📿 Черкесия в ойкумене мусульманского мира XV - XVI в.
Из рассмотренных в статье эпизодов истории начала XVI в. можно прийти к выводу, что любые попытки современных национальных историков натянуть актуальные для них понятия «нации» и «национализма» на контекст прошлого - безосновательны. Вплоть до начала XX в. мобилизационным фактором для населения региона служила не идея об «общности исторической судьбы» и уж точно не их «принадлежность к одной нации». На стороне Османского султана могли воевать адыги и ногайцы против таких же адыгов и ногайцев, сотрудничавших с Россией. Причём «таких же» в данном отношении очень относительное понятие.

Упомянутая в самом начале статьи личность жанеевского бейлербея Кафы Касим-бея показывает нам, что ближе к середине XVI века в среде адыгской аристократии начинает формироваться качественный мусульманский электорат. Был также раскрыт вопрос уровня интеграции различных адыгских обществ в культурное и религиозное пространство Халифата. Первыми в рамках процесса исламизации адыгских групп выступили те, кто проживал на побережьях Чёрного и Азовского моря: жанеевцы, хегаки, натухайцы и бжедуги. Вторым эшелоном османская волна исламизации постигла восточные адыгские общества, проживавшие в степях и предгорьях Западного и Центрального Кавказа: хатукайцы, мамхеги, махошевцы, темиргоевцы, бесленеевцы и кабардинцы. Важно отметить, что учитывая особенности сословного уклада адыгских обществ того периода, основными приверженцами и ретрансляторами ислама становилась местная аристократия - князья и дворяне. Отсюда и появление таких личностей, как Касим-бей.

Таким образом, если в начале XVI столетия ещё не все адыгские общества были приведены в подчинение новоявленному халифу и в регионе сохранялось определенное напряжение, то к середине века мы уже можем видеть на западных окраинах страны черкесов полноценный регион Османского султаната, а в Кабарде формируется активная проосманская / прокрымская партия, в то время как в соседнем Бесленее налаживаются теснейшие кровные/династические связи с Крымом. За период XVI в. в среде адыгской знати укрепилось представление о приемлемости и необходимости признания верховной власти султана, как правителя всех мусульман, то бишь халифа. Помимо наличия вассалов халифа, в регионе присутствует и полноценная административная единица, входящая в состав непосредственно Султаната - Кафинское бейлербейство, руководящую должность в которой, как мы могли увидеть по статье, очень часто занимали адыги.

Мы можем наблюдать также многочисленные примеры интеграции представителей местной интеллигенции в структуры Халифата. Уже в тот период адыги оказывались представленными в эшелонах халифатской власти и за пределами своего региона: бейлербеи Румелии (европейских владений османов), Вана (Западной Армении) являлись выходцами из адыгских обществ. Командующие османскими войсками в период Османо-Сефевидских войн также часто оказывались адыгами - самый яркий из рассмотренных примеров - личность Оздемир-оглу Осман-паши. Помимо военно-политического контекста, в XVI в. складывается определённая система управления регионом Западного/Центрального Кавказа. Жанейские, кабардинские и темиргоевские князья занимают посты бейлербеев Кафы, в определённый период появляется даже должность санджакбея Кабарды (и каждого отдельного княжества), халифом также назначаются князья (эмиры) Çerkes-Vilâeti - части западной Черкесии, входившей в Султанат.

Фольклорные сведения той эпохи свидетельствуют о форме самоидентификации местных элит, в рамках пребывания Османского халифата в регионе. Многочисленные бераты (жалованные грамоты) и прочая документация о назначении тех или иных владетелей бейлербеями, санджакбеями и амирами региона доказывают полноценную интегрированность определенных адыгских обществ в состав халифатского пространства и наличие в регионе функционирующей османской бюрократической системы. То бишь можно говорить о постепенном проникновении исламских институций - образование, письменность, духовенство, как класс, шариатские практики и т.п.

🥫 Репосты приветствуются