Министерство иностранных дел Государства Катар

Совместное заявление Государства Катар, Объединенных Арабских Эмиратов, Соединенных Штатов, Саудовской Аравии, Австралии, Канады, Европейского союза, Франции, Германии, Италии, Японии и Соединенного Королевства

26 сентября 2024 г.

Ситуация между Ливаном и Израилем с 8 октября 2023 г. нетерпима и представляет собой неприемлемый риск более широкой региональной эскалации. Это не отвечает ничьим интересам, ни интересам народа Израиля, ни интересам народа Ливана.

Настало время запустить дипломатическое урегулирование, которое позволит гражданским лицам по обе стороны границы безопасно вернуться в свои дома.

Однако дипломатия не может преуспеть в условиях эскалации этого конфликта.

Таким образом, мы призываем к немедленному прекращению огня на 21 день вдоль ливано-израильской границы, чтобы предоставить пространство для дипломатии в целях заключения дипломатического урегулирования в соответствии с резолюцией СБ ООН 1701 и выполнения резолюции СБ ООН 2735 относительно прекращения огня в секторе Газа.

Мы призываем все стороны, включая правительства Израиля и Ливана, немедленно одобрить временное прекращение огня в соответствии с резолюцией СБ ООН 1701 в течение этого периода и дать реальный шанс дипломатическому урегулированию.

Затем мы готовы полностью поддержать все дипломатические усилия по заключению соглашения между Ливаном и Израилем в течение этого периода, опираясь на усилия последних месяцев, которое полностью положит конец этому кризису.

Отдел по связям с общественностью и СМИ

С большой радостью обнаружили, что свой канал в телеграме завёл наш друг - арабист Григорий Лукьянов.

От всей души рекомендуем подписаться на канал и внимательно следить за его интереснейшими комментариями и активной работой по популяризации востоковедения.

https://t.iss.one/lukyanovtalk/34

Reuters: в последние годы зять и советник Д. Трампа Джаред Кушнер неоднократно обсуждал американо-саудовскую дипломатию с Мухаммедом бин Салманом

Источник издания не уточнил, были ли проведены последние переговоры до или уже после начала конфликта в Газе. Но известно, что они точно включали обсуждение процесса нормализации отношений между Израилем и Саудовской Аравией.

Здесь стоит напомнить про связь Кушнера с Саудовской Аравией. По утверждению некоторых членов Конгресса США, саудовские представители вложили до 2-х млрд долл. в фонд инвестиций "Affinity Partners", созданный Кушнером после ухода Трампа из Белого дома.

Неудивительно, что инвестиции КСА в фонд Кушнера подверглись критике со стороны некоторых американских политиков, которые выразили обеспокоенность тем, что это вложение может выглядеть как откуп, поскольку Кушнер при Трампе занимался в том числе и вопросами, связанными с Ближний Востоком и Саудовской Аравией, в частности.

"Affinity" и Кушнер отрицают, что инвестиции Саудовской Аравии - это плата или конфликт интересов. «Причина, по которой так много людей обращаются к Джареду за его пониманием и мнением, заключается в том, что он добился таких успехов», - заявил представитель Кушнера.

Возможные стратегии кандидатов на пост президента США относительно хуситов

К.Харрис

В случае её избрания, скорее всего, мы увидим подход, не сильно отличающийся от того, которому следовала администрация Байдена в последние годы. Но, безусловно, стоит ждать некоторой модификации стратегии.

Во-первых, США продолжат попытки блокирования контрабандных маршрутов, по которым в Йемен поступает иранское оружие. Во-вторых, новая администрация вероятно сочтёт, что должна ответить большей военной силой. Это приведет к медленному, но постепенному ослаблению ограничений на нанесение ударов по Йемену. Вместо того чтобы наносить только "оборонительные" удары, поражать ракетные установки или склады оружия хуситов, начнутся удары по все большему числу целей.

Приведет ли это к успеху? Эксперт Грегори Джонсон настроен скептически. Иранские маршруты контрабанды хорошо отлажены и достаточно разнообразны, поэтому США будет трудно существенно сократить поток оружия в Йемен, не говоря уже о значительном количестве собственного оружия, уже имеющегося у хуситов (в последние годы идёт последовательное развитие собственных мощностей ВПК). Кроме того, судя по всему хуситы верят в следующий тезис: одной воздушной мощью их не победить, и чем больше ударов будет нанесено по ним, тем сильнее будет расти их внутренняя база поддержки.

Д.Трамп

В случае избрания Трампа стоит ожидать более агрессивной политики США в отношении движения хуситов.

Начнётся всё скорее всего в законодательной плоскости. Хуситы будут признаны "foreign terrorist organization", вместо "specially designated global terrorist group", которую присвоил им в январе 2024 г. Байден. Первый термин считается более серьёзным с правовой точки зрения и Трамп его уже вводил в отношении движения (в последний день в качестве президента США(!)), но администрация Байдена в последствие отменила это решение.

Также, вероятно, будет обострение ударов по движению. Не исключено, что будут предприниматься точечные попытки устранить высокопоставленных членов хуситов.

Уязвимости видны и в этой стратегии. Более суровый законодательный статус движения ударит в том числе и по гуманитарной ситуации на территории Йемена, которая и так крайне неблагоприятная, а точечные устранения лидеров хоть и затронут перспективы движения в краткосрочной перспективе, но что насчёт долгосрочного отрезка? Хотя, учитывая зацикленность всех ключевых военно-политических решений движения на семье Аль Хуси, возможно, это действительно может серьёзно ослабить хуситов, после чего они не смогут вернуться на свой текущий уровень влияния.

Вывод

Очевидно, что йеменская карта не будет в абсолютном топе приоритетов у нового президента США. Но всё таки вопрос безопасности судоходства в акватории региона важен и США им точно будут заниматься. Но уже очевидно, что в случае, если эта проблема не разрешиться что-называется "сама собой", выбрать эффективную стратегию для её разрешения будет крайне непросто.

В Катаре пройдёт референдум по вопросу об отказе от выборов в законодательный орган

Первые выборы в законодательный орган Катара (Совет Шуры) были одобрены на конституционном референдуме 2003 г., но состоялись только в 2021 г. Тогда были избраны 2/3 членов парламента, оставшаяся 1/3 была назначена эмиром.

Несмотря на то, что у этого органа крайне ограниченные полномочия, эти выборы привели к небольшому общественному накалу. Дело в том, что некоторые члены одного из основных бедуинских племен региона (Аль Мурра) не были допущены к участию в голосовании на основе закона, который запрещает голосовать катарцам, чьи семьи не проживали на территории эмирата до 1930 г.

Уже тогда глава государства, эмир Тамим Аль Тани, подчеркнул, что эти выборы не что иное как эксперимент и что "статус и полномочия членов Совета Шуры не зависят от того, выбираются ли они путём выборов или назначения». А недавно он только лишь добавил, что "Катар стремится избежать напряженности между семьями и племенами, которую вызвал избирательный процесс".

Вышесказанное можно дополнить ещё одним тезисом. Сама инициатива проведения этих выборов в Катаре, появившаяся в 2003 г. и воплощённая только лишь в 2021 г. была не что иное, как символическая поддержка американской концепции по демократизации региона Большой Ближний Восток. Катар тогда был не тот, что сейчас (в плане относительной региональной силы), и активно стремился заручиться положением "первый среди равных" у США, из-за чего частенько совершал некоторые действия, призванные найти одобрения у американских представителей.

Индия постепенно смещает Пакистан в качестве главного партнёра арабских монархий Залива в Южной Азии

Что было раньше и ещё заметно сейчас? На протяжении десятилетий Пакистан играл важную роль в поддержке стран ССАГПЗ посредством экономической миграции, военного сотрудничества и обмена разведданными. В ответ, Саудовская Аравия и ОАЭ оказывали Пакистану финансовую помощь в трудные времена. В частности, в 2014-2022 гг. Пакистан получил три пакета финансовой помощи от Саудовской Аравии на общую сумму около 9,5 млрд долл.

Развивались и торговые отношения. В 2021 г. ОАЭ были 2-м по величине экспортером в Пакистан, а Саудовская Аравия - 5-м по величине источником экспорта нефти для Исламабада. Кроме того, более 50% денежных переводов Пакистана, составляющих 10% ВВП страны, поступает из стран Персидского залива.

А что на горизонте? Исторические связи Пакистана с монархиями Залива до сих пор приносят значительные выгоды обеим сторонам, однако динамика развития региона все больше меняется в пользу Индии. Под руководством амбициозного премьер-министра Нарендры Моди, Индия серьёзно расширила свое дипломатическое и экономическое взаимодействие с Заливом в последние годы.

Ключевым компонентом отношений Индии с ССАГПЗ остается приобретение энергоносителей. Экспорт нефти из Персидского залива - важнейший фактор энергетической безопасности Индии (40% всего нефтяного импорта страны). К примеру, Саудовская Аравия поставляет около 13,7% индийской нефти, а Катар обеспечивает около 35% поставок СПГ.

Трудовая миграция и денежные переводы - еще один краеугольный камень экономических связей Индии с ССАГПЗ. Более 8 млн индийцев, работающих в Персидском заливе, обеспечивают почти 30% всех денежных переводов Индии.

Торговля также является важнейшей составляющей отношений между Индией и ССАГПЗ. Подписание в 2022 г. Всеобъемлющего соглашения об экономическом партнерстве (CEPA), а в этом году - двустороннего инвестиционного договора (BIT), свидетельствуют о растущих торговых и инвестиционных связях.

Однако, отношения между Дели и странами Персидского залива уже вышли за рамки энергетики, торговли и трудовых отношений и стали более широким стратегическим партнерством. Связи между Индией и ССАГПЗ охватывают несколько важных секторов, включая финтех, чистую энергетику, продовольственную безопасность и образование.

С усилением внимания к западной части Индийского океана и Аравийскому морю Индия, скорее всего, продолжит сотрудничество с монархиями Залива и в области морской безопасности и военно-морского сотрудничества. Совместные учения Индии с Эмиратами и Оманом, а также многосторонние военно-морские учения с Катаром, Бахрейном и Саудовской Аравией ещё больше иллюстрируют эту тенденцию.

Вывод. По мере того как Индия укрепляет свои позиции в качестве важного дипломатического и экономического партнера для стран региона, влияние Пакистана несколько снижается. Одной из наиболее насущных проблем для Пакистана является потенциальная потеря статуса как доминирующего южноазиатского партнера стран Залива в сфере безопасности.

Возвышение Индии как крупного экономического игрока в Персидском заливе может также подорвать традиционные экономические отношения Пакистана с регионом. Изменение динамики коммерческих и трудовых отношений в Персидском заливе может осложнить усилия Пакистана по получению столь необходимой финансовой поддержки от своих традиционных союзников, усугубив тем самым и без того шаткое экономическое положение страны.

В Кувейте запретили видеоигру "Call of Duty: Black Ops 6", которая выходит 25 октября

Всё дело в том, что действие игры разворачивается во время войны в Персидском заливе 1990-1991 гг. и в игре в незначительном объёме, но фигурирует С.Хуссейн.

Во время трейлеров игры демонстрируются горящие кувейтские нефтяные месторождения, собственно сам С.Хуссейн и старый трёхзвездный флаг Ирака.

Многопользовательская часть игры включает в себя, судя по всему, перестрелку в пустыне Кувейта, названную "Scud" в честь советских ракет, которые иракские войска использовали во время войны. Другая локация называется «Вавилон» - в честь древнего города в Ираке.

Компания "Activision" (создатель игры) в своем заявлении признала, что игра «не была одобрена для выпуска в Кувейте», но не стала уточнять подробности. Дополнительных комментариев от властей Кувейта также не было. Впрочем и без них очевидно, что тема войны в Персидском заливе и отношений с Ираком во время С.Хуссейна весьма чувствительна в контексте политики памяти в современном Кувейте.

Стоит отметить, что далеко не всегда видеоигры, затрагивающие Ближний Восток получают неоднозначную оценку. Например, вышедшая в прошлом году игра «Assassin's Creed: Мираж» от "Ubisoft" получила много положительных отзывов за изображение Багдада времён IX в.

🇦🇪 Роль племен и племенной идентичности в ОАЭ

В новой большой статье, опубликованной в журнале "Международная аналитика" пишу о племенах как
негосударственных акторах в монархиях Залива.

• Существует устойчивое представление о том, что государство и племена являются взаимоисключающими акторами: чем сильнее государство, тем слабее племя. Когда государственная власть приходит в упадок, племена восстанавливаются, чтобы обеспечить социальный порядок

• Но в арабских монархиях Персидского залива государство сильно, при этом силен и племенной дискурс. Отношения государства и племени в странах Залива стали симбиотическими. Это актуализирует вопрос о роли племен как негосударственных акторов, но ответ на него далеко не очевиден.

• В случае ОАЭ племена по-прежнему играют крайне важную роль в социальной жизни благодаря сохраняющейся племенной идентичности. Это объясняется их ролью в вопросе гражданства и проведении границ между эмиратами в середине XX века, а также влиянием на заключение браков.

• Племена играют особую социальную роль в жизни граждан ОАЭ. При этом социальный вопрос тесно связан с экономическими и политическими аспектами, поскольку ввиду отсутствия большого числа институтов политического участия, социальные аспекты жизни в племенах политизируются.

• Политическая акторность племен может проявляться несколькими способами: 1) мобилизация в случае обострения отношений между государством и племенем; 2) голосование на выборах в законосовещательные органы власти; 3) косвенное влияние на сферу безопасности и дипломатии за счет концентрации представителей определенных племен в органах власти.

• В целом на данный момент племена утратили многие аспекты политической субъектности. Тем не менее они сохраняют потенциал для того, чтобы вновь «обрести» акторность в случае изменения характера отношений с государством, поскольку сильная племенная идентичность сохраняется.

Вчера в Москве состоялась встреча глав МИД России и Кувейта

Политические отношения России и Кувейта не являются интенсивными и глубокими. Последняя встреча на уровне руководителей государств состоялась в 2015 г. Большинство заключенных соглашений между Россией и Кувейтом не носят обязательного характера, а лишь намечают возможные направления будущего сотрудничества. Товарооборот между странами небольшой, в 2022 г. он составил около 113 млн долл. Почти весь товарооборот приходится на экспорт российских товаров в Кувейт, в первую очередь металлов и изделий из них.

Про необходимость укрепления материальной базы отношений говорилось и во время встречи С.Лаврова и А.Аль Яхьи. Была достигнута договоренность о необходимости ускорения процесса проведения очередного заседания Межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству, которая давно не собиралась.

Предметно обсуждался вопрос туризма и авиасообщения. Было отмечено, что в 2023 г. турпоток из Кувейта увеличился почти в 10 раз по сравнению с 2022 г. Планируется дополнительное решение об облегчении визового режима. "Некоторое время назад Россия ввела электронные визы для большого количества стран, включая Кувейт. Наши кувейтские друзья сообщили, что будут принимать такое же решение" - сказал С.Лавров. Также обсуждаются новые авиамаршруты между Эль-Кувейтом и Москвой, Махачкалой и Сочи.

Было констатировано, что в этом году вступило в силу соглашение между Россией и Кувейтом о военно-техническом сотрудничестве. В соответствии с ним создается еще одна межправительственная комиссия соответствующего профиля. Это позволит взаимодействовать и в этой сфере, в том числе с учетом обслуживания, модернизации ранее поставленных в Кувейт российских военно-технических продуктов. Здесь можно добавить, что в 2017 г. был подписан контракт на поставку в Кувейт танков Т-90МС. Также появлялись сообщения о наличии российских БМП на вооружение армии Кувейта. Однако, в последние годы новой информации о взаимодействии сторон в военно-технической сфере не появлялось.

Была отмечена и гуманитарная сфера. В прошлом месяце в Москве прошла неделя культуры Кувейта. В 2025 г. в Кувейте планируется реализация проекта "Русские сезоны", в рамках которого организуются десятки мероприятий с участием российских артистов балета и музыкальных ансамблей.

ОАЭ и Бразилия развивают связи в сфере ВПК

Главный актор в налаживании отношений - эмиратская группа EDGE. Это конгломерат, состоящий из более чем 35 предприятий и являющийся крупным игроком в сфере передовых технологий и оборонной промышленности как гражданского, так и военного назначения.

EDGE собирается открыть свой первый международный офис в Бразилии в качестве штаб-квартиры в Южной Америке и с 2023 г. активно приобретает контрольные пакеты акций бразильских оборонных компаний.

Немаловажной причиной, объясняющей внимание эмиратских представителей к этому географическому направлению, является их убеждение в том, что этот регион является более безопасной инвестицией, чем некоторые другие развивающиеся рынки в настоящий момент.

Также активизировать такие контакты с Бразилией безопасно с точки зрения стратегических отношений ОАЭ с США. С 2019 г. Бразилия для США является "основным союзником вне НАТО".

Что касается конкретных кейсов сотрудничества, то из последнего самым заметным стало подписание в августе 2024 г. стратегического соглашения EDGE с ВВС Бразилии о совместной деятельности в области беспилотных и автономных систем. Ещё можно отметить совместный проект EDGE с ВМС Бразилии по разработке надводной противокорабельной ракеты (MANSUP), который планируется завершить к концу 2025 г.

Расширение портфеля сфер взаимодействия сторон на ВПК в целом неудивительно, учитывая сложившийся фундамент отношений. Бразилия - главный экономический партнер ОАЭ в Южной Америке, а одна из основных эмиратских компаний "DP World" уже на протяжении нескольких лет инвестирует значительные средства в порты по всему континенту, включая недавнее расширение бразильского порта Сантос на 500 млн долл.

Региональная дипломатия в зоне Персидского залива

Научный сотрудник Института Бейкера по Ближнему Востоку Кристен Коатес Ульрихсен задается вопросом почему страны Залива продолжают следовать региональной разрядке в условиях углубляющегося кризиса безопасности в регионе Ближнего Востока. Делимся основными выводами, с которыми согласны.

Региональная дипломатия в зоне Персидского залива резко возросла в ответ на расширение войны в секторе Газа, которая втянула и Ливан, и Йемен, и даже спровоцировала обмен прямыми ударами между Израилем и Ираном. В то же время в региональных столицах укрепилось мнение, что администрация Байдена не желает (или неспособна) эффективно взаимодействовать для завершения кризиса. Это положение привело к одновременно двум последствиям: укреплению существующей динамики примирения внутри Персидского залива и создания большей дистанции ​​между позициями арабских государств Персидского залива и США.

Фокусируясь на экономике, а не политике, аравийские монархии не демонстрируют никакого желания возобновлять противостояние с Ираном на фоне прагматичного управления угрозой, о чем свидетельствует тщательное избегание арабскими государствами Залива любой роли в авиаударах, проводимых США и Великобританией по позициям хуситов в Йемене.

Любая эскалация между Ираном и Израилем может усилить уязвимость арабских стран Персидского залива, попаданию под перекрестный огонь. Однако вместо того, чтобы просто тихо наблюдать за ситуацией, аравийские монархии выбрали другой подход - более активной дипломатии. Среди них: координация Катара с египетскими, израильскими и американскими партнерами в посредничестве для обеспечения освобождения заложников в обмен на прекращение огня, и планы, разработанные израильскими, эмиратскими и американскими официальными лицами, чтобы сформировать основу для возможной послевоенной Газы. Оманские инициативы по обратной связи между Ираном и США, Саудовские инициативы в рамках ОИС, принятие иранского министра иностранных дел Аббаса Аракчи в Эр-Рияде и его последующие приемы в Катаре, Омане, Бахрейне и Кувейте, встречи президента ОАЭ Мохаммеда бин Зайеда с новым президентом Ирана Масудом Пезешкианом на площадке саммита БРИКС в Казани и бесконечные закулисные переговоры.

В заключении Ульрихсен справедливо отмечает: "Оттепель между Ираном и арабскими странами Персидского залива пережила свое первое серьезное испытание после нормализации. Ограниченность рычагов влияния США в конфликте спровоцировала более активное отстаивание дипломатических интересов [...] действия региональных лидеров рисуют иную картину, которая ставит стратегически важную задачу по деэскалации горячих точек и сосредоточение на крупных проектах развития".

На наш взгляд именно концентрация на экономическом развитии остается важнейшим фактором в расчетах аравийских монархий. Это стало наиболее очевидно еще в конце 2019 - начале 2020 гг., когда снижение региональной напряженности, направленность на большее вовлечение с разными центрами силы на основе обоюдных интересов стали важнейшими аспектами внешней политической стратегии ОАЭ, Саудовской Аравии, Катара. Спустя 4 года эти страны продолжают выступать в качестве игроков, максимально стремящихся к деэскалации, опасаясь попадания под жернова ирано-израильского (американского) конфликта.

В регионе заметна тенденция на выстраивание добрососедских отношений

Этот общий тезис можно проиллюстрировать на двух конкретных примерах: текущего этапа омано-эмиратских отношений и контактов Саудовской Аравии и Ирака.

Оман и ОАЭ в XXI в. до 2011 г. особых проблем во взаимоотношениях не имели. Однако, в 2010-е гг. произошло заметное охлаждение. Оно было вызвано несколькими событиями: во-первых, в течение последнего десятилетия в султанате несколько раз арестовывали шпионов, которые предположительно имели связи с ОАЭ; во-вторых, решение Омана посредничать между США и Ираном перед их сделкой в 2015 г. без предварительных консультаций со странами ССАГПЗ вызвало непонимание в Эр-Рияде и Абу-Даби, которые не были сторонниками такого соглашения; в-третьих (и этот пункт до сих пор актуален), у Омана особая позиция в отношении конфликта в Йемене, которая выражается в непринятии внешнего дестабилизирующего воздействия. Также можно вспомнить катарский дипломатический кризис, во время которого Оман далеко не был сторонником давления на Доху.

После того как султан Хейсам пришёл к власти в январе 2020 г., отношения Омана с ОАЭ значительно улучшились. По большей части конечно улучшению способствовала общая региональная разрядка, но и фактор новой страницы в истории Омана тоже сыграл свою роль. Объединяющим звеном во взаимоотношениях при новом лидере султаната во многом стала экономика. Политики в Маскате и Абу-Даби рассматривают текущее укрепление двусторонних отношений как возможность получения долгосрочных экономических и стратегических выгод за счет интеграции в инфраструктуре, энергетике, торговле, туризме и продовольственной безопасности.

В апреле 2024 г. султан Хейсам посетил с двухдневным визитом Абу-Даби, что стало его первой поездкой в ОАЭ после того, как он стал главой государства. Правитель Омана встретился с президентом ОАЭ и лидеры двух стран подписали десятки соглашений в различных сферах, от устойчивого развития до образования и инвестиций.

4 ноября 2024 г. Ирак и Саудовская Аравия подписали соглашение о военном сотрудничестве, что стало потенциально важным шагом в их развивающемся сближении. Детали соглашения неизвестны: иракские, так и саудовские СМИ отметили лишь положения о «совместных военных учениях».Однако, учитывая сложную историю взаимоотношений между государствами в последние десятилетия, это уже не мало.

Для Ирака это соглашение представляет собой возможность диверсифицировать партнерские отношения в сфере безопасности, выйдя за рамки традиционных союзников, прежде всего Ирана. С точки зрения Саудовской Аравии, соглашение четко согласуется с более широкой оборонной стратегией в рамках программы "Vision 2030". Эта стратегия направлена на снижение зависимости Эр-Рияда от западной военной поддержки, укрепление региональных альянсов и локализацию производства вооружений.

Какие могут быть позитивные последствия у этого соглашения для региона? Оно может проложить путь к более глубокому сотрудничеству между Ираком и арабскими странами Персидского залива в экономике и реализации совместных инфраструктурных проектов.