Слова нашего торгпреда в Сирии полны горечи, обиды и разочарования. Хотя, по идее, радоваться надо, что есть помощь в твоей работе. Народ здесь, как ни крути, хоть и не богатый, но отнюдь не тупой и голосует ногами. Допущу такую крамольную мысль, что, возможно, если бы торгпред нормально занимался своим делом, то сирийский бизнес тусил бы у него, а не тянулся бы за помощью в РКЦН к г-ну Сухову.
Так, что вместо кидания "предъяв" в публичном поле, я бы посоветовал г-н Асатряну самому сходить в РКЦН , попросить помощи у гораздо более опытного человека, успешно проработавшего на Ближнем Востоке и Магрибе много лет, чтобы объединить усилия.
https://t.iss.one/Abbasdjuma/14312

Африка и Ближний Восток вопреки желанию НАТО всерьез взялись за урегулирование украинского кризиса. О своем намерении и планах миротворчества заявляют Турция, ОАЭ, Алжир, Египет, ЮАР. Мухаммед бен Салман (КСА) проводит переговоры с Макроном, а президент ЮАР - с Путиным и Зеленским. В то же время эти страны планируют расширить сотрудничество с Россией. Несмотря на угрозу третичных санкций. Алжир хочет ЗСТ и называет Путина "другом человечества". Турция блокирует антироссйиский план НАТО. Голос "третьего мира", который уже перестал быть третьим, слышен все громче.

Рады поделиться статьей директора Института востоковедения РАН на очень актуальную тему.
В своей статье Аликбер Калабекович Аликберов сопоставляет понятие «комплексность востоковедения» с понятиями «мультидисциплинарность», «междисциплинарность» и «трансдисциплинарность».

«На фоне актуальных дискуссий о месте этой научной дисциплины в системе социогуманитарных наук выясняется, что востоковедческие исследования ошибочно относят к междисциплинарным, хотя доля междисциплинарных исследований в ориенталистике составляет в среднем не более 10% от общего числа. В свете «прагматического поворота» науки гораздо большую перспективу имеют трансдисциплинарные подходы, особенно в различных областях цифрового востоковедения».

Аликберов А.К. Комплексность востоковедения, его междисциплинарные и трансдисциплинарные перспективы. Ориенталистика. 2022;5(4):722-733.
https://www.orientalistica.su/jour/article/view/711

#CAIS_articles

Интересные дискуссии разворачиваются вокруг востоковедения в России.

Я учился в бакалавриате "востоковедение, африканистика" в НИУ ВШЭ, затем в магистратуре "зарубежное регионоведение" МГИМО. Мне был ясен культурно-исторический крен бакалаврского образования (правда, Вышка, как представляется, - не ИСАА, были свои нюансы), что традиционно для востоковедения. А. К. Аликберов тоже в этом контексте пишет: "без изучения истории и языка (в том числе языка в его историческом развитии) понять современные общества Востока невозможно."

В этом плане на "зарубежном регионоведении" (нужно указать Воскресенского А. Д.) больше внимания уделялось политологии и международным отношениям, нежели истории. Интересно, что в обеих образовательных программах (бакалавриата ВШЭ и магистратуры МГИМО) у восточного языка было очень много места (хотя западное "зарубежное регионоведение", как представляется, бывает, что может обойтись и без языка в своих регионоведческих исследованиях - видимо, у нас все-таки чувствуется историческое значение и неотъемлемое влияние духа российского востоковедения).

Далее из статьи А. К. Аликберова: "Трансдисциплинарность – это выход из междисциплинарности на новый уровень интеграции знания, когда на передний план выходят не проблемы на стыке двух дисциплин, а целостное и всеобъемлющее представление об объекте исследования в рамках общей системы научных знаний. При этом трансдисциплинарность и сама представляет собой научный подход, обеспечивающий интегративность знания."

"Широкое внедрение цифровых технологий в самые разные сферы (компьютерной / цифровой лингвистики, цифрового источниковедения, цифровой археологии и др.), использование методов естественных наук (геоархеологических, палеоэкологических и др.) все больше расширяют его потенциал как трансдициплинарной науки."

Междисциплинарность лежала в основе обучения во время моей учебы на зарубежном регионоведении. Междисциплинарность позволяла использовать методы из разных научных дисциплин в целях достижения результатов того или иного конкретного исследования.

Теперь же предлагается выйти за рамки междисциплинарности, не просто исследовать между двумя, тремя и так далее научными дисциплинами, а искать пространство для нового научного знания в чем-то, чего, честно признаться, я пока лично не понимаю. Мне не хватает дополнительного понимания того, что скрывается за "трансдисциплинарностью" в практическом смысле. Если дело только в цифре, то почему это должно мешать нам заявить, что цифра - это всего лишь инструмент? Возможно, здесь следует побольше почитать и поспрашивать людей. Но хотел с вами поделиться первичными впечатлениями, поскольку эти дискуссии очень и очень важны в современных условиях роста значения Востока в мировых делах.

Кстати, есть частное мнение, что российское востоковедение не обязательно должно пониматься в западном смысле Oriental Studies. Это может быть и Asian and African Studies или, может, East Studies (а вот так, по-моему, редко встречал в литературе). Буду наблюдать.

Реконфигурация альянсов, ирано-саудовское сближение, возвращение Сирии в ЛАГ внесли новые смыслы неомодернистского типа в международные отношения обновляющегося мира. Выход из прецессии симулякров, в которой мы находимся, потребует новых форм организации субрегиональной и региональной системы отношений. В этом плане аналитики и исследователи неизбежно сталкиваются с необходимостью определения понятийного аппарата в новых условиях. Стоит ли Ближний Восток называть Западной Азией? А Персидский залив —Заливом? В этом смысле могут меняться не только формы, но и содержание, сами смыслы, которыми мы наполняем термины.

1/5

«Ближний Восток» (Near East, не совсем то же самое, что и в русском понимании этого слова) или Средний Восток - the Middle East, если говорить об общеупотребимом на английском и арабском языках терминах, был придуман для удобного обозначения британцами своего пути в Индию. Начало XXI в. и Pax Americana утвердили и заставили жителей, аналитиков и элиты региона использовать это название для обозначения того пространства, в котором они проживают и которое для них жизненно важно. За этим последовали и внешние силы за отдельными исключениями. В Азии уже сложились регионы Восточной Азии, Юго-Восточной Азии, Южной Азии, но в части, казалось бы, Западной Азии доминирует «Ближний Восток». Для поиска новых решений региональной безопасности понятие «Западная Азия» могло бы стать удачным синонимом к традиционно употребляемому в узком смысле понятию «Ближний Восток».

2/5

Текущие региональные изменения многие исследователи уже успели приписать появлению «нового поколения лидеров».
Самый яркий представитель арабских лидеров Мухаммед бен Сальман уже заявил о своем желании превратить регион в «новую Европу» XXI в. Тем не менее новое поколение лидеров было бы невозможно без предыдущего поколения — прагматичного и, может, не очень яркого, вынужденного скрывать и утаивать, но и параллельно периодически агрессивно действовать в целях накопления ресурсов и возможностей для закрепления в перспективе своего места в формирующемся миропорядке. Да и в целом такое поведение нового поколения обеспечено изменениями глобального характера. Автор этих строк уже отмечал, что в условиях глобальных трансформаций возвращение «арабского голоса» было ожидаемо. И вот сегодня лидер Саудовской Аравии может позволить себе, как уже было в истории этой страны в биполярную эпоху, вести разговоры о санкциях против США и отказаться следовать за своими западными партнерами.

3/5

Ключевой субрегион, который позволил бы государствам Западной Азии выйти на адекватный диалог по безопасности и развитию, — регион Залива. Сближение в Заливе ведет к снижению напряженности в Западной Азии. К сожалению, довольно часто сама терминология оказывает негативное влияние на сущность суждений и ожиданий. Общепринятое в Европе название «Персидский залив» (считающийся таким и Ираном) сталкивается с принятым арабскими странами «Арабским заливом». Внешние игроки маневрируют и прикрываются в общении со своими контрагентами, используя то или иное понятие в зависимости от того, с кем ведут переговоры. Но такой оппортунистский подход негативен, если цель — создание атмосферы коллективного взаимодействия. В этом смысле нужна политическая воля лидеров в Тегеране и арабских столицах для того, чтобы образовать субрегиональное совещание (а затем и организацию) по безопасности, где бы восторжествовал нейтралитет в терминах ради позитива в вопросах строительства мира. «Залив» Западной Азии мог бы стать единственным в мире «Заливом»!

4/5

Субрегион Залива мог бы быть объявлен зоной, свободной от ядерного оружия (поскольку все страны — члены ДНЯО), невмешательства во внутренние дела других государств и др. При этом зона, свободная от ЯО, предлагается в качестве основного и цементирующего принципа для субрегиона.

Параллельно могла бы вестись работа по проблемам безопасности в Западной Азии, включающая заседание рабочих групп и достижение взаимного согласия по основным принципам функционирования будущей организации. Речь об инклюзивной региональной структуре по вопросам безопасности с рабочим названием «Совещание по безопасности в Западной Азии и Северной Африке» в целях укрепления доверия между странами, содействия миру и стабильности в макрорегионе, создания инструментов для эффективного противодействия экстремизму и терроризму. Вопрос ядерного оружия в Западной Азии (фактор Израиля) в этом плане будет стоять острее, чем в Заливе, но государства могли бы договориться о продвижении по другим вопросам, вернувшись к проблеме ЯО со временем. Кроме того, разменной историей мог бы послужить "мирный атом" в контексте вопросов устойчивого развития региона и его государств.

5/5

В своей новой статье для РСМД я предлагаю отойти от англо-санксонской терминологии - the Middle East (что у нас переводится как Ближний Восток). Сейчас необходимы:
1. Залив вместо Персидского залива и Западная Азия вместо Ближнего Востока (не арабский мир, потому что в арабский мир не вписать Израиль, Иран и Турцию, а придется).
2. Усиленные консультации по новой структуре безопасности в Заливе (надо закрепить наметившуюся разрядку между Тегераном и Эр-Риядом, пока есть возможность). В основе - экономические ("Союз нефти и цен" по аналогии с некогда севшим в основу европейской безопасности "Союз угля и стали"), инфраструктурные проекты, а также зона, свободная от ядерного оружия. Да-да, идем против трендов российских аналитиков с сайта "Россия в глобальной политике".
3. Консультации, которые должны привести к рабочим группам по безопасности в Заливе, затем - к Совещанию по безопасности на уровне МИДов. Параллельно повторить и закрепить для Западной Азии и Северной Африки.
4. Выйти на полноценное Совещание по безопасности и развитию в Заливе, и - совсем смело - в финале к Организации по безопасности и сотрудничеству в Западной Азии (и Северной Африке).

Все это требует постоянной работы и напряжения сил, но главное - коллективный подход должен идти не из Москвы, которая уже много предложила региону, а от лидеров региона. Потенциал разжигания тлеющих конфликтов сохраняется.

Моя статья (лайки, шеры, репосты приветствуются!):

https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/kollektivnaya-bezopasnost-v-zalive-i-zapadnoy-azii/

Ядерная дискуссия продолжается, совместно с коллегами по @IMEMO_RAN тоже сделали залп. Хлопотное дело это, ядерное оружие применять.

К опубликованному добавим достаточно емкое и однозначное мнение, сформулированное Международным комитетом Красного Креста: "Ни одно государство, международная или гуманитарная организация не смогут надлежащим образом устранить непосредственную чрезвычайную гуманитарную ситуацию и долгосрочные последствия взрыва ядерного боеприпаса в населенном пункте".

#стратдела

P.S. Разговор идет довольно предметный, отдельно рекомендуем обратить внимание на комментарий Иван Тимофеева (@russiancouncil/@sanctionrisk). Также весьма интересный взгляд несколько "со стороны" и "в контексте" представил Федор Лукьянов (@ru_global).

Глава МИД Катара летит в Москву

Глава МИД России Сергей Лавров проведет 22 июня переговоры в Москве с председателем Совета министров, главой МИД Катара Мухаммедом Аль Тани, министры обсудят вопросы развития двусторонних отношений и актуальные вопросы международных отношений, заявила официальный представитель МИД РФ Мария Захарова​​​.

Министры обсудят вопросы дальнейшего развития многоплановых российско-катарских отношений, состоится обстоятельный обмен мнениями по актуальным аспектам международной и региональной повестки дня, включая рассмотрение ситуации в Афганистане, Сирии, Ливии, Судане и арабо-израильского урегулирования, а также перспективы стабилизации обстановки в зоне Персидского залива и формирование в этом регионе механизмов коллективного реагирования при участии всех заинтересованных стран.

Напомню, что в июле предстоит встреча Россия - страны Персидского залива, так что это своеобразная подготовка.