍 7%

У меня лапки, посмотреть результаты – 72
▫️ 3%

👥 2202 people voted so far.

Пользуетесь ли вы личным автомобилем?
anonymous poll

Я только на метро, автобусах и трамвайчиках. ОТ рулит! – 1K
👍👍👍👍👍👍👍 57%

Да, но комбинирую с общественным транспортом – 732
👍👍👍👍 31%

Да, заядлый автомобилист – 292
👍👍 12%

👥 2368 people voted so far. Poll closed.

Как говорил Александр Николаевич Белоконь, «городскому блину» необходимы высотные доминанты.

А человейниками дома делает далеко не этажность. Вспомним уже всеми избитый район Крутые Ключи под Самарой — он как раз в три этажа высотой.

Всем известно, что после постановления 1955 года о запрете излишеств был объявлен конкурс на разработку проектов типового жилья. Результат не заставил долго ждать и с начала 60-х годов Москва стала резко расти благодаря застройке дешевыми пятиэтажными домами — «хрущевками». Экономия происходила за счет многих факторов, одним из которых было отсутсвие необходимости в строительстве лифтов. Но экономия на лифтах привела к чрезвычайно низкой плотности населения, а оттого огромнейшим расходам на прокладку коммуникаций и обеспечение транспортом. Москва застроила огромную территорию новыми домами, но к жилищному вопросу лишь прибавился ряд новых проблем.

Второй этап индустриального домостроения стал своеобразным костылем — проектировщики подняли высотную планку домов до девяти этажей, лишь слегка доработав старые пятиэтажные серии. Плотность населения в новых районах выросла, но само населения города росло еще быстрее. Старые серии уже явно исчерпали возможности роста, и нужно было искать новые пути.

В тот момент был объявлен новый конкурс — к разработке жилья решили подойти с чистого листа, и «листом» выступила незастроенная территория на юго-западе города — сейчас это район Тропарево-Никулино…

Друзья, на этом месте остановлюсь и спрошу, хотели бы вы увидеть небольшой документальный фильм или серию роликов о московской истории индустриального домостроения?

В Валдае Новгородской области исключили сразу три дома из реестра объектов культурного наследия. Здания снесут, а на их месте построят спорткомплекс. Часть жителей возмущена и требует референдума. В городских пабликах мнения 50/50.

​После нашей поездки в Оренбург, где никогда толком и не было нормального разговора о наследии, после расселения десятков прекрасных домов в центре города у местных наконец-то «накипело». Организации, которые создаются сверху, часто мертворожденные, с приписанными мертвыми душами.

Здесь люди объединились в «Оренбургский страж» и начали конструктивный диалог с властью. Там, где чиновник видит кадастровый номер, градозащитники видят особняк с двухвековой историей.

Оренбург - хороший город, который пока не испорчен большими деньгами. Его центр ещё можно сохранить целиком, а не в виде отдельных клиньев. Будем помогать. А Оренбуржье - с почином.

Москву начали украшать к Новому году, и в нескольких парках появились вот такие скамейки. Как вам?

Миллионка — настоящий Чайна-таун, появившийся во Владивостоке в начале ХХ века. Квартал был расселен в 1930-е годы, но его застройка частично сохранилась.

В этом году Анапа в рамках благоустройства города заказала лавочки с гигантскими карандашами. Как вам?

«КРИК» - металлическая скульптура Константина Беньковича. Пока на месте.

Решились бы на такое?

В Калининграде собственники начали разбирать на металл одну из неофициальных достопримечательностей города - бывшие ангары самолетов люфтваффе на Балтийской косе. В колокол вроде ударили, власть в курсе ситуации. Господа, нельзя же так явно пилить золотой сук, на котором сидите. Это прежде всего инженерный памятник.

Друзья, в эту субботу на Пресне пройдет митинг против сноса кинотеатра «Соловей». Мы пойдем на него сами и призываем вас! Выступим против уничтожения любимого кинотеатра, попробуем защитить значимый общественный центр, спасти памятник архитектуры модернизма и помешать возведения очередного уродливого ЖК на его месте.

Ждем вас в субботу 1 декабря в 14 часов возле станции метро «Улица 1905 года». Митинг согласован.

«Да, архитектура действительно стоит в потребностях клиента на седьмом или восьмом месте. Кроме того, наши опросы показали, что покупатель готов доплачивать за визуальные изыски не более 10 процентов от итоговой суммы...

Какая архитектура может быть при стоимости квадрата в 45 000 рублей? Невозможно за эти деньги получить всё и сразу, придётся выбирать. И тогда, конечно, комфорт и функционал всегда будут побеждать и стоять на первом месте. Человек скажет "Какая разница как выглядит моя Эйфелева башня, если я сижу внутри неё?", и будет прав».

Одно из мнений, высказанных в ходе круглого стола «Новая архитектура Петербурга». Согласны?

Сегодняшний день мы решили целиком посвятить Главному зданию МГУ, истории его проектирования и строительства.

Кстати, на территории Университета Воробьевы горы до сих носят имя Ленина, и адрес ГЗ — Ленинские горы, дом 1.

Первоначально на Ленинских-Воробьевых горах планировалось построить жилой дом с административной высотной частью (как на Красных воротах, например). Но находился бы он в районе, ныне известном как площадь Гагарина.

Борис Иофан успел сделать два проработанных проекта с поэтажными планами, когда здание решили передать Московскому университету. В тот момент от проекта высотки на этом месте отказались, но позже высотная доминанта там все же появилась — в виде здания Академии наук.

После решения о передаче высотки Университету и смены участка для ее строительства проект пришлось переделывать с нуля. Борис Иофан создал несколько вариантов, однако ни один из них в итоге не был принят, а самого архитектора отстранили… По официальной версии — из-за нежалания убирать высотку от опасного склона Воробьевых гор. Но если изучить планы, то видно, что итоговые проекты предлагались достаточно далеко от бровки. Так что дело может быть в чем-то другом.

​​После отстранения Бориса Иофана здание МГУ заканчивал архитектор Лев Руднев, до этого в основном проектировавший для Наркомата обороны.

Парадоксально, но Иофан, ведущий советский архитектор, из порученных ему высоток (Дворец Советов и МГУ) не построил ни одной, а Рудневу скоро дали вторую — Дворец культуры и науки в Варшаве.

На фото первый макет Главного здания от Льва Руднева.

​​По официальной информации, строительство заняло 4 года (осень 1949 — осень 1953). Однако, как водится, верхние этажи и музей отделывали вплоть до 1956 года. На стройке работало несколько тысяч человек, до половины из них составляли заключенные.

Из книги бывшего директора Музея Землеведения Ю.К. Ефремова «На вершине Москвы» (1999):
«Как ехали, не помню, кажется, ходил еще трамвай семерка. Шли по заюрошенным пашням и огородам. Без никаких ограждений подошли к гигантскому котловану и заглянули в чрево фундамента будущего дворца...

Далее тянулись непонятные заборы с колючей проволокой, но и они стали понятными, когда на одном из углов такого забора нам открылась дозорная вышка, а часовой гаркнул: "Не фотографировать!" Оказалось, что это ограда лагеря — мы уже слышали, что в стойке участвуют бериевские заключенные. Вскоре мы узнали, что физфак с химфаком строят именно лагерники. А потом такая же честь выпала музейной башне...

На каких-то этажах стены были уже готовы, трудились маляры и электрики, паркетчики настилали полы. На нас, деловито озабоченных своими хлопотами, угрюмо, хоть и не без любопытства смотрели зэки, одетые в унылые комбинезоны неопределенного цвета. Откровенно озлобленные взгляды были единичны, случались и насмешливые, но без единой реплики — наматывать лишние сроки никому не хотелось. Нам вступать с ними в какие-либо разговоры возбранялось...»