Forwarded from Эллиниcтика
Какая же глупость бессмысленная этот ваш чёрный квадрат Малевича, неправда ли? Самое что ни на есть воплощение понятия «дегенеративное искусство». Ну вот зачем такое было создавать? Ведь любой это может, не так ли?
Впрочем, критерий ли это, по которому следует выписывать из искусства? или оно всё-таки сложнее, и определяется не только одним мастерством автора? Ведь во времена расцвета русского супрематизма фотография, по сути, обесценила умение художника воспроизводить реальность такой, какая она есть, истребив, хотя бы и лишь частично, античный ещё принцип μίμησις («мимесис»).
Теперь искусство стало служить и иным целям. Вот и тот самый квадрат является вехой в великом противостоянии формы и цвета, этой войне, которая началась ещё в Средние века. В этом, в принципе, и заключается его ценность, в заявлении, которое он скрывает, а потому и оценить его может лишь тот, кто имеет некоторое представление об истории искусства.
Иными словами, для того, чтобы не пожать плечами и презрительно сплюнуть при виде супрематизма, необходимо быть по этой части образованным человеком… всё это куда менее верно для столь нежно любимого автором этих строк (нео)классицизма, который услаждает взор и тем, кто не знает античных сюжетов, им изображаемых. На некотором уровне картины в этом стиле постижимы и для профана, код же «Квадрата» непосвящёнными не читается в принципе; поэтому в известном смысле он более элитарен, чем, скажем, прекрасное изображение по всем правилам и канонам прекрасному греческому мифу; с другой стороны, этим единственным смысл «Квадрата» и ограничивается, никакой иной ценности он не имеет.
Но что же это, впрочем, за противостояние такое, о котором идёт сейчас речь? Цвет противостоит форме? Как, а главное, зачем, разве не требуется в изобразительном искусстве баланс, союз, содействие того и другого? По идее да, всё именно так, однако исторические обстоятельства обусловили долгое отсутствие цвета во многих областях изобразительного искусства, а когда же он туда триумфально вернулся, то настолько заполнил собой всё пространство, что очень быстро утомил публику, и она восстала.
Фотография долгое время не знала цвета, обходилась без него, и такое положение со временем стало восприниматься нормальностью. То была эпоха чёрно-белого мира, и до сих пор мы, изучая её визуально, делаем это по обесцвеченным снимкам. По этой причине к цвету даже после изобретения цветной фотосъёмки очень долго царило неприязненное отношение, считалось, что он лишь отвлекает от того, что по-настоящему важно, и лишь монохромное изображение подлинно отражает суть человека.
Именно поэтому фотографии на официальные документы так долго требовали делать чёрно-белыми; историк искусства М. Пастуро пишет, что «власти не доверяли … цвету, который они считают обманчивым, нестабильным и, в сущности, ненужным украшением». Это также сыграло злую шутку с искусствоведами, которые вплоть до кон. XX в., умудрялись почти поголовно игнорировать цвет в своих исследованиях, поскольку изучали сплошь обесцвеченные снимки, и это касается даже работ, например, по геральдике, где без цвета никуда.
То же верно и для кино. Хотя раскрасить его возможно было уже через 20 лет после рождения кинематографа в 1895 г., лишь в кон. 60-ых годов XX в. число цветных картин превысит количество чёрно-белых, при том, что уже тогда снимать последние было дороже, нежели первые, — и то же верно для фотографии. Всё потому, что цвет и здесь воспринимался легкомысленным, пошлым, отвлекающим от подлинной сути вещей.
И сейчас эта мысль живее всех живей среди разного рода снобов и эстетов, которые уважают только чёрно-белое искусство, искренне считая его более утончённым, соответствующий фильтр едва ли не наиболее популярный из всех; чаще всего, однако, подобные умонастроения представляют собой обыкновенный карго-культ, слепое подражательство: большинство богемных снобов даже не знают, зачем нужно обесцвечивать искусство.
(Читайте также на Бусти статью о том, почему у греков не было понятия девственности.)
«Как и почему чёрный с белым перестали быть цветами?», 1/4
Впрочем, критерий ли это, по которому следует выписывать из искусства? или оно всё-таки сложнее, и определяется не только одним мастерством автора? Ведь во времена расцвета русского супрематизма фотография, по сути, обесценила умение художника воспроизводить реальность такой, какая она есть, истребив, хотя бы и лишь частично, античный ещё принцип μίμησις («мимесис»).
Теперь искусство стало служить и иным целям. Вот и тот самый квадрат является вехой в великом противостоянии формы и цвета, этой войне, которая началась ещё в Средние века. В этом, в принципе, и заключается его ценность, в заявлении, которое он скрывает, а потому и оценить его может лишь тот, кто имеет некоторое представление об истории искусства.
Иными словами, для того, чтобы не пожать плечами и презрительно сплюнуть при виде супрематизма, необходимо быть по этой части образованным человеком… всё это куда менее верно для столь нежно любимого автором этих строк (нео)классицизма, который услаждает взор и тем, кто не знает античных сюжетов, им изображаемых. На некотором уровне картины в этом стиле постижимы и для профана, код же «Квадрата» непосвящёнными не читается в принципе; поэтому в известном смысле он более элитарен, чем, скажем, прекрасное изображение по всем правилам и канонам прекрасному греческому мифу; с другой стороны, этим единственным смысл «Квадрата» и ограничивается, никакой иной ценности он не имеет.
Но что же это, впрочем, за противостояние такое, о котором идёт сейчас речь? Цвет противостоит форме? Как, а главное, зачем, разве не требуется в изобразительном искусстве баланс, союз, содействие того и другого? По идее да, всё именно так, однако исторические обстоятельства обусловили долгое отсутствие цвета во многих областях изобразительного искусства, а когда же он туда триумфально вернулся, то настолько заполнил собой всё пространство, что очень быстро утомил публику, и она восстала.
Фотография долгое время не знала цвета, обходилась без него, и такое положение со временем стало восприниматься нормальностью. То была эпоха чёрно-белого мира, и до сих пор мы, изучая её визуально, делаем это по обесцвеченным снимкам. По этой причине к цвету даже после изобретения цветной фотосъёмки очень долго царило неприязненное отношение, считалось, что он лишь отвлекает от того, что по-настоящему важно, и лишь монохромное изображение подлинно отражает суть человека.
Именно поэтому фотографии на официальные документы так долго требовали делать чёрно-белыми; историк искусства М. Пастуро пишет, что «власти не доверяли … цвету, который они считают обманчивым, нестабильным и, в сущности, ненужным украшением». Это также сыграло злую шутку с искусствоведами, которые вплоть до кон. XX в., умудрялись почти поголовно игнорировать цвет в своих исследованиях, поскольку изучали сплошь обесцвеченные снимки, и это касается даже работ, например, по геральдике, где без цвета никуда.
То же верно и для кино. Хотя раскрасить его возможно было уже через 20 лет после рождения кинематографа в 1895 г., лишь в кон. 60-ых годов XX в. число цветных картин превысит количество чёрно-белых, при том, что уже тогда снимать последние было дороже, нежели первые, — и то же верно для фотографии. Всё потому, что цвет и здесь воспринимался легкомысленным, пошлым, отвлекающим от подлинной сути вещей.
И сейчас эта мысль живее всех живей среди разного рода снобов и эстетов, которые уважают только чёрно-белое искусство, искренне считая его более утончённым, соответствующий фильтр едва ли не наиболее популярный из всех; чаще всего, однако, подобные умонастроения представляют собой обыкновенный карго-культ, слепое подражательство: большинство богемных снобов даже не знают, зачем нужно обесцвечивать искусство.
(Читайте также на Бусти статью о том, почему у греков не было понятия девственности.)
«Как и почему чёрный с белым перестали быть цветами?», 1/4
